Тьма, окрашенная Светом

***

— Так и почему ты ждала столько времени держала меня в той кукле? — Даша продолжала осыпать свою собеседницу вопросами. — Я своровала сыворотку у твоих дружков и постоянно вкалывала её содержимое в тебя, чтобы вся та демоническая дрянь вышла. На это требуется не пару дней, знаешь ли, — фыркнула Агния, уже немного уставшая от этого бесконечного допроса. — Ты бы могла отдать куклу Ому, и он бы касанием сделал всё то же самое, — задумалась Донцова. — Последствия были бы другими, — она вздохнула, потирая переносицу, — Неважно уже. Та-ак, твоя внешность только нам на руку. Ты, конечно, уже не демон, но небольшой остаток в тебе всё-таки сохранился. Они могут принять тебя за свою, — размышляла Барто, — Кстати, Барби. Будь готова к тому, что твою подружку придётся уничтожить.       У Донцовой всё в груди будто сжалось. Она к этому не готова. Она не готова к тому, чтобы вновь уничтожить жизнь, которая когда-то и так была закончена по её же собственной глупости и наивности. Даша всегда клялась и обещала самой себе, несмотря ни на какие обстоятельства, суметь сохранить те жизни, которые от неё зависят. Она всегда будет продолжать искать иной путь, лишь бы у близких ей людей он был счастливый. — Не смей, — прошипела Даша сквозь зубы, набросившись на Агнию. — Не получится вечно спасать абсолютно всех, Барби, — Барто пыталась осадить её, — Однажды ты сломаешься и не сможешь быть спасателем всех. Впрочем, это тебе, наверное, и без моих слов известно.       Даша чувствовала, как её дёргали за самые важные и, что самое важное, тонкие нитки её души и сердца, будто бы делая это специально и назло. Её изумрудные глазки так и блестели, и сверкали огненными искрами ярости, гнева и ненависти. Кричать и вываливать свои эмоции было бесполезно, отчего Донцова только прикусывала губу и демонстративно сжимала руку в кулак, пытаясь не выплеснуть свою же агрессию на Агнию. — Больно, когда по живому бьют, да? — русоволосая усмехнулась. — Что такое? Неужто сейчас расплачешься? — после этих слов Дашка уже начала заносить руку в сторону Барто, как вдруг последняя вцепилась в плюшевого зайчика и подняла мягкую лапку вверх, после чего и рука Донцовой зависла в воздухе, — Будь осторожна со своими действиями. В конце концов я по-прежнему остаюсь прекрасным кукловодом, — она могла бы и продолжить смеяться, если бы не обратила внимание на задумчивый взгляд Даши, — О чём задумалась, Барби? — Твардовский был медведем, я была тряпичной куклой, а Тоша.. — Донцова тут же закашляла, пытаясь избавиться от излишней сентиментальности. — Кхм, Чехов стал зайчиком. Все игрушки были разные. Почему? — Это всё зависит от ха-рак-те-ра, — Агния будто пропела, — Когда я обращаю кого-то, мне на ум обычно сразу стишки всякие приходят. Вот с Сашенькой, к примеру, было так: «Уронили мишку на пол, оторвали мишке лапу». — Ты не находишь это ироничным? — на лице Дашки появилась ухмылка. — Сама ведь чуть не убила его. — «Всё равно его не брошу, потому что он хороший», — закончила Барто, — Там было всё не так просто. Впрочем, сейчас это не имеет никакого значения. А с твоим дружком-врачом вот как было: «Зайку бросила хозяйка..» — Подожди, ты на что намекаешь? — Донцова перебила её, попутно скинув бровь, — Когда это я бросала своих близких? — Когда, например, отрицала аргументы и решила послушаться своего ненаглядного Феденьку, а не мудрого товарища. Он ведь говорил тебе правду в тот день, — она резала собеседницу без ножа, — Он же был прав, что и жертвы будут, и Фёдор исчезнет, как только получит желаемое. Но ты настолько сильно поддалась чувствам, что не смогла или, быть может, не захотела услышать горькую истину. — Клянусь, как только всё закончится, я убью тебя при первой