***
— И вот представляешь, он теперь работает рядом со мной. — Ингрид фыркнула, поправляя юбку, и принялась застегивать блузку. Тилль застегнул брюки и, сев на стул, выпустил тонкую струйку дыма. Он молча кивнул, делая вид, что слушает рассказы Швейриг. Так было всякий раз. И ни разу он не задерживался у нее надолго. Лишь однажды они вместе отобедали в офицерской столовой. — Мне пора. — Линдеманн поднялся и направился к выходу, прервав Ингрид на полуслове. Она покорно опустила голову, но, поддавшись секундному порыву, подбежала и поцеловала Тилля в щеку. Его верхняя губа пренебрежительно дернулась, но он промолчал. Лишь похлопал Ингрид по спине и натянул дежурную улыбку. Высвободившись из объятий, Тилль повернулся к двери, но столкнулся взглядом с невысокой девушкой, похожей до безумия на Ингрид, только лицо незнакомки казалось намного мягче, а в ярких глазах читалось спокойствие и умиротворение, а не взбалмошное желание. Светлые волосы, убранные под пестрый платок, изображавший причудливую повязку, блестели в аккуратно уложенных кудрях. — Добрый день, герр, — мягкий голос, отличный от приторного голоса Ингрид, заставил Линдеманна выгнуть бровь и выпрямиться. Он кивнул в знак приветствия и тут же ощутил, как его ладонь крепко сжала Швейриг. Коротко вздохнув, Тилль сделал шаг в сторону. — Анна, не ожидала, что ты придешь. — Ингрид нуждалась в поддержке. Она с вызовом смотрела на Анну, превратившись в настоящий комок нервов. Конечно, появление сестры было ожидаемо после прихода Рене, но Швейриг так и не смогла подготовиться к этому. Она вцепилась в руку Тилля, ощущая хоть какую-то опору. Но Линдеманн явно не желал оставаться, поэтому, осторожно избавив ладонь от цепких пальцев Ингрид, попрощался и направился к выходу. Анна проводила взглядом Тилля и слабо улыбнулась. — Муж? — спросила она с неподдельной заботой. Даже раньше Анна пыталась оберегать младшую сестренку. — Симпатичный офицер. — Почти. Зачем ты пришла? — Ингрид сложила на груди руки и сжала губы, наблюдая за тем, как Анна перебирала в руках небольшой конверт. — Послушай, — начала Анна, сделав шаг навстречу сестре, и протянула ладонь, чтобы взять ее за руку, но Ингрид отпрянула, давая понять свое отношение к ситуации. Анна выдохнула, но все же слабо улыбнулась. Этот разговор давался ей непросто. — Неужели тебе самой не надоело, что мы в ссоре? — Я не ссорилась с тобой. Это твой муженек запретил мне появляться в вашем доме. Забыла? — Ингрид начинала закипать. Обида на Тилля за его извечную холодность, на Рене, забравшего родную сестру, смешались в коктейль злобы и разочарования. — Ты пыталась расстроить нашу свадьбу, Ингрид, — начала было Анна, но тут же замолчала, заметив неприятный блеск в глазах сестры. — Прости. Я пришла не для того, чтобы ругаться. — Швейриг подняла бровь. — У мамы в выходные день рождения. Она приехала к нам. Мама давно хотела видеть тебя. И… И я хочу этого. — Анна протянула конверт сестре. — Прошу, приходи. Здесь адрес. — Я подумаю. — Слова про маму тронули Ингрид и отозвались колющей болью в районе сердца. — Но не обещаю. — И, если хочешь, зови с собой жениха. Мы всем будем рады, Ингрид. — Анна ласково дотронулась до плеча сестры, вызвав короткую улыбку. — А пока я пойду. До выходных. Ингрид кивнула и, проводив взглядом сестру, опустилась на пол. Эмоции нахлынули на нее бешеной бурной рекой. Она беззвучно затряслась, но не проронила ни одной слезинки. Тилль давно приучил ее к этому. И сейчас она была как никогда благодарна ему за это.***
