Лабиринт

      — Благодарю. — Анна накинула на плечи скромную кофточку и вышла на террасу. — Герр Линдеманн, Вы можете воспринять мои слова так, как пожелаете, — тихо и с плохо скрываемой неуверенностью начала она, — но я люблю свою сестру, и потому не позволю, чтобы ей причинили боль.       — Не понимаю, о чем Вы. — Тилль не изменился в лице. Ни один его мускул не дрогнул. Но его тяжелый и подавляющий взгляд заставил Анну отвернуться. Ей даже показалось, что она исчезала в нем. Но, встряхнув головой и прогнав внезапное наваждение, она высоко подняла голову.       — Я про ваши отношения с Ингрид. — Выпитое вино придало ей уверенности, сыграв немаловажную роль в ее речи. — Разве Вы не видите, что она Вас любит? Вы ведь красивая пара. Она добрая, отзывчивая, родит Вам прекрасных детей…       — Как много приятной лести, — Тилль перебил ее, не дав продолжить цепочку из таких далеких от его позиции слов. — Я уже озвучил, что о женитьбе речи быть не может. А дети… Ну, скажите, как ребенок может растить прекрасных детей?       — Зачем Вы так? — возмутилась Анна. — Она вполне умная и взрослая девушка…       Линдеманн усмехнулся и прижал ладонь к лицу.       — Не говорите, что верите в эти слова. — Он сделал очередную затяжку, наблюдая, как Анна попыталась скрыть улыбку. — Вы слишком мудры для этого.       — Тогда позвольте узнать, зачем она Вам? — Анне ничего не оставалось, как задать столь неудобный вопрос. Она понимала, что Тилль совершенно точно руководствовался какими-то своими целями, но не хотела верить своим догадкам. Для Анны Ингрид до сих пор оставалась младшей любимой сестрой. Даже в ее девятнадцать лет.       — Она уже не маленькая девочка. Как бы Вам в это ни хотелось верить. И прекрасно знает, чего хочет. — Тилль молчал, оценивая реакцию Анны, принявшейся поправлять свои растрепанные волосы. Он не смог сдержать улыбку. — По крайней мере, телом точно. — Линдеманн закашлялся в кулак. — И не нуждается в советах других людей. Пусть и таких мудрых, от ее не менее прекрасной сестры. — Его глаза сверкнули странным огнем, от которого лицо Анны вспыхнуло. Она нахмурилась, пытаясь скрыть смущение. Тилль же облизнул губы, сжав их. — Еще вопросы?       — Нет, — отрезала Анна. — Но если я узнаю, что Вы сделали ей больно… — Она дернула рукой, выставив указательный палец, будто желая пронзить им грудь Тилля, но что-то заставило остановиться.       Наблюдая за удалявшейся Анной вглубь небольшого сада, Линдеманн поймал себя на мысли, что с намного большим удовольствием строил бы отношения именно с ней, а не с Ингрид. Анна была намного рассудительнее, размереннее и вела себя куда сдержаннее чрезмерно эмоциональной младшей сестры. Однако Анна — состоявшаяся личность, способная настаивать на собственных интересах. Таких женщин Тилль обычно обходил стороной. Они требовали в себя вложений. И не только финансовых, но и эмоциональных. А отдавать Линдеманн совершенно не любил.       Вернувшись в дом, Тилль прошел в подготовленную для них с Ингрид гостевую комнату. На широкой кровати поверх пледа звездой лежала Швейриг. Наполовину расстегнутая молния и задранная юбка платья говорили о том, что она перебрала вина. Разглядев оголенные части тела, Линдеманн слегка толкнул ее за плечо. Выпитый коньяк требовал иного завершения вечера. Куда более интересного, чем просто сон.       — Ингрид, — позвал он, но никакой реакции не последовало. — Ингрид! — Тилль повысил голос и дернул сильнее. Раздалось лишь приглушенное недовольное мычание. — Ингрид, проснись же!       — Любимый, я… сейчас… да, — прохрипела Швейриг и попыталась подняться, но тут же рухнула обратно. Одно-единственное слово, неосознанно сорвавшееся с пьяного языка, пронзило Линдеманна, вызвав противную дрожь в теле.       — Да что б тебя! — выругался Тилль и, застегнув ремень, выскочил на свежий воздух. Он злился на Ингрид; на себя, что согласился ехать сюда; что купился на «щенячьи глазки» и милую сестренку, которую заприметил еще в кабинете Ингрид. Подойдя к небольшой беседке, Линдеманн рассерженно пнул торчавшее бревно.       — Дерево-то в чем виновато? — раздалось изнутри. Тилль поднялся. Анна сидела на скамейке и маленькими глотками потягивала вино из бокала. Ее длинные пальцы элегантно обхватывали ножку, словно что-то невероятно хрупкое. Она смотрела на черное небо, испещренное звездами. — Здесь они самые яркие. Я часто прихожу сюда подумать.       — И о чем же может думать такая прекрасная девушка в твоём возрасте? — произнес с небольшой улыбкой Тилль. Анна, расслабленная благодаря чудному напитку, мило улыбнулась и поднесла бокал к губам.       — О многом, герр, о многом. — Сделав глоток, она посмотрела на Тилля. Его взгляд казался мягким — не таким, когда он смотрел на Ингрид.       — Так поведай старику. — Линдеманн присел рядом, откинувшись на спинку скамейки. Анна тихо засмеялась.       — Вы не такой старый, как думаете. — Она наконец улыбнулась. Удивительно, как после нескольких слов у нее поменялось настроение.       — Ну, спасибо и на этом. Приятно слышать такое от столь прекрасной особы. — Тилль не предпринимал никаких действий, делая вид, что заинтересовался резными узорами на перекладине беседки. Его влекло к Анне, и он решил добиться полного ее расположения.       — Вы прям задариваете комплиментами. Почему меня, а не Ингрид? — Сейчас Анна начала понимать, чем именно Тилль расположил к себе сестру.       — Ингрид — ребенок, а ты… нечто большее. — Он повернулся, оказавшись слишком близко, и приблизился к ее губам. — Намного большее.       Их губы слились в нежном поцелуе. Спустя пару секунд Анна отстранилась. Она часто моргала, а учащенное сердцебиение выдавало нахлынувшее возбуждение.       — Герр… — Ее голос хрипел, а глаза странно блестели.       — Можно просто Тилль. — Его большие руки обвили талию Анны, сокращая расстояние между их телами.       — Хорошо, Тилль… — Анна вздрогнула, ощутив шершавую ладонь на внутренней стороне своего бедра. — Я замужем. Я… Я не могу! — Она зажмурилась, будто после этого все могло исчезнуть.       — У вас что-то не так с ним? — с наигранным сочувствием спросил Линдеманн, продвигаясь все выше и проникая под тонкую последнюю преграду. Что бы не говорила Анна, он уже ощущал реакцию ее тела. И не мог сдержать улыбку.       — Я… — тихий стон сорвался с ее губ, и она поспешила закрыть рот ладонью, не в силах противиться нахлынувшему наслаждению.       — Просто забудь о нем сейчас. — Линдеманн накрыл ее губы своими. Неуверенно, но Анна ответила на поцелуй. Ее стоны исчезли в его рту. Горячие пальцы, что так нагло хозяйничали внутри, уничтожали все мысли, полностью опустошая рассудок Анны.       Наконец Линдеманн облизнул палец и самодовольно улыбнулся, наблюдая, как Анна, тяжело дыша, сидела рядом и не смела пошевелиться. Сломить ее оказалось проще, чем он думал. Теперь дело оставалось за малым, но, когда Тилль потянулся за очередным поцелуем, Анна вскочила и покачала головой. Она выставила руку вперед, создавая слабое препятствие.       — Нет-нет, это ужасно неправильно!       