Темное дитя

Начиная с октября в первую субботу каждого месяца в Хогвартсе устраивались родительские дни. Родителям учеников (не путать со студентами!) позволялось навещать своих детей не более трёх раз за учебный год, поэтому чистокровные родители могли сами выбрать, в какой из месяцев они хотят посетить своих чад. Мистер и миссис Дурсль не могли пропустить самый первый родительский день. Ведь они жили без маленького Дадли почти полтора месяца. Как он там их маленький в этом Хогвартсе? Исхудал небось? Устал наверное? Петуния, ни разу не бывавшая в Хогвартсе, волновалась сильнее всего. Она боялась, что ее не пропустят в Хогвартс и она не сможет увидеть своего ненаглядного сыночка. Дело в том, что Петуния была сквибом и должна была ещё с малолетства быть изгнана к маглам. Но уважаемое семейство Эвансов сначала прятало позор семьи (Петуния была первым сквибом за всю историю древнего рода), а затем, пользуясь милостью императора, получило разрешение от Тёмного Лорда на брак Петунии с Верноном. Опасения Петунии не подтвердились и она свободно прошла в Хогвартс. Дадли действительно немного схуднул в школе. Белокурый малыш очень обрадовался родителям, и усевшись втроем в беседке недалеко от корпуса дошкольной подготовки, маленький Дурсль стал рассказывать своим родителям о том, чем он занимается в школе. Родители были горды тем, что их ненаглядный малютка умудрился подружиться с сыном Малфоев, единственным наследником такого старинного и уважаемого рода, к тому же, приближенного к самому императору. -А это кто же? Гарри? — поинтересовалась Петуния, бросив быстрый взгляд на детскую площадку и увидев сидящего среди детей в серых мантиях худощавого малыша. С ним был еще один ребенок, тоже в черной мантии, как и Гарри, но рыжеволосый. -Да, это Поттер, — высокомерно, пытаясь скопировать Драко, ответил Дадли. — Вообще, детские площадки грязнокровок и чистокровных волшебников разделены, но эти двое предпочитают носиться с грязнокровкой, — мальчик указал пухлым пальцем в сторону каштанововласой кучерявой волшебницы. -Стало быть, водит дружбу с грязнокровками? — злорадно произнесла миссис Дурсль. — Кровь к крови, чего и следовало ожидать. -А что это на нем надето? Это ведь не моя мантия, да, сынок? — мистер Дурсль так же неотрывно смотрел на играющего племянника. -У Поттера появились покровители, — уклончиво ответил Дадли, который предпочел бы умереть, чем сдать тетку Драко Малфоя. Малфой строго-настрого запретил кому-либо говорить, что его тетя помогла такому оборванцу, как Гарри Поттер. -Вот как? — лицо Вернона налилось кровью. Миссис Дурсль знала, что он разъярен донельзя. — И кто это? -Не знаю, — испуганно ответил Дадли. — Никому не известно. Просто так этот возмутительный фортель, который кто-то умудрился выкинуть прям под носом у законных опекунов, оставлять нельзя было, решил мистер Дурсль. Он быстро (настолько, насколько позволял ему его вес) пересек лужайку и оказался рядом с дружной троицей. От злости и быстрого шага его лицо покраснело еще больше. Вернон сильно схватил мальчика за руку и дернул в сторону, потащив прочь с площадки. Нянечки, следящие за детьми, попытались остановить чистокровного волшебника, но что могут сделать этому здоровяку лишенные палочек и какой-либо магической силы женщины? -Признавайся, где ты все это взял? — потребовал мистер Дурсль, тряся мальчонку как тряпичную куклу. -Я не знаю… Мне подарили, — лепетал малыш. -Что значит подарили, кто подарил? — Вернон начал выкручивать ребенку ухо. -Я не знаю, — настаивал на своем малютка. Его ухо уже покраснело, но он не собирался плакать, стойко вынося телесные наказания дяди Вернона. Дурсль был удивлен подобной перемене в настрое племянника. Как-то Вернон избил ребенка до полусмерти, сломав ему несколько ребер и левую руку. Никакой помощи мальчику они с Петунией не собирались оказывать. В глубине души Дурсли надеялись, что их воспитанник не перенесет подобных побоев и в конце концов умрет, промучившись несколько дней, а то и