Спун

      Дела не могли долго ждать, поэтому практически сразу он поднялся с постели и по привычке направился в кухню совершать свой обряд: чайник на плиту, хлеб в тостер, радио ВКЛ. и «Доброе утро, Америка!». Выйдя на крыльцо и зевнув, он как следует потянулся, вдохнул полные лёгкие воздуха, а на выдохе произнёс: — Красота!       Газета, купленная в городе во время прошлого визита, свёрнута в трубочку и убрана в карман махрового халата цвета красного вина, а значит, можно вернуться в кухню и позавтракать. Молодой человек положил газету на стол и снова оказался у плиты. Сняв с конфорки горячий чайник, он извлёк из тостера готовые тосты с золотисто-янтарной аппетитной корочкой. Любимая и единственная жёлтая кружка с надписью «Жизнь прекрасна — наслаждайся!» наполнена кипятком, а на дне её плавают чайные листья, утопая в двух ложечках настоящего мёда (магазинный якобы натуральный мёд никогда не нравился Мэнсону: он понял это, лишь раз попробовав его и сравнив с мёдом дедушкиных пчёл). Пока напиток заваривался и немного остывал, Дэриэл достал с полки плоскую белую тарелку и поставил перед собой на стол. Затем взял из холодильника клубничный джем, но потом всё-таки передумал и достал малиновый. Держа в левой руке один из тостов, он прихватил с тумбочки нож для масла и, зачёрпывая из банки джем, стал намазывать его на хлеб. По радио играла какая-то песня, но Мэнсон этого не замечал, потому как наслаждался прекрасным запахом еды и уже предвкушал тот самый первый укус и следующее за ним блаженство. Наконец, он сел за стол — налетай! «Просто превосходно. Что может быть лучше в понедельничное утро?» — «Поздравляем с началом новой недели, дорогие слушатели,» — звучал голос неизменного радио-ведущего Мартина Лэсли из приёмника, — «Для вас играет Луи Армстронг!» — О, да! Феводня бувет отфичный вень! — произнёс Дэриэл с набитым ртом. Принимая пищу, он слегка двигал телом, отбивал ритм ногой в такт игравшей весёлой мелодии и улыбался. Настроение молодого человека было весьма приподнятым не смотря на то, что скоро он поедет в Солт-Лейк — время оплачивать счета, проверить апартаменты и прикупить кое-что в супермаркете. Обычно, когда речь заходила о поездке в город, Мэнсон погружался в апатию, так что даже сам удивился своему необычному настрою. Тем не менее уже нужно выдвигаться, ведь междугородний автобус не намерен ждать пассажиров на остановке более пяти минут. Надев чёрную атласную маску и лёгкую ветровку, а заодно и проверив содержимое выездной сумки, Дэриэл повесил её через плечо, вышел из дома и закрыл дверь на ключ, а затем повесил замок. Визит в город обычно не отнимает много времени, поэтому кур можно было выпустить на ежедневный моцион и по приезду — потерпят. Ключи - в карман джинс и вперёд к дороге, на остановку. Путь лежал через небольшую равнину с цветами, золотыми колосьями, кучами насекомых и изредка встречающимися шустрыми ящерками, которых Мэнсон в детстве любил ловить и рассматривать. В банки сажать их было жалко даже на короткое время, так что для рептилий всё ограничивалось кратковременным и подробным осмотром, «Деда, глянь!» и долгожданным освобождением. А вот насекомым приходилось торчать несколько часов в стеклянной тюрьме, хоть там и выдавались фрукты и конфеты на ланч. Зато потом сколько радости было, когда та несчастная бабочка или жук взлетали прямо с ладони на закате дня и летели куда-то по своим насекомьим делишкам. Каждый такой момент был по-своему волнителен для мальчика. Погрузившись в подобные воспоминания, Дэриэл замедлил шаг, что могло обернуться опозданием на и без того редко ходящий автобус. Пришлось ускориться.       Наконец добравшись до остановки, Дэриэл взглянул на наручные часы: ещё три минуты до прибытия транспорта. На лавочке рядом сидела старушка в длинном лёгком платье синего цвета с маленькими белыми цветочками и держала в руках сумку и зонтик, который, видимо, спасал её от летнего зноя и солнца. Седые волосы были убраны в тугой пучок, чтобы не закрывать лицо, устланное многочисленными старческими морщинами. Голубые глаза бабушки из-за причудливых очков показались Мэнсону огромными, когда она бросила на него мимолётный изучающий взгляд. Он слегка улыбнулся, опустив глаза, и подумал: «Милая старушка.» Потом снова посмотрел на циферблат золотых часов на левой руке, которые Дедушка Карл подарил Мэнсону на восемнадцатилетие - в честь начала взрослой жизни и выхода на работу. Дэриэл был очень взволнован и лишился дара речи в то мгновение, потому как эти часы были целой реликвией семейства Браунов: вот уже несколько поколений они передавались от отца к сыну, однако, поскольку Карлу не довелось обзавестись достойными сыновьями, часы перешли к Мэнсону. Сколько же историй рассказывал Браун, держа в руках тот причудливый механизм, показывал каждую трещинку и царапинку на цыферблате и ремешке, ведая о том, откуда они взялись, хотя их было не так-то легко заметить. И вот Дедушка с улыбкой и серьёзностью во взгляде протягивал их Дэриэлу. Парнишка тогда расчувствовался, обнял Карла и готов был даже пустить слезу, но лишь сказал: — Деда, я не могу их принять, это же такая ценная и важная вещь!.. — Да, верно, Дэри. Это наша ценность, и я передаю её тебе. У меня, считай, никогда