Дети тюрьмы 2

Некоторые события в тюрьме становились притчей на языках заключенных, передаваясь дальше и дальше через года. Так, освобождение и уход Босса Восточного крыла стало одним из самых значимых событий двухгодичной давности – такого не случалось никогда и теперь пережевывалось с завтраками, обедами и ужинами. Арест ТО-овцев, которых посадили к обычным заключенным, также стал своего рода событием, которое пересказывали и внимательно присматривались к новичкам. Тюрьма была бедна на события – максимум, изнасилования, убийства, драки группировок, что давно уже не было чем-то новым, потому любое событие воспринималось как своего рода праздник. Особенно, если оно не затрагивало рядовых заключенных. Если опасаться нечего - почему бы не поперемалывать косточки? Потому появление бывшего Босса в столовой во время завтрака было подобно только что прозвучавшему взрыву. Не успев прийти в себя после одного удара, заключенные увидели привидение, которое большая часть предпочла бы больше никогда не видеть. И это привидение выпустило автоматную очередь в балкон, где находились надзиратели. А затем за ним вышли еще какие-то люди – их было так много, что не все сразу сообразили, что делать. А потом упали под столы и стулья, и началась паника. Надзиратели, опешив от внезапного нападения, упустили шанс отыграться сразу, но потом начали палить без перерыва по всем, не разбирая, где неожиданные враги, а где просто заключенные. И кто эти враги. Когда Йен нырнул в арку выхода, из коридора уже неслись голоса других надзирателей. Йен ускорился. Он не вызывался в авангард, не собирался убивать всех подряд и отвоевывать тюрьму. Он пришел сюда только за одним человеком, потому он выскочил из столовой, бросившись в коридор. Нож мягко вошел в шею ближайшему невезучему надзеру, он обмяк, и его тело тут же изрешетили пули, предназначавшиеся Йену. Он продирался мимо людей не как человек, а как животное – кусая, впиваясь ножом в мягкие тела и не разбирая дороги. Руки его были по локоть в крови, но каким-то чудом он оставался невредим. Он двигался быстро, четко зная, куда идти - знакомые стены, знакомые коридоры - знакомые драки. Только теперь ему было не плевать, куда идти, и борьба была насмерть. Казалось, прошла вечность, прежде чем он переступил через тело последнего надзирателя, вставшего у него на пути. Так ему показалось, хотя в действительности прошло несколько минут. Мимо бежали люди – они не трогали его. Кто-то выпустил автоматную очередь, промахнулся, и он ответил тем же, бросаясь вперед и откидывая надзирателя к стене. Тело ударилось о дверь с глухим стуком и обмякло на полу. Он поднял глаза, смахивая рукой мокрые от пота волосы назад. «365». Звуки творящегося хаоса как будто отступили на задний план, придавив его подушками с двух сторон. Пустой толкнул дверь, и на него тут же кинулся человек, которого он привычным движением скрутил, выбивая из рук заточку. Узнав знакомые движения, он ослабил хватку, убирая колено со спины. Резким движением снял автомат с шеи, держа его в руке. - Ты… - на него смотрел Эван, не веря своим глазам. - Я.

