***
Энн надела форму уже в Хогвартс-Экспрессе, чтобы взглянуть на свой новый сияющий значок. Пройдя мимо Джози Пай, она почувствовала гордость за то, что именно ей удалось стать старостой, а не Джози. — Энн? — Альбус поприветствовал ее широкой улыбкой. — Ты вторая староста? — Погоди, мы оба старосты? — Энн почувствовала облегчение, что им оказался Альбус. Если за ней теперь были обязанности, она была бы рада выполнять их с другом. — Этот год станет лучшим. Я это просто знаю. — У нас в этом году С.О.В… — голос Гилберта присоединился к разговору, когда он зашел в купе. — И? — Энн положила руки на бедра. — Не думай, что я отступлю, став старостой. Я собираюсь учиться упорнее, чем когда-либо, чтобы достойно сдать экзамены, и я собираюсь стать лучшей в этом году. Он ухмыльнулся, вытягиваясь, чтобы запихнуть чемодан на верхнюю полку. — Это вызов, Ширли? — Само собой, Блайт, — она уверенно сложила руки на груди. Он повернулся к ней лицом, протягивая руку для рукопожатия. — Что ж, тогда пускай лучший староста победит. Она посмотрела на протянутую ладонь. — Ты староста? — Тебя это удивляет? — у него было самодовольное выражение лица, от которого, Энн знала, с возрастом ему не избавиться, ни в 11 лет, ни в 15. — Ты участвовал в дуэли на школьной территории, тебя ловили после отбоя, у тебя были отработки… — она начала перечислять все причины, но Гилберт рассмеялся, остановив ее. — Ты тоже не идеальная ученица. Кое в чем ты меня даже превзошла. — Ну, я… я не… — она прямо-таки не могла с ним спорить. — Ладно, — девушка пожала его руку. — Пусть лучший староста победит. И на этом академическое соревнование снова заимело свое место. Оба стремились набрать больше баллов за грядущий год.***
Энн и Гилберт погрузились в учебу, не забывая находить время для обязанностей старост. После отбоя на ней лежал патруль, тогда Энн пересказывала ему свою любимую книгу: Сказки Барда Бидля, а друг слушал ее с искренним интересом. Портреты жаловались, что им мешают спать, но Энн было все равно. В то же время, их учебное соревнование становилось все более пылким. Вне класса они были так же дружны, как и прежде, но на Защите от Темных Искусств Энн и Гилберт хватались за любую возможность встать в пару друг с другом. Они практиковались в дуэлях, и Энн не терпелось показать Гилберту, на что она способна. — Остолбеней! — она указала на юношу палочкой, но он быстро поставил защиту. — Протего! Она сжала палочку крепче, выжидая момента, когда его можно будет застигнуть, а затем готовилась ударить. — Ты можешь лучше, крошка-Энн, — он поднял палочку с игривой улыбкой. — Так испытай меня, — девушка шагнула вперед. — Таранталлегра! Гилберт поздно отреагировал в этот раз, и, не успела улыбка покинуть его губы, его ноги пустились в бесконтрольный пляс. Весь класс взорвался смехом, а Гилберт сумел пробормотать «Фините Инкантатем», чтобы остановить свои ноги. Он упал на пол, а Энн подбежала к нему, протягивая руку помощи. Он принял ее ладонь, поднимаясь. — Поздравляю, Энн. Ты победила. Честно и справедливо, — его глаза сверкнули, пока юноша улыбался, и еще секунда прошла, прежде чем он понял, что еще не отпустил ее руки. Как только он посмотрел на их руки, Энн быстро опустила свою. — Ты должна меня подтянуть когда-нибудь, — сказал Гилберт, когда они собирались после урока. — Ты молодец. — Как насчет предложения? — она огляделась, чтобы убедиться, что никто не видит. Они неправильно поняли бы. — Я не так хороша в Зельеварении, как хотелось бы, но я знаю, что ты хорош… Так что, как насчет сделки? — Я слушаю, — он с волнением провел рукой по волосам, которые растрепались во время их дуэли, но Энн точно не обратила на это внимание. Потому что она не думала о нем в романтическом ключе. Нет, абсолютно нет. И не было даже такого, что у нее мелькала мысль о том, как хорошо Гилберт сегодня выглядит. Она игнорировала бабочек в животе, когда он улыбался ей, прямо как сейчас, и игнорировала искру, пробежавшую сквозь руку, когда они прикоснулись друг к другу. Нет, она об этом не думала. — Энн? Она моргнула, щеки разом покраснели, когда девушка осознала, что позволила себе провалиться в мечтания. — Библиотека, — резко