— Капитан, можно мне сегодня уйти пораньше?
— И ты туда же, Аллен? — капитан кивнул на пустое рабочее место Джо, — Хотя я не уверен, что вообще видел сегодня Уэста…
— Он… Он говорил, что ещё раз хочет осмотреть… место преступления. Да, точно, место преступления. Ну так что? Мне можно уйти?
— На свидание торопишься?
— На ужин… с другом.
Барри Аллен с радостью занялся бы массой других дел. Ведь этот новый, изменённый им мир будто бы представлял один сплошной рождественский подарок, много подарков! Которые один за другим Барри ещё только предстояло открыть.
Барри не терпелось отыскать и познакомиться в этом мире с Айрис, как и найти своих друзей Циско и Кейтлин, начать проводить как можно больше времени рядом с живыми родителями… Этот мир готовил ещё столько прекрасных событий!.. Но вместо этого сейчас Барри был вынужден тратить время на Эобарда Тоуна.
Признаться честно, Барри бы вполне мог позволить себе оставить этого человека голодным на несколько дней, но его беспокоила сделанная наспех клетка, в которой Тоун был заперт. Поэтому необходимость проверить, не нашёл ли его враг возможность из неё выбраться, и послужила причиной того, что в этот тёплый вечер Барри был не там где хотел, а, сжимая бумажный пакет с едой, стоял в окружении множества заброшенных складов, в одном из которых он и устроил для Тоуна персональную тюрьму.
— Ужин!
— Надеюсь, там есть картошка с завитушками.
— Человек может прожить без еды три недели, и на твоем месте я бы проявил больше благодарности.
— Ты со мной так не поступишь. Ты у нас герой. Или ты забыл это? Слишком занят обратной версией этой прекрасной жизни? И как же нам назвать этот новый дивный мир, который ты для нас состряпал? Как насчет Флэшпоинт”?
— Есть не будешь?
— Да, ты нашёл способ заглушить мою скорость этой стеклянной клеткой, но я выберусь, и обещаю, что разрушу твою жизнь. Хотя очень скоро, Барри, ты будешь сам умолять меня сделать это снова: разрушить твою идеальную жизнь. Будешь умолять меня убить Нору.
От этих слов, произнесённых Тоуном с переполняющей его ненавистью… Первым порывом у Барри возникло желание открыть клетку и убить этого человека, покончив с ним раз и навсегда. Вторым порывом — просто бросить чёртов пакет с едой для этого ублюдка на пол и убежать как можно подальше от этого места и не возвращаться как минимум неделю.
Поэтому Барри не знал, что именно заставило его сейчас выбрать вариант третий. Тот самый, который он прежде ни разу даже не рассматривал, потому что не чувствовал в себе не малейшего желания и сил делать этого. Но теперь… Возможно, тот факт, что родители были живы, делая Барри самым счастливым на Земле — возможно, именно отсутствие пропасти внутри и заставило теперь Барри, передав Тоуну еду через специальный отсек, пододвинуть поближе к клетке стул и впервые попытаться посмотреть на этого человека если не без ненависти, то с возникнувшим впервые желанием попытаться понять его:
— Что? — казалось Тоун не был готов к такому раскладу.
— Почему, Тоун? Почему ты меня ненавидишь? Почему? Почему мы враги?
И это была бы та самая история, где этот разговор наконец-то случился. Где Тоун рассказал бы Барри правду. Возможно, не сразу, возможно, по истечению множества дней, в каждый из которых Барри приходил бы к нему. Начав в какой-то момент делать это не только ради того, чтобы принести своему врагу поесть, а потому что уже хотел бы этого: этих разговоров, споров и препираний, взаимных откровений о “будущем”.
— Знаешь, ты был убедителен: в роли Уэллса.
— А ты сомневался?
— Ну, знаешь, то, как ты порой переворачиваешь в камере вещи или орёшь на меня… Это не самый лучший показатель твоей силы контроля.
— Ну, видимо, этому мне ещё предстоит научиться. Уверен, чтобы обучить такого, как ты, мне потребуется о-о-очень много контроля.
— Хей! Что ещё за “такого, как ты”??
— Упёртого.
— Я очень добросовестный…
— Невыносимого.
— И почти всегда тебя слушал…
— Взбалмошного.