— Что ты здесь забыла? — Тилль пытался контролировать голос и движения, но злоба сочилась из каждого слова. — Я… Нас пригласили на одно мероприятие и-и-и я подумала, что ты обрадуешься мне. — Грудь Ингрид быстро вздымалась, а взгляд блуждал, не находя того, за что можно зацепиться. Она плотно сжала губы и нервно выкручивала пальцы. Такой Тилль пугал даже ее: его стальной тон, сведённые брови, ходящие желваки и этот взгляд… Взгляд, от которого, казалось, нигде не скрыться. Из-за чего спина покрывалась коркой льда. Ингрид опустила голову, так как смотреть Тиллю в глаза было невозможно. — Кто тебя впустил? — Линдеманн поднялся и подошел вплотную к Швейриг. Она не жаловалась на рост, но рядом с Тиллем чувствовала себя маленькой и абсолютно беззащитной. Ингрид непроизвольно сглотнула, хотя он всего лишь стоял рядом и даже не трогал ее. — Я не знаю. — Ингрид закачала головой, силясь вспомнить. — Он не представился. — Ещё раз спрашиваю: кто тебя впустил? — Линдеманн повысил голос, отчего все тело Ингрид сжалось. Тилль никого не пускал к себе без предварительного согласования. А уж тем более женщин, с которыми его связывали лишь физические периодические контакты. — Я правда не знаю! — голос Ингрид сорвался. — Сиди здесь. — Тилль указал на стул в дальнем углу помещения. — С тобой разберемся позже. Нет времени. — Ингрид послушно присела, не смея возражать. Периодически посматривая на вернувшегося к работе Тилля. Он поражал своей внутренней силой, напором и умением внушать страх одним словом. Спустя пару минут раздался телефонный звонок. Ответив, Линдеманн быстро вышел из помещения. Стены гестапо и царившая здесь атмосфера радовали глаза Ингрид. Она мысленно благодарила того офицера, которому соврала, сказав, что являлась сестрой группенфюрера. Она заболтала его в привычной ей манере и воспользовалась умением производить впечатление на мужчин. Возможно, офицер решил, что понравился Ингрид и тем самым может на что-то рассчитывать. Прошел час, а Линдеманна всё не было. Ингрид стало скучно. Она несколько раз обошла кабинет. Но в отличии от Деро Тилль не особо заморачивался с обустройством рабочего места: здесь находилось только все необходимое и ничего более. Швейриг раскачивалась в огромном черном мягком кресле, обтянутом кожей, когда вошел молодой офицер. Она тут же поднялась и встала рядом, будто ничего и не делала секунду назад. Офицер пригладил белокурые волосы и, усевшись на стул напротив стола, решил подождать группенфюрера в компании столь симпатичной фройляйн. Вскоре они уже мило беседовали. Ханс показался ей ужасно милым и явно неравнодушным к ней. Ингрид настолько увлеклась разговором и очарованием Ханса, что не обращала внимание на короткие поглаживания ее колена. Иногда он задерживался дольше положенного, но, замечая напряжение Швейриг, тут же отстранялся. Вскоре его рука переместилась на ее бедро. Это не было похоже на грубые прикосновения Линдеманна. Совсем иначе. Ханс был нежным, внимательным. И когда он потянулся за поцелуем, а Ингрид попыталась отстраниться, открылась дверь. Секунды. Выстрел и резкий запах железа сразу разнеслись по комнате. — Г-г-группенфюрер, у меня к вам вопрос по важному делу. — Ханс резко вытянулся, изо всех сил скрывая боль. С его лба градом падал пот, губы подрагивали, а в глазах читался ужас. Но офицер продолжил опираться на простреленную ногу и делал вид, что все более чем в порядке. Линдеманн вел себя также. Выяснив