***
Впервые за эти несколько дней захотелось выйти на улицу, проветриться, хоть немного, чуточку, пускай даже на самую маленькую капельку из всех возможных, суметь отвлечься, забыть о произошедшем на час или два. Петляя по улицам, Даша невольно подмечала, что чувствовала, будто уже несколько месяцев, если не лет, не выходила из дома. А ведь прошло всего несколько дней. Несколько совершенно ужасных и отвратительных дней. Донцова почувствовала лёгкий ветерок, от чего уголки губ чуть приподнялись, что немного напоминало, пусть и очень слабую, но улыбку. Даша любила ветер. Она уже достаточно давно приняла позицию, что ветер несёт свободу. И, быть может, спустя много лет Даша смогла её почувствовать. Ощущения были странным и непонятными, быть может, пока что не слишком приятными. Она и не заметила, как забрела на крышу какого-то здания. Донцова сразу же полезла за сигаретами в карман, как вдруг огляделась, заметив сначала чей-то силуэт, стоявший, кажется, на краю крыши. Даша притихла, после приглядевшись, и поняв, что это была девушка, при чём, видимо, лет ей было, как показалось блондинке, восемнадцать или девятнадцать. В голову сразу же полезли дурные мысли, от чего Донцову чуть не начало трясти, а сердце начало колоться, а дыхание, кажется, становилось неровным. В голове крутился вопрос — что делать? Попытаться позвать? А если это, наоборот, лишь оттолкнёт? Да и кто послушал бы совершенно чужого человека в состоянии, когда хочется сигануть с крыши? Даше определённо были знакомы эти чувства с переживаниями, поэтому для неё ответ был очевиден. Попробовать поймать и вернуть назад? Возможно, вот только делать это надо тихо, быстро и осторожно. Тихо, быстро и осторожно — пожалуй, это то, что у Донцовой по-прежнему хорошо получалось. Всё же, многие навыки со старой работы определённо не будут забыты. Схватив за шкирку, словно котёнка, а потом и вернув на твёрдую поверхность, спустя пару мгновений Даша наконец смогла увидеть черты лица девушки, которые определённо уже раньше видела. Она была уверена, что эти неаккуратно уложенные чёрные волосы до плеч, пепельные глазки, чёрная рубашка с галстуком-бабочкой, поверх которой голубая толстовка, светло-сиреневая юбка, опять разбитые коленки, — весь этот чудесный набор был уже ей замечен. — Что за... — буркнула Ахматова, после приглядевшись и сообразив: — Ириски? — Малышки? — вспомнила Даша. — Ты же та девушка с печеньем из поезда? — Да, — буркнула черноволосая, после спросив: — Зачем вы это сделали? — Ты это не серьёзно, — серьёзно ответила Донцова, от чего Аня косо взглянула на блондинку. — В смысле? — Если бы действительно хотела, то уже давно спрыгнула бы. Или тебе компания для самоубийства нужна была? Могу составить, — она сделала пару шагов вперёд, после аккуратно и осторожно балансируя на краю крыши. — Хочешь по очереди? Ладно, — Даша пожала плечами, затем почувствовав как уже её схватили за воротник рубашки, вернув назад, от чего Донцова лишь легонько улыбнулась. — Как я и думала. — Вы ненормальная! — прикрикнула Ахматова. — Всё ради проверки, как бы я себя повела?! А если бы не удержались и упали? — Ну, это было бы определённо грустно, — Даша пожала плечами. — И не совсем ради проверки — лично мне нет никакой выгоды от этого. Ради того, чтобы ты поняла, что важно, а что — нет. Я не переношу самоубийц. Однако сейчас, думаю, читать тебе лекцию о ценности жизни, будет не самым лучшим вариантом. — Вы никогда подобного не испытывали! Вам не понять! — Да ладно? — блондинка усмехнулась, начала расстёгивать рукава рубашки, а затем начав показывать шрамы на руках. — Вот прям никогда? Милая, ты, моя, я на протяжении трёх лет пыталась уйти из жизни. Я испытывала такую чудовищную боль, которую, не дай бог, чтобы ещё хоть кто-то почувствовал. В том числе и ты тоже. — Вы всё равно не сможете мне помочь. У меня не осталось совершенно ничего, ни одного человека, из-за которого можно было бы держаться за этот мир, — вдруг черноволосая крикнула то, от чего Даша на пару секунд застыла. — Да я даже Дарью Достоевскую найти не могу! — А я её знала, — хмыкнула блондинка. — Правда? «Конечно. Как я могу саму себя не знать?» — размышляла Даша. — Да, — кивнула Донцова, придумав небольшой план. — Дарья Достоевская