Тьма, окрашенная Светом

      Очередной звонок. Вернее, попытка дозвониться. То, что Даша может игнорировать звонки целыми днями, — к этому Дазай уже давно успел привыкнуть. Но по истечению ещё нескольких дней волнение с некоторым страхом начали посещать шатена, от чего звонки в сумели перерасти в попытку попасть к Донцовой домой, дабы удостовериться, что с ней всё в порядке.       Странный холодок разносился по телу, будто чувствовалось что-то неладное, быть может, страшное. Неизвестность действительно могла пугать. Сначала пошли тихие стуки в дверь, потом всё громче и громче. После Осаму начал рыться по карманам плаща в поисках ключа от квартиры Даши, точно помня, что последний был всегда при нём.       Дверь наконец была открыта. Дазай пробежался по коридору, иногда останавливаясь, чтобы открыть дверь, какой-нибудь комнаты. Однако зайдя сначала в гостиную, а затем и в спальню, шатеном был обнаружен сплошной бардак и беспорядок — кто-то явно что-то искал. Да и странная надпись, которая раз за разом повторялась на всех стенах: «Донцова в проявочной». Вдруг Осаму заметил записку, лежавшую на кровати, что гласила: «Хочешь увидеть её последний танец?». Шатен отложил её в сторону, переключив своё внимание на ноутбук, который лежал рядом с запиской. Слегка подрагивающими пальцами, всё больше ощущая некую опасность, Дазай запустил устройство, после смотря на экран, по ту сторону была видна комната, освещённая белым светом, что невольно чуть давил на глаза, из мебели был виден только диван, на котором можно было заметить чью-то женскую фигуру, кажется, лежавшую без сознания. — Доброго времени суток, Дазай Осаму, — в кадре появилась Барто, чьи уголки губ расползлись в хитрой улыбке. — Не уделишь нам минутку внимания?       Приглядевшись, шатен наконец заметил, понял, что та самая женская фигура — Даша. Это она лежала на диване в полусознательном состоянии, руки были связаны чёрным скотчем. Одежды почти не было, не считая, разве что, белья, а взъерошенные короткие волосы не были, как обычно, собраны в два хвостика, наоборот, распущены, слегка неаккуратно лежа на плечах. Повернувшись, Донцова, хоть и периодически жмурясь, то и дело дёргаясь, начала смотреть в камеру мутным взглядом, будто пронзая душу Дазая насквозь. — Опережая твой вопрос, — да, она жива. — Агния встала за спинку дивана, чуть наклонилась, дабы погладить волосы Даши, накручивая блондинистые пряди себе на палец. — Знаешь, мне пришлось хорошенько постараться, чтобы найти и поймать её. Да и я уже молчу про тот факт, сколько времени и сил я потратила на поиски нужных наркотиков. Однако, как видишь, получилось. И да, она слышит и понимает, просто… Как бы выразиться попонятнее, что ли? Скажем так, наконец-таки не может сопротивляться, впервые за всё время делая то, что хочу от неё я. Ну разве не идеальная модель?       Барто резко сняла скотч с бледных ручонок Дашки, от чего последняя взвыла. Очередные всхлипы. Пусть и мыслить, хоть как-то размышлять до ужаса трудно — это почти невозможная задача. Донцова отлично чувствовала, что происходило нечто уж точное плохое, то, что ничем хорошим закончиться не может, а от осознания и представления себя со стороны было больно. Было чертовски больно видеть себя в подобном состоянии.       Страх. Дашу впервые за долгое время сковало это чувство, которое девушка так ненавидела и презирала. Донцова боялась. Боялась, как саму Барто, так и того, что будет дальше. Всё закончится смертью? Очередным штормом? Попыткой навредить близким? Манипуляциями? От всего этого Даше становилось ещё больше не по себе.       