же возможности, — Даша скрипела зубами так сильно, что, казалось, такое звучание можно было даже услышать. — Взаимно, Барби, — вдруг злая ухмылка исчезла с её лица, и взгляд Агнии стал серьёзным, — По правде говоря, мне тебя жаль. Какой бы противной и невыносимой ты не была, я могу только сочувствие к тому, как сложилась твоя судьба с жизнью. Испытывать чувство вины, непроходящее с годами и съедающее тебя изнутри всё больше и больше, за случившееся, на что ты вряд ли мог хоть как-то повлиять в силу своей неопытности или собственной слабости, — это отвратное ощущение.       Она прикусила губу, а затем, не заметив, и язык тоже. Барто тупо смотрела вниз, осознавая, что только что наделала. Теперь она точно показала во всей красе свои слабости. Она должна выглядеть иначе. Она — кукловод. Это Агния должна быть сильной и непобедимой, не имеющей абсолютно никаких слабостей, а не её марионетка и соперница. Или, быть может, Дашка и вовсе ей не враг?       Вздор. Глупость. Очередная нелепая и дурацкая мысль. Это Донцова вечно лезет всех спасать и жертвовать собой ради каждого встречного-поперечного, а не она. Это Донцова страдает от своих же идиотских чувств с эмоциями, а не она. Это всё не может, просто не должно быть похоже на Барто. Но всё складывается именно так. — Хочешь, я скажу, что тоже Федю ненавидела? — в глубине души Агнию определённо ужасало и раздражало то, что сейчас она, именно что, пыталась поддержать другого человека, однако, тем не менее, взгляд у неё был полон искреннего сочувствия. — С чего бы это? — в голосе Даши чувствовались нотки некого гнева и раздражения. — Мне противны и омерзительны те люди, которые, будучи лидерами, без доли сожалений и зазрений совести готовы пойти на бессмысленные жертвы только ради того, чтобы потешить собственное эго. Я таких не переношу, — серьёзно проговаривала Барто, — Мне приятно знать, что я не одинока в подобных суждениях и ты определённо разделяешь мою точку зрения. — Интересно, что я ещё дальше смогу услышать? — хмыкнула Донцова. — Это точно ты? — А ты никогда и не пыталась узнать меня. Вечно бегаешь со своими пистолетами и кричишь во весь голос. Господи, Барби, ты, оказывается, умеешь быть нормальным человеком, с которым можно общаться. Я шокирована. — Взаимно. — Друзьями мы с тобой, конечно, не станем, но и врагами тоже нет. Если тебе полегчает от моих слов, то я в некоторой степени, наверное, сожалею, что внесла раздор в ваши отношения с твоей кудрявой подружкой. — Это вина Ому и частично моя, но никак не твоя, — раздался тяжелый вздох, — Он сам не хотел бороться за эти отношения. Я пыталась по нескольку раз прикладывать множество усилий ради того, чтобы сохранить хоть что-то. Жаль, что он выбрал другой путь, ничего объяснив и надеясь на то, что его будут по-прежнему уважать, хотя в душе он остался жалким трусом. — Несомненно, трусость — самый страшный порок. Но проблема совсем в другом — ты по-прежнему пытаешься сохранить видимость дружбы, несмотря на все твои чувства и обиду, которая так и не исчезла. Ты не сможешь это общение, Барби. Вы либо мирно разойдётесь, либо оборвёте все концы, что будет болезненно, как минимум, для тебя. Иногда нужно уметь разорвать что-то старое, чтобы создать что-то новое и прекрасное, — рассуждала Агния. — Ещё увидим, — Дашка только пожала плечами, — Разобраться бы только сейчас с вашим «подарком» судьбы. — Надо бы нам подумать, как схватить нашу ходячую проблему, — бормотала Барто, — Твои пули её вряд ли возьмут и навредят ей хоть как-то. Если бы у нас была только та сыворотка.. — с сожалением и тоской вздохнула она. — Технически мы могли бы её сделать, но нам нужно найти Осаму для этого, — она взглянула на свою собеседницу, которая резко напряглась, уставившись в одну точку, — Что такое? — Мы опоздали, — Агния отвечала так, как будто бы находилась в трансе, — Она нас нашла.. — Кто? Кто нашёл? — Дашка чуть не начала трясти её за плечи, как вдруг она стала вглядываться в тёмную тень человека, который, казалось, будто бы тащил кого-то, отчего теперь и Донцову тоже обуздало волнение. — И к чему такое удивление?       