не было сыновей, парень, и вряд ли уже появятся. Но зато у меня есть ты, и я люблю тебя как родного. Ты мой наследник, а самое лучшее наследие каждого человека — это история, воспоминания. Многие из моих сокрыты в этих часах. Береги их. Я знаю, что у тебя-то они точно не остановятся и не сломаются. С днём рождения, сынок! — И Карл положил часы в руку юного Мэнсона, накрывая своей горячей старческой ладонью. Дэриэл помнил сей трогательный момент очень ясно. Он приносил тёплую радость в его сердце вместе с покалывающей болью. Да и не только это воспоминание. Каждый раз, открывая одну из многочисленных дверок своего прошлого и заглядывая туда, Дэриэл испытывал подобные чувства. БИП-БИИП! — гудок прибывшего автобуса заставил молодого человека очнуться. Мэнсон пропустил вперёд ту голубоглазую старушку и затем зашёл в транспорт сам. — Три доллара, — произнёс шофёр. — Как? Было же два пятьдесят! — Ой, не говори, безобразие. Но я ничего не могу с этим поделать, брат. — М-да уж, Гарри. Положив три однодолларовых купюры в ладонь водителя, Дэриэл оглядел автобус: всего девять человек — как обычно не густо, что вполне нормально для пригорода. — Садись поближе, Дэр, а то ведь далеко не каждый день видимся. И он присел на ближайшие сидения справа от водителя, не став отказывать себе в удовольствии пообщаться с Гарри Клаудсом. Этот всегда забавно одетый и бородатый водитель автобуса с седыми не по годам висками с самого начала был добр к Мэнсону, хоть и не слишком сдержан в своих вопросах и высказываниях. — Смотрю, ты ещё не вылечился, а? Чёрт возьми, куда катится мир. Не могут человеку нормальную мед-помощь оказать, а люди умирают из-за этого! Чёрт. — Здоровье для богатых, да? — с усмешкой сказал Дэриэл, — Да ладно, в моём случае это не смертельно. Лучше расскажи мне, дружище, как ты проживаешь на эту жалкую зарплату! — Ой, не начинай. Я только один раз тебе пожаловался на это. И то, когда её просто задержали! — Зато этой часовой лекции мне хватило на всю жизнь! — засмеялся Мэнсон.       Несмотря на то, что они знакомы около трёх лет и могут многое доверить друг другу, эти двое не называли свои отношения дружескими. Общение во время поездки помогало скоротать путь, а Дэриэлу позволяло ещё и разбавить свою жизнь новыми красками от разговоров с человеком. Их знакомство произошло совсем неожиданно для обоих: смена старого водителя Мистера Клауса, который из-за своей седой длинной бороды и пуза и впрямь был похож на Санту, произвела на Дэриэла впечатление — он уронил несколько монет, когда впервые узрел Гарри, а тот поспешил помочь непутёвому пассажиру найти их, по причине чего автобус задержался на пару минут. Потом, усевшись прямо за новым водителем, Мэнсон осмелился спросить, что же случилось со стариной Клаусом. Гарри тогда пошутил: — С Сантой то? Оу, ничего. Он по-прежнему приносит подарки на Рождество. Но, если ты про Мистера Клауса, то он ушёл на пенсию. Клаудс сменил Клауса. Хха! Вот ведь каламбур, правда? После чего они разговорились, и с тех пор почти каждая поездка Мэнсона в город не обходится без весёлой и лёгкой болтовни с Гарри. - ... переедешь в Солт-Лейк, брат? — словно стрела, этот вопрос пронзил слух, снова пробуждая парня от очередного воспоминания. — Что? — переспросил он с глупым выражением лица. — В город когда приедешь, говорю? В гости ко мне заглянешь! По-человечески заживёшь… — Я и так живу по-человечески. Давай закроем тему, я пока не готов. — А когда будешь? Время-то не резиновое, Дэр. Тебе, поди, не двадцать лет. — Обсудим это на обратном пути, если я успею на твой рейс, хорошо? Сейчас не хочется. Какой там счёт по футболу? — Ой, это просто кошмар, брат. Ты только послушай! Эти увольни… Дэриэл забвенно слушал водителя, внимающий каждому слову и поддерживая беседу. Он находил в этом некое успокоение. В каждой поездке у него снова и снова возникала мысль «А надпись-то на моей кружке не лжёт». Однако, не только беседа доставляла Дэриэлу большую радость, но и сама поездка — он любил кататься на транспорте и смотреть в окно, погружённый в свои мысли, или отвечая «Да. Конечно! Ты, несомненно, прав!». Иногда он посматривал на сонные, серьёзные или безразличные лица людей и порой даже слушал разговоры пассажиров и пассажирок (за что ему, конечно, было немного стыдно, но, если Гарри замолкал, то как ещё себя развлечь?): кто-то говорил по телефону, обсуждая взлёты и падения доллара; кто-то дискуссировал на тему новых прекрасных туфелек, которые попались на глаза в прошлый уикэнд; старушки, бывало, начинали болтать меж собой, даже не зная имени новых знакомых; парочки обсуждали что-то такое, чего Дэриэл не хотел слушать; а кто-то так же, как и он, молча глядел на мелькающие в окне пейзажи и думал о чём-то своём. Этот мир и эти люди манили его к себе. А все изменения, происходящие в нём, вызывали в молодом человеке волну интереса и даже, в некотором роде, страсти. Всё было раньше родным для Дэриэла, но стало вдруг таким чужим. И когда это успело произойти? Иногда в минуты молчания Мэнсон даже пытался представить себя на месте кого-то из пассажиров, представить, что у него те же проблемы или, может, даже желание купить те прекрасные туфли.. В общем, скучать в дороге ему никогда не приходилось, и