***

Эван сидел на полу, глядя на Йена. Это правда был Йен – живой, материальный, грязный, окровавленный - как герой каких-то боевиков. Только настоящий. Пару секунд он все еще не двигался, оторопев от смятения, от бури эмоций, которые вызвал у него родной, любимый голос, от происходящего пошла кругом голова, сердце стучало, как сумасшедшее. Ему казалось, что он сейчас задохнется, пришлось сделать судорожный вдох, стараясь снова научиться дышать. Тонкие пальцы Йена сжались на его запястье, потянули вверх, вынуждая подняться. - Йен, - сказал он, глядя на знакомое до боли лицо, - не может быть, - тонкие пальцы сильнее сжали его запястье. Ему стало больно. Это помогло ему немного прийти в себя. Он потянулся рукой к лицу Йена, провел ладонью по щеке. Йен прикрыл глаза – они больше не горели, плечи опустились. Его будто выключили – не осталось той нервности, что держала его все эти месяцы. Не осталось яростной животности, безумия, с которым он шел сюда. Рука, сжимавшая запястье, опустилась. Он сделал небольшой шаг вперед, утыкаясь лбом в плечо Тайлеру. - Господи, Йен, - прошептал Эван, горло сжало, словно он мог бы сейчас разрыдаться от облегчения. – Боже мой, - он не слишком верил в Бога, но сейчас готов был уверовать в любое чудо. Он зарылся пальцами одной руки в спутанные волосы, а другой провел по спине. Йен вздрогнул, обмяк сильнее, наваливаясь на Эвана своим весом. Он пах кровью, потом и чем-то родным. Слова казались лишними, Эван не знал, что сказать Йену, а тот, казалось, и говорить был не намерен. Было понятно без слов о том, насколько разлука трудно далась каждому. Йен повернул голову; холодный нос уперся Эвану в стык между плечом и шеей, и Йен медленно втянул в себя воздух, часто моргая – его ресницы отчетливо щекотали кожу. Кончики пальцев осторожно, неловко легли на край майки, скользя сначала по ней, потом под ткань, по полосе кожи у пояса штанов. Чуть вверх, снова вниз, опять вверх – изучая, исследуя. А потом Йен вжался лицом в шею сильнее, и ладонь легла на спину полностью. Неровные ногти впились в кожу. Нож не выпал из его пальцев только потому, что он кое-как умудрился запихнуть его в ножны на бедре, едва на распоров собственные штаны. А потом на спину Эвана легла и вторая ладонь, и Йен, судорожно хватая ртом воздух, вцепился в его майку трясущимися руками с такой силой, что заболели пальцы. Эван резко выдохнул, словно только что в действительности поверил, что Йен здесь. Он забрался пальцами под распахнутую старую куртку, чувствуя жар живого тела, вспоминая и изучая заново. - Йен, - позвал он, чувствуя, как в кожу впиваются ногти. Было и больно, и вместе с тем успокаивающе – он и правда тут, рядом. – Ну ты и оброс, - с тихим смешком сказал он, поглаживая одной рукой волосы парня. Йен подался головой назад, под прикосновение, потом снова вперед, словно не мог решить, чего ему больше хочется. Его пошатывало от облегчения, и он цеплялся за Эвана, проходясь руками по его телу – по плечам, предплечьям, по самой спине. Потом отстранился, смаргивая влагу, и уперся лбом в лоб Эвана, замирая неловко, сгорбленно, и глядя на него широко распахнутыми глазами. Тот разглядывал его лицо, осунувшееся до невозможности, с кучей мелких царапин и одним порезом на щеке, должно быть, от приклада. Кожа, казалось, стала еще более тонкой, и на лице глаза выделялись еще ярче, еще больше. Наконец, руки Йена добрались до лица. Он медленно обвел пальцами линию челюсти, скользнул на щеки, погладил скулы большими пальцами. Перебежал одной ладонью к короткому ежику волос, провел по нему и закусил губу, всеми силами пытаясь унять дрожь собственного тела. А потом задушенно прохрипел: - Отрастишь обратно. - Хорошо, - улыбнулся Эван, перехватывая его руку у лица и сжимая в своей. Тонкие пальцы вцепились в него мертвой хваткой. – Как ты… - ему хотелось спросить, как прошли эти три месяца, вспомнил их последний нервный день там, на площади, когда