***
Аня смотрела на дверь, боясь её открыть. Она несколько раз оглянулась, после облегчённо выдохнула, убедившись, что никого и близко нет. Ахматова не особо любила как эту дверь, так и комнату, которая была за ней. Каждый раз, когда нужно было беседовать с Барто в её комнате, Аня начинала нервничать, съёживаясь изнутри. Однако в этот раз черноволосую туда никто даже близко не звал. Ахматова сама решила пойти, почуяв что-то неладное. Иногда она подмечала, что обладала некоторой чутьём на всякого рода неприятности. Вот и после знакомства с Донцовой Аня смогла почувствовать что-то неладное, когда нос стал чесаться слишком часто, а потом и появилось некое волнение за Дашу. Ахматова пыталась звонить блондинке, и страх лишь усилился, когда после очередных долгих гудков трубку наконец подняла. Аня даже на пару секунд порадовалась, готовясь вылить всё Донцовой, пока не раздался голос Барто, от чего черноволосая в панике, не проронив ни слова, бросила трубку. Наконец осмелев, она дёрнула ручку, но затем ничего не произошло — дверь оказалась заперта, отчего Аня лишь тихонько прорычала что-то непонятное, после начав шариться по карманам в ключа, который ранее ей успешно удалось «временно одолжить» у Брик, не знавшей о подобных «услугах». Спустя несколько мгновений дверь была открыта. Тихо закрыв её за собой, Ахматова начала вглядываться абсолютно во всё, что было в комнате. Множество камер и объективов по-прежнему в какой-то степени напрягали черноволосую, заставляя чувствовать её дискомфорт. Аня, как и раньше, до сих пор не могла понять, зачем Барто всё это оборудование, если его не используют. Однако именно от этих камер невольно веяло какой-то опасностью и угрозой, что ли. Папки с досье чуть ли на всех членов организации. Ахматова немного болезненно взглянула на них, вспомнив, как сама же помогала с ними, вычитав абсолютно всю информацию, в том числе и о себе самой, после чего могла помнить чуть ли не наизусть содержание каждого файла. Возвращая папки на место, Аня смогла заметить какой-то странный помятый листок бумаги, что не сразу бросился ей в глаза. Развернув его, после начав вчитываться в содержимое, черноволосая поняла, что это похоже на некий список. — Это не её почерк. Похоже на чек, — делала выводы Ахматова, — Погодите-ка, это же… Да, это наверняка наркотики. Она явно у кого-то закупается. Но для чего? Причём, так много… — размышляла она. — Точно не для себя. И ещё такими дозами. Такое чувство, что Барто хотела кого-то серьёзно накачать, а может и убить. Вдруг начали раздаваться непонятные звуки, напоминая чьи-то шаги, от чего Аня, начав немного паниковать, сжала бумажку в руках, после быстро спрятавшись в шкаф, надеясь, что её всё-таки не смогут заметить. Ахматова тихо себя вела, пытаясь не издавать лишних звуков, но в то же время прислушиваясь ко всему, что происходило. — Так, и что ты теперь планируешь делать? — раздался голос Бродского, от чего Аня чуть не начала дёргаться, вовремя успокоившись. «Главное, что не Барто.» — размышляла черноволосая ради своего спокойствия, периодически нервно перебирая и поглаживая волосы. — Просто ждать, — прислушавшись, Ахматова поняла, что это была Агния. «Вот чёрт!» — мысленно выругалась Аня. — Ждать чего? — Пока Осаму заберёт её тело и догадается обо всём, — русоволосая улыбнулась. — Тогда и начнётся наша с ним весё-ё-ёлая игра, — она радостно вздохнула. — Ох, я прям не могу дождаться этого — до чёртиков люблю играть. Возможно, я даже увижу, как он теряет надежду. Возможно, что в нём в какой-то степени осталась невинность, и я хочу увидеть, как она перерастает в страх. Понимаешь? — Ты же не убила её, верно? — Кто знает, — Барто пожала плечами. — Как бы это объяснить? Я постоянно метаюсь между тем, чтобы убивать и оставить Барби живой. Ведь если её не будет, то с кем мне тогда веселиться? Впрочем, совсем скоро ты всё поймёшь. — Та девчонка, которую ты привела, — от этих слов Ахматова начала съёживаться. — Тебе не кажется, что она стала странно себя вести в последнее время? — Пф, ты серьёзно? — Агния усмехнулась. — Да она и лишнего шагу не сделает. Ахматова до ужаса слаба. Она из тех людей, что из-за собственного страха никогда не пойдут наперекор. Я не волнуюсь на её повод. А даже если и попробует, то она прекрасно помнит нашу с ней беседу насчёт того, чтобы идти против меня. Аня поджала ноги ближе к груди, чувствуя, как тело начало дрожать. В голову снова невольно полезли мысли насчёт того случая, который русоволосая звала беседой. Это произошло полгода назад, когда Ахматова попыталась сбежать, почти сумев улететь. Попытка вышла не особо удачной, поскольку Барто поймала её. Аня до сих пор помнила, как потеряла сознание, после очнувшись в непонятной комнате, как жмурилась от лампы, яркий свет который бил по глазам, как туго была привязана верёвкой к