Беспричудная

      Когда зимние каникулы закончились, а третья четверть началась, первым делом, на уроке Всемогущего, ребята из 1-А класса показывали, чему научились и как улучшили свои техники во время стажировок. Все по очереди, кто в командах, кто по одиночке, выступал против тренировочных роботов. Атмосфера урока была радостной и очень даже весёлой, пока очередь не дошло до Аизавы Мизуки. Она шла последней, так как того желал Тошинори.        — Мизуки, — с тёплой улыбкой обратился к ней мужчина, — ты сказала, что научилась использовать тот самый луч, который во время тренировочных битв показал твой брат. Я бы хотел на него посмотреть.       Девушка вздрогнула. Она пыталась понять, почему Всемогущий запихал её в самый конец и — опять — в одиночку. Но когда он произнёс эту просьбу, в голове Аизавы-младшей разложилось всё по полочкам. И это её немного напрягло… хотя как немного — очень даже много.        — А может… не надо?.. — шёпотом спросила она.        — М? Почему это?        — Давай, Мизуки! — весело пропела Ашидо. — Тот приём был просто нереально крут!        — Да-а! — протянул Каминари. — Если ты его выучила, это будет просто.        — Я бы тоже посмотрела, — улыбнулась Очако.        — Согласна, ква!       Аизава-младшая опустила взгляд на свои ладони, вздохнула и без слов вышла вперёд. Всемогущий дал добро на выпуск тренировочных роботом. Sofd твёрдо упёрлась ногами в землю, подняла правую руку, удерживая её за плечо левой, и, снова вздохнув, в нужную секунду выпустила луч, состоящий из тени и чёрного огня. Он был не таким точным, как тогда у Каёши, а, наоборот, хаотичным, но атаковал ту сторону, в которую его направляла девушка.       Атака заняла всего лишь несколько секунд, но ущерб от неё был огромен. От роботов почти ничего не осталось, земля была уничтожена на несколько метров в глубину. И ладно, если бы это было всё…        — ВАУ!!! — Тодороки-младшая хлопнула в ладоши. — Ай-да наша Зуки!        — Вот это… сила… — выпалила Шидо, широко раскрыв от удивления глаза.        — Это было круто… — прошептала Яойрозу.        — Эй… Мизуки… — подал голос Бакуго, и он у него чертовски дрожал. — И это происходит… каждый раз?.. — его взгляд был прикован к рукам девушки.       Все сначала посмотрели на него, а после, проследив за его взглядом, посмотрели на руки одноклассницы, и почти все ахнули от испуга, а кто-то даже отпрыгнул в сторону.       Аизава-младшая же стояла и тяжело дышала. Всё её тело пробрало дрожью. Руки неистово дрожали. Она их не чувствовала. Она чувствовала только боль. Невыносимую. Однако её выражение лица не показывало это ощущение. А боли появиться было откуда: кожа была содрана под ноль начиная от середины плеча до кончиков пальцев, где-то отсутствовали целые куски мяса, на землю стекало огромное количество крови.        — Да, — спокойно ответила девушка, однако её ноги стали ватными, и она слегка пошатнулась. — Каждый…        — Осторожно! — Бакуго тут же подскочил к ней и схватил её за талию. В его глазах читался страх. — Мизуки… — а в голосе сквозила боль.        — Всё нормально… — Аизава-младшая тяжело вздохнула. — Немного времени пройдёт… всё зарастёт…        — Немного?! Посмотри на свои руки! — воскликнула Тодороки-младшая, подбежав к ним. — Как ты… как ты вообще?..        — Юки, — Кемури остановила её, схватив за плечо. Она кивком головы указала на подругу.       Sofd смотрела перед собой, в одну точку, немигающим и невидящим взглядом.        — Мизуки… Эй, Мизуки!       Голос Бакуго не доносился до слуха девушки. Она полностью осела в его руках, и через какое-то мгновение потеряла сознание.       Всемогущий попросил Бакуго отнести Аизаву-младшую в медпункт. Конечно, каждый понимал, что Исцеляющая девочка не сможет помочь Sofd своей причудой, но, по крайней мере, она могла обработать раны (которые было возможно обработать так, чтобы не сделать ещё хуже) и забинтовать некоторые участки.       Кацуки, когда медсестра со всем закончила, остался сидеть рядом с койкой, на которой лежала девушка, медленно поднимая и опуская грудь, словно в её на вид хрупком теле не было сил даже на вдохи. В глазах парня читалась боль, его руки дрожали от нервов. Он не знал, чем мог помочь своей возлюбленной, не знал, куда себя деть. Пока не почувствовал на плече твёрдую и сильную ладонь. Обернувшись, Бакуго встретился с поднимающим взглядом чёрных глаз Аизавы-старшего.        — С ней всё будет хорошо, — проговорил мужчина, после чего сел на край койки и перевёл взгляд на дочь. — Я вызвал Каёши. Он прибудет сегодня вечером.        — Это… эта техника…        — Скорее всего, Мизуки неправильно её использовала. Мы не знаем, на что способны демоны и как они должны распределять свою силу во вовремя атак, — то тяжело вздохнул. — Я понимаю твои чувства. Но заставить Мизуки не развиваться дальше, чтобы жалеть своё тело, ты не сможешь. Не смогу и я.        — А Каёши?..        — Даже если бы он и мог, делать этого точно не стал бы.        — Почему?.. Ему что, нравится наблюдать, как она страдает?! — крик вырвался из глотки юноши.        — Кацуки… — мужчина посмотрел прям в красно-рыжие глаза, которые неистовой любовью обожает его дочь. — Мизуки — младшая сестра Каёши. Естественно, ему не нравится, что она страдает. Но Мизуки… это тяжело признавать, но она немного из другого мира. Кровь демона преобладает над кровью человека. Ей нужно стать сильнее, чтобы в будущем неметь дело с проблемами, с которыми она борется сейчас.       Бакуго стиснул зубы, сдал руки в кулаки и закрыл глаза, из которых медленно, капля за каплей, начали течь слёзы. Аизава-старший, не говоря ни слова, похлопал парня по плечу. Слова действительно было излишни. В этой ситуации им обоим необходимо было понимание. И в данный момент они нашли его друг в друге.       Да, Мизуки страдает физически. Все её тренировки, будь то с Каёши или индивидуальные, заканчиваются каждый раз трагически, но девушку это не останавливает — совсем. Она находит в себе силы идти дальше. А если таковых сил нет, то Аизава-младшая отключает на какое-то время эмоции, чтобы организм смог отдохнуть от них и прийти в более или менее стабилизирующее состояние, в котором девушка способна снова улыбаться и смотреть на мир не опустошённых и холодным взглядом.       Вечером того же дня Аизаву-младшую перенесли в комнату Бакуго. Парень не отходил от неё ни на шаг, ожидая появления второго полудемона. Он не выходил даже к ужину, чем заставил забеспокоиться своих одноклассников.       В дверь постучали, а после, не услышав разрешения войти, приоткрыли её.        — Эй, дружище… — Киришима зашёл первым и тут же сел рядом с другом. — Ты как?..        — Мы принесли тебе поесть, — вслед за парнем зашла Тодороки-младшая, держа в руках поднос, который почти в ту же минут оказался на рабочем столе хозяина комнаты.        — И посмотреть, не загнал ли ты себя в угол окончательно, — проговорила Кемури, прислонившись спиной к стене прямо напротив Бакуго.        — Куро, не так же прямолинейно, — достаточно тихо сказал Тодороки-старший, что остался стоять около двери.       Свет в комнату проникал только из коридора. Тишина, что стояла в комнате, давила на уши. Каждый, кто только что зашёл к своему однокласснику, успел ощутить её всего лишь за несколько минут. Что же тогда чувствовал Бакуго, сидя здесь уже несколько часов и осознавая, что за его спиной лежит всё ещё не пришедшая в себя та, которую он любит больше жизни?        — Дружище?.. — Киришима заглянул в невидящие глаза парня.        — Не трогайте его, — прозвучал голос полудемона-старшего, что появился в комнате, зайдя в неё через окно. — Я поговорю с ним сам.        — Каёши… — прошептала сквозь зубы Тодороки-младшая.        — Меня винить не стоит. Я говорил Мизуки не делать этого, — спокойно произнёс полудемон. — Расходитесь по своим комнатам или идите в общую гостиную, с ними всё будет хорошо.        — Если вдруг понадобится наша помощь… — начал было Тодороки-старший.        — Обязательно, — прервал его Каёши.       После минуты молчания ученики 1-А класса вышли из комнаты Бакуго, оставив его наедине с полудемоном, который, как только лишние уши удалились, сел рядом с парнем и потрепал того по волосам, слегка надавив на голову.        — Винишь меня?        — Только в том, что тебя не было рядом… — пробурчал парень. — Мы поругались. Ну, как поругались?.. У нас вечные недомолвки и пререкания…        — Можешь не углубляться. Могу представить, что ты имеешь ввиду, — полудемон кивнул. — Но к чему ты это сказал?        — Мизуки меня не слушает. На моё любое замечание она находит отговорки. Аизаве-сенсею она ничего не говорит, да и не скажет ни за что. Он всё узнаёт уже по факту, когда Мизуки… вот в таком состоянии…        — Скажу честно: я запретил Мизуки самостоятельно изучать эту технику, — он вздохнул, — но, похоже, желание поскорее стать сильнее, чтобы помогать людям и в ближайшем будущем иметь возможность встать напротив злодея и вступить с ним в бой, оказалось сильнее. И знаешь, я не виню её в этом. В том, что она старается поскорее стать сильнее, причиняя при этом себе огромный вред. Если кого и винить, то только меня, ведь это я запретил ей идти на задание по спасению Эри, где человечество потеряло героя, где сама Мизуки потеряла того, кем восхищалась…        — Ночноглаза…        — Да. Его смерть её сильно подкосила…        — Но ведь ты добавился этого подкоса.        — Но не его смертью.        — Хорош бубнеть… — прозвучал охрипший женский голос за их спинами.       