***
— Разберись, — это было единственное, что услышала Аня в свою сторону от Барто, после чего в черноволосую полетела папка. Ахматова давно не видела русоволосую такой. В последнее время Агния была весьма не многословна, лишь периодически могла недовольно шипеть или рычать. Было такое чувство, что став более тихой, она наоборот стала, кажется, более злой, вернее, озлобленной и неприятной, чем раньше. А отсутствие той хитрой и явно не несущей ничего хорошего улыбки вызывало дополнительные мурашки по телу. — Новый член в организации? — спросила черноволосая, взглянув краем глаза на документы. — Да, — Барто потёрла переносицу. — Заставь там свои глаза светится или как ты там всю нужную информацию узнаёшь, — вдруг она косо взглянула на Ахматову. — Что-то не так? — Зачем? — спокойно спросила Аня, но в то же время в её голосе чувствовались нотки какого-то равнодушия и, может, чуток хамства. — Кому на этот раз собираетесь жизнь испортить? — Это не твоё дело, — Агния крепко сжала её руку. — Просто делай то же, что и всегда, — пытайся спасти свою никчёмную шкуру. Ты на большее не способна. Я отлично тебя знаю — не играй в героя дня. Обычно они не живут долго. От этих слов становилось больно. Ахматова вся скукоживалась внутри, всё сжималось, а в горле появился тяжёлый и до ужаса неприятный ком — ведь, чёрт возьми, это правда. Аня всегда пыталась, делала, могла пойти, кажется, абсолютно на всё, лишь бы только спасти себя саму. И чего греха таить? Разве не поэтому она присоединилась к Барто? Разве не поэтому не хотела уходить из «Хризалиды»? — Тогда почему Дарья до сих пор жива? — черноволосая будто подливала масло в огонь. Агния презирала разговоры и хоть какие-либо упоминания Донцовой в них. Сама она объяснить это наверняка не могла. В глубине души была лишь некая жуткая обида и, быть может, ощущение, что её чувства, её эго, будто её просто взяли и растоптали. Барто ненавидела поражения — такого крупного проигрыша не могло произойти. Хотелось отыграться, да хоть отомстить, если так можно сказать. Но точно и наверняка хотелось поставить эту самоуверенную и до ужаса наглую блондинку на место, преподать ей урок как следует. Неважно какими именно способами и методами — хоть перебить всех, не оставив ей ничего. — Мы не говорим о ней. Помнишь? — русоволосая наконец смогла найти слова. — Просто делай то, что от тебя требуют. Или мне снова пригласить тебя на беседу? На эти слова Аня лишь молчала, не решаясь сказать или возразить что-либо. Она тёрла руки с шеей, невольно нащупывая шрамы, что до сих пор не исчезли. Ахматова не сводила глаз с Барто, при этом стараясь не показывать страх, который смешался с ненавистью и гневом. — И да, клянусь, если ещё одно подобное выступление будет, то я из тебя куклу сделаю. Тут я шутить не стану, — шепнула Агния на ухо черноволосой.***
— Приветик! — от незнакомого возгласа Аня перепугалась, после подняв свой взгляд на источник голоса и испуга. — Это же ты тот самый информатор, да? Ахматова лишь косо взглянула на незнакомку с синими волосами, пару секунд не особо понимая всю ситуацию, но затем весьма быстро сообразив, поглядывая в папку с документами, — тот самый новый член организации. Аня сглотнула, наблюдая как синеволосая перемешивала колоду карт в руках, чувствуя определённо что-то неладное, тревога так и не проходила. — Лида Чарская, — незнакомка протянула руку, улыбнувшись. — Ты чего? Нечестно и совершенно некультурно не здороваться и не представляться. — кажется, обиделась, но это более походило на шутку. — Аня Ахматова, — среагировала черноволосая, по-прежнему испытывая напряжение. — Ты любишь карты, да? — Ну-у, я периодически люблю