Necessary by the Order (Необходимо по приказу)

Глава 6: Журнальные столики и кружевные трусики с оборками. — Вы собираетесь проторчать на кухне всю ночь или всё же пойдете в гостиную и приобщитесь к нашему обществу? — вкрадчивым тоном произнёс Сириус, подходя к Гермионе и Джинни, которые стояли у раковины на кухне и мыли посуду после прошедшего ужина.       Гермиона оторвалась от разговора с Джинни и улыбнулась. Находясь рядом с ним в их квартире, она начала подмечать мелочи в характере и поведении Сириуса, которые раньше не бросались ей в глаза. Например, его походка, которую она про себя называла пижонской. Мужчина ходил, будто крадучись, и в то же время весь его вид был пронизан тщеславием и самодовольством. И эта вкрадчивая походка заставляла чувствовать себя добычей весьма коварного хищника, даже если при этом Блэк просто заводил речь о погоде.       Он приблизился к девушкам, положил ладонь на поясницу Гермионы и спросил, не хочет ли кто-нибудь из дам бокал вина, бутылку которого откупорил Ремус. Девушки согласно кивнули, а Сириус, приняв их положительный ответ, подмигнул двум молодым леди и вернулся в гостиную.       Джинни не смогла сдержать ухмылку при взгляде на свою подругу: — Что это было?       Гермиона, всё ещё слегка ошеломлённая прикосновением Сириуса, взглянула на Джинни и поняла, что попросту пропустила мимо ушей заданный ей вопрос: — Что? — Вот это! Он расхорохорился, как только увидел тебя, затем — прикосновение к твоей спине, а ещё и низкий соблазняющий голос, — поддела её Джинни. — Вы двое… — она многозначительно прервала себя на полуслове.       Гермиона отвернулась и наклонила голову, продолжив мыть посуду маггловским способом и избегая вопроса подруги. — Нет, ты не посмеешь.       Джинни продолжала докапываться до Гермионы, толкая её локтём и пытаясь вывести на чистую воду, чтобы разузнать все подробности: — Так что это было? Неужели это тот самый мужчина, который не так давно ошивался здесь и готов был взорваться от мысли о вашей свадьбе? — На самом деле, он не так уж плох, — вынужденно ответила Гермиона, яростно скребя сковородку, предпочитая драить посуду вместо того, чтобы отвечать на вопросы, заставляющие её ощущать неловкость. — Просто мы стали лучше ладить друг с другом. Мы должны, у нас нет выбора. Мы живём бок о бок в одной квартире постоянно — намного разумнее быть вежливыми друг с другом.       Джинни скрестила руки на груди, пытаясь разобраться в происходящем Гермиону. Затем она ухмыльнулась и медленно наклонилась к уху подруги, понизив голос до шёпота: — Хорошо, тогда ответь мне честно…       Гермиона, не отвлекаясь от оттирания жира со сковороды, посмотрела на Джинни, немного нервничая из-за того, что её рыжеволосая подруга собиралась спросить. — Если бы тебе пришлось остаться его женой до конца жизни, например, если этот закон не упразднят, — начала она, — ты смогла бы сделать это?       Гермиона отрицательно замотала головой, не желая отвечать ни на один подобный вопрос, ответ на который позже мог стать ей боком: — Этого не будет, Джинни. Война однажды закончится. И я очень надеюсь и верю, что выиграем мы, следовательно, у нас будут люди в Министерстве, и всё… — вдруг её слова начали тонуть в мыслях «А что, если?..». «А что, если» война никогда не закончится? «А что, если» они не победят? «А что, если» ей придется остаться замужем за Сириусом, чтобы оставаться в безопасности? Это было нечестно.       