ответила она, и его улыбка сменилась запутанным видом. — Я имею в виду, встретимся в библиотеке. Если скоро экзамены, нам следует учиться столько, сколько сможем, верно? И мы можем помогать друг другу. Я не смогу победить тебя в честном бою, если мы не будем равными в уме к моменту экзамена. Если подумать логически, звучало странно, но Гилберт собирался воспользоваться шансом остаться с Энн наедине. Недавно он начал больше думать о своих чувствах. Он был достаточно взрослым, чтобы признать, что влюбился в Энн с первого взгляда, и это стало причиной того случая с «Морковкой». Но когда ему удалось узнать ее поближе, они стали друзьями. Как бы то ни было, за последние несколько месяцев все опять изменилось. Юноша начал думать, что, может быть, он никогда не разлюбит ее, и, возможно, просто лгал себе все это время. Настоящей причиной, почему он отказал Руби, было то, что у него, кажется, были чувства к другой… к Энн. Так что, конечно, он согласился учиться с ней. Их дружба была хрупкой, что-то всегда маячило на заднем фоне. Гилберту не терпелось узнать, к чему все идет. Если бы только — если бы — был шанс, что она может чувствовать к нему то же самое.***
Гилберт ждал Энн в библиотеке, нервно притопывая ногой и прихлопывая рукой по столу. Библиотекарь, подняв взгляд, зашипела на него за громкие хлопки. Он и сам не знал, чего так переживает. Он же раньше занимался с Энн. Это была только Энн. Но в этом-то и было дело. Только Энн. Одна. Наедине с ним. Юноша начал трепать книгу и свои волосы, лишь бы себя отвлечь. — Прости, что опоздала, Гил, — Энн поставила стопку книг на стол, выглядя взволнованной. Его сердце каждый раз замирало, когда она звала его Гилом. — Ты долго ждал? — она посмотрела на него поверх книг, передвигая стопку и раскладывая фолианты по столу. Он покачал головой с улыбкой. — Нет, я только пришел, — это была ложь. Он ждал здесь минут двадцать, боясь, что она не придет. — В гостиной были проблемы с первокурсниками, и мне пришлось ждать, когда Альбус придет, не пойми откуда, чтобы разобраться с ними. — А я как раз думал начать с Зелий, — Гилберт поднял свой учебник. Энн кивнула, открывая свой. — Да, спасибо. Какое-то время они учились, от случая к случаю шепча что-то друг другу, чтобы не беспокоить других учеников. Библиотека постепенно пустела, младшекурсники уходили, оставались только пятикурсники и старшие, кто готовился к С.О.В. и Ж.А.Б.А. Энн вздохнула и уронила голову на книгу. Гилберт посмотрел на нее, хмурясь. — Ты в порядке? Взглянув на него, она безумно рассмеялась. — О, да, я в порядке. Я просто ничего не понимаю, и я провалю Арифмантику, потому что понятия не имею, как предсказывать будущее по цифрам! Это просто смешно. Гилберт мягко усмехнулся и махнул ей рукой, прося передать ему книгу. — В чем у тебя загвоздка? Она передвинула книгу по столу, прежде чем подняться и подойти к нему, чтобы присесть рядом. Гилберт мог почувствовать ее присутствие под боком, и попытался сфокусироваться на книге вместо того, как она прижалась к его плечу, чтобы лучше видеть строчки. Все было в порядке, когда они сидели напротив друг друга, но сейчас она сидела здесь, все, о чем он мог думать — то, как их плечи соприкасаются. — Эм, это не так сложно, если вникнуть, — быстро сказал юноша, указывая на схему и начиная объяснять. Они провели еще несколько часов в библиотеке, желая научиться всему, чему можно. Гилберт услышал, как Энн зевнула, и спросил, хочет ли она сделать перерыв на ночь. — И дать тебе шанс опередить меня? — она выпрямилась. — Неплохая попытка, Гилберт. Он покачал головой, усмехаясь. У нее и впрямь была страстная тяга к учебе. Библиотека практически опустела, за исключением, может быть, нескольких учеников. Энн могла ощутить, как тяжелеют ее веки, и ей пришлось подпереть голову кулаком, чтобы не уронить ее. Она не могла позволить Гилберту подумать, будто ей не удастся это выдержать, и она должна была продолжать сидеть с ним. — А что насчет патронуса, так… — Гилберт оторвал взгляд от книги, но увидел, что у Энн глаза закрыты, а голова ее покоится на ее руке. Он огляделся, но библиотека была полностью пуста. Юноша не хотел шевелиться, и, даже если он