Большой ошибкой было оставлять Мэй в живых. Этот грандиозный провал стоил Беку раскрытия личности, а теперь будет стоить и жизни. Никто не просил его врываться в дом сексуальной тётушки и угрожать Питеру её смертью. Знал бы глава, что Квентин сделал это, одурачил его, самовольничал, тут же бы снёс голову, но к собственному сожалению неизвестный занимался гораздо более важной миссией, потому и вложил все карты в руки глупого и неумелого обманщика. Если мужчину не убьют Мстители, что вряд ли. Скорее всего посадят на пожизненное, но даже там ему не укрыться от настоящей главы этой организации, на посту которого Квентин сидел уже пару лет и умело распоряжался чужой должностью, получая иногда приказы сверху. Гидра будет очень недовольна. Рушится этаж за этажом десятилетия построенной лжи.
Тони, теперь очень даже похожий на человека, скрестив руки на груди, переводил взгляд с Наташи на пойманного директора Гидры. Бек и не пытался вырваться, только наблюдал со стороны за действиями кучки Мстителей, шушукающихся между собой. Роджерс стоял в стороне, пристреливая глазами Наташу, а та в свою очередь громко пререкалась с миллиардером.
— Это директор Гидры? Нат, твои шпионские навыки пали ниже некуда. Мы находимся в самом дерьмовом районе Нью-Йорка в двухкомнатной квартире, владелец которой живёт с котом и двумя хомяками. Большинство их приспешников — мажоры с миллионами, распиханными по карманам.
— Я бы попросил! — подал голос связанный Квентин, очень недовольный тем, что его принижают. Правда, глаза то режет, то колит. Пофиг. Факт остаётся фактом. Он и правда живёт с котом, хотя его денег, спрятанных на, по крайней мере, пяти банковских засекреченных счетах хватило бы на как минимум три особняка на разных континентах, но теперь ни деньги ни особняки его не спасут.
— Тебе не давали слова, кошатник, — фыркнул Старк, просверливая во лбу мужчины дыру.
— Вы сюда пришли узнать о Питере? Так спрашивайте, не будем же терять времени, у меня ещё дел по горло, — Бек наивно полагал, что за ним придут. Доверять Гидре — себя не уважать.
Тони закатил глаза почти в привычной себе манере, только вот казалось на этот раз, что у него припадок. Какой самоуверенный ублюдок! Во что он играет? Просто тратит драгоценное время!
— Давай сюда свое чистосердечное признание, и мы все разойдемся по своим уголкам. Я счастлив и доволен тем, что Гидра повержена, а ты, не менее счастливый, — в тюрьму, поменявшись местами с Питером.
Бек разразился смехом, используя все возможности своей лицевой мимики.
— Ты идиот или прикидываешься? Считаешь Паркера невинным мальчиком, который погряз во всем криминальном дерьме только ради спасения любимой тётушки? Неужели ты думал, что первый мужчина у нашего смазливого мальчика? Питти в свои семнадцать лет имел половых связей больше, чем ты в пятьдесят.
— Мне сорок пять! — возмутился Тони.
— Какая к черту разница! Питер убийца, он два года обучался искусству смерти, флирта и ещё ряда особенностей шпиона. Самый лучший в наших рядах. Безжалостный. От его рук полегло немало политиков, только, как всегда, мы не учли одного — даже у него было сердце, в которое он впустил тебя и Мэй, — фыркнул Бек.
Ни Тони, Ни Наташа не прокомментировали полученную информацию, хотя Старка прямо рвало на части, как хотелось. Верить ему? Вот этому… Питер правда работал на Гидру, и с этим фактом уже никак не поспорить, но два года? Убийца? Мужчины? До гения понемногу стало доходить такая раскрепощенность в их первом разе. Паучок оседлал его, даже без особой растяжки, так хорошо принял внутрь себя крупный член. Миллиардера шарахнуло будто током. Укололо иглой предательства с новой силой. Его глаза потускнели и уставились в пол на носки своих лаковых туфель.
— Как бы ты не спешил, Старк, уже поздно. Ты не спасешь милого Питти, ведь его наверняка успел растерзать тот, кого вы ищите. Не думай, что ты самый умный, смог раскрыть Гидру. Всё идёт так, как надо. Паркер именно там, где и надо, — после этих слов Квентин скривился, его лицо резко побледнело, а изо рта пошла пена.