Ни для него, ни для неё. Конечно, исходя из сложившейся ситуации в стране, этот закон когда-нибудь должен был появиться, и он появился. И девушка понимала, как ей повезло найти волшебника, который не поддерживал политику Волан-де-Морта, а также был готов заступиться за Гермиону. Однако она не могла отогнать назойливые мысли о том, что, возможно, ей придётся до конца жизни быть женой Сириуса и она не сможет выйти замуж за человека, которого она любит. Да, у них с Сириусом всё было хорошо, но это был всего лишь спектакль. Они держались за руки, обнимались, но всё это делалось на публику, для Министерства. Всё было ненастоящим. Единственное, что было правдой: они с Сириусом начали лучше ладить и, если возникнет необходимость, готовы были помочь друг другу. И ещё одной правдой было то, что эта помощь порой выражалась в том, что у Гермионы теперь был образ, на который можно было бы мастурбировать в предрассветные часы… — Хватит намывать посуду! Вы же ведьмы, используйте магию, в конце концов! — крикнул Гарри из гостиной.       Гермиона тряхнула головой, избавляясь от внезапного приступа хандры, и ухмыльнулась словам Гарри. Джинни вырвала тарелку из рук Гермионы и заколдовала губку, чтобы та сама начала мыть посуду.       Девочки вошли в комнату в разгар напряжённой партии в волшебные шахматы между Гарри и Тонкс. Рон, Сириус и Ремус в это время обсуждали прошедший накануне вечером матч по квиддичу и краем глаза следили за ходом игры. Джинни села рядом с Гарри, положив голову ему на плечо, и тихонько заметила, что Гарри своим последним ходом подпортил себе партию и помог Нимфадоре поставить ему шах. Тонкс почесала в затылке, отчего её волосы побагровели, и улыбнулась, цокнув языком.       Гермиона приняла из рук Сириуса бокал вина и благодарно улыбнулась мужчине. Он протиснулся между Роном и Ремусом, чтобы встать рядом с ней, подальше от всех остальных. — Ты устала? — спросил он, наблюдая, как она, поставив бокал с недопитым вином на рядом стоящий столик, скрестила руки на груди и ухмыльнулась ещё одному неверному ходу Гарри.       Она покачала головой, внутренне преклоняясь перед Тонкс и её умением вести партию в шахматы, и взглянула на Сириуса: — Нет, всё в порядке. Хоть я и чувствую, что действие твоего антипохмельного зелья заканчивается. — Ухмыльнулась она ему. Девушка действительно была благодарна утреннему напитку, что помог ей не страдать весь день от последствий вчерашнего излияния пивом. — Благодаря тебе у меня сегодня был отличный день. Спасибо. — Мне тоже понравилось. Неплохо было бы повторить, — предложил Сириус. — И не потому, что мы должны разыгрывать спектакль для Министерства, а потому что нам обоим понравилось проводить время друг с другом.       Улыбка Гермионы превратилась в усмешку, вызванную его словами: — Ну да, ведь теперь мы осознали, что можем просто наслаждаться общением, не пытаясь убить друг друга, не так ли? — Я этого не говорил. — Фыркнул от смеха мужчина. — Я всё ещё думаю, что наши ссоры могли бы быть и получше. Ты не даёшь мне хорошенько разойтись и не так уж сильно со мной препираешься, чтобы я имел причину основательно напакостить тебе. Я надеялся, что, раз уж нам придётся жить в одной квартире, мы в конечном итоге будем цапаться, как кошка с собакой.       Гарри оторвался от игры и кинул взгляд на своего крёстного и Гермиону. Он улыбнулся, увидев, что они дружелюбно общаются друг с другом, и почувствовал облегчение от того, что они научились терпеть друг друга. Похоже, что они решили оставить разногласия в прошлом или, по крайней мере, начали это делать. Поттер заметил, как Сириус пару раз подмигнул Гермионе в ходе их беседы и как девушка глупо хихикала в ответ на его реплики. Это были те самые смешки, которые Гарри не слышал уже долгое время и был рад услышать их вновь.       Погрузившись в свои мысли, Гарри не заметил, как Тонкс почти поставила ему шах и мат. — Будь внимательнее, парень! — крикнул Сириус, заметив, что Гарри вот-вот сольёт партию…       В воскресенье вечером, накануне начала новой рабочей недели, Гермиона вышла из своей спальни с книгой в руке и прошлёпала босыми ногами к гостиной, тихо подойдя к дивану, на котором вытянулся Сириус, закинув одну ногу на кофейный столик, а другую — чуть ли ни на спинку дивана. Юная волшебница съежилась от досады, увидев его ногу на кофейном столике своей бабушки, но всё же почувствовала некоторое облегчение от того, что мужчина хотя бы был без обуви. Её постоянные увещевания снимать обувь, прежде чем закинуть ноги на стол, наконец-то были услышаны, и она ухмыльнулась про себя, довольная тем, что Блэк всё-таки слышит её просьбы.       