причину визита, Тилль велел Хансу покинуть кабинет и вернулся к работе. Оставшись наедине с Линдеманном, Ингрид подошла к нему и осторожно положила руку ему на плечо. Он дернулся, и Швейриг послушно отошла. В ней разгорелась гордость, что сам группенфюрер СС приревновал ее к офицеру. Она даже не пыталась понять, что Тилль всего лишь таким способом дал понять нерадивому парнишке, что не потерпит внеуставных отношений в своем кабинете. Такое поведение переходило все рамки дозволенного. И лишь потому, что Ханс всегда был хорошим и исполнительным сотрудником, Линдеманн все-таки сдержался и ограничился своеобразным предупреждением. — Почему ты молчишь? — А я что-то должен тебе? И с каких это пор мы на «ты» в мое рабочее время? — Ингрид замялась, не зная, что ответить, но Тилль прервал молчание, вздохнув: — Говори, что нужно и уходи. Не отвлекай от работы. — Снова равнодушие и холод. — Я хотела пойти с тобой на день рождения моей мамы. Анна пригласила. Она хочет, чтобы мы помирились. — Ингрид кротко улыбнулась. — И тебя звала. — Сестра говоришь… — Тилль задумался, прикидывая что-то в голове. — Когда? — Завтра в три. — Глаза Швейриг радостно заблестели. Волна счастья накрыла ее, и она даже хотела поцеловать Тилля, но наткнулась на равнодушно-предупреждающий взгляд и не решилась. — Хорошо. Я заеду. — Линдеманн кивнул. — А теперь — Он посмотрел на Ингрид. — Ты знаешь, что сейчас нужно делать. — Он указал ей на дверь и вернулся к бумагам. Вздохнув, Ингрид удалилась.***
Весь день Ингрид нервничала. Она даже умудрилась перепутать приказы, за что получила довольно жесткий выговор от группенфюрера Гои. Но чем быстрее приближался вечер, тем больше она волновалась, не находя себе места. Когда наконец рабочий день подошел к концу, переодевшись и приведя себя в порядок, Швейриг кинулась к проходной. Она то и дело растерянно расправляла подол темно синего платья, доставала из сумочки пудру с зеркальцем и поправляла прическу, осторожно приглаживая выбившиеся непослушные волосинки. Ей постоянно казалось, что яркая красная помада, одолженная у соседки, стерлась; идеально разделенные густые ресницы слиплись, а серо-голубые тени неровно лежали. В рабочее время она не могла себе позволить и грамма косметики, но сейчас все эти женские штучки придавали ей уверенности. В глубине души она надеялась, что хоть так она добьется небольшого комплимента. Линдеманн задержался на полчаса. Его автомобиль остановился рядом с Ингрид. Когда же Тилль неторопливо и вальяжно покинул салон, Швейриг перестала дышать. Она всегда считала, что ее мужчина неотразим в военной форме, но в дорогом костюме, видневшемся из-под черного кожаного плаща, в такой же черной шляпе Тилль походил на героя любого женского романа. Он словно сошел со страниц книги: идеально выбритый, статный и крепкий. Широкие плечи и гордая походка. Он явно знал себе цену и прекрасно осознавал, какое влияние оказывал на женский пол. Сперва Ингрид неподвижно стояла и хлопала глазами, когда Тилль открыл перед ней дверь. Но, отдавшись эмоциям, готовым подчистую уничтожить ее сознание, она повисла на его шее и крепко поцеловала в губы. Линдеманн оторопел от столь неожиданного поступка и даже машинально положил руки на ее талию, коротко поцеловав в ответ. Но вскоре отстранился. — Достаточно. Опоздаем из-за тебя же. — Тилль резко выдохнул через нос и, не дожидаясь, когда Ингрид сядет в автомобиль, чтобы закрыть за ней дверь, устроился на водительском сидении. — Говори адрес