Когда раздался противный смех, у Барто более не осталось сомнений, кто именно перед ней стоял — это точно была Лида. Её яркие и ядовитые глаза так и сверкали, чуть ли не светились в кромешной темноте. От неё определённо ни малейшего добра ждать, мягко говоря, и близко не стоит.       Даша по привычке даже не вытащила, а буквально выдернула пистолет из глотки, после направив оружие в сторону врага. Сердце, как обычно, не особо ёкало от подобных сцен. Всё это для неё — буквально как перелистывание книжных страниц без вчитывания в текст. Но стоило различить в человеке без сознания Дазая, как рука тут же начала легонько подрагивать. — Только как же вы это, интересно, сделаете без него? — Лида как будто бы издевалась. — Что ты с ним сделала?! — ненависть перекрывала тревогу; казалось, будто бы Донцова вот-вот начнёт рычать как дикий зверь. — А вот с тобой настоящей я так ещё и не болтала. Какая жалость, — синеволосая наигранно надула губы, — Надо исправлять ситуацию. Хотя, признаюсь честно, с твоей копией мне нравилось болтать на-амного больше. Я не сделала с ним ничего серьёзного. Пока что. Скажем так, он сейчас просто спит. — Зачем он вам? — шипела Даша. — Прекрасный вопрос! Обычно я никогда не соглашаюсь с этой агрессивной и злой любительницей игрушек, но она безусловно и полностью права в том, что у нас в организации сплошь одни идиоты. Дальше продолжать стоит? Или всё-таки глава был прав, что ты глупа не до такой степени? — Как вы вообще планируете это сделать-то? У него обнуляющая способность, гении разума! Хоть в одно место вставляйте ему эти камни — демоном он от этого ни на каплю не станет. — Как тебя Агния обычно называет? Барби, верно? Так вот, Барби, не обманывай себя — ты ведь отлично помнишь, что у главы не простая способность. Это проклятие, от которого не сбежит никто. Как бы тебя ни пичкали, даже ты не смогла полностью избавиться от демонической сущности. Думаешь, у него получится? — Чарская усмехнулась. — Что ты хочешь? — Донцова пыталась выдавить хоть каплю равнодушия в своём голосе. — Я отпущу его, если ты соизволишь вернуться назад. Ты, конечно, не абсолютный гений, но стратег из тебя весьма не дурной, да и способность твоя очень полезная. К тому же, думаю, если глава узнает о том, что кто-то из его подчинённых заключил перемирие с врагами, он за это точно по головке не погладит. Так что, эта сделка выгодна и для тебя, Агния, — я никому не расскажу о твоей выходке. Подумай. — Дарья, — от того, как назвала её Барто, блондинка даже немного опешила, — Не смей соглашаться. Хорошего исхода не будет. Хотя если и откажешься, то приятного тоже не последует.       Для Дашки будто остановилось вообще всё. Будто бы сама судьба взяла и наказала девушку за её же обвинения Осаму в том, как тот тогда неправильно поступил, отдав фальшивые документы. Она так часто говорила, что необходимо пожертвовать чем угодно, лишь бы сохранить нужное для победы, а сейчас сама же не знала, что предпринять.       Ей определённо придётся разрушить чью-то жизнь. Только непонятно чью именно — её собственную или близкого человека. И то, и то будет стоить слишком много и уж точно обойдётся дорогими и тяжелыми последствиями для Дашки. Ответственность и взгляд истории так и душили её.       Времени мало. Чертовски мало. Донцова ненавидела те моменты, когда ей следовала экстренно принимать не просто какое-то решение, так ещё и, к тому же, правильное. Но ведь все решения верны, ведь так?       