недель в сильнейших болях. Но увы! Мальчик выжил. Фанки пару месяцев выхаживал выродка Лили даже несмотря на запрет помогать ребенку. Но после того, как мальчик полностью вылечился, он стал шелковистым и боялся любого, даже несерьезного гнева мистера Дурсль. И вот теперь, поганец умудряется гордо и бесстрашно, будто с вызовом, смотреть своими зелеными глазами на Вернона, распаляя его еще больше. -Говори сейчас же, или тебе не поздоровится, уродец! — рявкнул Дурсль, еще сильнее оттягивая ухо ребенка. -Мистер Дурсль! — послышался сзади строгий голос профессора Макгонагалл. — Поставьте мальчика сейчас же на место! Вернон отпустил ребенка и его тут же окружило несколько нянечек. Нехотя он обернулся к женщине. Он знал еще со времен школьной скамьи, что волшебница сейчас вне себя от ярости. -Прошу в мой кабинет, — строго произнесла Минерва, так, словно Вернон все еще был учеником Хогвартса. -Еще чего! Я хочу видеть директора школы! Отведите меня к профессору Дамблдору! -Профессор на данный момент отсутствует в школе, я его заместитель, прошу, мистер Дурсль, следуйте за мной. — декан Гриффиндора не спеша пошла в направлении к замку. Нехотя мистер Дурсль пошел за ней. К нему присоединилась его супруга Петуния, оставив Дадли на игровой площадке. -Это просто так незамеченным не останется, — не унимался Вернон. -Разумеется, я оповещу профессора Дамблдора о Вашем поведении. Думаю, Вы можете забыть о посещении школы до тех пор, пока здесь учится мистер Поттер, — хладнокровно ответила профессор. -Вы не посмеете! -О! Еще как! — Макгонагалл всегда была той еще злобной ведьмой. И как она еще не встала на сторону императора? Оставшееся время они шли в полнейшей тишине, пока не достигли пункта назначения. -Из-за чего произошел конфликт? — поинтересовалась профессор, встав у окна в пол-оборота к Дурслям. Ее кабинет был расположен в достаточно выгодном месте. Из своего окна она могла обозревать почти пол двора Хогвартса. -Откуда у мальчика новая одежда? -Школа чародейства и волшебства Хогвартс имеет свой денежный фонд и обеспечивает детей из малоимущих семей всем необходимым. -Мы не малоимущая семья! — возмутилась Петуния. -По вашему племяннику, миссис Дурсль, этого не было видно, — учтиво произнесла Минерва. — Так или иначе, мальчику было куплено все самое необходимое. А после инцидента, произошедшего сегодня, последует незамедлительное наказание. -Я требую, чтобы мальчика перевели к грязнокровкам, — заявил Вернон, когда профессор уселась в кресло в своем личном кабинете. -О как? — даже не повела бровью Макгонагалл, — и чем вы это аргументируете? -Будто вы не знаете, что ребенок — сын магла. -Но он и сын чистокровной волшебницы, — спокойно ответила женщина. -Но как видите, кровь магла в нем преобладает. Мой племянник своей дружбой с грязнокровкой смущает своих одноклассников. Поэтому я требую, чтобы ему выдали серую форму взамен его черной. -Этого никогда не будет. -Мы это еще посмотрим! Петуния идем, нам здесь больше делать нечего. -С этим я согласна, мистер Дурсль. Рубеус Хагрид покажет вам дорогу из Хогвартса. В дверях кабинета Макгонагалл показался полувеликан. Сопротивляться с таким было бессмысленно, поэтому Вернон и его жена послушно последовали за лесничим на выход. *** -Их поведение просто возмутительно! -Я согласен, Минерва, — спокойно ответил профессор Дамблдор, наблюдая за тем, как его заместитель меряет шагами его кабинет. -Я требую, чтобы Вы наказали Дурслей. -Наказание за такое поведение последует непременно, — соглашался с деканом директор. -Пока мистер Поттер не закончит школу, — продолжала гнуть свое Макгонагалл. Альбус уже ей высказал, что ее наказание слишком суровое, и ему пришлось выслушивать по второму кругу пересказ случившихся событий. -Я опять же повторю, что Вы слишком на это реагируете. — Минерва открыла рот, чтобы возразить, — я Вас услышал, профессор Макгонагалл, и считаю, что такое поведение неприемлемо. Но дайте им второй шанс. Запретим им появляться только в этом учебном году, а