***
— Ублюдки, — шипела Даша, еле сдерживаясь, дабы не начать бить по всему, что попадалось под руку. — Успокойся, — Накахара попытался её успокоить, когда на пол полетело стекло. — Ещё не факт, что это твоя «любимая» Барто или кто-то из её шайки. — Ага, а подорвать ваш дом просто так решили. Божья помощь, да?! — ругалась Донцова, после задумавшись. — Это явно не сама Агния. Она взрывы сама устраивать не любит. Если это, конечно, не моя квартира, — она усмехнулась, затем тихий шепот, — На Демона это не похоже.. — Кого? — Не бери в голову, а то состаришься быстро, — буркнула Дашка. — В любом случае, они теперь точно решили устроить войну, — тишина, после наконец вопрос: — Что с девочкой по итогу? — Жить будет. Благо, что его хоть как-то смогла спасти регенерация. — чувствовалось, словно он это говорил через силу, не желая рассказывать ничего вовсе. — Где лужа, Чуя? — Донцова косо смотрела на рыжего. — Это же не всё. — Сильно пострадали глаза. Конечно, зрение должно восстановиться, но уж точно не к свадьбе, — Накахара притих. — Сейчас он совершенно беспомощен. — У него есть ты, — девушка положила руку на плечо Чуи. — И твоя забота. А зная тебя, ты же не допустишь, чтобы с ним хоть что-нибудь случилось.***
— Аккуратнее, — голос рыжего чуть мягче и спокойнее, чем обычно. — Тебе стоит держаться за меня, мы же говорили об этом. — Не стоит меня постоянно за руку водить как ребёнка, — фыркнул Ацуши. — Я просто немного столкнулся со стенкой. Успокойся ты, — вдруг почувствовал, как его начали нести на руках. — Ну, Чу... — Тренируюсь для свадьбы и первой брачной ночи, — слегка улыбнулся Накахара. — Перебарщиваешь, — очередное недовольство, — Это временно. Почему почти каждый раз, когда мы всерьёз планируем нашу свадьбу, мои глаза так или иначе страдают? В прошлый раз из-за бутылки шампанского, в этот раз из-за взрыва. Чуя ничего не ответил. Будто подходящих слов и вовсе не существовало. Лучше бы это действительно была пробка от шампанского, и Тигр просто несколько недель походил бы с повязкой на глазу, а не сразу с двумя. Лучше бы это было действительно так. Накаджиме непривычна эта сплошная темнота. Первое время было даже как-то немного жутко, но затем он невольно заново начал открывать для себя своё тигриное чутьё. Ориентироваться по запахам стало чуть легче, да и интерес какой-никакой есть — всё-таки люди пахнут совершенно по-разному. У Чуи по-прежнему уловимы нотки тюльпанов, карамели и вина, только вот теперь к ним добавился ещё и запах табачного дыма, кажется. Особенно он становился уловим по ночам, в те моменты, когда рыжий выходил курить, а после возвращался в комнату. — Ты опять курил, да? — рыжий уже стал ненавидеть этот вопрос, который Ацуши стал уж слишком часто задавать в последнее время. — Волнуешься? — Немного, — вздохнул Чуя, поглаживая белоснежные волосы, а затем приподняв чёлку, дабы поцеловать Тигра в лоб. — Не переживай. Зато гля.. Кхм, в смысле, слушай, — новая квартира. Мы же раньше шутили, что после свадьбы надо будет переезд устроить. — Мне нравился наш дом, — в голосе Накаджимы чувствовалась грусть. — Там столько всего было. — Это ты про разбитые тарелки и то, как ты, Дарья и Дазай в шкафу прятались? — показалось даже, что Чуя на пару секунд почти смог рассмеяться. — Между прочим, я хотел спасти Фумико от такой бесстыжей заразы как ты. — Тигр задрал голову. — И именно поэтому ты выходишь замуж за эту самую бесстыжую заразу — умный ход. — Мы в тот доме в любви признались, — словно отстранённо говорил Ацуши. — Я тебя, конечно, не вижу, но прям таки чувствую, как ты сейчас опять хочешь сказать про первый поцелуй, да? — Он был, когда ты болел, — в очередной раз уверенно заявлял рыжий. Пожалуй, за всё то долгое время они так и не смогли прийти к общей