это, несомненно, была лучшая часть от всего визита в город. «Ну вот, уже приехали.» — подумал Дэриэл, когда транспорт замер у нужной остановки. Он пропустил выходящих пассажиров вперёд, чтобы попрощаться с Гарри. Они пожали руки, пожелали друг другу удачи и завершили прощание обыденной фразой «До скорого, надеюсь!». Мэнсон вышел из автобуса и посмотрел по сторонам: людно. Ну, да, так и должно быть в городе. Он стоял спиной к закрывающимся дверям транспорта и никогда не провожал уезжающего Клаудса взглядом, хотя иногда возникало желание с лёгкой улыбкой помахать ему рукой вслед. «Так. Сначала дом, потом банк, потом магазин или ещё чего-нибудь. Нужно натянуть маску чуть выше.» Дэриэл шагал широко и быстро, всегда глядя практически себе под ноги, чтобы не встречаться глазами с прохожими. Знакомые улицы и переулки мелькали одни за другими, с ними и переходы со светофорами, разнообразные прилавки и магазинчики со всякой всячиной, и дома. А вот и знакомая улица. С Кристаловой Звезды свернуть на улицу Пути Полярной Звезды, потом на 400-ю Северо-Западную, на Северную улицу Мортона и вот они, знакомые здания. Первый, второй, третий и... Здравствуй, старый добрый дом. Мэнсон остановился напротив него и окинул взглядом, после чего глубоко вдохнул воздух, закатывая глаза, и громко выдохнул. Городская духота разительно отличалась от свежего воздуха в пригороде, однако здесь она была так близка сердцу. Перед входом молодой человек всегда замедлял шаг (наверное, из-за того, что приходилось поправлять маску, чтобы она лучше сидела). Подойдя к двери, Мэнсон постучал, как обычно: коротко и очень громко, даже настойчиво, дабы не пришлось стучаться дважды. Он мог спокойно приходить в первую половину дня, ибо ребята, арендующие апартаменты, уходили на учёбу лишь после двух часов. — Да-да, — послышался голос юной девушки, — открываю! Дэриэл немного отошёл, давая возможность разглядеть его с порога и не пугаться маски, и прислушался к шуму открывающихся засовов. Дверь отворилась. Перед ним стояла молодая русая девушка, одетая в домашние штаны и футболку пастельных тонов. — Здравствуйте! — Здравствуй, Кэтти. Узнала? Я пришёл с проверкой и за оплатой апартаментов. — Да-да, конечно, заходите! Кэтти посторонилась и молодой человек вошёл в дом. Дэриэл снял ветровку и повесил её к другой верхней одежде на свободный крючок. — Хотите чаю или кофе? У нас в холодильнике есть немного торта со вчерашнего… — Нет, благодарю, — перебил Мэнсон, — я тут только по делу. Натали здесь? — Да, она наверху, в комнате. — растерялась девушка. Дэриэл чувствовал напряжение в голосе студентов каждый раз, когда приезжал сюда. Они наверняка думали, что он очень жёсткий человек вперемешку с социопатом, или и того хуже. Мэнсон не хотел их пугать, но каждая минута даже лишь вблизи дома давалась молодому человеку с трудом и тянулась так медленно, что, казалось, время и вовсе остановилось (из-за чего обстановка накалялась). — Не нервничай. Если всё в порядке, то и беспокоиться не о чем, верно? Дэриэл осмотрел кухню, холл, зал и ванную комнату, после чего снова подошёл к Кэтти. — Вроде всё в порядке, хотя убираться бы надо почаще, — сказал он, глядя ей прямо в глаза. — Можешь проводить меня наверх? — Конечно. Вообще мы убираемся каждый уикэнд, — поднимаясь по лестнице, смущённо произнесла девушка, - но, видимо, не так тщательно. Подойдя к двери одной из комнат, она постучалась. — Натали, Кристин! Выходите! Мистер Мэнсон пришёл. Послышался скрип кровати и шум отодвигающегося стула. Через секунду в дверном проёме стояли две девушки: обе были в домашней одежде, у одной волосы были иссине-чёрные, а у другой — высветленные с тёмными корнями. Они смотрели на Дэриэла. Он молча сделал шаг вперёд, и они отпрянули в стороны, позволяя молодому человеку пройти вглубь комнаты. Мэнсон остановился посередине и осмотрелся: у окна стоял небольшой столик со стулом, три кровати, две из которых являлись раскладушками, прижимались к стенам, и возле каждой были тумбочки; рядом со столом стоял шкаф средних размеров, а по обеим его сторонам красовались полки с книгами и другими вещицами; на полу лежал мягкий розовый ковёр — ну, в общем, весьма скромная девчачья комнатка. — Посторонние не живут? — спросил он, повернувшись к девушками. — Нет. — Хорошо. А в комнате по соседству что? — Ничего, сэр. — Там всё как было. Мы её даже не открываем! Дэриэл вышел и спокойно направился к соседней двери. Он достал связку ключей из сумки и отпер замок. — Нет, не как было, — презрительно сказал он, посмотрев на девушек. — Кто здесь был? Или, может, до сих пор живёт? По глазам девушек стало видно, что все трое напряглись и немного испугались, не решаясь ответить. — Просто не нужно лгать. Я же вижу, что покрывала помяты, некоторые вещи не на своих местах. Так что ответьте на вопрос, — мужчина смягчил голос. — Это мы с Крис спали тут, когда к Натали пришёл её бойфренд, — созналась Кэт. Кристин поддержала её: — Если честно, мы периодически так делаем, чтобы не мешать. Мэнсон тяжело вздохнул и закрыл дверь. Убрав ключи обратно в сумку, он снова устремил взор на девушек и сказал, по очереди заглядывая каждой в глаза: — А что вы будете делать, когда я заселю сюда ещё кого-то? Будете ночевать в