не мог вернуться в гостиную, ему не хотелось ее будить. По крайней мере, не сейчас, ведь она выглядела так умиротворенно, и ей нужно было немного поспать. Она хорошо поработала. А ему осталось еще немного поучиться, так что он подумал, что позволит ей поспать еще несколько минут, а потом разбудит, когда соберется уйти. В библиотеке было прохладно, так что юноша снял с себя мантию и накинул ей на плечи, чтобы девушка не простыла. Гилберт мог почувствовать, как его веки начинают падать, так что он слегка похлопал себя по лицу. Ему нужно было дочитать только одну страницу… Энн проснулась, вскинув голову. Оглядевшись, она заметила, что библиотека пуста, но здесь светло. Уже наступило утро? Она уснула здесь? Тогда же, опустив взгляд, она заметила Гилберта, лежащего на столе, с рукой, накрывающей голову. По его спокойному дыханию она поняла, что он еще спит. Но вот он начал ворочаться, чтобы уложить голову на руке иначе, но глаза его по-прежнему были закрыты. Что-то сжималось в ее груди, когда она смотрела на него, его кудри были еще более растрепанными, чем обычно. Его лицо было мягким, расслабленным, вместо обычной ухмылки, которая, казалась, никогда не покидала его лица. Даже если это заставляло ее вспомнить о чувствах, она не хотела чувствовать, когда он смотрел на нее вот так. Девушка быстро отвернулась, чувствуя себя так, будто вторгается в его пространство. Она потянулась и что-то упало с ее плеч. Мантия Пуффендуйца. Подобрав ее и держа в руках, Энн взглянула на Гилберта. Не было сомнений, он лежал в своем сером жилете. И снова в груди поселилось странное чувство. Не важно, как сильно она старалась не думать о нем, пришлось признать, что оно не исчезнет. Такой пустяковый жест растопил ее сердце. Он позаботился о том, чтобы ей было тепло, даже если сам он замерзнет. Но ведь Гилберт был ее другом. И она могла разрушить их дружбу чувством, подобным этому, словно она может наблюдать за ним часами. Он помог ей чувствовать себя комфортно, и она не особо много думала об этом до нынешнего момента. — Гил, — шепнула она, слегка толкая его в руку. — Гилберт, — пришлось слегка повысить громкость голоса, и тогда он качнул головой. — Чт… — его глаза распахнулись, и он начал лихорадочно оглядываться, пока не увидел Энн и заметно расслабился. — Мы уснули, — ответила она, и юноша, вздохнув, провел рукой по волосам. Девушка притворилась, что не заметила, как у него пальцы запутались во время этого жеста. — Сколько времени? — он огляделся, пытаясь хоть кого-то разглядеть, затем протер глаза, чтобы проснуться. Его голос звучал хрипло из-за сонливости. Энн снова попыталась не обращать внимания на чувство в своей груди, но сердце билось невероятно быстро. — Не имею понятия. Он кивнул и начал собирать книги. — Так нам, наверное, надо идти в Большой Зал на завтрак или в спальни. — Почему библиотекарь нас не разбудила? — сказала Энн уже в пути. — Может быть, она нас не заметила? Мы были в самом конце. Они подошли к двери, но так не открывалась. — Заперт в библиотеке. Опять, — Гилберт рассмеялся, вспоминая, как в прошлом году он уснул и поймал Энн, которая проникла в Запретную секцию. — Ты должен перестать засыпать здесь, — Энн закатила глаза и вытащила палочку. — Алохомора. Дверь, заскрипев, открылась, а в коридоре снаружи, к счастью, было пусто. Должно быть, час был ранний. — Нам лучше идти, пока никто нас не увидел, — сказала Энн. — Для нас, идеальных старост, это уже слишком, — Гилберт усмехнулся, неловко почесывая шею. — Кажется, мы все попадаем и попадаем в переделки. Энн пожала плечами. — А я теперь не пытаюсь их избегать. Проблемы меня часто находят. Гилберт кивнул, улыбка не покинула его губ. — И впрямь находят, не так ли? — Что ж, увидимся позже, Гил, — Энн крепче прижала книги к груди. — Увидимся, — он отступил и они разошлись в разные стороны, чтобы уйти в свои спальни. Когда Энн позволила себе подумать о том, что случилось, то почувствовала, как краснеют щеки. Она уснула в библиотеке бок о бок с Гилбертом Блайтом. Руби, должно быть, получила бы припадок. Альбус и Диана будут шутить, что она влюбилась в Гилберта. Но теперь Энн начала думать, что, может быть, они были правы…