и единой версии, поэтому, этот глупый спор ни заканчивался абсолютно никогда. Каждый уверенно доказывал свою позицию, и Накаджима, как и всегда, всегда отрицал ту историю с болезнью, каждый раз ворча и ругаясь на Чую. — Подожди, — Накахара взял его за руку, после чего Ацуши пальцами смог нащупать какую-то коробочку, а затем и что-то металлическое мелких размеров. — Это.. — он задумался. — Это похоже на кольца. — Верно, — Чуя улыбнулся, — Наши обручальные кольца. Можем потренироваться, что ли. — Ацуши неуверенно касался украшений. — Давай помогу. — Спасибо, — Тигр кивнул, затем слегка дрожащими пальцами одев кольцо на палец Накахары. — Получилось? — Более чем, — после беловолосый почувствовал кольцо и на своей руке, — Люблю тебя. — И я тебя.***
— Надо же, бомбить сразу по всем — это так в твоём стиле. Этот смех Дашке противен. Противен и омерзителен. Ровно так же, как и его владелец — длинный тёмно-синий плащ, белоснежная рубашка с воротником, чем-то напоминающим жабо, густые кудрявые волосы, цветом напоминающие тёмный шоколад, эти холодные и пугающие глаза разных цветов, а от странной формы зрачков и впрямь становилось жутко. — Сам Алексей Толстой, собственной персоны, — Донцова усмехнулась. — Сколько же лет мы не виделись. Неужели нашему аристократу милы взрывы? — Тебя тоже весьма необычно видеть с этой неумелой чёлкой и видом, как у подростка. Ты ведь отлично помнишь, что ввязываться со мной в бой — это совершенно неразумная идея. Мы же это проходили, — он уклонился от выстрела. — Вот как. Намёки тебе не ясны. Как жаль. — Намёков я не понимаю, — хмыкнула она, как вдруг почувствовалась боль по рукам. «Клинки? Откуда?», — в голову Донцовой сразу полезли вопросы. — У меня много помощников, Дарья, — её руку крепко сжали, слизав затем кровь из ран. — Пришло время для веселья. Звон в ушах. Невыносимая сначала головная боль, а потом и по всему телу. Это вызывало лишь мучения. Мучения, которые вынести невозможно. Хотелось лишь кричать, что есть мочи, и бить руками по земле, словно сходя с ума. Стремительно и быстро. Донцова раз разом простреливала себе то руки, то ноги, которые лишь регенерировали, а страдания никак не прекращались. Стало казаться, будто чьи-то голоса в голове шептали, ни на минуту не останавливаясь. — Как я и рассчитывал, — Алексей пожал плечами. — Видимо, моя работа здесь закончена.***
— Господи, — с ужасом прошептал Твардовский, увидев Дашу. — Что случилось? — Отвянь, — прошипела она, смотря на него змеиными глазами, после направившись в ванную. Внутри как будто всё разрывало. В мыслях лишь одно желание — покончить с этим. Покончить с этими страданиями. Пусть и жестоким, однако весьма действенным и надёжным способом. Страха попасть на чёрный парад более не было. Ведь такие жалкие и слабые люди туда не попадают. Она такого не достойна. Более чем не достойна. В этот раз личные демоны сумели одержать победу. Пришло время сдаться. Даша никогда не любила чувствовать боль. Даже ненавидела это. Но сейчас не видно, просто не видно другого пути. Она ненавидела шрамы на руках, которые появились из-за собственной слабости. Её слабости. Сильным человеком её определённо назвать нельзя. Ничтожество. Тряпка. Отродье. Дрянь, импульсивная на эмоции и необдуманные, совершенно не взвешенные решения. Какой смысл от жизни, которая не способна спасать иные? Только причинять страдания другим. А такого Дашке не надо. Нельзя более позволить другим страдать из-за её решений — и так с головой настрадались. После двух часов ночи не происходит ничего хорошего. И вода в ванне, приобретя алый цвет от крови, тому подтверждение. Ровно так же, как и совершенно холодное и уже бездыханное тело. В этот раз поставлена точка, а не точка с запятой. Остаётся лишь пожелать спокойной ночи.