Энн из Хогвартса

— Я ужасно нервничаю, — Энн крепко сжимала свою тележку, когда Катберты прибыли на платформу 9 ¾. — Но я решила, что мне это понравится. Я верю, что наслаждаться можно чем угодно, если как следует подумать об этом. — Поспеши или упустишь поезд, — Марилла позволила себе улыбнуться, когда Энн обхватила ее талию. — Я буду скучать. По вам обоим, — отстранившись от Мариллы, она крепко обняла Мэттью. — Но я не прощаюсь. Я буду писать каждый день. Мы увидимся перед Рождеством, и… — Энн! Поезд! — Марилла повысила тон, совершенно точно уверенная в том, что экспресс вот-вот тронется. Из труб уже начал подниматься дым. Девочка резво бросилась к проходу, но в спешке потеряла шляпу. Мэттью подобрал ее и, как только Энн запрыгнула в вагон, подал ей головной убор. — Спасибо! — крикнула она, помахав им рукой за окном. Оставалось наблюдать, как Катберты все уменьшаются и уменьшаются, стоя там, на платформе. Когда их уже невозможно было разглядеть, Энн повернулась лицом к купе. Она ходила и искала пустое, но все, как один, были полны. Дети одаривали ее странными взглядами, когда она проходила мимо. Наконец, в самом конце поезда она нашла одно, где сидели всего две девочки. Они, кажется, были ее же возраста. Энн постучалась в дверь, и девочки подняли глаза от вышивки, которую взяли с собой в путь. — Простите, везде занято. Не возражаете, если я присоединюсь к вам? — Вовсе нет, — девочка с темно-каштановыми волосами, подвязанными бантом, улыбнулась и жестом пригласила ее сесть. — Диана, — но светловолосая девочка — как же Энн мечтала иметь такие золотистые кудри — схватила первую, Диану, за руку. — Она же… другая. — И? — Я Энн. С двумя «н», — Ширли присела, протягивая руку девочкам. — А я Диана Барри, это моя подруга Руби Джиллис. Наши семьи живут по соседству, так что мы уже знакомы. Мы не знаем никого в поезде, так что сели здесь. Но мы будем рады, если ты будешь с нами. Руби улыбнулась Энн, но натужно. — Ты… чистокровная? — Я не понимаю… что это значит? — Энн посмотрела на Диану, которой теперь было слегка неловко. — Диана, мы не можем дружить с маглорожденной. Мы этого не переживем. — Руби, это старые предрассудки. Энн не виновата, что ее родители — маглы. Они будто говорили на ином языке. — Прошу прощения? Маглы? — Люди, не обладающие магией, — пояснила Диана. — А разве это важно? — Энн не понимала, почему этому придают такое большое значение. — Нет, это не важно. Правда, Руби? Руби кивнула и вернулась к шитью. Путешествие было на самом деле приятным, девочки лучше узнавали друг друга. Руби даже постепенно потеплела к Энн. — Диана, смотри, — вдруг она ахнула, заставляя обеих девочек обернуться. — Ты когда-нибудь видела такого красивого мальчика? Они чуть не свернули шею, чтобы увидеть. Снаружи купе, разговаривая с продавщицей сладостей, действительно стоял один из самых красивых мальчиков, которых они когда-либо встречали. У него были темные кудрявые волосы, он по-мальчишески улыбался, общаясь с леди. Протянув ей деньги, он вдруг встретил взгляд Энн за стеклом. Она могла поклясться, что он ей подмигнул до того, как уйти к себе. Девочка, негодуя, скрестила руки на груди, убежденная, что он просто забавлялся над ней. — Кто это был? — Руби прижала руку к сердцу. — Надеюсь, мы попадем на один факультет, чтобы я могла на него смотреть! — Не знаю, — Диана заметила ее волнение. — Увидим на распределении. — Ну, мне, например, не хотелось бы с ним общаться, — когда Энн произнесла это, Джиллис опять ахнула, будто бы девочка призналась в убийстве семьи. — Он смеялся надо мной. — Он не смеялся! — Руби казалась обиженной. — Я бы все отдала, чтобы он подмигнул мне. — Можешь взять его себе, — Энн не тревожилась бы, если бы он подмигивал Джиллис, а ее навсегда оставил в покое. Девочки провели последний час пути, обсуждая этого мальчика, но Энн делала все возможное, чтобы перевести тему. Ей было не интересно знать, кем этот мальчик был.