— И я очень трудолюбив…
— И, готов поспорить, ты чертовски любил выпендриваться.
Барри бы не понимал, почему каждый вечер его тянет сюда, в этот заброшенный склад, к этой клетке с одним единственный и некогда ненавистным человеком, вместо того, чтобы наслаждаться с таким огромным риском созданным новым и прекрасным миром, где у него, казалось бы, было всё, о чём он когда-либо мечтал.
— Капитан, можно мне сегодня уйти пораньше?
— На свидание торопишься?
— На ужин… с другом.
— С другом, говоришь? Видимо, он тебе очень дорог, раз ты уже в который раз рискуешь вызвать мой гнев.
— К сожалению, теперь да.
***
Изо дня в день Барри терял бы память о прошлой линии времени, изо дня в день Барри видел бы, как за его идеальный мир расплачиваются дорогие ему люди, делают это из-за принятого Барри неверного решения.
— Я должен всё исправить, да?
Советоваться с Тоуном по любой мелочи за этот месяц уже вошло в привычку, стало комфортным и даже необходимым. Каким когда-то и было его общение с этим человеком, пусть тогда у него и было лицо Харрисона Уэллса.
— Это твой мир, Барри, тебе решать.
— Теперь не только мне. Ведь ты знаешь, что нужно сделать, чтобы всё стало, как прежде. Но... мне очень не хочется теперь об этом просить. Не только из-за мамы.
— Я знаю. Тебе и не нужно. Если ты действительно хочешь всё вернуть, я сделаю это.
Барри благодарно кивнул, потому что он знал, что просто обязан вернуть прежний мир, но сама мысль, что ему пришлось бы открыто просить Тоуна убить маму — эта мысль вызывала тошноту.
— И, Барри. Чтоб ты знал, мне жаль, что ничего не вышло. И мне жаль, что я…
— Я знаю.
— Но, видимо, пора возвращаться к роли злодея.
***
— Как думаешь..?
— Сильно ли ты опять накосячил?
— Ты знаешь, о чем я.
Стоя на пороге дома Джо, Барри, сам того не ожидая, оказался не готовым к прощанию. И не мог не перестать задаваться вопросами, как именно теперь правда, которой Тоун с ним поделился... И тем, кем они за время, проведённое во Флэшпоинте, друг другу стали... Какие будут у всего этого последствия?
— Ах, это… Думаю, всё в наших руках. Но если тебе уж так сложно жить с мыслью, что мы больше не враги, то всегда можно позаимствовать устройство стирания памяти у одного моего друга.
— У тебя нет друзей.
— И снова ты спешишь с выводами, Флэш. Хотя, после того, как я выкраду кусок Копья Судьбы у Рипа… Да, ты прав, быть может, после этого у меня действительно не останется друзей.
— Копье Судьбы? Что ты опять задумал?
— Ну-ну, не все мои планы вращаются вокруг тебя, Барри. А пока… Я бы посоветовал тебе поскорее понять, как ты умудрился изменить свою судьбу или судьбы своих друзей, не прибегая ни к какому артефакту.
— Ты это о чём вообще?
— До скорой встречи.
День спустя
— Алло, алло? Тоун? Из-за меня Айрис не разговаривает с Джо, у Джона Диггла вместо дочери теперь сын, Цисско потерял брата, а в моём кабинете теперь сидит какой-то чувак, который меня ненавидит!
— О, ты прав, последнее — просто немыслимо... Ты же чёртов пудинг, который все должны обожать.
— Не смешно! Как мне всё исправить?
— Рассказать всем правду. Вспомни — это иногда помогает.
— Но они возненавидят меня!.. И кто это там у тебя? Рип? Зачем ты пытаешь Рипа?
— Чёртова видео связь... Барри, иди разберись со своими друзьями, и не мешай мне разбираться со своими.
— Я не...
— Барри.
— Что, прямо сейчас?
— Живо!
— Ну, ладно, не зачем так орать. Передавай привет Рипу... С ним точно всё в порядке?
— Я отключаюсь, Флэш.
— Он никогда не изменится... — хмыкнув и покачав головой, Барри отправился делать то единственное, что был должен сделать изначально: принимать последствия своих неверных решений.
И лишь мысль о том, что одно из таких последствий было не самым плохим, и грело сейчас душу. Пусть оно и носило имя Эобард Тоун...