зале, а то, может, и в ванной? — Вы хотите заселить кого-то ещё? — Да, раз уж место есть. Тем более, что желающих много, а район хороший. Да и соседки неплохие, только за порядком бы чуть лучше следили. Девушки смущённо и стыдливо потупили глаза. — Ладно, спуститесь со мной в кухню. Все молча вернулись на первый этаж. Девушки принесли Мэнсону счета и деньги в конверте. Он стал вчитываться, пока девушки стояли поодаль в тишине. Наконец закончив с документами, он сложил их и убрал в сумку. Пришла очередь конверта. Всё верно, и он отправился вслед за предыдущими бумагами. Молодой человек встал из-за стола и снова окинул взглядом кухню. — Извините, что так получилось, — вдруг робко произнесла брюнетка, — я буду реже пускать парня на ночь. — И мы будем следить за этим! — добавила Кристин. — Нужно, чтобы вы за порядком следили, юные леди. Я хочу, чтобы вы понимали, что... — внезапно его голос дрогнул. Мэнсон хотел было сказать о том, что это его бывшее жилище, которое он очень любит, но лишь произнёс: — Когда появится свой дом, то можете всё что угодно делать. Сейчас же пока будьте более ответственными. Девушки пообещали исправиться и проводили его. Когда входная дверь закрылась за ним, Дэриэл не поспешил сразу же уйти. Он чуть отошёл на лужайку и поднял голову к небу, глубоко дыша. Спустя несколько секунд он расслышал голоса, доносящиеся из дома: — Вот отстой!.. — Странный он какой-то. — И эта маска всё время… Больше подслушивать Мэнсон не намеревался и всё теми же быстрыми и широкими шагами направился к банку.       Погода немного испортилась: солнце скрылось за тучками, которые могли принести с собой лёгкий дождь, немного поднялся ветер. Выйдя на тротуар, Дэриэл почувствовал, как дунавения прорываются сквозь ткань одежды и обдувает его тело своим холодным воздухом. Без солнечных лучей сделалось тоскливо. Стало пасмурно, казалось, в самой душе. Обычно Мэнсон начинал видеть мир чёрно-белым, когда солнечная погода сменялась пасмурной. Но, если такая погода стояла с самого утра, краски жизни не исчезали. Мысли куда-то вдруг пропали из головы молодого человека. Он поёжился от ветра. Продолжая шагать, застегнул молнию ветровки, поправил сумку и засунул в карманы руки. В таком виде Дэриэл был похож на подростка в самый расцвет переходного возраста. Ему стало обидно из-за слов девушек, сказанных вслед. Теперь Мэнсон прокручивал в голове это снова и снова.       Маска плотно прилегала благодаря нарастающим порывам встречного ветра, и поэтому черты лица Дэриэла были видны более отчётливо. Волнистые тёмные волосы слегка щекотали шею и уши, синие глаза стали темнее и тусклее. Внезапно раздался оглушающий гром, от которого молодой человек вздрогнул и остановился. Он посмотрел на небо: тучи сгустились, вдалеке сверкали молнии, начинало накрапывать. — Надо ускориться, — негромко посоветовал он сам себе. Дома, деревья, магазины и машины замелькали по сторонам быстрее. Вот уже и кафе виднеется, свернув за угол которого можно было напрямую добраться до банка. Дэриэл уже приблизился к нему, когда большая, тяжёлая и холодная капля упала ему на нос, заставив вновь сделать остановку и протереть маску ладонью. Мужчина снова поднял глаза к небу и тут же ещё одна капля угодила прямиком в глаз. — Проклятье! — выругался Мэнсон себе под нос, — Сегодня ведь не обещали… И небеса вдруг буквально разверзлись, выливая всю накопленную жидкость на сухую летнюю землю такими же крупными каплями. -…дождя.       Зонта под рукой нет, а мокнуть или нестись сломя голову до банка совсем не хочется. Придётся пробежаться трусцой до кафе. Попав внутрь, Дэриэл отряхнулся. Вся одежда была влажной, маска промокла практически насквозь, а с тёмных локонов редко капала вода. Мэнсон подошёл к столику у окна, наблюдая за тем, как бушует непогода, и как исчезают с улицы люди, ускоряя шаг. Он вздрогнул, когда почувствовал прикосновение к своему плечу, и резко обернулся. — Желаете присесть за столик и сделать заказ, сэр? — раздался немного робкий и обеспокоенный женский голос. Перед Мэнсоном предстала белокурая девушка лет двадцати или двадцати трёх, одетая в жёлтое платье, поверх которого был красивый белый фартук с кружевами. При взгляде молодого человека она напряглась, сжимая в руках блокнот и ручку. — Хотите сделать заказ? — неуверенно и тихо повторила она, — Этот столик забронирован. Давайте я провожу Вас к свободному. Дэриэл понимал, что её озадачила и насторожила именно маска, поэтому он улыбнулся вопреки ужасному настроению и сказал: — Благодарю, но в этом нет необходимости. Я здесь лишь чтобы переждать грозу и уже скоро уйду. — Говорят, такие ливни быстро не заканчиваются. К тому же Вам не помешало бы обсохнуть и согреться чашечкой чая, как насчёт этого? Дэриэл отрицательно покачал головой. После того, как девушка удалилась, Мэнсон подошёл к другому окну и застыл. — Быть может всё-таки Вы присядете? Уже минут пятнадцать прошло. За спиной снова стояла официантка. — Нет, спасибо. Надо было покормить кур… — пробормотал молодой человек. — Что-что? — Ничего. Скоро всё стихнет, и я пойду. — Ох, как Вы упрямы. — Именно. Так может Вам лучше обслужить других посетителей? — бесчувственно и немного надменно произнёс Мэнсон, смотря в никуда. — Предлагаю пари, — девушка приблизилась почти вплотную, — я провожу Вас к столику, принесу чай и кусочек нашего фирменного пирога, и, если дождь закончится до того как Вы сделаете последний глоток, можете не расплачиваться. Дэриэл не заметил даже, как оказался у другого столика в глубине зала. — У Вас, однако, прекрасный дар убеждения. Можно меню? «Как бы она не решила, что уговорила меня. Терять, собственно, нечего. Подумаешь, потрачу на несколько долларов больше. Только бы оставила меня в покое.» — подумал он.       