погибло столько людей, вспомнил свою жизнь здесь и замолк, сознавая, что не может выразить словами все, что хотелось бы передать. Он поддался вперед, мягко касаясь губ Йена. Неожиданно дверь распахнулась, и Йен тут же оттолкнул Эвана за спину, в руке появился нож. В камеру влетел испуганный Рик, взъерошенный, в крови, но, вероятно, чужой, потому что он был бледен. - Эван, там захват! Какая-то жес… - он осекся на полуслове, глядя на открывшуюся ему картину. – Ты… Что происходит?! – пискнул он, побледнев еще больше. В окровавленном чудовище он мгновенно узнал Пустого и отступил в еще большем ужасе. Йен мельком окинул его взглядом – далеко не таким, каким только что смотрел на Эвана. Перехватил нож поудобнее, не нападая, но по позе было видно: стоит только шевельнуться, и он набросится. Светлые глаза вонзились в него взглядом – может, Рик Пустого и узнал, но тот смотрел на него без малейшего узнавания, даже не как на врага. Просто ждал первого шага. - Эван! – сделал еще одну попытку Рик, он посмотрел на Тайлера, но тот растерялся, не зная, как теперь быть. Неожиданно тот самый момент всплыл у него в памяти, и он отвел взгляд от Рика. Паренек вспыхнул обидой, понимая, что происходит. – Значит, я тебе больше не нужен? – в запале крикнул он, указывая на койки. Поскольку мгновенной угрозы от него не было, Йен перестал обращать на Рика внимание. Он вопросительно склонил голову в сторону Эвана и протянул ему свободную руку, а потом кивнул в сторону двери. Тайлер сжал его ладонь, намереваясь уйти из камеры. Снаружи доносились звуки стрельбы. Паренек испуганно распахнул глаза, осознавая, что Эван действительно покидает его. - Нет, стой! Ты что, вот так уйдешь? Эван! – он схватил его за свободную руку, потянув к себе. – Я ведь… я ведь так тебя люблю! Почему ты всегда выбираешь его?! Эван выдернул руку, кинул взгляд на Йена с каким-то страхом. Не этого он желал. - Рик, прекрати. Тебе тоже стоит уходить, пока есть время, - попробовал образумить его он, но тот словно начал сходить с ума. - Какое время! Ты просто бросаешь меня здесь, снова! Я думал, что после того раза мы сможем… Я думал, тебе понравилось… - глаза Рика наполнились слезами. Он совершенно перестал соображать, ужас и боль смешались в нем, и он говорил слова, которые не стал бы говорить обычно. Паренек снова схватил руку Эвана. - Заткнись! – уже с ноткой ужаса произнес тот, отступая. Боялся не за себя - за Рика. – Да что ты несешь! Я никогда… Его прервал Йен – он отпустил его руку, перехватил нож поудобнее и, сжав тонкие губы, надвинулся на Рика. Схватил его за шиворот, несколько секунд посмотрел в глаза – а затем ударил рукоятью ножа по затылку и подхватил обмякшее тело под руки. Пощупал пульс – тот был, поэтому Йен просто сбросил парня на пол. Обернулся к Эвану. Его взгляд скользнул от него к Рику, затем к кровати, и он ничего не сказал. Просто широкими шагами прошел к двери и поднял с пола автомат. - Если хочешь его тащить – тащи сам. - Я не… - Эван растерянно стоял посреди комнаты, переводя взгляд с Рика на Йена. – Я… Все не так, как ты подумал. Йен остановился. Выпрямился, в кои-то веки. Сжал губы в тонкую линию. Словно хотел что-то сказать, но передумал, и его плечи опустились, а на глаза упала тень. - Потом. Сначала бежим. Эван кивнул, понимая, что сейчас не время и не место устраивать разборки. Чувство вины впилось ему в желудок, сжало внутренности в комок. Он подошел к Рику, похлопал его по щекам, пытаясь заставить очнуться. Разозлившись, он влепил резкую пощечину пареньку, и тот зашевелился, отворачивая лицо. - Рик, очнись! – тихо сказал ему Эван. – Иначе ты тут останешься. Беги отсюда и прощай, - он нашел на полу заточку и вложил ее в слабую руку Рика, а затем быстрым шагом направился за вышедшим Йеном. Когда Рик открыл глаза, в камере никого не было. Он взвыл от почти ощутимой душевной боли, смешивающейся с физической, поджал под себя ноги и некоторое время лежал, упиваясь