Капитан Америка дёрнулся с места и рванул к Беку, падая перед ним на колени и хватая за плечи, но было поздно, он раскусил капсулу с ядом, все это время ждущую своего часа во рту.
Капиляры глаз начали лопаться, заполняя все пространство белка кровавой жижей. Доступ к кислороду перекрылся довольно быстро, блокируясь ангионевротическим отеком. Бледность кожи стало приобретать синевато-фиолетовый оттенок, а вместо пены изо рта уже шла кровь. Не самая приятная смерть и уж точно не самая безболезненная. Таковы законы Гидры, и, когда у тебя в мозгу программа, выбора нет.
***
Тем временем в уборной тюрьмы для мутантов:
Из туалета доносились громкие возгласы, разлетающиеся далеко за его пределы. Никто из нуждающихся, стоящих снаружи, не посмеет зайти внутрь и облегчиться, они скорее позволят своему мочевому пузырю лопнуть, а прямой кишке порваться. Даже бессмертный мутант без самосохранения не сделает этой глупости, которая может стоить ему гнева Эссекса.
Питер выгибал спину, выпячивая зад, стараясь как можно больше насадиться на пульсирующий внутри него член Злыдня. Рубашка и оранжевые штаны, немного великоватые Паркеру, валялись под раковиной, на которую паучок сейчас опирался ладонями. Горячий язык Натаниэля вылизывал позвоночник, переходя к лопаткам, выпячивающимся из-за большой нагрузки. Мальчик громко стонал, как-то стараясь намекнуть, что можно быстрее, жеще, грубее, сильнее. Что угодно, только бы его не считали ничтожным девственником. Питер раздвигал ноги, запрокидывал голову назад, пока Эссекс вбивался в него с хлюпающим звуком, соприкасающихся яичек о кожу, сжимая свои руки на ягодицах парня, слегка помогая себе, раздвигая их. О, Паркер был невероятен. Мужчине до скрежета зубов хотелось ощутить этого сладкого любителя больших размеров без всяких препятствий, хоть презерватив и был очень тонкий с особой чувствительностью, все равно не то. Однако против своих правил Эссекс не собирался идти. Не хватало ещё подцепить какую-нибудь заразу, один раз забывшись.
— Да трахни ты меня уже нормально! Я не фарфоровая кукла. Почему все так боятся меня сломать? — вырвалось у Питера, который буквально взвыл от нежных поглаживаний преступника.
— Вот оно значит как… — Злыдень усмехнулся и вышел из Паркера, хватая того за руку и разворачивая к себе лицом. — Красавчик хочет по-взрослому?
— Красавчик хочет, чтобы его нормально так выебали и присвоили себе. Я не люблю розовые сопли, я люблю подчинение и грубую власть, так что засунь свой… — дальше Питер не смог продолжить свои грязные речи. Они грубо были прерваны слюнявым поцелуем.
Натаниэль сдавил талию паучка и усадил на край холодной керамической раковины, наклоняя парня вперёд, чтобы тот упёрся спиной о стену, открывая для себя замечательный вид между широко разведенными гладкими ножками. Мужчина закусил губу в предвкушении, он уже был на грани, но следовало оттянуть удовольствие, чтобы не разочаровать жадного похотливого мальчишку. Да и терять авторитет не хотелось, так что Эссекс ещё секунду помялся, оценивая идеальные формы Питера, уделяя особое внимание красивому небольшому члену, который ему даже удалось потрогать и запомнить каждую вздутую венку, а затем, держась за него крепко, сжимая в кулак, вставил свой член, жаждущий тесноты стенок кишечника.
— Агрх... Ммм... Дааах.
Злыдень его услышал: вбивался размашисто, грубо, при этом стараясь с каждым новым толчком задевать простату, чтобы одаривать свои уши мучительно сладкими стонами партнёра, кончающего под ним себе на живот, тяжело дышащего, отчаянно цеплыющегося ноготками за массивные плечи грозы этого места и умоляющего не останавливаться до последнего, разрабатывать дырочку, выжимающую все соки из мужчины и так замечательно сокращающуюся вокруг члена, не желая его выпускать.