Сириус поднял взгляд на девушку, застывшую возле дивана, и тут же убрал ногу с кофейного столика. — Прости, — прошептал он, ставя ногу на пол.       Она покачала головой: — По крайней мере, ты внял моей просьбе снимать с себя обувь, — она посмотрела на его другую ногу, вытянутую вдоль дивана. — Вообще-то, я собиралась попросить тебя убрать ногу с дивана. — Почему? Теперь ты запретишь мне лежать на диване? — усмехнулся мужчина, приподняв одну бровь.       Она нахмурилась: — Нет, я прошу тебя убрать ногу, чтобы я могла сесть рядом! Не вредничай.       Выражение его лица тут же переменилось; мужчина, извиняясь, быстро убрал ногу и внутренне возликовал от того, что она присоединилась к нему, и теперь они вместе могут посмотреть маггловское телевидение. Девушка поблагодарила его за освобождённое место, села, открыла книгу и продолжила читать с того места, где остановилась.       Сириус наблюдал за юной волшебницей, за тем, как красиво рассыпались по плечам её волосы, когда она наклонилась ближе к книге; чуть погодя девушка бросила взгляд на телевизор, мысленно отметив, что он звучит довольно громко. — Телевизор отвлекает от чтения? Хочешь, я его выключу?       Гермиона посмотрела на мужчину, прищурившись так, будто он только что произнёс фразу на незнакомом ей языке: — Нет, ты же его смотришь. А я пришла просто посидеть и почитать рядом с тобой. — Значит, ты сидишь здесь и читаешь свою книгу, чтобы провести со мной побольше времени? — медленно произнёс он таким тоном, будто решал весьма сложный ребус.       Гермиона настороженно смотрела на него: — Почему ты к этому прицепился? Да, это так. Тебе что-то не нравится? — спросила она, немного расстроенная тем, что они до сих пор обсуждают эту тему.       Сириус улыбнулся, кинул взгляд на телевизор и ответил: — Нет, всё в порядке.       Своим ответом он закрыл эту тему и с лёгкой усмешкой на губах продолжил щёлкать каналы при помощи своей волшебной палочки.       Гермиона усмехнулась про себя, с облегчением осознав, что они прекратили несколько неловкий для неё разговор. Боковым зрением она заметила, как мужчина улыбнулся, наслаждаясь их ненавязчивым диалогом. У него хорошо получалось действовать ей на нервы, но в этот раз девушка просто покачала головой, находя произошедшее забавным. Она, опустив голову к книге, взглянула на мужчину через свои локоны и увидела, как он прикусил губу, подавляя очередной остроумный по его мнению выпад.       Она поджала губы, нахмурилась и стала ждать…       …и ждать…       …и ждать…       Наконец он взглянул на неё краем глаз, не поворачиваясь к волшебнице полностью: — Я знаю, что ты ждешь…       Она разразилась девичьим хихиканьем, быстро закрыла книгу, зажав палец между страницами, и шутливо ударила Сириуса. Он сжался под градом лёгких тычков, смеясь и отклоняясь в сторону, чтобы избежать новых, почти невесомых ударов нежных кулачков девушки. Спустя несколько мгновений, прежде чем усесться обратно, Гермиона дала мужчине хорошую оплеуху и только затем продолжила чтение.       Всё ещё улыбаясь, Сириус продолжил просмотр телевизор, откинувшись на спинку дивана и вновь водрузив ногу на кофейный столик.       Атмосфера в квартире стала казаться паре гораздо приятнее. Внутри стен их маггловского жилища царило ощущение лёгкости и общего довольства происходящим. Их совместное проживание начало приобретать свою уютную рутину, в которой пара проявляла уважение к частной жизни друг друга. Каждый из них обнаружил для себя присутствие в этой рутине спонтанных приятных мелочей, которые делали каждый новый день намного лучше.       