и поедем. Но предупрежу сразу: не требуй от меня общения ни с кем. Я сам решу, что говорить и когда. — Ингрид несмело кивнула. Она понимала, что спорить с Тиллем было бессмысленно. За окном пролетали здания, мелькали изредка деревья… Ингрид смотрела на проносящийся пейзаж, но ни на чём не могла сконцентрироваться. Периодически она открывала небольшое зеркальце, зажатое в руке, чтобы проверить, не потекла ли тушь. — Ингрид, — позвал Тилль и, сняв шляпу и отправив ее на заднее сиденье, бережно пригладил уложенные назад волосы. Швейриг медленно повернулась, переводя взгляд с Тилля на собственные пальцы. — Ты… — Он замешкался и на секунду взглянул на нее. — Красиво выглядишь. — Спасибо, — неуверенно прошептала Ингрид. Ей даже показалось, что Тилль улыбнулся, возродив в душе лето. Небольшой отдельно стоящий дом, расположенный за городской чертой, встретил гостей ароматами свежей выпечки, мяса и прочих не менее вкусных блюд. За столом Тилль расположился рядом с Ингрид. Анна с мамой сидели напротив. Однако даже несмотря на постоянную улыбку хозяек дома, разговор не шел. Анна пыталась исправить ситуацию, как могла. Она бегала то и дело на кухню, предлагала угощения, но Линдеманн молча медленно потягивал коньяк из бокала, а Ингрид не выпускала из рук бутылку вина. Нервозность ситуации как никогда сильно давила на нее. — Ингрид, детка, так когда же у вас свадьба? — не выдержала наконец фрау Маргарет. Морщинистой рукой она пыталась наколоть на вилку упругий гриб из рагу, но это не мешало ей изредка поглядывать на спутника дочери. Ингрид закашлялась от неожиданности и поспешила осушить бокал, замахав при этом рукой. — Хотя, скорее всего, этот вопрос должен адресоваться мужчине. — Потускневшие, уже давно почти бесцветные глаза устремились на Тилля. — Буду честен, — произнес сухо Линдеманн. — Я не задумывался об этом в данный период наших отношений. Ведь она слишком юна, чтобы даже думать о замужестве. Поэтому у нас есть то, что есть. И не больше. — Интересное заявление, герр Линдеманн. Вижу, что Вы не горите желанием раскрывать все карты. Но, знаете, мне нравится, что Ингрид попала именно в Ваши руки. Она действительно слишком юна. — Мама, — Швейриг перебила мать и строго посмотрела на нее. — Прости, дорогая. В любом случае, я очень рада, что ты пришла. И не одна. — Она попыталась улыбнуться, но в силу возраста это выглядело немного странно: губы подергивались, а свисавшая кожа закрывала уголки губ, направляя их вниз. — Прошу меня простить, но, думаю, я вас оставлю. Ингрид, прошу, проводи меня до спальни. Я слишком давно тебя не видела… — Печальный вздох и покатившаяся единственная слеза не могли не растрогать Швейриг. — Конечно, мам. — Она поднялась из-за стола и, шепнув Тиллю, что скоро вернется, взяла мать под руку и повела в другую комнату. Сейчас Ингрид больше походила на маленькую девчонку, соскучившуюся по родному человеку, по заботе и ласке. Она прижалась к матери и что-то очень тихо ей сказала. Ждать Ингрид Тилль не горел желанием. И он решил выйти на улицу, чтобы скрасить скучный вечер очередной сигаретой. — Герр Линдеманн, — Анна окликнула его у двери. — Разрешите с Вами? Я хотела бы поговорить. — Тилль удивился, но придержал дверь, позволив Анне пройти вперед. — Простите, я не займу много времени. Но для меня это правда важно. — Я не против компании. — Линдеманн улыбнулся, зажав сигарету в зубах. — Тем более Вашей. — Заметив усилившийся румянец на щеках Анны, он отметил это для себя.