Простые вещи

      Заученные тексты Лавеллан произносила очень неплохо. Ее голос чуть дрожал в особенно ответственные моменты, когда ей задавали неожиданные вопросы, но в целом она справлялась. Обилие вооруженных солдат вокруг все еще ее пугало, но на публике с ней обращались деликатно и даже с почтением.       Джейн наблюдала за ней в пол глаза днем, когда отдыхала после ночного дежурства. Видела из окна харчевни как она беседовала с местным следопытом, обсуждая нехватку еды в деревне. Слышала, как лестно о ней отзывался капрал Вейл, ответственный за охрану селян. Скромность и сдержанность девушки играли только на руку легенде о ее святости.       Еще двое солдат из Убежища тоже отдыхали после ночной вахты. Пока все в лагере спали, эти двое рыскали по округе в поисках потенциальных угроз. Марк дрых беспробудным сном, его не волновали ни роящиеся на сеновале мухи, ни пищащие под копной соломы мыши. Дерек грыз травинку и сидел на порожке, мыча себе под нос какую-то песенку, мотива которой Джейн не знала и не была намерена запоминать.       Глядя на двух этих незамысловатых работяг – уставших, небритых, пыльных после дороги, Шепард и сама чувствовала себя спокойнее. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза, наслаждаясь чуть душным запахом пересохшей травы и пыли. Казалось, она вот-вот заснет, но в голове отчетливо, как те мыши под полом, скреблось чувство чужого присутствия. Не поднимая век, Джейн глянула куда-то в сторону, кажется там был запад. В темноте подрагивала зеленая далекая искорка. Чуть севернее и дальше еще одна, ее едва можно было различить. Где-то за спиной, за скалой, защищающей Перекресток от холодного южного ветра, точно есть еще несколько таких искорок. И на востоке тоже.       – А чего ты не спишь?       Шепард открыла глаза. Дерек откинулся спиной на дверной косяк и внимательно смотрел на нее, жуя свою соломинку.       – Никак не усну.       Мужчина хмыкнул и поскреб грязной рукой щетинистый подбородок.       – Вина бы хлебнула, легче было бы кошмары забыть.       – Спасибо, не пью. – Джейн с неудовольствием вспомнила, как ей было плохо, когда она вот так решила выпить ради расслабления и потом мучилась одновременно и тошнтой, и бессонницей.       – Ну, или мужика тебе надо, тоже помогает.       Женщина закатила глаза и раздраженно фыркнула, но в этом захолустье живет народ довольно простой, и намека никто не понял.       – Я вот тоже уснуть не могу. Всю ночь вроде как на ногах по кустам шарился, а сна ни в одном глазу. И вроде бы знаю, надо поспать, после заката ведь опять в дозор…       – Пойду лучше выпью, – резко сказала Джейн и поднялась на ноги.       – Ой, ну надо же какие мы чуткие.       Шепард переступила через вытянутые ноги разведчика и вышла на улицу, не обращая внимания на недовольное ворчание за спиной. Раньше бы за такие шуточки она бы как следует впечатала наглецу кулак в лицо. Но теперь она далеко не в том положении, чтобы распускать руки. Она совершенно не умела обращаться с оружием, которым тут пользовались. По правде говоря, ее неумение было одной из причин, почему она вызвалась надзирать за Лавеллан ночью. Ей не нужно было потом весь день трястись в седле, она не умела ездить верхом. Ночью вообще меньшая вероятность встрять в неприятности.       Отряд во главе с Герольдом Андрасте и Искательницей Пентагаст утром отбыл решать какие-то проблемы в окрестностях деревни. В самом поселении осталось слишком мало знакомых лиц. Но это было даже хорошо. Ее мало кто мог сейчас попытаться втянуть в разговор, а местные не станут приставать к солдату инквизиции без особой надобности. Пользуясь тем, что ее никто не останавливает, Джейн добралась до самого уединенного места в это время дня – часовни. Утренняя служба давно закончилась, и в приземистой тесной комнатушке не было никого из селян, только сестра церкви соскребала с деревянной дощечки воск перегоревших свечей и Мать Жизель паковала свои вещи в небольшой сундук перед поездкой в Вал-Руайо.       Капитан не стала заходить в часовню и присела под деревом, под чьей кроной ютилась деревянная постройка. Отсюда шум деревни: мычание коров и блеяние овец, лай собак и детские крики пополам с гусиным шипением, были едва различимы. Над головой шумели листья и попискивали мелкие птички. Тут тоже нельзя было забыться окончательно, вездесущее ощущение от далеких разрывов в завесе напоминало о себе все равно. Джейн уже жалела, что разобралась в этом, лучше бы снова ей казалось, что за ней следят.       – Прошу меня простить, вы ведь из свиты Герольда Андрасте?       Из часовни вышла Мать Жизель, сестра тащила за ней сундук, явно недовольная остановкой, ее ноша легкой не была.       – Да. – Чтобы не вызывать лишних вопросов, Джей поднялась на ноги и уважительно склонила голову, к религиозным служителям тут относились с особым почетом. – Могу чем–то помочь?       – Сестра Мариам, отнеси вещи к повозке, я тебя нагоню.       Женщина кивнула своей помощнице и та удалилась, пыхтя от тяжести. Сама же церковная Мать подошла к капитану. Она оказалась ниже ростом, чем казалась раньше, а все из-за того, что сменила пышный церковный клобук на головной убор попроще и явно поудобнее. Из-под него виднелись темные кудрявые волосы, а под широкими рукавами и подолом рясы просматривалась простая дорожная одежда.       – Могу я спросить у вас, что вы думаете о леди Лавеллан? – церковница выглядела безобидно и смотрела с участием, хотя Джейн помнила наставление Кассандры – никоим образом не порочить инквизицию и Герольда.       – Что вы хотите узнать?       – Я видела вас рядом с Герольдом в день, когда отряд из Убежища прибыл. И потом на утренней и вечерней службе вы всегда были рядом с ней.       – Я ее охраняю.       – Значит знаете ее уже довольно давно. Просто мне необходимо узнать мнение человека, который находится при ней больше остальных. И кто не ослеплен ореолом восторга, который появляется везде, куда она прибудет.       – Хотите составить собственное честное мнение, просто пообщайтесь с ней сами. А я не имею права обсуждать леди Лавеллан.       – Простите, вы не правильно меня поняли. – Жизель нисколько не смутилась и даже не сменила своего мягкого, словно заискивающего, тона. – Я спрашиваю не потому, что любопытствую или хочу разнести какие-то слухи, вовсе нет. Я хочу удостовериться, что вы, как ее охрана, замечаете то, что увидела я.       Шепард заинтересованно хмыкнула и не стала ничего говорить, ожидая того, что скажет церковница.       – Мне показалось, что девушка напугана. И это конечно не мудрено, она эльфийка из долийского клана, одна среди незнакомых ей людей. Она привыкла к тому, что ее, как и весь ее народ, недолюбливают и опасаются. А тут ее окружили славой и почетом и приравняли ее к лику святой. Это кого угодно собьет с толку. Герольд ведет себя очень храбро, я слышала, она умело сражается и, не смотря на все предрассудки, помогает людям.       – Что вы хотите сказать?       – Я хочу чтобы вы позаботились о леди Лавеллан. – Женщина улыбнулась так, словно говорила о прописных истинах не слишком смышленому ученику. – Ее славные дела в Ферелдене будут только началом. Ей нужен будет кто-то, кто увидит в ней не просто блистательную героиню, а простого человека.       Не сказав больше ни слова, Жизель коротко кивнула и ушла от часовни, спускаясь вниз по склону в деревню.       У Джейн больно кольнуло в груди. Церковница словно знала, что именно для нее вся эта напускная святость Лавеллан – ничто. Не знала только, что говорила она не только про эльфийку. И если у новоявленной святой еще были силы и внутренний стержень, который можно источить и сломать, то у капитана уже ничего не осталось внутри.       Шепард села обратно под дерево и закрыла глаза, вспоминая те редкие моменты болезненного успокоения, когда ее утешала Лиара, гладя по плечам, или держал за руку Гаррус, как легко становилось от улыбки Эшли и Кайдена, от язвительных шуточек Джокера… ей бы сейчас не помешало дружеское участие. Им, наверное, тоже сейчас больше всего хотелось обнять ее. «Нормандия» – ее семья, и она осталась оторвана от них, брошена. Она сама их бросила, отдав свою жизнь за их спасение. Но так какого черта она не получила в обмен смерти, которой заслуживала и которую уже так ждала?       Хотелось плакать. Это было плохо. Джейн всегда умела сдерживать свои чувства внутри, особенно в напряженные моменты, требовавшие от нее максимальной отдачи, как от капитана. Сейчас она никто. Без корабля, без команды, без семьи.       