Пурпурная монета

— Что ты делаешь? Он посмотрел на меня, как на дурочку. Ну, видимо я действительно чего-то недопонимаю. — Я не сдержал своего слова. Зная тебя, ты меня можешь порвать на куски за такое. — Нуууу, возьмем во внимание тот факт, — Я плюхнулась рядом с ним на диван, из-за чего он поежился, — Что ты не можешь меня контролировать, даже при самом большом желании, а насколько мне помнится, пока ты мне не делаешь ничего плохого, я не делаю такового в ответ. — Ты странная, Джессика… — Ты думаешь я не знаю? — Я усмехнулась. Не впервые слышу такое о себе. — Ты мне больше нравилась в платье и серёжками… — Да ну! А мне твой ебанный пурпурный костюм вызывал рвотный рефлекс, и сейчас ты выглядишь куда лучше. — Это комплимент? Да и ещё и от кого? Я смерила его испытующим взглядом. — Ты ведь догадываешься о том, что я давно заметил, что ты утерла личные границы и устои с момента моего неофициального переезда к тебе? — Надо же, я думала, что только слепой этого не видит… — Вспомнила однажды стычку с Мэтью Мердоком, но быстро прогнала эти мысли. — Я тут живу, и веду себя я здесь как и всегда. — Но там… — Он запнулся, — Там же тоже твой дом? — Возможно… И ещё минут десять сидели, просто так, молча, пялясь кто в пол, кто в потолок. Из задумчивого задумья вывела рука Кевина, которая обвила мое запястье. Я вопросительно посмотрела на него, и подумала, что он явно не будет сдаваться, чтобы хоть как-нибудь завоевать мое сердце и мою любовь, ибо черту доверия он перешагнул. В голове снова его пурпурный прообраз, его сумасшедший оскал и желание, дикое желание со смесью плохо скрываемой страсти и ещё большего влечения. Впрочем, его взгляд никак не изменился с той поры, он всё ещё такой же загребущий, и сумашедше глубокий, всепоглощающий блять. И сейчас он снова смотрел на меня своими темными, как черные дыры, глазами, пытаясь прочесть мои мысли. — Ты же видишь, я пытаюсь… — И у тебя прекрасно выходит! — Я чуть присвистнула на последнем слове. — Разве? — Ну как бы… Я тебя не пытаюсь впечатать в стену, как бы, — Я прикусила язык, ебанная тавтология, — Это значит, что я не собираюсь пока что ничего с тобой делать. Его глаза снова светились тем щенячьим счастьем, которое я видела, когда ему воистину хорошо на душе. — Меня прельщает то, что ты так близко меня подпускаешь к себе, — Он облизнулся, и вышло это жутко, — Позволяешь взять за руку, погладить по волосам… — Его глаза забегали по моему лицу, — Даже позволила себя обнять… Ты не такая уж и бунтарка, леди… — А ты не такой уж и мудак, которого я себе в голове взращивала полтора года. И если ты смог измениться, то почему я не могу поступить так же? Хоть он и держал меня за руку, нас разделяло расстояние дивана. И он подсел ближе ко мне. — Ты действительно смогла меня простить за все это? — Его голос необычно задребезжал, а руки затряслись. — Ты смогла найти во мне что-то светлое… — Да. Но порой я жалею даже об этом. После этого он немного успокоился, но подвинулся ещё ближе. Теперь наши бедра соприкасались. Звучит как начало дешёвой порнушки, не так ли? Вот я тоже подумала об этом. И теперь нас разделяло ну максимум сантиметров 15, может больше, может меньше. Но короче говоря — мало. — У меня сегодня выходной, и мне бы хотелось посидеть и позаниматься своими делами. — Я повернула голову в его сторону, и через мгновение поняла, что совершила абсолютно идиотскую ошибку: он поцеловал меня. Сам. Не так как раньше, с чувством, желанием, вложив все, что чувствовал на тот момент в это грёбаный поцелуй. И я не понимаю почему я не отстранилась. Может, уже не хватает какой-нибудь перезарядки? А он продолжает целовать. Его руки крепко сжали мои ладони, будто только в них фокусируется вся моя сила, и тихо, со страстью продолжал терзать мои губы. Взвесив все за и против, я сдалась. И ответила на поцелуй. Тот, приняв это за удачный поворот событий, углубил поцелуй. Но в этом я была особо не приклонна, и мне абсолютно пофиг, как сосаться. Для меня нет этого деления на стили, я просто делаю. Его рука скользнула мне на подбородок, а следом на голову, проводя уже по достаточно засаленный волосам. А потом сам отстраняется. Заметно, что его трясет, и причем сильно. Он испуганно дернулся, но в его глазах читалась целая гамма не совсем передаваемых эмоций. Смесь из счастья, влечения, радости, и одновременно страха, стыда и саморазочарования. Я смотрела на все это, просто замерев на месте. В моей голове копошились свыше тысячи вопросов по типу: «Какого хера?» «Он нарушил мои личностные границы???» «Он меня сейчас поцеловал?» «Но зачем?» «Зачем ты задаешь себе тупые вопросы?», и подобные этому. На него было страшно посмотреть. Его лицо раскраснелось и даже немного побагровело, а на лице читался неподдельный страх. Я просто взяла его ладонь и сжала так, что кости внутри хрустнули. Он посмотрел на меня, затем на сжатую руку и почему-то рассмеялся. Сначала просто хихикал, но потом захохотал с напором. — Выходит… — Он смахнул слезинки от смеха и серьезно уставился на меня, — Я был прав? — Все возможно, даже такое… — Я удивилась, насколько мой голос звучал хрипло и тихо. — И у меня… Есть шанс? — Шанс есть у каждого, главное им рационально воспользоваться…