стулу. Вспоминая всё, кажется, как будто вновь чувствовались те удары по телу, кровь, что появлялась от ран ножом. Как и тогда, снова хотелось разрыдаться от этой боли, опять лишь шептать, молить о том, чтобы наконец отпустили, прекратили. Ахматова не особо помнила, как после произошедшего смогла очнуться в родной комнате. Первое время уснуть почти не выходило, но и плакать, как будто, тоже не особо получалось. Со временем становилось легче, но боль со шрамами, как и страх, не сотрут ни месяцы, ни слёзы. Аня не особо понимала, чего боялась больше — саму Барто или факт того, что смерть могла наступить в любой момент. Однако в этот раз возразить почему-то захотелось. Хотелось прямо сейчас выйти, наплевав на всё, посмотреть Агнии в глаза, серьёзно сказать, быть может, даже прошипеть всего несколько слов: «Я не слабая». Ахматова качнула головой, не понимая, что именно с ней происходить. Это были чувства и эмоции, которые она была понять не силе. В какой-то момент перестали раздаваться голоса и звуки. Немного просидев в шкафу, попутно прислушиваясь ко всему, Аня наконец смогла убедиться в безопасности, затем наконец сумев выйти. Она взглянула на список, после сложив листок пару раз пополам и убрав в карман. Немного порыскав по ящикам стола, Ахматова наконец взглянула на то, что, казалось, уже потеряла навсегда, — нож, чем-то немного напоминающий клинок. Черноволосая отлично помнила, как в тот день Барто отобрала его, забрав то немногое, что осталось у Ани от близкого человека. Первые пару минут Ахматова откровенно тупо смотрела на оружие, затем резко схватила его, после вновь застыв на несколько мгновений. А он ни чуть не изменился, от чего черноволосая лишь облегчённо выдохнула.***
Проходили дни. Вновь чувство абсолютной пустоты из-за отсутствия Донцовой. Дазай перебирал вещи, которые блондинка так и не успела забрать. Несколько костюмов, держа которые, невольно вспоминалось, как Даша всегда говорила своё любимое и неповторимое: «Леген…подожди-подожди… Дарно!». Свитер, принесённый зачем-то Донцовой, который она же сама не любила, вечно ворча на него. Проходя мимо дивана, перед глазами, как будто, вновь сплыл образ Дашки, которая вертела в руках незаряженный пистолет от скуки, или во время сна всегда скидывала с себя одеяло, которое затем шатен аккуратно поправлял. И вспоминая свалку, Дазай невольно поймал себя на одной мысли — у Даши, ведь, всегда был шрам на левом плече. Она не любила и никогда поднимала тему вследствие какого ранения он там был. Только вот, кажется, найдя тело блондинки на свалке, той самой детали не было, даже наощупь ничего почувствовать не удалось, от чего в голову и полезли сомнения.***
— Я знала, что ты сюда вернёшься, — улыбнулась Барто, заметив Осаму. — Согласись, свалка — чудесное место для встреч. — Тело, которое ты мне передала. Это же была не Донцова? Ведь так? — Какой ты смышлёный, — русоволосая отставила плюшевого медведя, что поглаживала до этого, — Похоже, ты поймал меня на лжи. — Что ты с ней сделала? — Я всего лишь обеспечила ей безопасность и комфортные условия. Если ты так волнуешься из-за того, что я, по-твоему, промыла ей мозги и собираюсь использовать в своих планах, то не переживай. Мне не нужны слепые слуги, дорогуша. — Именно поэтому ты тогда и сделала из Даши, по сути, того, кто тебе не требуется, — заметил Дазай, нервно усмехнувшись: — Верни её. — Я могу лишь предложить тебе игру. Выполнишь мои условия — заберёшь Барби и делай, что захочешь. Ну, а если проиграешь, то она останется со мной, и ты не будешь иметь права хоть как-то мне мешать или увидеться с твоей ненаглядной блондиночкой, к примеру. — Она — не какой-то приз, который можно выиграть. — Я же могу и поменять решение, Осаму, — в её голосе звучала некая угроза. — Поверь, мне ничего не будет стоить превратить, как жизнь Барби в ночной кошмар, так и твою тоже. Что такое? — Барто взглянула на шатена, который, чуть ли, не сдерживался, дабы не скрипеть зубами. — Думаешь, я не смогу вас разлучить? У меня это уже получилось. Причём, аж дважды. В первые несколько секунд к Дазаю пришло осознание, как же Агния была права. Ведь это из-за неё тогда Донцова выпала из колеи, это из-за неё Осаму не нашёл более хорошего решения, чем просто попытаться забыть про блондинку. После в голове медленно, но верно складывался иной паззл — Барто лишь подтолкнула их, а все проблемы и ссоры они сами же создали. Создали сначала ещё во время отношений, так и не сумев в нужный момент поговорив по душам, а затем, уже расставшись, усугубили всё игнорированием проблем, которые так и не были решены. Чёрт бы побрал все те дурацкие перерывы с паузами. Сейчас всё это было уже ни к чему. — Хорошо. Я готов на игру с тобой. — Превосходно, — Агния протянула руку, после заключив рукопожатие с шатеном. — Люблю заключать сделки. Пришло время для игры.