мертва. От этих слов Аня опешила. Казалось, что все её надежды просто взяли и разрушили, разбив. Быть может, подвох в словах блондинки действительно был. Но эмоции напрочь перекрывали любой здравый смысл. Из-за чего Ахматовой в одно мгновение даже захотелось разрыдаться и закричать, однако раздался лишь шёпот: — Что? — С Дарьей Достоевской я познакомить тебя не могу, поскольку она умерла несколько лет назад. А вот с Дарьей Донцовой вполне. — Даша улыбнулась. — Потому что это я. Ровно так же, как и Дарья Достоевская. Черноволосая недолго простояла в ступоре, после чего захотелось задушить эту недоделанную шутницу. Затем в голову полезло множество вопросов и вместе с тем ответов. Ахматова не верила своим глазам, поскольку представляла Донцову немного иной. В представлении Ани блондинка была совершенно другой — вечно носила костюма, собирала длинные прямые, ни капли не взъерошенные волосы в хвост, да и вид у Даши был более, что ли, богатым и светским, всегда суровый, возможно, чуть высокомерный взгляд. — Я представляла вас немного иначе, — тихо сказала черноволосая, после задумавшись. — Погодите, Донцова — это ведь девичья фамилия, да? Получается, что вы... — Верно, гений мысли. Я развелась несколько лет назад. — Сочувствую, — Ахматова хотела положить ладонь на плечо Дашки, но в последний момент одёрнула руку. — О чём ты говоришь? — блондинка лишь усмехнулась. — Я счастлива, что развелась с тем подонком, с которым была в браке юридически четыре года, а если по факту, то всего месяца два-три, поскольку эта сволочь предала и скрылась. — взгляд Донцовой потемнел. — Вы тоже готовы проклинать тот день, когда встретили этого человека? — Так ты знакома с Федей? — на Дашкин вопрос Аня лишь кивнула. — Не повезло. Кстати, насколько я помню, ты искала меня, потому что тебе нужна была моя помощь? И да, ещё один вопрос — кто ты, чёрт возьми? — Ну-у, — Ахматова немного мялась, явно волнуясь. — Вы точно меня не убьёте? — Я люблю сначала слушать людей, а только потом стрелять в них. Так что, валяй, — Донцова прикрыла глаза на пару секунд, пожав плечами. — Аня Ахматова, — представилась черноволосая. — Когда-то работала секретным агентом и иногда, скажем так, подрабатывала. Моя способность позволяет мне узнать информацию из любого источника. И, собственно, в последний раз это вышло не очень удачно. Я не взяла предоплату, меня обманули, и за мной стал охотиться преступный мир. Пока в один день я не встретила девушку с медведем в руках... — Нет-нет-нет, — Дашка закачала головой. — Я знаю, к чему ведут такие истории. — Её звали Агния Барто. Она пообещала мне безопасность, в обмен на небольшую помощь и вступление в организацию, где работала она. В то время я была чертовски напугана, умирать от рук преступников мне не хотелось. Поэтому, я распрощалась с карьерой, а заодно и возможностью стать командующей, что было моей мечтой, и оказалась в «Хризалиде». — И чего ты от меня хочешь? — Вы же работали раньше на Достоевского. Я восхищаюсь вами, насколько вы морально сильны, раз до самого конца, до победы противостояли такому человеку, как он. Как вы сбежали из «Крыс мёртвого дома»? — Ручки в ножки — и вперёд, — Даша хмыкнула, не совсем понимая вопрос Ахматовой. — Просто в один момент я захотела свободы, чтобы мной никто больше не смел манипулировать, помыкать и управлять. Поняла, что у меня всегда был выбор, и я, в принципе, могла не присоединяться к нему, потому что, как выяснилось, сил бы мне хватило, я бы выдержала. Однако в том, что я перешла на другую сторону есть заслуга и парочки моих друзей. — вдруг раздался телефонный звонок. — Вам кто-то звонит, — заметила Аня. — Ничего, потерпят, — блондинка сбросила вызов. — Но неужели это всё? Вас никогда не пытались поймать, после угрожая, что если вы ещё раз попытаетесь уйти, то явно отдадите концы? Вдруг черноволосую начало трясти, что Даша сразу же заметила. Пусть Донцова, пока что, не совсем доверяла этой девушке, но тем не менее в голове, промелькнула мысль, что, быть, может, они похожи. Дашке даже на пару мгновений показалось, что она смотрела на саму себя, только в прошлом — до ужаса не уверенную в собственных силах, по-своему сломленную и разбитую, но при этом не до конца прогнувшись под кого-то. Невольно