затем посмотрим на их дальнейшее поведение. -Мальчика нужно обезопасить. -С этим я полностью согласен, — все так же невозмутимо ответил профессор. -Он сейчас сам не свой, — сообщила Макгонагалл. -Из-за случившегося с Дурслями? -Нет, из-за Беллатрисы Блэк. Она не… — женщина запнулась и посмотрела на директора. Тот лишь грустно покачал головой, — в общем, он тоскует по ней. -Он оправится, — сочувственно ответил Дамблдор. Из-за стены появилось серый сгусток, который оказался профессором Катбертом Бинсом. -Они явились без приглашения, — оповестил тихо занудный учитель истории. Минерва решила было, что профессор перепутал кабинет директора с классом, в котором читал лекции, но директор сразу понял что к чему. Совсем не торопясь он встал со своего кресла и направился вниз по лестнице. Макгонагалл последовала за ним. В коридоре с горгульями стояли трое — чета Дурслей и вечно во всем розовом глава Комиссии по учету магловских выродков Долорес Амбридж. Дамблдор не знал, что его раздражало больше, название Комиссии или же ее глава. Но своей неприязни профессор никогда и никак не выражал. -А, госпожа Долорес Амбридж, — растянулся в гостеприимной улыбке директор. — Чем обязан Вашему визиту? -Профессор Дамблдор, — холодно ответила Амбридж. Она старалась соответствовать поведению аристократичных чистокровных волшебников. Мало кто знал, что на самом деле эта, похожая на жабу, женщина была дочерью магглорожденной. Волан-де-Морт пощадил ее лишь за то, что она была верной собачонкой, готовой выполнять каждый его приказ. — Я к Вам с указом из Министерства магии. -Я и не сомневался, — все так же гостеприимно ответил Дамблдор. — Итак, я слушаю. -Комиссия постановила, чтобы мистера Гарри Поттера признали грязнокровкой и немедленно перевели к его сородичам. -А император осведомлен с решением Комиссии? — поинтересовалась Макгонагалл, которую явно возмущало подобное указание. -У императора есть более важные дела. Я думаю, вы слышали о случившемся в больнице св. Мунго. И, я напоминаю, Министерство магии не обязано отчитываться ему за каждый шаг. -Вы подведомственная ему Комиссия! К тому же императору важен каждый волшебник, — передразнила некогда сказанные Темным Лордом слова Минерва. -Мы не обязаны предупреждать императора о подобном, если о подобном решении просили сами попечители мальчика. Указ вступает в силу с данного момента, поэтому советую вам его выполнять. -Как будет угодно Министерству магии, — примирительно ответил Дамблдор. -Вот и чудненько, — хлопнула в ладони женщина в розовом и поспешила по коридору к порталу, ведущему к Министерству магии. Мистер Дурсль победно хмыкнул в сторону Макгонагалл и устремился вслед за супругой и главой Комиссии. -Вы ли это, Альбус? — удивленно спросила заместитель. -Минерва, поверьте, мальчику так будет лучше. Вы говорили, у него там есть подруга среди маглорожденных? -Да, достаточно выдающаяся волшебница, которая на класса два опережает своих сверстников. -В отсутствии мисс Блэк мальчику кто-то должен помогать первое время в учебе, вы не находите, профессор? -Да, возможно Вы и правы. -К тому же я вижу в мальчике потенциал. Может быть он и будет нашим спасителем и вступит в борьбу с Темным Лордом, вернув Великобритании и всему оставшемуся миру спокойную жизнь? Ему будет полезно узнать, как живут маглорожденные волшебники и какая участь их ждет. Думаю, его подруга расскажет ему все, что нужно знать о темной стороне становления Второй магической империи. -Я не думаю, что Вы имеете право решать судьбу мистера Поттера. -А я и не решаю, Минерва. Я просто даю ему возможность глянуть на сложившийся мир со всех сторон. Лимонную дольку? *** Гарри мгновенно ощутил разницу в жизни чистокровных волшебников и маглорожденных. Грязнокровки, к коим теперь относился и он сам, грубо будились нянечками по утрам. Проспал? Не можешь проснуться? Никаких тебе нежных попыток тебя разбудить. Нянечка тут же стягивала одеяло с сони и ударяла ребёнка розгами. Дети одевались самостоятельно. Никакой