поиграть или погадать по ним, — Лида задумалась, прикрыв глаза на пару секунд. — Могу и тебе что-нибудь устроить. — Спасибо, не надо, — Аня вновь сглотнула, стараясь не выдать волнение. — Я, конечно, почитала информацию про тебя, но по-прежнему не понимаю суть твоей способности. В чём смысл? — Я исполняю желания людей, попутно вселяя в их тела что-то вроде призраков или духов, которые и помогают исполнить мечты, — от такого заявления Ахматову чуток охватила паника. — А почему нет? Я всю жизнь их держала в себе — это ужасно выматывает. А так все счастливы — люди добиваются желаемого, а я потихоньку избавляюсь от того, что мне мешает жить. Хотя, если так подумать, то сколько же среди людей глупцов, которые готовы пойти на что угодно, лишь бы получить желаемое. Но именно поэтому они и те ещё идиоты. — Это ведь не всё, верно? — догадалась Аня. — Какая смышлёная, — Чарская вновь улыбнулась. — Первое время всё действительно будет, я бы сказала, хорошо, а вот потом... Как бы выразиться более ясно? Скажем так, духи ведь не молчаливы и любят поговорить в чужих головушках, а ещё они любят забирать жизненные силы своих «жертв». — Ты обманываешь людей. — Обманываю? — раздался звонкий смех. — Не-а, милашка, это слово здесь не подходит. Обман или ложь — это когда ты говоришь, к примеру, что небо сделано из камней. А я же, скорее, просто говорю не до конца и даю гарантий, что всё пройдёт прекрасно. Разве можно винить человека в правде? — Но ведь люди будут страдать. — И что? Если они глупые идиоты и не имеющие мозгов эгоисты, которые готовы пойти буквально на сделку насмерть, в этом нет моей вины — идиотов я жалеть не собираюсь. Неужели ты настолько глупа и наивна, милашка? Хотя, собственно, глупо было ждать другой реакции от человека, который так легко доверился что Достоевскому, что Барто. — Я хотела выжить! — крикнула со злости Ахматова, скрипя зубами. — Вот оно — самое главное, — заметила синеволосая. — Все, абсолютно все — сплошные эгоисты, которым есть дело только до себя любимых. И ты не исключение. Кстати, как мне известно, это же ты выкрала страницу книги для Барто, не так ли? Аня ненавидела вспоминать этот нюанс. Быть может, раньше не было так стыдно и страшно от осознания совершённого, но после знакомства с Донцовой от мыслей о содеянном становилось просто ужасно, хотелось даже проклинать себя, понимая, к чему это вообще могло привести. И ещё страшнее становилось от мыслей, что будет, если, вдруг, Даша узнает об этом? По головке Ахматову явно гладить не станут. Что если это будет расценено как предательство? Что если это перечеркнёт вообще всё, что только началось между ними? Терять такого человека как Донцова уж точно не хотелось. Это определённо будет одной из самых больших потерь в жизни черноволосой. Поэтому, об этом не должен узнать никто. Абсолютно никто. Правду точно и наверняка надо скрыть, не важно как именно, но ни в коем случае не допустить её вскрытия. — Ой-ой, кажется, я тебя чуток сломала, — послышался смешок. — Надеюсь, что у нас всё же получится стать хорошими друзьями, милашка.***
— Ты серьёзно? — спросил Бродский. — Ты решила взять эту ненормальную только для того, чтобы насолить своей ненаглядной блондиночке? — Она позволила себе слишком многое, — Барто ударила кулаком по столу. — Из-за неё всё вечно идёт не так, из-за неё я сейчас бесполезнее камня! Она даже отняла у меня Твардовского! После всего, что я раньше делала для неё.. — Тот идиотизм, из-за которого ты её преследуешь? — Это не идиотизм, — прошипела она. — Это дело, которое касается только нас обеих. Да и даже если так, то Барби заслужила наказание. Порой всем необходимо преподать хороший урок.