Ожидая выбранного чая и пирога, Мэнсон оглядел зал: ни единой души, кроме него самого, персонала и сидящего вдалеке старомодно одетого пожилого джентльмена. Молодой человек снял ветровку и повесил её на соседний стул, где уже лежала его сумка. — Смотрю, ваше кафе пользуется небывалой популярностью, — съехидничал Дэриэл, когда девушка принесла ему заказ, — Куча народу! — Сейчас самый разгар рабочего дня, сэр. Да и к тому же ливень разогнал многих по домам. А по вечерам у нас действительно много посетителей, поэтому они бронируют столики заранее. Молодой человек лишь чуть задрал маску и многозначительно отпил чай из чашки, оттопырив мизинец. — Неплохо. Однако мой чай гораздо вкуснее. — Что, сэр? — Ничего. Можете идти, мадемуазель.       Оставшись наконец наедине с собой, Мэнсон более-менее расслабился. Он смотрел в окно, разделявшее его и ливень, который пока что даже и не думал стихать. Только теперь молодой человек заметил название кафе: «Уютное Место. Всегда тепло». Ещё один глоток чая. А он действительно был хорош, из-за чего хотелось выпить его побольше, но парень вспомнил про пари и стал лишь притворяться, что пьёт. Почему-то ему очень хотелось выиграть. Нет, не из-за скупости. Скорее, он просто хотел лицезреть эмоции официантки, когда та продует. Однако из-за напавшего вдруг голода пирог зашёл на ура, немного вызывая жажду, и играть в эту игру становилось труднее. Мэнсон всё чаще поглядывал в окно и ждал хоть одного просвета или лучика солнца. Он почувствовал на себе чей-то взгляд и огляделся. Та девушка-официантка тоже смотрела в окно и изредка поглядывала на него. Дэриэла это так забавляло и раззадоривало, что на лице появилась лёгкая ехидная улыбка.        Дедушкины часы показывали уже за четверть первого дня, а дождь всё не прекращался. Официантка подошла к столику Мэнсона и произнесла: — Сдавайтесь! Это надолго. — Я в любом случае не смогу уйти, пока не выглянет солнце, так что вынужден стоять на своём. Надежда умирает последней, верно? Как и моя уверенность. — В таком случае, позвольте мне присесть рядом. Не дожыдаясь ответа, девушка села напротив Дэриэла. Он смог разглядеть имя на бейджике и стакан в её руке с какой-то жидкостью, кубиками льда и мятой. Ему по-прежнему не хотелось находиться в чьей-либо компании, однако парень решил потерпеть. А так ведь даже получится получше рассмотреть её физиономию, когда он встанет из-за стола с победными словами «Моя взяла!». — Что это в стакане? — Мохито. — Разве Вам можно пить во время работы? — Пока нет директора, да. Чем ещё себя повеселить, когда клиентов особо нет? К тому же, оно очень вкусное. Хотите? - она добродушно протянула ему свой стакан. Мэнсон лишь хмыкнул, опять делая вид, что пьёт. Девушка также сделала немаленький глоток, глядя на что-то вдали.       — Какими судьбами в Солт-Лейт? Я вижу, что Вы не отсюда. Уж очень необычный типаж… Внезапно их глаза встретились, но Дэриэл сразу же опустил голову вниз, глядя на салфетку, которую мял в руках. Он увидел в глазах официантки всё те же эмоции, что и прежде у других людей. Это порядком раздражало. — По делам. — А живёте здесь рядом? — Далеко отсюда. Мэнсон заметил, что её стакан уже почти наполовину опустел, и слегка удивился. Они сидели в тишине ещё пару минут и, когда мохито было выпито почти на две трети, девушка поинтересовалась: — Могу ли я спросить ещё кое о чём? Дэриэл поднял голову и заметил, что её щёки сильно порозовели, как бы добавляя немного жизни лицу. Зато в противовес этому глаза официантки слегка помутнели из-за алкоголя. — Я думал, Вам не нужно разрешение на вопросы. Что ж, валяйте. — Почему на Вас маска? — всё тот же заезжанный вопрос полушёпотом донёсся до ушей парня. Он усмехнулся, повернув голову к окну. Молодой человек хотел было что-то ответить, но вместо этого поднялся, поправил маску и надел свою объёмную ветровку, из-за которой казался ещё более широкоплечим, взял сумку, глядя в глаза удивлённой девушке. — Сдачи не надо. Я выиграл. Он залпом допил оставшееся содержимое своей чашки, положил на стол десять долларов и направился к выходу. За пару шагов до дверей, не оборачиваясь, Мэнсон сказал: — Прощайте, Аврора.       