помощи от нянечек ждать не приходилось. Медленно собираешься? Не успеваешь за остальными сверстниками? Значит тебя ждёт ещё одна порция розг. Гарри на себе прочувствовал боль от прутика, которым одна из нянечек хлестала его, стоило мальчику немного замешкаться. Серая форма была сделана из грубой шерсти и ужасно кололась. Мантия была донельзя неудобной, Гарри постоянно в ней путался и спотыкался. Он даже начал скучать по старой школьной форме дяди Вернона. Его учебники, купленные Беллатрисой, были конфискованы, а взамен них были выданы замусоленные и пользованные не одним поколением школьников до него. Все письменные принадлежности, а также форму и сову себе забрала профессор Макгонагалл, со словами, что попридержит личные вещи мистера Поттера до тех пор, пока его статус не будет восстановлен. Но Гарри в глубине души знал, что больше никогда не увидит свои вещи. И не потому что не доверяет профессору Макгонагалл, а потому, что его статус чистокровного волшебника не восстановят. А по законам, грязнокровкам не положено иметь личных вещей. Только то, чем обеспечивает их приют. В приюте детей наказывали за все. Нянечки, хоть и сами были маглорожденными, вовсе не испытывали сочувствия к своим подопечных, а наоборот издевались над ними всеми силами. За каждым непослушанием, отклонением от нормального поведения, капризом, а тем более слезам, тут же следовало наказание маглорожденного волшебника. Напортачил в домашнем задании? Получай пять ударов по рукам. Не помогло? Все равно совершаешь ошибки и ставишь чернильные кляксы в пергаменте, который итак достался тебе даром? Тогда наказание становилось еще жёстче. Если же поведение ребёнка было совсем уж неприемлемым по меркам нянечек, грязнокровку тут же отдавали Филчу. Детей, побывавших в руках у Филча, можно было вычислить сразу — юные волшебники возвращались явно с психологической травмой, предпочитали молчать и прятаться по углам. Паззл в голове юного Поттера собирался и он понял, почему же все дети в приюте такие забитые. Как тут не стать таким, если нянечки придирались ко всему и, конечно же, оставались безнаказанными, ведь у маглорожденных волшебников не было родителей, а значит и некому было за них заступиться. У многих детей были уродливые шрамы и вечно кровоточащие раны. А у некоторых раны гноились и нарывали. Никто не спешил им оказывать хоть какую-либо примитивную медицинскую помощь. -Здесь быстро взрослеешь и учишься угождать во всем, — заключила Гермиона, когда Гарри в очередной раз стал свидетелем жестоких побоев одного из сверстников. Мальчик никак не мог решить, где же ему жилось хуже: у Дурслей или же в приюте для грязнокровок при Хогвартсе. Не сладко приходилось малышу и на занятиях. Теперь он был в серой мантии, чем развязывал руки преподавателям. Гарри раньше как-то не замечал, что к маглорожденным волшебникам относятся предвзято, даже к той же Гермионе, которая была самой большой умницей в классе. Если с чистокровными волшебниками преподаватели возились, терпеливо выжидая, когда маг прочтёт по слогам то или иное слово или же вычислит на палочках и перьях нужное число, то промедление грязнокровки тут же наказывалось. Гарри самому доставалось несколько раз за подобные промедления. Конечно, преподаватели, по их же скромному мнению, не были так жестоки как нянечки. Они не применяли розги. Они просто били детей заклинаниями, которые они считали менее болезненными, чем все эти старые физические наказания. Но Гарри, как и другие маглорожденные, так не считал. Он бы предпочёл с десяток ударов по голой спине розгой, чем один удар этим самым заклинанием. К Рону маленький Поттер старался больше не подходить. Свита Драко хорошенько отмутузила младшего Уизли за дружбу с грязнокровками. Нянечки еле оттащили дородных Крэбба, Гойла и Дадли от щуплого Рона Уизли. Мальчик был отправлен в больничное крыло, где ему заново сращивали кости — приспешники Драко сломали мальчонке руку. Гарри чувствовал себя ужасно виноватым, и они с Гермионой договорились