Барто взглядом буквально вцепилась в неё, ожидая и не понимая, что именно собиралась та предпринять. Русоволосая будто бы уже смотрела на это раньше, только вот с чуть другого ракурса. Это она когда-то угрожала Осаму жизнью Донцовой, а теперь была же всего лишь наблюдателем со стороны. Всё тело словно покалывало от нервного и, как казалось, такого долгого ожидания. — Оставляй его, — холодно и безразлично проговорила Даша, — Можете делать с ним, что захотите. — Вот как. Замечательная сделка, — злобная улыбка не сходила с лица Лиды, — И да, ты проиграла, Дарья..       У Донцовой будто бы в груди всё сжималось, а все звуки превращались в единый гул с шумом. В глазах всё резко потемнело и начало кружиться. Вдруг Даша смогла расслышать резкий хлопок, а затем и ощутить боль от какого-то удара. Воя сквозь зубы, она только потирала алую и болезненную скулу и с некоторым шоком в глазах смотрела на Агнию, у которой, кажется, было ранено плечо. — Ты сдурела?! — голос Барто был схож с воем. — Ты хоть осознаёшь, какого монстра ты им дала? Думаешь, будучи мафиози, он косички всем заплетал и с врагами чаепития устраивал? — Твоя рука.. — всё внимание Дашки было сфокусировано исключительно на рану. — Серьёзно? Это единственное, что тебя сейчас волнует?! — она недовольно прорычала, после издав тяжёлый вздох. — Ты настолько ушла в себя, что даже не заметила, как я заслонила тебя собой от этой психопатки, — Агния прокашлялась, — Неважно. Мне твоя помощь не нужна, — вдруг её резко схватили за больную руку, — Что ты делаешь?! — Пытаюсь отменить твою путёвку на тот свет, — съязвила Донцова, простреливая себе плечи, а затем направила руки в сторону раны, — Терпи уже. — Как будто бы ты давала выбор, — Барто демонстративно хмыкнула, — Вот умеешь ты проблем насоздавать, а разгребать потом всё остальным надо. У тебя есть хоть какие-нибудь идеи? — Надо возвращаться. При любом раскладе мы вдвоём не справимся. Это была глупая затея с самого начала — невозможно пытаться биться почти в одиночку с подобными тварями. — Пошли, — Агния медленно поднималась на ноги, то и дело качаясь из стороны в сторону, но после заметила, что её как будто не слышали, — Барби? Эй?— её слова будто вновь пропускали мимо ушей. — Дарья!       Донцова определённо не слышала её. В голове крутилась только одна мысль — теперь она монстр. Предательница и трусиха. Столько раз всем доказывала, что всегда пожертвует собой ради близких, а выбрала себя и своё счастье. Ни черта она не изменилась — спустя столько пережитых лет вновь спасла себя, а не кого-то другого.       Ноги подкосились, отчего Даша резко упала на колени. Она определённо была бы должна, но не хотела и не могла вынести подобный кошмар вновь. Осилить второй гнёт Демона ей определённо не по силам. Её бы просто сломали, и не оставили бы абсолютно ничего. — Я стала чудовищем, — нервно бормотала она, схватившись за голову и перебирая тонкими пальцами светлые пряди волос, и вдруг почувствовала как её, словно котёнка за шкирку, стали поднимать за воротник рубашки. — Сигарету будешь? — вопрос Барто словно ошеломил её. — Мне всё-таки больше нравится курить с живыми людьми, а не покойниками.       Дрожащими руками Дашка всё-таки взяла сигарету. Так странно было курить с кем-то ещё. И ещё страннее было осознавать, что этим кем-то была Агния. Всё происходящее, в принципе, было чем-то нереальным и невозможным. Абсурд чистой воды. Однако курение и впрямь успокаивало. Она в очередной раз клялась, что обязательно бросит эту отвратительную привычку. Но определённо не сегодня. В этот момент оставалось только попытаться сохранить что-то, что останется прежним и неизменным.