***
— О да, превосходно, — раздавался чей-то до ужаса знакомый голос. — Из тебя выходит превосходная модель. Даша медленно приходила в сознание, но всё ещё не до конца сумев открыть глаза. Она лишь жмурилась от вспышек и белого, чересчур уж яркого света. Пошевелиться почти не получалось, от чего Донцова периодически дёргалась, пытаясь шевелить ногами, которые, в отличие от рук, не были связаны скотчем. Всё тело было будто ватным, словно какая-нибудь кукла. Даша неровно дышала, иногда издавая звуки, чем-то напоминающие стоны. Чувствовался и некий холод по всему телу, как будто одежды и вовсе не было. Наконец, сумев хоть как-то сфокусировав свой взгляд, Донцова заметила что-то вроде небольшой металлической тележки на колёсах, где, кажется, лежали шприцы со всякими маленькими стеклянными баночками, в которых наверняка была налита уж точно не вода. — Этот ракурс идеально подходит тебе, Барби. Ты только взгляни на это личико, — вновь раздался голос. Сомнения тут же пропали — это была Барто, ходившая из стороны в стороны, держа в руках камеру, чуть ли не каждую секунду делая новый снимок. — А ну лежать смирно! — раздался крик, когда Даша вновь начала дёргаться, после чего почувствовала удар по ноге. — Лежать смирно! — блондинка мотнула головой, чем ещё больше разозлила Агнию. — О, Барби! Ты испоганила мне фотографию! — русоволосая выдохнула, вертя в руках камеру. — Впрочем, ничего страшного. У нас ещё полно времени. Пока что. Однако я люблю чистоту твоего имиджа. Ты не похожа на других моделей. Обычно они искали вдохновение там, где не следует. Подожди, давай попробуем вот так, — Барто сделала пару шагов в сторону, после слегка поправив плечо Донцовой, затем зашипев: — Не двигайся! — Агния присела на корточки перед Дашей, слегка улыбнувшись. — Спасибо тебе, Барби. Да, идеально, — шепнула русоволосая, встав за спину своей «модели», которая попыталась поднять голову в сторону Агнии, смотря на ту мутным взглядом. — Но знаешь, что меня раздражает в тебе больше всего? Что ты, чёртова заноза в заднице, Донцова! Лучше бы ты сфокусировалась на более важных делах, а не игрой в героя дня. Выглядит чудесно. Может, сделать пару кадров вблизи? — Барто легла на пол, делая очередные снимки, из-за которых возникали вспышки, от чего Даша лишь жмурилась, пытаясь вертеть головой. — Барби! — прикрикнула Агния, после на пару секунд став спокойнее. — Пожалуйста, перестань дёргаться. Мне нужно, чтобы ты позировала так, как я этого хочу! Может, ещё одна доза тебя успокоит? — нервно, сквозь зубы произнесла русоволосая, после направившись в сторону тележки. — Нет, нет, нет, — шепнула Донцова, пытаясь хоть как-то избежать ещё одной потери сознания, то и дело неумело дёргаясь и вертясь из стороны в сторону. Даша лишь периодически всхлипывала, в глубине души желая разрыдаться не столько от физической, сколько от моральной боли. Хотелось сбежать неважно куда, пускай даже не домой — это было не особо важно. Главное, чтобы этот кошмар не повторился, чтобы вновь не пришлось испытывать эту боль с унижением и издевательствами, когда есть только один выход — терпеть. Терпеть, пока всё это не закончится, пока не прекратят заниматься мучениями. — Не дёргайся, — Барто набирала непонятную жидкость в шприц, после начав подходить к Донцовой. — Иначе будет очень больно. Услышав шаги, блондинка сначала попыталась пошевелить ногами, а потом так сильно, как только могла, толкнула тележку, из-за чего содержимое незакрытого флакона вылилось на несколько фотографий, что лежали там. — Чёртова сука! — русоволосая тут же изменилась в лице. — Ты просто не умеешь слушать, да?! К тому же, ты не слушала меня ни раньше, ни сейчас! — Барто присела, смотря в изумрудные глаза Даши, в которых читались ненависть с гневом, — Чёрт, ну ты и боец. Знаешь, я заметила, по сравнению с нашей первой встречей ты стала более бесстрашной и не такой, как ранее, — вдруг злость в глазах блондинки вновь сменилась на некий страх с болью. — У тебя же есть правило номер один, верно? Так вот, запомни и моё — никогда не упускай шанса сделать снимок. — и вновь почувствовалось проникновение острого кончика иглы в шею, несколько дёрганий и вздохов, после чего снова было тихо и спокойно лежащее тело.***