На улице было очень свежо; солнце грело своими лучами, которые будто долго сражались с тучами и соскучились по земле, от чего с новой силой согревали её; ветер почти стих, а на асфальте большими зеркалами лежали лужи, отражая небеса и многоэтажные здания. В душе после победы стало теплее. Дэриэл с довольной улыбкой направлялся к банку. Однако его настроение было подпорчено очередью, которая, судя по всему, задержит его ещё на неопределённое время в этом душном сером городе. Мэнсон взял талон и присел напротив табло. Сперва нахлынула злость, но потом пришло смирение — делать-то нечего. Как же молодой человек был счастлив покинуть банк, спустя около полутора часа. И как же он ненавидел ту унизительную для него процедуру, когда нужно было показывать своё лицо вместе с паспортом. Как бы то ни было, всё уже позади (слава Всевышнему). Осталось лишь сходить в магазин неподалёку от автобусной остановки и можно было ехать домой. Шагая мимо «Уютного Места», Мэнсон бросил мимолётный взгляд на зал через стекло: Аврора обслуживала посетителя и тоже подняла глаза на прохожего. Молодой человек кивнул и ускорил шал. В паре десятков метров от магазина Дэриэл наткнулся на киоск с газетами и журналами и немного притормозил, чтобы рассмотреть их. Большие и яркие заголовки кричали что-то про жизнь знаменитостей, новый пылесос, который нужно обязательно приобрести, классные рецепты и… Мэнсон резко остановился, когда его взор упал на упоминание об убийствах. Он не мог и глаз оторвать от фотографии, прилагающейся к статье: отец — высокий брюнет, обнимавший свою жену со светло-каштановыми волосами и положивший руку на плечо дочери, которая стояла перед ними. Девочка так походила на мать, а в глазах была папина сила духа и весёлый нрав. Все они улыбались настолько широко и тепло, что это казалось даже не совсем искренним.       Фотография той самой убитой семьи не выходила из головы молодого человека, даже когда тот завершил все оставшиеся дела и покупки и направлялся на остановку. Глаза его стали стеклянными и смотрели в пустоту, а сам Дэриэл выглядел очень потерянным. На пешеходном переходе он поднял глаза, чтобы быть готовым пересечь проезжую дорогу. Светофор — ещё сорок секунд будет гореть красный. На той стороне толпа, тоже готовящаяся переходить дорогу, а среди людей стояла какая-то девчушка. Мэнсон осмотрел её с ног до головы и обомлел, узнав в ребёнке ту девочку с фотографии. Она исподлобья смотрела прямо в глаза молодого человека и, казалось, видела его насквозь. Девочка молча начала плакать; крупные слезинки часто скатывались по её бледноватым щёчкам. Они были блестящие и прозрачные как алмазы, но затем начали краснеть. Из больших глаз ребёнка множеством тонких струек лилась кровь. Дэриэл оцепенел и не мог отвести взгляд. Он видел, как вместе с кровью из глазниц плотным потоком крови, слёз и ещё какой-то жидкости цвета кровавого гноя стремительно стали вытекать сами глазные яблоки одно за другим. Когда одно око девочки полностью вытекло, оголяя большую ярко-красную глазницу черепа, дитя протянуло маленькую ручку к побледневшему Мэнсону и открыло рот в попытке что-то сказать. Но оттуда так же стала сочиться густая алая кровь. Девочка закашляла и начала задыхаться, брови её поднялись, однако рука, указывающая на Дэриэла, так и не дрогнула. Захлёбываясь в крови, дитя опустилось на колени, а затем и легло на асфальт. Наконец и её ручка рухнула наземь в тот момент, когда люди с обеих сторон дороги тронулись с места навстречу друг другу. А Дэриэл всё не мог перестать смотреть в ту точку и хоть немного пошевелиться. Он что-то слышал, что-то мелькало по бокам и толкалось, но в то же время абсолютно ничего не было. Только тёмная пелена, стоявшая перед ним. — Вам плохо? Мэнсон слегка вздрогнул, когда услышал чей-то голос, доносящийся справа. Потом он почувствовал, как натягивается ткань верхней одежды и трясётся плечо. Перед ним появилась девушка, которая показалась ему знакомой. Она встревоженно смотрела на него снизу вверх и ожидала чего-то. Пелена ещё не спала с глаз.. — Вы видели? — задыхаясь, спросил парень, — Видели? — Что? Что случилось? — Там, — Мэнсон развернул девушку за плечи и указал пальцем в ту сторону, где была девочка, — Прошу, скажите, что видели! — Ничего нет. Что произошло, сэр? Дэриэл слегка тряхнул головой, вгляделся и словно загипнотизированный пролепетал: — Всё в порядке. Извините. — Вам бы присесть. Девушка вдруг взяла его под руку и быстро повела через переход к лавочкам, стоящим возле какой-то забегаловки. Они оба сели на скамейку лицом друг к другу. — Вы бледны, как смерть. Что произошло? — Ничего. Эм.. Бывает у меня такое. Болезнь. — Может врача? — Нет-нет, не стоит. Мне просто надо домой. В душе у парня царила сильнейшая тревога и страх в перемешку с недоумением. Это было отчётливо видно по его глазам, а скачущая на шее артерия выдавала скорость биения его колотившегося сердца. — Ну, может хоть воды? Она поможет. Тьма наконец отступила, и Мэнсон понял, что это та самая официантка из «Уютного Места», но она выглядела совершенно по-другому. — Ав.. Аврора? Я не сразу узнал, простите. — Зато я Вас заприметила ещё при выходе из супермаркета. — Что Вы здесь делаете? — Шпионю за Вами, — в полголоса сообщила девушка, после чего рассмеялась и продолжила, — Ладно-ладно, шучу. Моя смена закончилась и теперь я держу путь домой, а потом на учёбу. Дэриэл лишь промычал и кивнул головой. Он не особо был рад встрече, но тревога зато немного поутихла. — И. Кхэм. Часто такие приступы? — Нет. Крайне редко. — Вы носите маску из-за этой болезни, да? — Да, — невозмутимо кивнул парень, — врач прописал мне нужное лечение, так что беспокоиться не о чем. — Точно не нужна помощь? — Всё в порядке. Спасибо, Аврора. Мэнсон встал, доставая из сумки кошелёк. — Кстати, Вы знаете моё имя, а могу ли я узнать Ваше? Всё-таки, по-моему, мы не случайно встретились… Девушка поняла вдруг, что сказала это вслед убегающему молодому человеку. Он развернулся, продолжая бежать, и крикнул: — Вы же шпион, вот и узнайте!       