жалостью к себе. А Йен с Эваном оказались в коридоре, полном трупов. Сражения, казалось, пошли на убыль – не было слышно ни криков, ни стрельбы, лишь где-то в отдалении. Йен уверенным шагом вел его по знакомым коридорам, словно никогда и не покидал это место. Он был настолько сосредоточен, настолько хладнокровен, что сомнений не было - сейчас он действовал, как Пустой. Мертвых было много – большинство из лежащих были, конечно, надзиратели, но попадались и заключенные, и странно одетые люди. Эван постепенно складывал картинку в голове – значит, это ТО проникло внутрь. И те взрывы также были их рук делом. В коридорах не было живых – они проходили мимо закрытых камер, за которыми явно прятались люди, мимо открытых дверей, где никого не было. Мимо прачечных, мимо душевых, мимо рабочих… Йен шел быстрым шагом, не оглядываясь. Тайлер спешил за ним, все ощутимее хромая с каждым шагом. Его нога, хоть и зажившая, при быстрой ходьбе давала о себе знать, но он старался не обращать на нее внимания. Понимание того, что боль останется с ним навсегда, пришло к нему давно. Как фантомные боли по застарелым ранам у военных, прошедших боевые действия, так и у Эвана раны от той площади. Они подходили к карцерным. Эван никогда не бывал в этих местах по доброй воле, вспомнив свое последнее посещение, он вздрогнул. И чуть не уткнулся носом в спину вставшего как вкопанный Йена. - Что такое? – спросил он парня. Тот не ответил. По крайней мере, не сразу. А потом едва заметно и медленно отступил назад – на полшага, не больше, - и сглотнул, немигающим взглядом глядя на металлические двери. Его руки крепче сжались на автомате, и он коротко быстро выдохнул. Эван обошёл его и встал перед парнем. - Почему мы здесь? Моргнув, Йен перевел взгляд на Эвана, но сконцентрировался на нем лишь через мгновение - а до этого словно смотрел в пустоту. - Взорвали стену. Уйдем через нее. В глубине коридора слышался шум, громкие голоса, крики - оставалось просто сделать первый шаг вперед и пойти, пока до них не добрался кто-нибудь из охраны. Но ноги отказывались шевелиться. - Понял, - сообразил Эван, вглядываясь в глубину коридора. Он взял Йена за руку и сделал шаг вперёд, потянув парня за собой. - Тогда поторопимся? Йен крепче сжал его руку и мелко кивнул, а потом осторожно высвободил руку, перехватил свое оружие крепче и двинулся вперед с видом человека, идущего на смерть – встреча с карцером его явно не радовала. Они пошли вперед, вглядываясь в полумрак. Почему-то все лампы здесь либо мигали, либо погасли, и идти было не то, чтобы страшно, но неприятно так точно. У Эвана тоже не было прекрасных воспоминаний о карцере, однако это не мешало ему двигаться. Они прошли мимо одиночных камер, не встретив никого, завернули за угол. И Эван моргнул, с удивлением глядя на дневной свет, пробивавшийся из дыры в стене. Дыры в стене тюрьмы. План неожиданно оказался так прост. Людей уже почти не было – некоторые еще пролезали один за другим через развалины. За стеной начинались поля – он видел, как люди бегут по тающим сугробам. Значит, весна? - Наконец-то! – на Эвана налетело что-то, а вернее, кто-то. – Я думал, что уж не дождемся, предлагал бросить вас и валить, - затараторил Проф, размыкая руки. - Ага, конечно, валить, весь извелся, все причитал «Ой, где же они, где же они», - очень похоже передразнила его Док, тоже обнимая парня. – Вы, смотрю, не торопились, - она бросила косой хитрый взгляд на Йена. Тот отвел глаза, не реагируя. Дин подлетел к Эвану, приподнимая его над землей. - Господи, кожа да кости! – воскликнул он. – Ну, дружище! Как я рад тебя видеть! Эван улыбался, как умалишенный, словно вспоминая, что такое счастье. Мелочь робко подошел к нему, трогая пальцами за локоть и приветственно кивая. Друзья все были тут – слегка помятые, похудевшие, Дин держался за бок, прикрывая ранение, Док смахнула со лба кровь, смешивая ее с отросшими волосами. Проф держал подмышкой