***

Вид Большого Зала был чем-то, что Энн никогда не сумела бы забыть. Под потолком везде летали свечи, а сам потолок был зачарован так, что было видно звездное небо с мерцающими звездами. Она споткнулась о мантию мальчика перед собой, потому что смотрела на свечи, а не туда, куда надо было идти. Оглянувшись, он вежливо помог ей подняться. У него были воистину выдающиеся голубые глаза. Ученики расселись за столами на протяжении всего зала. От Дианы Энн узнала, что в школе было четыре факультета: Слизерин, Гриффиндор, Когтевран и Пуффендуй. — Лучше не думай о Слизерине, — со всей серьезностью сказала ей Барри. — Этот факультет всегда полон темных волшебников. — А это значит, что их ученики будут злыми? — Энн посмотрела на стол, где мелькали зеленый и серебряный цвета. Там ребята смеялись и улыбались со своими друзьями точно так же, как и за другими столами. Она не смогла понять, почему они все были злыми, если им просто приходится быть темными волшебниками. — Добро пожаловать, первокурсники, — директор Диппет заставил учеников в зале замолчать. Энн не могла сосредоточиться на приветственной речи, она с тревогой оглядывалась на все лица. Начали называть имена, шляпу надевали на голову. — Билли Эндрюс. Энн наблюдала, как нагловатый мальчик подошел к шляпе. — Эндрюсы — престижная семья, — Диана смотрела на него с отвращением, продолжая шептать Энн на ухо. — Без сомнений, он и его сестра Джейн попадут на Слизерин. Естественно, оба Эндрюса были распределены туда, и за столом их тепло встретили. — Диана Барри. Диана сжала руку Энн, прежде чем пойти к табурету. Несмотря ни на что, они поклялись быть друзьями, даже если попадут на разные факультеты. — КОГТЕВРАН! — прокричала шляпа, и Диана выглядела смущенной из-за этого решения. Но она прошла к столу, за которым было много синего цвета. — Гилберт Блайт. Руби схватила руку Энн, когда увидела, кто выходит следом. Это был мальчик из поезда. С той же задорной улыбкой он кивнул директору, прежде чем сесть. — ПУФФЕНДУЙ! — подала голос шляпа спустя несколько секунд. А Гил… то есть, мальчик, улыбнулся, когда его встретил целый хор восторженных криков. Что ж, теперь Энн хотя бы знала, что, в какой факультет она бы не попала, ей не хотелось быть этим Фуффелдуем. — Надеюсь, я попаду туда, — выдохнула Руби, не отрывая от Гилберта глаз. — Конечно… — Энн отвернулась, когда он снова посмотрел на нее. Мог он прекратить над ней издеваться? Руби была следующей из друзей Энн в очереди на распределение, и ее желание исполнилось, когда она попала на Пуффендуй следом за Гилбертом. Она пыталась сесть рядом с ним, но другой мальчик занял это место и уже завел с Блайтом разговор. — Коул Маккензи. Энн узнала это имя. Она перевела взгляд и увидела мальчика из книжного магазина. Он заметно нервничал. — ПУФФЕНДУЙ. Еще один Пуффендуец? Энн оставалось наблюдать, как ее потенциальный друг сел рядом с Руби. Хотелось бы ей быть с ними, но она ни в коем случае не желала попасть туда же, куда и Гилберт. Наконец, наступил ее черед. — Энн Ширли. Сердце упало в пятки. Факультет, в который она попала бы, определял ее будущее. Это было слишком важно. Что, если она не подойдет ни одному из них, и шляпа прогонит ее на глазах у всех? На глазах у Гилберта Блайта? Да он всю жизнь будет над ней смеяться. Шляпа начала говорить, а девочка с волнением вглядывалась в море лиц, думая, почему же это длится так долго. — Ну-ка… много ума, большой потенциал… может быть, Когтевран? Энн бросила взгляд на стол, видя, как Диана улыбается с надеждой. — А, и еще буйный нрав, — шепнула шляпа, и Энн ощутила, как горят ее щеки. — Пылкая душа, такая же пылкая, как волосы. — Да как вы смеете! — шикнула она в ответ, и шляпа рассмеялась. — Наверное, после этого стоит отправить тебя на ГРИФФИНДОР! — Что? — Энн медленно поднялась с табурета, виновато глядя Диане в глазе. Бордово-золотой стол был самым громким, и, даже не попав к друзьям, девочка почувствовала себя здесь желанной гостьей. Она села рядом с мальчиком, о мантию которого споткнулась чуть раньше. — Ты в порядке? У тебя выдалась неприятная поездка, — мальчик с теплой улыбкой протянул ей руку. — Я Альбус. Альбус Дамблдор. — Энн Ширли.