Если Гермиона вставала раньше Сириуса (что происходило с завидным постоянством), она варила ему кофе каждый раз, когда слышала, что он начал просыпаться. Если у неё появлялись дела после работы, она оставляла ему записку, в которой сообщала причину своего отсутствия вечером, а по возвращении домой могла найти записку уже от Сириуса, который тоже начал оповещать её о причине своего отсутствия в их квартире. Пару раз Сириус готовил ужин, а если на площади Гриммо намечались общие посиделки, то он преданно ждал её в квартире, чтобы добраться до своего фамильного особняка вместе с девушкой. Иногда он предупреждал, что уходит и не знает, когда вернется домой, чтобы она не волновалась и не ждала. Но в подобные вечера Гермиона всё равно старалась находить себе занятие, чтобы не заснуть, всё-таки дождаться Сириуса и убедиться, что он вернулся домой в целости и сохранности. Мужчина же, поздно возвращаясь домой в такие вечера, будто бы и не замечал, что она всё ещё не спит, но тем не менее всегда, проходя мимо её спальни, заглядывал и желал волшебнице спокойной ночи.       Чтобы в случае внеплановой проверки Министерства не возникло вопросов насчёт того, почему вещи Гермионы хранятся не в супружеской спальне, а в другой комнате, девушка держала большую часть своей одежды в своём комоде, что стоял в комнате Сириуса. Она могла свободно приходить туда, если комната была открыта; в случаях, когда дверь в спальню Блэка была закрыта, оба знали точно, что Гермиона не зайдёт туда, поскольку у них была договорённость, и, честно признаться, девушка не желала прерывать Сириуса в его «мужских делишках», как она это называла про себя.       Их дружба укреплялась с каждым днём, ведь после пяти недель брака/совместного проживания они постепенно открывали для себя привычки друг друга. Знание этих мелочей упрощало их жизнь и позволяло им уживаться за закрытыми дверями квартиры, в которую был закрыт доступ для всего магического мира.       Однажды ночью босая Гермиона тихонько вошла в комнату Сириуса, который в это время лежал на животе на кровати, читая книгу маггловского автора, которую Гермиона когда-то давно уже читала. Кажется, это что-то о Моне Лизе…       Юная волшебница, улыбнувшись Сириусу, подошла к своему комоду и выдвинула второй ящик, чтобы найти необходимую ей вещь. Сириус поднял взгляд в её сторону, заметив, что между пальцами ног у неё были салфетки, что говорило о том, что девушка только что покрасила ногти на ногах. Он усмехнулся, заставив себя подавить порочные мысли, и открыл рот, чтобы сказать что-нибудь саркастичное: — Знаешь, я думаю, что ты должна здесь держать свои трусики, — он усмехнулся, подняв брови, когда она оглянулась на него, закатив глаза. Девушка уже привыкла к подобным шуточкам. — Я немного обижен, что ты не держишь свои кружевные трусики с оборками в этих ящиках.       Она наконец нашла шорты для йоги, которые искала, и повернулась к мужчине, уперев руки в бока: — Я бы не оставила ничего подобного рядом с тобой. И вообще, откуда ты знаешь, что у меня есть кружевные трусики с оборками?       Он ухмыльнулся, как Чеширский кот, по-детски болтая ногами: — Я видел твоё белье, — сказал он, подмигнув ей.       Она снова закатила глаза и направилась к двери: — Я бы всё равно не доверила их тебе. Просто представляю, как прихожу сюда и вижу их разбросанными по всему полу после того, как ты… — она прикусила язык, внезапно застеснявшись закончить предложение, но затем всё же добавила, — или же обнаружить тебя, натягивающим их на свою задницу.       Сириус перестал ухмыляться, не найдя для себя ничего смешного в последней фразе девушки — он НИКОГДА не будет носить женское нижнее белье! — Не смешно, Грейнджер. Тебе лучше поскорее убраться отсюда.       