ноутбук, видимо, взятый из кабинетов тюрьмы. Но это были они и это был не сон. Йен стоял молча, глядя, как друзья приветствуют друг друга. Док кинула на него еще один взгляд, не понимая, что случилось, потом на Эвана, но не стала ничего уточнять. Все потом. - Так, все, нам пора валить, - засуетился Андрей. – Мы и так задержались. Идем, - он подтолкнул Мелкого к проему в стене. Они вылезли по одному и Эван широко распахнул глаза, не веря своему счастью – кругом была ранняя весна. Они быстро спустились с холма вниз, ускоряя шаг. Они побежали по полю – бежать было тяжело, ноги проваливались в снег, грязь, Эван быстро замерз, но был так рад этому, что почти не чувствовал холод. Он оглянулся раз на тюрьму, на это серое огромное здание, оно все еще стояло позади огромной громадиной, впитывая в себя солнечный свет, неприступная в своей чудовищности. И люди, как муравьи, - рассыпавшиеся по полю из дыры в стене, зияющей, как свежая рана. Как странная бледная кровь на снегу – оранжевые одежды заключенных, и черные – пришедших извне. Послышалась стрельба, когда они отошли на километр, но тюрьма все еще была позади. По дороге где-то вдалеке двигались машины, танки, послышался гул вертолетов. Они рванули вперед на последнем издыхании. - До леса еще километр! – проорал Андрей, когда над ними пронесся вертолет, взлохматив всем волосы. Эван дрожал – ноги в тюремных кроссовках уже промокли насквозь, а недавняя рана ныла все сильнее. Ему было тяжело бежать, и он замерз. Он видел, как неожиданно дернулся и побледнел Дин – за ним оставались капли крови на снегу, где они шли. - Ложись! – заорал кто-то сбоку – какой-то человек, бегущий с ними. Эван упал в снег и грязь, тяжело дыша. Стрельба с вертолета пронзала людей насквозь, они падали, словно срезанные марионетки. Вопли раненных, ужас побежал мурашками по коже Тайлера. Он повернулся, ища глазами Йена – тот тоже смотрел на него. - Бежим! – они рванули, только затихла стрельба, вертолету нужно было зайти на еще один круг. Из последних сил парень поднялся на ноги, оглядываясь по сторонам – их пули чудом обошли. Лес виднелся впереди – он был так близко, но все равно казалось, что они бегут уже вечность. Гул снова усилился, и Дин упал на колени, не в силах больше идти дальше. - Поднимайся, блять! Вставай! – Док потянула его вверх, с белым от страха лицом. Он впервые видел ее такой испуганной. – Вставай! – Дин закашлялся, прижимая руку к тяжело вздымающемуся боку. На ладони осталась кровь. - Помоги! – крикнула она, оглядываясь хоть на кого-то. Эван рванул к ней, тяжело волоча ноги по глубокому снегу – ближе к лесу снега было много, он не таял и лежал сугробами. Она тормошила Дина, не давая ему упасть, и поддерживая за плечо. Эван схватил его за другое – вдвоем они смогли поставить его на ноги и ринулись вперед. Боковым зрением парень следил за Йеном, не выпуская его из поля зрения ни на секунду. Тот переместился к ним ближе, держась сбоку. Они потащили Дина к опушке, Проф и Мелкий уже ждали их у первых деревьев. Эван стиснул зубы, чувствуя невероятную боль в ноге и думая лишь о том, чтобы упасть. Стрельба была где-то позади, гул все нарастал. Вертолет завис почти над ними, до деревьев оставалась пара метров. - Еще чуть-чуть, - выдохнул он, делая неловкие шаги и падая на колени. Док не остановилась, таща блондина, у нее словно открылось второе дыхание, а парень медленно терял сознание, переставая работать ногами. Дин обмяк, пытаясь не отключиться. Эван попытался встать, но не смог, и вертолет завис прямо над ним, пули засвистели вокруг, он рванул из последних сил и тут почувствовал, как тонкая рука схватила его за шкирку, ставя на ноги и толкая вперед. Пули просвистели совсем близко – Йен крепко держал его за плечо, заставляя идти вперед. У самых деревьев рука неожиданно дернулась, сильно сдавив его плечо, он оглянулся, глядя на побелевшее лицо Йена. Но рука толкнула его вперед, заставляя зайти глубже. За ними в