вспомнились моменты из прошлого, от чего Донцова была вынуждена признаться самой себе — она добилась всего, что есть у неё сейчас, уж точно не одна. Это не только сплошные её заслуги. Дашу подталкивали, иногда толкали, заставляя двигаться вперёд. Вернувшись в реальность, блондинка опять взглянула на Ахматову, вновь захотелось помочь ей. В тот момент было плевать, даже если эта идея окажется полностью провальной и безнадёжной. Да, в одиночестве было определённо бы поспокойнее. Но иногда в Даше просыпалось желание рискнуть, отойти от собственных рамок и принципов. Прямо, как и сейчас. «Господи, прости мне мою излишнюю доброту с мягким сердцем». — вздохнула Донцова, задрав голову к небу. — Думаю, я могу что-нибудь сделать для тебя, — наконец сказала Даша. — Но и мне потребуется твоя помощь — я бы не отказалась от шпиона в тусовке Барто. И раз уж ты у нас мастер по поиску информации, то у этой любительницы плюшевых медведей есть что-то на меня. И вот это я хочу знать. Только не от самой Барто. — Сотрудничество? — Аня протянула ей руку. — Пока без рук, — Донцова сделала шаг в сторону. — Я тебе не очень доверяю. Уж не обижайся на это. — Я понимаю.. — черноволосая притихла. — У вас что-то случилось, да? — Да так, по мелочи. Просто в очередной раз разочаровалась в одном человеке, которому слишком сильно доверилась. Предательство по-прежнему чертовски болезненное. — Это тот человек, с которым вы пытались несколько раз сойтись, но ничего не выходило? — Даша кивнула, а Ахматова заметила, как первая всё больше сжималась морально. — Плачьте. — Чего? — Донцова косо взглянула на неё. — Вы держите всё в себе, и вот это уже неправильно. Потому что в один момент вы просто взорвётесь от собственных же чувств с эмоциями. Признайтесь хотя бы себе, что тоскуете с того момента, как с ним разошлись. — Божечки, Америку открыла, блин. Естественно, что мне не плевать. Но ему я этого больше никогда не покажу. Никогда, — последнее слово даже чем-то напомнило некоторую угрозу. — Потому что никто, и я в том числе, не хочет, чтобы человек, причинивший боль, знал насколько сильно он тебя задел. — Вы его ненавидите? — От части. Мне не по душе такие люди, как он. Пожалуй, моей самой главной проблемой было то, что он никогда ни о ком не заботился. Он притворялся, затем втыкал нож в спину и уходил. Я ненавижу, когда меня используют. Ненавижу, когда мне врут. И ненавижу пустые, нарушенные обещания. А этот забинтованный уёбок всегда делал и продолжает делать абсолютно всё из этого списка. Поэтому, скажи мне — как я могу относиться к нему иначе? — Я не знаю всей ситуации, но, не думаете ли вы, что, возможно, он бы никогда не причинил боль конкретно вам? — Он врёт! — Даша сорвалась. — А даже если и заботился, то это ещё хуже. Он никогда не заботился по-человечески! Я, блять, недостаточно хороша для него. — прошипела она со всей злости. — Не слёзы, конечно, но гнев тоже сойдёт. Так, хорошо, а если бы он попросил прощения? Донцова сама задавала такой вопрос. Как бы она себя повела? Простила бы? Уж точно нет. Даша ненавидела оправдания — они ей не нужны. И уж тем более, ей не нужны оправдания Дазая. Во всех нелепых словах нет смысла, если нет уже абсолютно никакой веры в некогда близкого человека. — Не приняла бы, — резко выдала Даша. — Пустые слова меня не интересуют. Я не хочу более бегать за ним.***
Идя наконец в сторону дома, Даша вновь решила посмотреть, кто ж такой неугомонный пытался ей позвонить. Донцовой не столько бросились в глаза звонки, сколько всего лишь одно сообщение от Чуи: «У нас проблемы». В светловолосую голову сразу же полезло множество вопросов. Вдруг Даша почувствовала какое-то странное покалывание в шее, будто что-то вонзилось и тут же выскочило. Что-то похожее на иглу. Ноги пошатнулись, начала кружиться голова, фокусировать взгляд было всё тяжелее. Кажется, поплыли круги перед глазами. Через несколько минут Донцова окончательно упала на землю, отдалённо слыша чьи-то шаги. Даша, пусть и не слишком чётко, смогла увидеть фигуру, кажется, женскую, после чего тяжёлые веки наконец начали опускаться. — Надо же, всё оказалось проще, чем я предполагала. Такая умная дама, и так попалась. Даже смешно немного. Однако, увы, иначе никак. — раздавался чей-то голос гулом.