— Доброе утро. Выспалась? — это было первое, что услышала Даша, вновь придя в сознание. — У меня получились замечательные снимки, Барби. Добро пожаловать в мою проявочную, кстати. Голова раскалывалась от боли. Пытаясь понять, что произошло, перед глазами тут же всплыли картинки той «фотосессии», от чего Донцова если не снаружи, то внутри уж точно сжалась, стараясь не выставлять все свои чувства с эмоциями на показ. Наконец Даша смогла оглянуться и понять, что это за место. Просторная комната, со множеством оборудованием для съёмки и распечатки фотографий, только в этот раз свет был не белым, а красным, но всё так же давил на глаза. Попытавшись хоть как-то двинуться, Донцова осознала, что крепко привязана скотчем по рукам и ногам к стулу. Варианта выбраться, по крайней мере, сейчас, уж точно не было. Чёртов чёрный скотч. — М-да, кто-то другой просто убил бы за то, чтобы оказаться на твоём месте. Но им не понять нашу связь, — Барто улыбнулась. — Ты всегда была для меня по-своему особенной, Барби. Я выбрала твой портрет. — Иди нахуй, — прошипела Даша. — Не надо, не утруждайся. Я знаю, что ты напугана. Все вы напуганы. Выглядите так невинно, когда просыпаетесь здесь. Но после осознания ситуации на смену придёт страх. Впрочем, ты ведь уже почувствовала это, верно? — Зачем тебе всё это? — голос Донцовой немного подрагивал. — Ох, Барби. Я очень рада, что ты спросила, — Агния приблизилась к блондинке. — Если вкратце, то я одержима идеей запечатления невинности в глазах перед тем, как она перерастёт в страх. Это тонкая грань между чёрным, белым, серым и так далее. Большинство моделей циничны — они теряют свою наивность. Однако некоторые девушки вынашивают надежду, оптимизм, словно некую ауру, и эти счастливчики могут стать моими моделями — моими субъектами. — Ты психопатка, — прорычала «модель». — Напротив, Барби, — от этой дьявольской улыбки Даше становилось не по себе. — Я настолько адекватная, что никто даже не знает, где ты сейчас. Пока что, — она притихла, вновь вглядываясь в глаза Донцовой. — Твои зрачки — это расширение, будто затвор. Ты словно фотографируешь меня. Как жаль, что все свои возможности ты потеряла. Как глупо. Прости, я сожгла все твои вещички. Немного увлеклась, — от этих слов блондинка лишь заметила, и заодно вспомнив, что на ней по-прежнему почти не было одежды, кроме белья. — А вот и страх в глазах. О, Барби, — Барто качала головой, испытывая удовольствие. — Работать с тобой на последних фотосессиях было честью для меня. Надеюсь, что кроме меня, кое-кто ещё найдёт в фотографиях их истинное содержание за потерю невинности, — она рассмеялась. — По крайней мере, это последние слова, что ты от меня услышишь в ближайшее время. И я обещаю тебе — большой никакой крови из носа. — из носа Даши по-прежнему периодически текла алая жидкость. — Пр-рошу-у, не д-делай эт-того. Т-ты не понима… — прошептала Донцова в страхе, вновь начав всхлипывать. — Ш-ш-ш, тихо. Тише, — Агния коснулась её бледных губ, что были поджаты, то и дело дрожа. — П-пожалуйста, — всхлипывала Даша, смотря как Барто набирала очередную дозу в шприц. — Не н-надо… — Последняя доза будет безболезненной, — Агния подошла к блондинке, отклоняя голову той в сторону, чему Донцова пыталась сопротивляться, однако сил всё-таки не хватало, из-за чего злосчастный шприц вновь оказался в шее, опять несколько вскриков, затем стонов, а после и потеря сознания. На этот раз действительно вышло почти без боли. — Восхитительно. Пришло время для последнего танца.