лес вбежали еще люди, стрельба прекратилась – за густыми ветвями ничего не было видно. Они остановились, пытаясь отдышаться. Сердце тяжело бухало где-то в горле, саднило плечо, куда впились ногти парня, но в целом Эван чувствовал себя живым и невредимым. Он, хромая, пошел вперед по узкой тропке, протоптанной беглецами, видя вперед спину Дока и Дина. Йен шел сзади, неслышно, как кошка. Они ускорили шаг, входя под защиту леса – сзади слышались крики людей, стрельба и гул вертолетов. Наконец спустя какое-то время, когда шум сзади утих, они остановились на небольшой опушке, где был небольшой люк, уходящий куда-то в темноту. Эван увидел, как Док бережно помогла Дину сесть у него, бесцеремонно задирая рубашку и осматривая рану. Она достала из сумки на поясе спирт и бинты и принялась помогать блондину. Тот закатил глаза, шикая от боли. Боль заставляла его возвращаться сознанием. Эван оглянулся на Йена – тот был смертельно бледен и вцепился в тонкое деревце около него. Он стискивал зубы так, что даже смотреть было больно, а пальцы впивались в кору – но хуже всего было другое. По тонким пальцам второй руки стекали алые струйки крови, и точно такие же ручейки вытекали из-под куртки у бедра. - Закончишь с ним - дай спирт, - сказал он Док, не разжимая зубов, зато крепко жмурясь и прислоняясь к дереву всем телом. - Йен, какого?!.. – воскликнул Эван, подбегая к нему. Проф оторвался от Мелкого и тоже устремился к нему. Они помогли ему сесть на мох, он зажмурился, прижимая здоровую руку к боку. – Дай посмотреть, - Эван приподнял край куртки, с ужасом глядя на кровавое пятно. Пожалуй, много большим, чем он смотрел на Дина. – Когда? Йен не стал говорить о том, что подстрелить его могли только сейчас - вместо этого он здоровой рукой стащил с себя куртку и прижал ее ко второй руке. - Перевяжи, - кинул он, не конкретно Эвану, но кому-нибудь. - Плевать на бок. Эван взял у подскочившего Мелкого бинты, аккуратно приподнял футболку, оглядывая рану. Все было не так страшно, пуля прошла навылет, он тихо выдохнул. Потом взял спирт у Дока и посмотрел на Йена: - Будет неприятно, - с этими словами он полил на рану, а затем быстро промочил ее чистым бинтом. Остальную часть он аккуратно забинтовал вокруг раны. - Ты как? Сможешь идти по тоннелю? – спросил Проф, тревожно глядя на него. Тот мелко кивнул, поднимаясь и опираясь на Эвана. Андрея еще волновал Дин, который был смертельно бледен и еле-еле держался, чтобы не отключиться. Док не стала вытаскивать пулю, но наглухо забинтовала рану. - Если ты сдохнешь, я тебя урою, - прошипела она ему, помогая подняться. Дин слабо улыбнулся. - Мотивирует, - прошелестел он бледными губами. Проф подошел к люку – кроме них здесь уже никого не осталось, все остальные либо ушли по тоннелям, либо спрятались в лесу. - Ну что ж, не отставайте, Эван – ты последний, тебе придется закрыть люк, - он протянул ему тяжелый замок. – А то вдруг нас будут преследовать. Эван кивнул, и они по одному стали спускаться. В тоннеле было еще холоднее, чем на улице. Эван только сейчас заметил, как он продрог. Оставалось надеяться, что ползти им не так долго. Этой надежде его не было суждено сбыться. Забравшись последним, он закрыл за собой тяжелую крышку люка, и они очутились в темноте. Щелкнул фонарик впереди, и медленно, один за одним, они стали пробираться по тоннелю вперед. Не разговаривали, берегли силы, иногда останавливались, чтобы дать Дину отдышаться. Йен не издавал ни звука и не выказывал слабости – двигаясь за ним, Эван тревожно смотрел на его спину, но тот не останавливался. Шли долго, казалось, целую вечность. Эвану начало казаться, что прошло три, четыре, пять часов… Впереди была только спина Йена. Создавалось впечатление, что это никогда не закончится. Неожиданно что-то хлопнуло, раздались громкие голоса, он отпрянул, но… Впереди был выход, и один за одним они поднялись из темноты тоннеля в темноту ночи. Кругом был лес и ТО. Спасены.