Почти дойдя до двери, она развернулась к нему, и с наигранным сожалением ответила: — О, Сириус расстроился, что я задела его больную тему? — поддразнила она. — Беги, Грейнджер, — он усмехнулся, медленно поднимая книгу до уровня своего лица и старательно игнорируя девушку.       Подтрунивание Гермионы произвело на мужчину неизгладимое впечатление, особенно после того, как она кокетливо вышла из его комнаты, встряхнув волосами и театрально подмигнув ему…       Наступил вечер пятницы, Гермиона вышла из своей комнаты и посмотрела на часы. Стрелки на старинном циферблате показывали начало двенадцатого. Девушка, взглянув в открытую дверь гостиной, увидела затылок Сириуса, сидящего на диване, и его поднятую руку с палочкой, которую он использовал вместо пульта. Наблюдая за механическим переключением каналов, волшебница не могла не чувствовать себя немного виноватой в апатии мужчины. Это ведь она была виновата в том, что в пятничный вечер он был дома, а не на какой-нибудь вечеринке, и что ему не разрешалось флиртовать с другими женщинами, приводить их домой или просто появляться в общественном месте в неподобающем виде. Он должен был поддерживать определённый образ для Министерства и не делать чего-либо, что могло всё испортить. До этого брака девушка с трудом верила, что Сириус выдержит подобное испытание для его бунтарской натуры, но сейчас она была приятно удивлена тем, что мужчина справляется с трудной для него задачей. Он, казалось, немного вырос из своего образа вечного мальчишки, но Гермиона пока боялась поверить в эти изменения.       Как бы то ни было, его вынужденный целибат был целиком и полностью её заслугой. И воздержание Сириуса было довольно долгим для него, поэтому в течение последних дней девушка невольно начала обдумывать способ, при котором мужчина получит свой «лакомый кусочек» от какой-нибудь женщины, но всё будет сохранено в тайне, способ провернуть всё так, чтобы никто из Министерства ничего не заподозрил.       Проглотив комок в горле, она сделала глубокий вдох, чтобы хотя бы немного расслабиться, прежде чем начать разговор с Блэком. Она обошла диван и увидела его, расслабленно полулежавшего на кожаном диване и подогнувшего одну ногу под другую. Заметив краем глаза юную ведьму, пришедшую проведать его, Сириус опустил палочку, поднял на неё свой взгляд и улыбнулся ей. Ему нравилось, когда девушка находилась с ним в одной комнате. Было что-то особенное в том, чтобы иметь рядом человека, который действительно заботится о твоём благополучии, а также было довольно милым то, что этот самый человек время от времени проведывает тебя, интересуясь твоим самочувствием и делами.       Она улыбнулась ему в ответ и кинула взгляд на свободное место на диване, прежде чем сесть. Девушка повернулась лицом к волшебнику, краем уха отмечая звуки, доносящиеся из телевизора, который через мгновение был выключен взмахом волшебной палочки мужчины. Сириус расслабленно развернулся в сторону девушки, чтобы лучше её видеть. Ожидая начала разговора, он ободряюще улыбнулся Гермионе. — Я тут подумала, — начала она, бросив взгляд на книгу, лежавшую рядом на кофейном столике, — о том, что мы одни.       Сириус приподнял бровь, немного не понимая, куда она клонит. — О том, что мы не можем видеться с другими людьми, ходить на свидания с ними или делать всякие другие вещи. — Я слушаю. — Сириус с любопытством наклонил голову. — Я долго думала об этом и пришла к выводу, что если ты будешь очень осторожен в этом отношении, то всё может обойтись, и никто ничего не узнает. Ведь это действительно несправедливо по отношению к нам.       