Ей казалось, она уснула только на мгновение. Во сне она видела как ее плеча коснулась знакомая тяжелая ладонь в мозолях от приклада. Тень заслонила собой зеленые сполохи далеких разрывов, кто-то присел рядом с ней, оперевшись широкой спиной о ствол дерева.       «Я горжусь тобой, девочка моя».       – Эй, Шепард, проснись!       Джейн дернулась, проснувшись от оклика слишком резко. Было уже темно. Черный силуэт загородил собой звездное небо, кто-то тормошил ее за плечо.       – Давай, поднимайся, ты срочно нужна Кассандре.       – Уже…       Джейн машинально потерла глаза рукой, резко поднялась на ноги и тут же пошла в темноте за разбудившим ее. Щуря глаза после сна, она присмотрелась к быстро шагающему впереди человеку, смогла различить в темноте только, что это эльф. В свите эльфов, которые могли вести себя так бесцеремонно с людьми, было не много. И скорее всего это был никто иной как маг-отступник Солас.       – В чем дело?       – Кроме того, что подошла твоя очередь охранять покой Лавеллан, почти ничего. – Можно было не сомневаться, маг в этот момент усмехнулся.       – А если серьезно, эльф?       – Ваш с Герольдом свинопас был ранен в бою. Отряд попал в засаду незадолго до возвращения в деревню. Парень храбро сражался, но итог был очевиден…       – Значит дежурить теперь мне еще и днем.       – Скорее всего.       Джейн тяжело вздохнула и коснулась ладонью своего плеча, ткань поддоспешника казалась еще теплой от прикосновения чужой ладони. Стало горько от того, что этого же места наяву коснулся заносчивый остроухий, прервав сладкий сон.       Деревенские все были на ногах, не смотря на позднее время. Мужчины носились по единственной улице с факелами, на обеих сторожевых вышках было по двое часовых, таращащихся в темноту ночи. Солдаты инквизиции при оружии рассредоточились по границе поселения, ожидая нападения. Ночь точно не будет спокойной.       Шепард уверенно шагала по улице, решив для себя, что на этот раз можно дежурить и с мечом в обнимку. Она прекрасно знала как сражаться с наемниками, работорговцами и, черт подери, даже со Жнецами. Но вот с мятежными магами или храмовниками, тоже практикующими весьма странные умения, она еще не дралась. И штурмовой винтовки под боком нет.       Дом, где разместили Лавеллан, охраняли сразу пятеро солдат, у входа было двое.       – Я найду Искательницу Пентагаст и скажу ей о том, что ты вернулась. – На публике эльф вел себя вполне прилично, сказав это, он удалился в темноту, а Джейн зашла в бревенчатый дом, кивнув часовым.       Комната тут была всего одна – разом и кухня, и спальня. В круглом очаге посреди дома жарко горел огонь, вокруг него были расставлены низкие длинные скамейки. Сейчас на них были разложены на просушку вещи отряда, вернувшегося с вылазки. Из-за перегородки, отделявшей спальню, выглянула местная травница-эльфийка.       – О, прошу простить, госпожа, я уже ухожу.       Она собрала свои вещи в корзинку и довольно быстро ушла, словно ей было неприятно находится среди незнакомых людей.       Шепард заглянула в спальню. Раненого Рута уложили на взбитый тюфяк и укрыли несколькими покрывалами, выглядел он плохо: побледнел и дрожал. Наверняка его напоили сонным отваром, но здоровым такой сон назвать было нельзя – больше уж походило на лихорадку. Лавеллан сидела рядом на табурете и смотрела в маленькое темное окошко, подперев рукой голову. Постели остальных, кого тоже разместили в этом доме, даже не были расстелены. Скорее всего, большая часть отряда и солдат всю ночь будут на ногах, раз подняли такой шум и ждут атаки на деревню.       – Леди Лавеллан? – Джейн осознала, что она чуть ли не в первый раз специально обратилась к эльфийке напрямую.       Девушка вздрогнула и повернулась на голос, кажется она думала о чем-то своем, глубоко погрузившись в мысли.       – Капитан Шепард.       Она выглядела встревоженной, до сих пор не избавилась от походного обмундирования. Герольд не пострадала в бою, только перчатки все были перемазаны сажей, а полы короткой куртки и кожаных штанов были иссечены мелкими царапинами, будто пришлось пробираться через густые заросли. Вот и обновила наряд.       – Все хорошо? Ты не пострадала?       – Нет, все нормально. – Лавеллан вымучено улыбнулась, продолжая делать вид, что все в полном порядке, как делала все время с тех пор, как ее заклеймили Герольдом Андрасте.