Всю дорогу в автобусе, на который он чуть не опоздал, Дэриэл слушал стучащее в висках встревоженное сердце, уставившись в одну точку и размышляя о том, что видел. Призраки — это всё сказки, но и простым глюком это не назовёшь. Возможно, и правда стоит обратиться к врачу? — Ага, сразу в психушку! — хмыкнул он.       Из-за столь глубокого погружения в мысли Мэнсон чуть не пропустил свою остановку. Оказавшись на улице, он глубоко вздохнул, попытавшись прогнать рассеянность. От дома его отделяло лишь поле. Жара уже спадала, поэтому идти и вдыхать свежий воздух стало гораздо приятнее. Он успел сильно соскчиться по этом воздуху.. Поле закончилось быстро, а вон и дом-милый-дом! Молодой человек обратил внимание, что не слышно кур. Это было странно. Приблизившись, он заметил, что и тары, некогда наполненные водой, все разбросаны по огороду, на котором красуется парочка вырытых ям. На земле были следы. Дэриэл присмотрелся: похоже на волчьи. Он подошёл к курятнику и пересчитал подопечных — все на месте. — Чёрт возьми! — процедил парень сквозь зубы, — Что же сегодня за день такой?! Вдруг куры громко закудахтали и забили крыльями. — Тише-тише! Сзади послышался звук четырёх стремительно бегущих в его сторону лап. Мэнсон резко обернулся и в следующую секунду почувствовал, как что-то с силой ударило в грудь. Он упал звездой на землю, уже готовый умереть и зажмуривший глаза, с мыслью о том, что зря утром не накормил двойной порцией зерна и не выпустил погулять своих птиц. Но ничего, кроме боли в спине от падения и тяжести на грудной клетке и ногах, он не ощутил. Зато было слышно обеспокоенное кудахтанье кур и громкое частое дыхание. Мэнсон открыл глаза: ему в лицо дышал, высунув язык, чей-то клыкастый рот. Посмотрев чуть выше, он увидел сперва карий глаз, потом голубой, стоячие уши, чёрный нос, серую, взъерошенную и влажную от недавнего ливня шерсть и слюну, капавшую с розового языка прямо на одежду. После этого пришло осознание того, что опасности нет, и Дэриэл решил высказать своё мнение поводу аромата, доносящегося из пасти зверя, но не успел издать и звука, так как существо лизнуло его от подбородка до носа прямо по маске. Узлы не смогли более держаться и развязались. Словно в ответ на мысли человека о том, что нужно её скорее взять, зверь быстро, но аккуратно, схватил зубами уголок маски и сорвал её с лица, отскочив в сторону. Пусть вокруг не было ни души, кроме них, однако Мэнсон будто почувствовал разряд тока, проходящий сквозь всё тело, когда обнажилось его лицо. Он быстро поднялся на ноги и посмотрел на животное. — Собака? Ты так похож на волка… Впрочем, не важно. Верни маску! Молодой человек едва потянулся к зверю, как тот сорвался с места и резво отбежал на несколько метров в сторону, играючи развернувшись и фыркая. — Веселиться вздумал, пёс? А-ну отдай сейчас же! Дэриэл снова двинулся к собаке, и снова та отпрыгнула в сторону.       Солнце было уже достаточно близко к горизонту, когда запыхавшийся и обессиленный Мэнсон рухнул на землю мягким местом, пытаясь отдышаться и бранясь. — Не хочешь... как хочешь... вредный пёс. Ох!.. Он вытер пот со лба и, оперевшись локтями на согнутые колени, опустил голову. Через мгновение, подняв её, он встретился глазами с собакой, каким-то образом оказавшейся нос к носу с ним. В её пасти всё так же болталась любимая драгоценная маска, а во взгляде не было и намёка на усталость. Дэриэл закатил глаза и откинулся назад, снова ложась на землю. Собака встала передними лапами на его грудь и положила маску прямо на лицо, радостно виляя хвостом. Мэнсон успел быстро взять её со словами: — Серьёзно? Она же вся в слюнях! Зверь снова прошёлся языком по его лицу, но на этот раз от подбородка и до самого лба. Теперь его лицо по слюнявости от маски мало отличалось. — Ну да, сейчас уже не важно, — пробурчал человек, открыв глаза, — спасибо! Собака снова облизала его, и ещё раз, и ещё. В конце концов она так увлеклась, что, подавшись вперёд, наступила задней лапой Мэнсону прямо на промежность. Молодой человек вскрикнул от боли и согнулся вдвое, закрывая руками ноющее место. Зверь сперва испугался и отскочил, но потом снова приблизился к скрюченному человеку и уткнулся своим мокрым холодным носом в его левое плечо. — И это ты так извиняешься? — прокряхтел Дэриэл. Животное село и фыркнуло, не сводя глаз с человека. Он ещё чувствовал боль, но тоже решил сесть. — Так ты девочка! Что-то мне сегодня везёт на всяких суч... Кхм. И откуда ты такая взялась? Не хаски, не волк, не дворняга… Зато та ещё непоседа. Дэриэл поднялся на ноги и, прихрамывая от пока неутихшей боли, направился к брошенной возле курятника сумке. Закинув её в дом, он достаточно быстро прибрал беспорядок, который навела непрошенная гостья, пока та ошивалась где-то неподалёку, а закончив уборку, Мэнсон заметил некую лёгкость и спокойствие на душе. Должно быть от у сталости и от того, что этот день наконец-то близится к завершению. Молодой человек шёл к дому, но остановился, потому