Сириус не понимал, как именно девушка пришла к подобным выводам, и не знал, что на это ответить: — Ты считаешь это несправедливым в целом или по отношению друг к другу? — Друг другу, — она вздохнула, глядя в пол. Девушка почувствовала, как её щеки вспыхнули, и совершенно не получала удовольствия от разговора, который она начала. Ей нравилось быть рядом с Сириусом, даже если он выступал в качестве соседа по квартире. И она осознавала, что её самолюбие невероятно тешит мысль о том, что он не может быть рядом с кем-то, кроме неё. Этот человек. Эта легенда. Этот великолепный мужчина, нога которого упирается в кофейный столик её бабушки.       Сириус отвёл взгляд и кивнул: — Понимаю.       Сказать по правде, он даже не задумывался о том, что пропустил уйму возможностей приударить за кем-нибудь. В последнее время он был сосредоточен на приспосабливании к своему новому образу жизни. — Ведь именно из-за меня тебе пришлось полностью изменить свой образ жизни. И думаю, что ничего страшного не случится, если мы будем встречаться с другими людьми.       Сириус снова кивнул, ловя каждое её слово, и неожиданно для себя почувствовал разочарование от того, что она заговорила об этом. Мужчине потребовалось несколько мгновений, чтобы до него полностью дошёл смысл сказанного, и тут же в голову пришла мысль о том, что единственная причина, по которой был начат этот разговор, это то, что Гермиона с кем-то познакомилась. — Так как же его зовут? — Кого? — спросила она, повернувшись к нему. — Парень, с которым ты хочешь встречаться. Ты ведь не просто так подняла эту тему.       Гермиона сначала молча смотрела на Блэка, а затем замотала головой так, будто он пытался убедить её в том, что чёрный цвет на самом деле белый. — Тогда зачем ты начала этот разговор? — Из-за тебя. Я чувствую себя ужасно виноватой в том, что ты сидишь дома в пятничный вечер. Из-за меня тебе приходится торчать в квартире и притворяться, что ты живёшь счастливой семейной жизнью, будучи абсолютно несчастным.       На мгновение Сириус посмотрел на неё так, словно у неё вдруг выросла вторая голова. Он слегка усмехнулся и тихо произнёс: — Вообще-то я вполне счастлив, Гермиона.       Юная волшебница вопросительно нахмурилась, не уверенная, правильно ли она его расслышала. — Я начал привыкать к этой новой жизни. Конечно, порой бывает сложновато, но по большей части мне всё нравится. Я доволен, — он смотрел на молчащую девушку, которая будто ловила каждое его слово, словно Сириус говорил на каком-то другом, завораживающем и незнакомом ей языке. — Играть роль мужа довольно легко, и мне это даже нравится. Я знаю, что это ещё не всё, но сейчас… — он замолк, потому что до него начало медленно доходить, как именно прозвучала его последняя фраза, а вслед за этим в голове начали появляться далеко не целомудренные мысли относительно этого брака.       Юная ведьма на мгновение опустила взгляд, прислушиваясь к тому, как затихает его голос в гостиной. Внезапно она почувствовала желание задать весьма щекотливый вопрос. Будто что-то подтолкнуло её открыть рот и сказать: — Тебе нравится играть роль мужа или… — она на мгновение замолкла, — или нравится роль моего мужа?       Сириус застыл, в то время как его сердцебиение начало учащаться с каждым выдохом. Неужели она изучала окклюменцию? И теперь может читать его мысли?..       Прежде чем молчание стало слишком неловким, он собрался с силами и честно ответил: — Роль твоего мужа.       Гермиона подняла взгляд на мужчину и будто посмотрела на него с совершенно другой стороны. За время их совместного пребывания в квартире она, казалось, изучила его вдоль и поперёк: то, как он хмурил брови, когда был серьёзен, как его губы застывали после того, как он заканчивал говорить о чём-то, и как его мягкие тёмные волосы спадали вдоль точёного подбородка. И сейчас девушка ясно осознала, что считала этого мужчину поистине великолепным. — Я по-настоящему счастлив от того, что в итоге нам стало комфортно жить и проводить время вместе, несмотря на наше прошлое недовольство друг другом. Хотя мы никогда и представить себе не могли, что между нами установятся такие отношения, ну, а сейчас, когда это всё-таки произошло… — мужчина постепенно растерял свою серьёзность и вновь вернулся к образу заигрывающего, но всё-таки отчасти осторожного в своих высказываниях Сириуса. — Ты первый человек, которого я вижу в начале каждого дня, и тебе же я каждый вечер желаю приятных снов. И осознание этого доставляет мне удовольствие, Гермиона.       