избегать общества маленького Рона, чтобы больше не подвергать его опасности. Самому Поттеру постоянно доставалось от компании Малфоя. Драко лишь язвил и словесно издевался над малышом Поттером, возможно марать руки было не царское дело. Зато Дадли, наконец, смог оторваться на Гарри за все полтора месяца, что Гарри жил без тумаков. Кузен постоянно зажимал сиротку в углах при походе на обед или в классы, и колотил Поттера потихоньку. Калечить малыша Дадли почему-то не спешил. Может это был приказ Малфоя, а может, после случая с Уизли, шестеркам Драко пришлось поубавить свой пыл. Так или иначе, Гарри отделывался лишь синяками и небольшими кровоподтеками. Нянечки конечно же видели издевательства над маленьким Поттером, но стоило ребёнку облачиться в серую мантию, как он становился невидимым для работниц Хогвартса. Они закрывали глаза на издевательства над грязнокровкой и проходили мимо, не особо желая вмешиваться в происходящее. Добра к Гарри осталась лишь Ирма, которой было все равно, в какую мантию одет ребёнок. Именно она пару раз выручала Гарри, когда тот был загнан в угол бугаями из свиты Малфоя. Гарри вновь начал прятаться. В любой удобный момент он старался улизнуть от взоров нянечек и приютских детей и забиться в тихий укромный уголок. Теперь у него не было подоконника, с которого он прекрасно видел все, что происходило на улице. У него было темное, но зато тихое пространство под лестницей. Он мог часами сидеть в одиночестве в этом укромном уголке, молча вглядываясь в тьму. Правда однажды тьма начала вглядываться в него. Мальчик сильно перепугался, когда понял, что в темноте горят чьи-то глаза. Но вместо того, чтобы бежать в ужасе, Гарри последовал зову своего любопытства. И вскоре глаза тьмы оказались его знакомой полосатой кошкой, которая внимательным осознанным взглядом смотрела на малыша. Мальчик даже обрадовался кошке и попытался ее погладить. Сначала кошка не далась, но затем вдруг потерлась о ноги ребенка и улеглась рядом с ним. Гарри вдруг почувствовал острое желание выговориться хоть кому-то и начал рассказывать кошке все, что с ним приключилось с тех самых пор, как он стал официально грязнокровкой. Кошка слушала, навострив уши, словно понимала каждое слово, которое говорит малютка. В конце своего монолога малыш Поттер вдруг признался кошке, что он очень сильно скучает по Белле. Ему хотелось бы вновь зарыться в складки юбки ее чёрных платьев. Наверное он мог бы спрятаться в этих складках ото всех и никто бы его там не нашёл, а Беллатриса бы его защитила от всех невзгод и бед. С тех пор та самая кошка частенько навещала маленького Гарри под лестницей. Он был несказанно рад новому пушистому другу. Пусть кошка вела себя как дикарка и все ещё не давалась гладиться, но она всегда ложилась в ноги к мальчику и внимательно слушала все его рассказы. *** Лёжа на серой с желтыми разводами простыне, Гарри Поттер не мог уснуть. Он все думал и думал. Думал о том, о чем дети в его возрасте думать вообще не должны. Думал о своей доле, о своей судьбе. Гарри было не привыкать спать на каких-то старых тряпках. Но когда твоя жизнь улучшается, возвращаться вновь к худшему всегда сложно. Мальчик думал о том, что шутка близнецов Уизли вовсе не шутка, и он точно проклят. Возможно, действительно, людям, которые его любят, грозит смертельная опасность. И пока все подтверждалось: что его родители, которые души в нем не чаяли, если верить рассказам Беллатрисы (а она редко, но рассказывала про его мать и про то, каким желанным ребёнком он был), что сама Беллатриса, которая вдруг решила сжалиться и подарить мальчику немного материнской заботы и любви, были мертвы. В том, что Пожирательница смерти мертва, Гарри не сомневался. Мальчик прекрасно знал, что профессор Снейп отравил свою супругу. Он вечно ей носил какой-то подозрительный чай. Да и к тому же, нянечки, работающие в приюте, были намного болтливее нянечек, которые ухаживали за чистокровными волшебниками. Живя в доме Дурслей, юный Поттер научился