как псинка следовала прямиком за ним по пятам. — Нет, жди здесь. Сидеть! Животное встало на месте, не отрывая своих разноцветных глаз от человека. Дэриэл вскоре вышел из дома, держа в руках небольшой кусок вчерашнего стейка из оленины, и присел на корточки. — Пора бы тебе домой, шалунья, — он протянул ей мясо. Зверь взял стейк в зубы и, бросив мимолётный взгляд на человека, побежал рысцой прочь. Мэнсон провожал её взглядом, пока она не скрылась за углом дома, после чего он принял душ и быстро поужинал. Но, к сожалению, ночь он провёл без сна, ибо едва он смыкал веки, как перед глазами снова появлялась фотография, девочка и кровь. Много крови…       С восходом солнца почти пропал страх, однако тревога после своего возвращения никуда не хотела исчезать и плотным комом стояла в горле и на сердце. Обычно небесное светило также приносило с собой и новые силы для выполнения ежедневных обязанностей, но не в этот раз. Тем утром опустошённый Дэриэл Мэнсон еле-еле заставил себя хоть чем-то позавтракать. Почему-то он чувствовал себя виноватым. Почему-то маленькая Сюзи запала ему в душу, и, стоящий прямо перед ним, её образ резким контрастом перетекал от милой девочки на фото к тому жуткому фантому, что явился молодому человеку в городе. Он видел её и когда заваривал чай из особого травяного сбора. Этот чай всегда помогал возродить желание жить и вернуть утраченные силы, однако и побочным действием он был не обделён: мало того, что при передозировке замучаешься в уборную бегать, так ещё и настоящий приход словишь с нелёгкими последствиями, как от наркотиков. Разбавив чай холодной водой, Мэнсон вышел на крыльцо. Оказывается, солнце поднялось уже достаточно высоко, согрев воздух и почти высушив росу. Дэриэл тяжело вздохнул и поставил чай на стоящий рядом с креслом небольшой столик, а затем решил сразу покормить подопечных пернатых. Засыпав зерно в кормушки, он собрал яйца и отнёс их в дом. Молодой человек присел в кресло, сделал несколько больших глотков и отставил кружку в сторону. «Жизнь прекрасна — наслаждайся!» — всё так же неустанно восклицала надпись на выкрашенным в жёлтый цвет фарфоре. Дэриэл хотел было выдать что-нибудь остроумно-ехидное по этому поводу, но веки вдруг начали слипаться, а голова стала такой тяжёлой, что шея больше не могла держать её. Мэнсон отключился. После бессонной ночи дрёма оказалась такой сладкой. Никаких снов молодой человек не увидел. Ну, или просто не успел, так как ногам стало как-то неудобно и почему-то тяжело, что-то коснулось его щеки. Дэриэл вздрогнул и открыл глаза: ему в лицо снова дышала собака, высунув свой большой розовый язык. От неожиданности человек ещё раз дёрнулся и усмехнулся: — Ух, и напугала же ты меня, дорогуша! Опять за едой пришла? Что ж тебя дома-то не кормят? Зверь лизнул щёку Мэнсона и негромко гавкнул, когда человек потрепал его за загривок. Взгляд двуногого показался собаке каким-то странным и серым, направленным в никуда, поэтому псинка убрала передние лапы с его ног и легла на пол веранды, подставляя живот. Дэриэл не смог противостоять улыбке и желанию погладить животное. Он опустился на колени и двумя руками начал наглаживать брюхо собаки, а та дёргала ногой и сама будто улыбалась от удовольствия. Внезапно в желудках у обоих громко заурчало, и они на мгновение застыли. Мэнсон рассмеялся и с лёгкой улыбкой зашёл в дом, чтобы посмотреть какое-нибудь лакомство для собаки. Придя на кухню, он принялся обыскивать холодильник и морозилку в поисках еды. Из спальни донёсся какой-то шум. Молодой человек направился к источнику звука с мыслью «Вот она у меня сейчас получит за проникновение на частную территорию!», но зайдя в опочивальню, никого не обнаружил. Только фонарик оказался на полу и медленно катился в сторону. Должно быть, псинка спряталась за кроватью или под ней. Мэнсон с усмешкой обошёл кровать, встал на колени и заглянул под свисающее с неё одеяло. — Ага! Никого. — Что за… Поднимавшийся с колен человек не успел закончить фразу, так как ноги подкосились и он с грохотом повалился на пол. С другой стороны кровати на него смотрела Сюзи. Смотрела всё тем же тяжёлым взглядом исподлобья, но с кровавыми следами на щеках и пустыми чёрными глазницами. Она снова протянула к нему руку, как тогда, в городе, только теперь растерянно вертя головой из стороны в сторону, и до ушей Дэриэла донёсся надрывный панический шёпот: — Кто это? Помоги! Кто ты?! Фантом двинулся в сторону Мэнсона, беспомощно и неподвижно сидящего на полу и вжавшегося в состоянии глубокого шока и паники. Внезапно между ними появился кто-то третий. Он ощетинился, и шерсть его встала дыбом, послышалось грозное рычание. Перед молодым человеком стеной стояла собака, защищая его. Она тоже видела… Она видела Сюзи!       Девочка остановилась на пару секунд, после чего издала оглушающий визг и со вспышкой растворилась в воздухе. Собака победно гавкнула и развернулась к оцепеневшему человеку. Он погладил её поледеневшей белой рукой по голове.        Поздно вечером, зайдя в дом, уставший Мэнсон присел за стол на кухне, подпёр голову рукой и поздоровался взглядом с встречавшей его собакой. Он не помнил, как добрался домой, поэтому пытался прокрутить произошедшие за сегодняшний день события в голове…