Юная ведьма была не так ошеломлена, как ожидала, и осознала, что чувствует то же самое по отношению к Сириусу. Она любила просыпаться под звуки его возни на кухне, когда он готовил завтрак не только для себя, но и для неё. Ей нравилось готовить для него ужин, даже когда он отсутствовал дома и поэтому не мог присоединяться к ней, поэтому она оставляла ужин в холодильнике, чтобы мужчина смог отведать его чуть позже. Девушка часто рассортировывала его одежду после стирки, а также осознала, что она делает намного больше, чем просто соседка по квартире. Когда они время от времени ссорились, никогда не говорили обидных вещей друг другу, а просто упрямо перетягивали «одеяло» спора между собой. Жизнь вместе стало для них… комфортной.       Гермиона снова опустила взгляд на кофейный столик и мило улыбнулась: — Когда ты рядом, я всегда чувствую себя в безопасности. И я осознаю, как мне повезло, что именно ты меня защищаешь. Долгое время я заблуждалась относительно твоей личности, но теперь, — она опустила голову, — начала понимать тебя. — А я был почти уверен в том, что после двух недель брака с тобой мне захочется снова топить себя в алкоголе, — подмигнул ей Сириус.       Гермиона вскинула голову, впившись взглядом в его лицо, чтобы удостовериться, что он шутит, и с облегчением увидела, как уголки его рта начали подрагивать и в итоге расплылись в ухмылке, а затем волшебник вновь подмигнул девушке: — По правде говоря, я и не думал, что мы сможем продержаться так долго. Думаю, мы доказали, что и мы, и окружающие ошибались на этот счёт, — вкрадчиво сказал он.       Гермиона позволила застенчивой улыбке медленно появиться на её лице и почувствовала, как её щеки вспыхнули под взглядом Сириуса. Она была очень рада, что он не проявлял никакого интереса к другим женщинам, и это вселило в девушку надежду…       Он никогда не станет твоим. Ни единого грёбанного шанса, Гермиона. Закатай губу и продолжай дальше просто фантазировать о нём. — Думаю, что да, — прошептала она, погруженная в свои тоскливые мысли.       Сириус внимательным взглядом рассматривал её ангельское личико, пока она не заправила за ухо прядь волос и не встала с дивана. Слегка опечаленный тем, что она уже покидает гостиную, он спросил, куда она направляется.       Девушка снова взглянула на него: — В свою комнату. — Ты собираешься спать? — Пока нет. — Тогда не хочешь ли посидеть со мной и посмотреть телевизор? — спросил он, склонив голову набок, и поднял руку в приглашающем жесте присесть обратно на диван рядом с ним.       Юная волшебница, смотря на невинное выражение его лица, улыбнулась и кивнула. Она медленно вернулась обратно и села рядом с мужчиной, хотя обычно девушка располагалась на мягкой подушке в другом конце дивана. Когда Гермиона уселась, Сириус небрежно закинул руку на спинку дивана позади девушки, тем самым позволяя своим пальцам слегка касаться её плеч, и одним движением запястья снова включил телевизор. Через несколько минут Гермиона полностью расслабилась рядом с волшебником и придвинулась ближе к нему. Он почувствовал, как его сердце ёкнуло, когда девушка, устраиваясь поудобнее, прильнула к нему своим тонким станом. Когда она наконец уселась, мужчина медленно опустил руку ниже, обняв её за плечи и немного прижав к себе.       Гермиона откинула голову на его грудь, слушая, как его сердцебиение начало замедляться. Она улыбнулась про себя, когда к ней пришло понимание, что мужчина нервничает так же, как и она.       Может, шанс всё же есть…