Пурпурная монета

Это утро началось изначально нестандартно. Я проснулась в обнимку с Кевином, сама того не понимая, как именно так вышло. Тот сжимал мои и без того ледяные руки и мирно спал. Возмущение пришло только после того, как я еле встала и налила себе в стакан бурбона. Бля, давно же я не пила… Взгляд упал на конверт, который оставили сестры вчера вечером. В нем были выписки, разборки и справки. — IGH… — Я для себя произнесла это название, глядя на документы, на которых была лишь эта аббревиатура. Звонок. Громкий, пронзительный. Это мелодия звонка Триш. — Прости что я вчера не пришла! — И ты меня, — Я сразу усмехнулась, поняв о чем будет речь. — В смысле? — Нуууу, я тоже вчера не появилась на договоренной крыше. В трубке раздался удивленный редкий присвист Пэтси, что реально редко услышишь. — И слава богу. Я не смогла добыть то, что хотела вчера. Но сегодня я точно принесу заданное. Встретимся на старом месте. — Ладно… Я скинула звонок. Меньше всего мне сейчас хотелось думать. Стащив застиранный плед с конца кровати я привычно залезла на стол, и завернувшись в плед, села по турецки. И почему-то мысли сами потекли в голову, совсем на разные темы. Вот я смотрю на папку с делами сестер Джемсон, и вспоминаю Хоуп, ее семью, потом свою… Смотрю на Килгрейва — перед глазами тот видеоролик с той злополучной ебанной флешки… Как-то мысли сами стали вставать на свои места, а я подумала, что неплохо бы обратиться к психотерапевту. А то сейчас и тавтологией застрадаю в моменте. На доске снимки остолопов, которые были с Лиз. В голове мысли, что это все неправильно. На руках все ещё ощущаются прикосновения рук Килгрейва. Почему он не оставил это все? Не психанул, не убил? Почему он сейчас как послушная последняя собака, трущаяся у ног, пытается быть со мной на одной волне? Все это одновременно и забавляло, и сильно озадачивало. Но я уже привыкла к его компании, и даже порой тосковала, оставшись снова в одиночку. Не такая я уж и сильная. Что, Джесс? Даёшь слабину? На телефоне сообщение от Хогарт. Она нашла временное убежище для Джеймсонов. Ну хоть что-то позитивное. Снова стакан бурбона. Приятная, совсем привычная горечь на языке и дёснах. Ещё стакан. В голове ничего не остаётся, кроме наполненного вакуума и невнятной тоски. Почему — я не знаю… — Доброе утро… Хриплый заспанный голос позвал меня будто с другой улицы. — Джессика? Джессика! Что с тобой? Все ещё как в колодце разносился его возглас. Я очухалась, когда меня со всей ебаной человечьей силы тряхнули за плечи, из-за чего плед слетел, а вместе с ним и пелена задумчивости и мыслей. По коже сразу забегали мурашки от отсутствия тепла и некоего страха. Как тогда. Тем не менее он смотрел мне прямо в глаза, прямо в душу, видимо пытаясь отыскать тех тараканов, что мешают мне нормально жить. И я вольно тонула в его взгляде, ибо большего мне в голову не приходило. Он не контролирует меня, даже если пытается, у него нет шансов меня подчинить по новой… А он видимо тонул в моих. Я не сразу это заметила, но все же поняла, когда ощутила, как он держит меня за кисть руки. Сколько времени прошло — не знаю. Может минут пять, а может даже и грёбаный час. Да и мне было как-то до фени, сколько времени утекло. А потом он коснулся того самого шрама за ухом. Следя за моей реакцией, он аккуратно обнял меня и стал гладить по голове. Одна часть меня бунтовала, взрывая все внутри меня, что он обещал, и не сдержал своего слова, и вообще я его выгоню! А другая — просила добавки. И вторая часть берет верх. Я кладу голову ему на плечо, и почему-то плачу. А он продолжает гладить меня по волосам… Через мгновение он снова смотрит мне в глаза, и будто без слов просит успокоиться. А у меня разрыв шаблона. По полной программе.

***

Первым очнулся от транса он, резко переведя взгляд на мою сжатую руку, а потом со страхом отвёл ее. — И… Ты меня не убьешь прямо здесь на месте? — Больно надо размазывать твои мозги по моей и без того замаранной спальне… Я сказала это, шумно хохотнув. Он же неуверенно отошел, сел на диван и свернулся в три погибели, молча коря себя за содеянное. Вот придурок…