быть серой тихой мышкой, передвигаться бесшумно, словно тень. Эта привычка оказалась очень полезной и тут, в Хогвартсе. Как-то во время тихого часа он пробирался в учебную комнату, где его дожидалась Гермиона, мимо комнаты с детскими колыбелями. В этой комнате жили новорождённые и младенцы. И вот две нянечки, занятые кормёжкой и пеленанием своих подопечных, что-то оживленно обсуждали. Гарри бы пропустил мимо ушей эту беседу, если бы не услышал своё имя. -Бедный Гарри Поттер, у этого мальчика судьба трагичнее, чем у всех здесь живущих маглорожденных, — причитала одна, держа на руках крупного розовощекого малыша. -Это ещё с чего это вдруг? — фыркнула другая, сильно качая на своих руках младенца, орущего аж до покраснения. -Бедняжка лишился родителей, — отвечала первая. -Все мы здесь, на этом этаже потеряли родителей. И любимых и близких людей. Мальчик же потерял только родителей. И то, что его перевели сюда, тоже не удивительно. Его отец — магл. Так что ему нужно было ещё с рождения жить в этом приюте, — пробубнила вторая, пытаясь угомонить орущего младенца. Но тот словно и не собирался замолкать, раздражая тем самым свою няню ещё больше. -Ты что, не знаешь? — удивилась та, что держала пухлощёкого здоровяка, кормя его какой-то желтовато-белой жидкостью из бутылки. -Не знаю что? -Его нянчила правая рука Темного Лорда. Сама Беллатриса Блэк! Ныне покойная. Ты разве не слышала, что произошло в больнице св. Мунго? -Нет, а что там случилось? — раздражение нянечки сменилось любопытством. Гарри же полностью обратился в слух. Первая нянечка начала в красках рассказывать о ярости императора, о том, что погибло достаточно большое количество людей в больнице, включая нескольких выдающихся целительниц. Но спасти Беллатрису так и не смогли. -Так поделом этой гадине, — шикнула слушающая нянечка. — Скольких людей она убила! Я бы ее сама лично придушила бы, будь моя воля! -Что же ты делала, когда она тебя клеймила? — издевательски ответила другая. -Ой, замолкни! -А знаешь, кто ещё попался под горячую руку его темнейшему величеству? — сгладила конфликт первая. -Кто? -Северус Снейп. Говорят, профессора уже несколько недель заменяет профессор Слизнорт. На него же легли обязанности декана Слизерина. -Да иди ты! За что досталось профессору Снейпу? -Так он и отравил свою жену! Дальнейший разговор Гарри не видел смысла слушать. Он стремглав ринулся к ждущей его в учебной комнате Гермионе. Увидев подругу, мальчик кинулся к ней и заплакал. Юная волшебница была немного удивлена, но виду не показала и как взрослая обняла Поттера и попыталась успокоить. Гарри сам не понял, почему он расклеился как девчонка. Наверное, в глубине души он все ещё надеялся и верил, что с Беллой все будет хорошо и она все-таки поможет ему справиться со всеми трудностями и несправедливостями, которые уготовила ему жизнь. Мальчику просто хотелось обрести маму, и Беллатриса идеально подходила на роль матери. А теперь все грезы малыша разбились о скалы суровой жизни. Горечь разочарования и утраты прожигали дыру в груди ребенка. -Мистер Поттер? — чей-то шёпот выдернул мальчика из горьких воспоминаний. Гарри привстал и перед ним тут же возникла Ирма. Малютка несказанно ей обрадовался. В его душе зародилась наивная надежда на встречу с Беллой. Он без слов понял нянечку и тихонько скользнул в тапки, взял женщину за руку и пошёл за ней следом. Мальчик молчал, торопливо семеня за Ирмой. Они так и не проронили ни слова на протяжении всего пути. Темные коридоры Хогвартса казались нескончаемыми. И вот наконец они пришли. Страшные горгульи вновь съехидничали, но пропустили Гарри, стоило нянечке назвать пароль. Ирма и в этот раз не пошла с мальчонкой, а лишь подтолкнула его вперёд к лестнице. Гарри впервые в жизни ощутил странное чувство дежавю. Он быстро преодолел ступени и оказался в просторном кабинете, где его уже ожидал мудрый седовласый старец. -А, Гарри Поттер? Проходи, садись, — жестом Дамблдор указал на кресло. Малыш послушно устроился в указанном