Донцову подняли, поставив максимально ровно на ноги, которые, по ощущениям, кажется, были из ваты. Она с трудом могла стоять на ногах, иногда пошатываясь из стороны в сторону. Взгляд вновь был расфокусирован, а плечи опущены. Даша лишь чувствовала, как чужая рука обвивала её за талию, придвигая ближе к себе. — Знаешь, когда я только вышла на свободу и узнала, что Барби больше не с Достоевским, то была немного огорчена. Ибо если бы они были вместе, то сломить эту куколку было бы в разы легче — всё же, у Феденьки гнилая душа, — Агния обхватила своей рукой ладонь Дашки, вытянула руку в сторону, продолжая другой придерживать Донцову, дабы та случайно не упала. — И признаюсь честно, я была немного расстроена, что у Барби появился такой человек, как ты. Ведь ты действительно был весьма надёжным вариантом, который не бросил бы Донцову просто так и манипулировать тобою тоже было не самым лёгкий путём. Так я думала до какого-то момента. Пока ты не вмешался в один из моих планов, и в тот момент, когда горели документы, до меня дошло — получить что-то от тебя можно только в том случае, если твоя ненаглядная блондиночка будет в смертельной опасности, — она плотнее прижала Дашу к себе, в то время как последняя пытается отстраниться. — Тогда я стала копать глубже. Согласись, было бы слишком скучно манипулировать тобой, если с ней ничего не случится, если кто-то достаточно близкий не причинит ей боль. И как же удачно сложилось, что ты так поступил с ней, а её сердце почти разбилось вдребезги. — Что ты хочешь? — прорычал Дазай, не в силах больше выдержать это. — Ох, вы с Дарьей та-акие нетерпеливые, — русоволосая прикусила губу. — Так ведь не интересно. Вас даже помучить по-человечески нельзя. Я предлагаю небольшое сотрудничество — просто отдай то, что ты в прошлый раз решил скрыть от меня. — Я отдам тебе те документы, — вдруг Барто приподняла бровь, от чего шатен лишь добавил, — Настоящие документы. Но взамен ты отпустишь её. В целости и сохранности. Живой, физически и морально целой. — сохранять спокойствие в голосе было всё сложнее, от чего его голос стал немного подрагивать. Хотелось лишь успеть, как можно скорее найти и вернуть Дашу, после успокаивая её, вновь заваривать ромашковый чай и обнимать, шепча раз за разом, что всё будет хорошо. — Мне нравится твоё стремление, — Агния поглаживала лицо Донцовой, давила пальцами, заставляя блондинку разжать губы и приоткрыть рот, затем лишь проталкивала два пальца всё глубже и глубже. Даша начала хрипеть и кашлять, делая неумелые попытки сделать хоть что-то, дабы выпихнуть, убрать пальцы Барто. — Понимаешь, мне необходима гарантия, что ты точно и наверняка сделаешь это. — Что ты задумала? — угомонить дрожащий голос уже не представлялось возможным. Русоволосая наконец вынула пальцы, посматривая на блестящую слюну. — Дазай, Дазай. Я хочу быть уверена в нас обоих. Согласись, так будет честнее. И при таком раскладе у тебя не должно остаться никакого выбора. Уж извини, — Агния чуть ближе прижала блондинку к себе, после начав сдавливать горло, постепенно лишая Дашу возможности дышать. — Не-ет… — сначала медленные качания головой из стороны в сторону и шёпот, что затем перерос в крик, напоминающий рёв или вой дикого зверя в лесу. — Нет! Отпусти её! Я отдам тебе файлы! Отдам подлинные документы!       Даша дёргалась в судорогах, пытаясь вырваться из смертельной хватки, царапали короткими и тонкими ногтями ладони Барто. Вдохнуть воздух, который мог бы спасти, никак не получалось. Ещё немного и предсмертные хрипы прекратились. Ничего больше не было. Агния лишь наконец отпустила свою модель, позволив ей упасть. — Ну-ну, не убивайся ты так, — вдруг раздался издевательский смешок. — Как же она писала в каком-то своём письме? Ты заслуживаешь лучшего. Лучшей девушки, чем она. Не беспокойся, я не оставлю тебя без ничего. — экран наконец погас, вновь став чёрным.       Вдруг телефон Осаму завибрировал. Дрожащими пальцами шатен несколько минут пытался разблокировать экран, после чего наконец смог прочитать сообщения от неизвестного номера — координаты с адресом. От чего в голове сразу щёлкнуло, когда вся информация собралась воедино, — свалка. Естественно, что Агния так легко не дала знать больше, чем следовало.       Последний смертельный танец был свершён…