В следующую секунду Анна бросилась прочь, оставив Линдеманна в одиночестве. Только вот она не понимала, что так просто все забыть Тилль уже не мог. Ударив кулаком по дереву, он зашипел. Выкурив сигарету, он все же пришел в себя. Но в голове родилась скользкая и черная идея. Ни одна женщина не смела так играть с ним. Анна не имела права не поддаться на уловки Тилля.       Вернувшись в комнату к Ингрид, Тилль с грохотом швырнул брюки на стул, даже не удосужившись их повесить. Погладить и при необходимости застирать следующим утром уже было кому. Рухнув на кровать, Линдеманн забрался под одеяло и накрылся им с головой. Внутри колотилась гадкая злость, готовая разрушить все на своем пути, если ее не выпустить. Тилль перевернулся к Ингрид и ощутимо толкнул ее, предприняв последнюю попытку. Но последовало лишь слабое поскуливание. Линдеманн закатил глаза и вздохнул. Хоть он и вел себя по отношению к Швейриг достаточно грубо, но все же накрыл ее одеялом. Закрыв глаза, все закружилось причудливыми узорами, и вскоре Тилль погрузился в сон.       Утром Ингрид проснулась от ощущения чего-то теплого и горячего. Она открыла глаза и, осознав, что лежала на большой груди Тилля, расплылась в улыбке. Его рука крепко обнимала ее, прижимая к сильному телу. В его медвежьих объятиях Ингрид могла утонуть, как маленькая девчонка. Даже сдавленная боль в голове отошла на второй план.       Ингрид осторожно принялась выводить на теле Линдеманна круги, всматриваясь в его спокойное и расслабленное лицо: выразительные скулы, острый подбородок, тонкие большие губы, темные волосы с подернувшимися сединой висками. Все казалось ей невероятно красивым и даже идеальным. Ингрид томно вздохнула, ощутив нарастающее желание внизу живота. Тилль даже пахнул непередаваемой силой, властью. Будто свежесть мяты смешалась с горечью табака и кофе. Ингрид глубоко вдохнула, уткнувшись носом в шею Линдеманна. Он шевельнулся и, шумно вобрав воздух в легкие, продрал глаза.       Оценив ситуацию, Тилль приподнялся на локтях, отчего Ингрид пришлось отодвинуться в сторону. Он встряхнул головой, собираясь с мыслями. Просыпаться в чужом доме в объятиях девушки, пусть и далеко не чужой, никак не входило в его планы. Линдеманн нахмурился и медленно провел руками по лицу. Ингрид натянула на себя одеяло и, опустив голову, прикусила нижнюю губу. Она шмыгнула носом, как всегда, когда делала что-то не так.       — Собирайся, мы… — Пересохший язык не позволил ему завершить предложение. Тилль скривился и, откашлявшись, добавил: — Уезжаем сейчас. — Швейриг быстро закивала головой, лишь услышав заветное «мы». — И еще, Ингрид, приведи мои вещи в порядок. — Линдеманн опустился на подушку, подложив руку под голову. — Пожалуйста.       Глаза Ингрид, готовые еще пару минут назад наполниться слезами, заблестели, а кроткая улыбка вмиг оживила ее лицо. Тилль невольно хмыкнул, наблюдая, как стройная Швейриг, забыв о наверняка жуткой головной боли, поспешно приводила себя в порядок. Ее растрепанные волосы то и дело крупными прядями падали на лицо, закрывая обзор. Она фыркала, забрасывала их назад, но безрезультатно.       — Ингрид! — Дождавшись, когда она повернулась, Тилль протянул ей ленточку, взятую с тумбочки. Швейриг замерла, изогнув бровь в недоумении. — Подвяжи уже ты волосы, а то еще долго возиться будешь.       — Спасибо. — Ингрид вспорхнула на кровать, отчего лицо Линдеманна вытянулось от удивления. Он покачал головой, вновь скрыв внезапно вырвавшиеся эмоции. Одного легкого касания шершавых пальцев Ингрид хватило, чтобы исполниться самым лучшим утренним настроением, насколько это только было возможно. Конечно, Ингрил хотелось вновь ощутить горький вкус губ Тилля, но она побаивалась, что он сурово отреагирует. А портить их первое совместное утро абсолютно не хотелось.