ему месте. Перед ребёнком тут же возникла чашка с чаем и блюдце с лимонным пирогом. — Как твои дела, Гарри? -Хорошо, профессор. -Тебя никто не обижает? -Нет, профессор, — сообщил мальчик, не собираясь жаловаться на свою жизнь. Гарри не был ябедой, да и к тому же, если бы он захотел выговориться, он рассказал бы все кошке. Директору школы не за чем знать о мелких стычках чистокровных волшебников и грязнокровок. -Что ж… Хорошо… — задумчиво произнёс Дамблдор. — Есть ли что-то, чем бы ты хотел со мной поделиться? Гарри насупился и немного подумал. -Нет, профессор, — вновь ответил малыш. -Хорошо, но знай, Гарри, ты можешь мне рассказать и доверить все что угодно, — Голубые глаза доверчиво смотрели на ребёнка. — Или может, ты хочешь у меня что-нибудь спросить? В голове у Гарри роились сотни вопросов. От банальных детских «Почему» до совсем уже сложных и серьезных, на которые не каждый взрослый сможет дать ответ. Гарри на мгновение задумался, стоит ли вываливать это все на мудрого старца. Он было открыл рот, чтобы задать самый волнующий его вопрос, связанный с Беллатрисой, но передумал. В конце концов мальчонка отрицательно помотал головой и лишь произнес вслух, словно сам себе: -Я очень скучаю по Беллатрисе. Дамблдор с любопытством вгляделся в мальчика. -Скажи мне, Гарри, хороший ли человек Беллатриса Блэк? -Да, профессор, хороший, — кивнул наивно мальчик. -Почему ты так думаешь, Гарри? — Дамблдор проявлял большой интерес к словам ребёнка. -Она хорошо ко мне отнеслась. Она помогала мне с уроками и многому меня научила. Она сказала, что может стать моей мамой, — взволнованно пролепетал малыш. Директор школы внимательно посмотрел на мальчика из-за своих очков-половинок. -Что ж, Гарри, раз ты так считаешь, то пусть так и будет. Но помни всегда одну единственную истину — в этом мире много обманчивых вещей. Как, например, эта, — усмехнулся профессор и протянул мальчонке прозрачную стеклянную палочку, — посмотри повнимательнее. Гарри с любопытством осмотрел палочку, но ничего занимательного, а уж тем более обманчивого не нашёл. Обычный такой себе вытянутый кусок стекла. Профессор вытянул ладонь и поднёс ее к палочке, которую мальчик держал в руках. Малыш вскрикнул от неожиданности, ведь внезапно у палочки появились стеклянные лапки, которыми эта самая палочка шустро начала перебирать, забираясь на ладонь мудрого волшебника. Стеклообразное существо глянуло на Гарри своими чёрными глазками-бусинками. -Это далекий родственник лукотруса, — пояснил директор. — Мне его привёз один мой старый знакомый. Великий волшебник. Когда-нибудь, когда ты станешь студентом Хогвартса, ты узнаешь больше про этого волшебника и магических существ. А пока тебе пора бы в кровать, Гарри. Мы с тобой ещё встретимся и побеседуем. -Но профессор, разве таким как я положено быть студентом Хогвартса? Нянечки говорили, что грязнокровкам не положено учиться на факультетах. -Не говори глупостей, Гарри. И меньше слушай разговоры нянечек. Они и не такое могут придумать, — профессор подмигнул мальчонке и вручил ребенка в руки Ирмы. Дорога по нескончаемым темным коридорам Хогвартса сулила пройти так же в тишине. Но где-то на полпути к спальням приюта, нянечка вдруг резко остановилась и замерла. Гарри взволновано посмотрел на Ирму. В тусклом свете фонаря было видно, что ее лицо искажает ужас. Ребёнок впервые видел нянечку такой испуганной. Даже Беллатриса Блэк не пугала так Ирму, как увиденное ей сейчас в темноте. Гарри попытался вглядеться в тьму, чтобы понять, с чем же они столкнулись в ночных коридорах. Темный коридор издал зловещий рык и на освещённый участок выскочил большой чёрный пёс. Свет от фонаря плясал недобрым пламенем в его глазах. -Это Грим! — воскликнула Ирма в тот самый момент, когда огромная собака бросилась на женщину. Волшебница смело прикрыла собой ребёнка. — Гарри, беги! Мальчик застыл на долю секунды, но затем предпринял тщетную попытку к бегству. Пес откинул своей мощной лапой нянечку в сторону и бросился на Гарри.