Парни вздрогнули и, резко обернувшись, увидели очнувшуюся Аизаву-младшую, что, в свою очередь, делала короткие вдохи и смотрела из-под полузакрывших век на потолок.        — Голова гудит… будьте потише…        — Мизуки… — Бакуго пододвинулся к ней и заглянул ей в глаза, после, поцеловав в лоб, прилёг головой ей на грудь и прикрыл глаза. — Ты меня напугала…        — Прости… — прошептала она, впустив в его мягкие светлые волосы забинтованные пальцы. — Я не думала, что меня так накроет…        — Я тебя предупреждал, — с ещё одним вздохом сказал полудемон-старший. — Но зачем меня слушать?..        — Я сдерживалась… почти всегда получалось… Но в последние раза два, включая сегодняшний, сила вылетала из рук только так… — она прикрыла глаза. — Не знаю, почему…        — Потому что силы в тебе много, а контролировать до конца ты её ещё не умеешь. Вот тебе и весь ответ.        — Мой косяк. И извиняться я за него не буду.        — Если и извиняться, то только перед собой, — он пожал плечами.        — Мне не за что извиняться перед собой. Я ведь знала, что такое может случиться.        — Ну смотри…        — Останешься тут на ночь?        — Не-е… — полудемон поднялся и потянулся. — Отправлюсь в особняк. Не буду мешать вашей идиллии. Но завтра я вернусь, — парень посмотрела на сестру, которая сквозь полудрём улыбнулась ему.        — Ты бываешь иногда мерзким, но я всё равно люблю тебя.        — О-о… это даже мило, — Каёши тихо посмеялся и, потрепав обоих по волосам, исчез, словно его здесь и не было, и только занавески и проникающий через окно прохладный ветерок давал понять, что полудемон совсем недавно покинул эту комнату.       Аизава-младшая вздохнула, продолжая нежно оглаживать парня по волосам, и уже, открыв глаза, снова смотрела в потолок.        — Сильно злишься? — поинтересовалась спустя время Аизава-младшая.        — А это разве кого-то волнует?        — Не говори так… — попросила девушка. — Ты же знаешь, я…        — Я знаю, что ты любишь меня, — перебил её Бакуго, нахмурившись. — Но, знаешь, только на одних словах ты человека не успокоишь. Легко сказать: «я люблю тебя». Легко закидать человека обещаниями, как это делаешь ты. Но когда ты их не выполняешь, даже если ты не хочешь, боль появляется, и с каждым не выполненным обещанием боль только увеличивается. А представляешь, сколько раз ты обещала мне и Аизаве-сенсею быть осторожной, но при этом почти каждый раз ты оказываешься вот в таком состоянии? Это я молчу ещё о том, сколько ты всем нам врёшь.       Девушка ничего на это не ответила. Она продолжала смотреть в потолок, стараясь сдерживать холоднокровие в своём рассудке. Реветь и показывать слабость она сейчас не хотела, даже перед своим возлюбленным. Ей нужно было оставаться сильной, как физически, так и морально, несмотря ни на что.        — Молчишь, да?.. — парень вздохнул и, приподнявшись на локтях, заглянул в чёрные глаза любимой. — Можешь не отвечать. Каёши просил тебя не донимать разговорами о том, что ты работаешь на… сама, знаешь кого, и врёшь всем нам. Но я не могу молчать… по большей части из-за того, что вижу, как страдает твой отец. Да, он старается этого не показывать, но каждый, кто к тебе очень близок, знает, каков он на деле, и каков он, когда ты в опасности, — Бакуго поцеловал девушку в лоб и продолжил, не отводя взгляд от её глаз. — Сегодня в больнице он пытался держаться, но я чувствовал, как его руки дрожали, чувствовал дрожь в его голосе и видел страх в его глазах. Ему тяжелее всего, Мизуки… и я прошу беречь себя не ради меня, не ради своих подруг и даже не ради себя самой. Береги себя ради своего отца. Он не переживёт, если тебя не станет…       Аизава-младшая коснулась кончиками пальцев щеки парня, после осторожно уложила на неё всю ладонь и большим пальцем провела по верхней его губе.        — Ты можешь посчитать мои следующие слова очередной ложью, но я действительно стараюсь. Я стараюсь приносить себе как можно меньше вреда, но мои силы огромны, а моё тело ещё не приспособлено полностью и всецело их в себе содержать без последствий для меня самой. Поэтому я стараюсь изо всех сил и иногда забываю о безопасности. Сегодня я не хотела участвовать в этих битвах и уж тем более не хотела показывать этот луч…        — Ты могла настоять на своём, — заметил парень.        — Я и так часто настаиваю на своём, это всех порой выбешивает.        — Не спорю. Но в этот раз речь шла о твоём состоянии. Если ты знала о том, что может случиться, ты должна была настоять на своём и не показывать этот луч.        — Совершила ошибку. Может быть…        — Может быть?!        — Честно… я уже запуталась во многих вещах. Когда врать, когда не врать? Что стоит сказать, о чём всё-таки лучше умолчать? Что может причинить вам боль, а что сможет облегчить вам жизнь?.. Как помочь Кейго? Как с ним связаться? Как спасти всех, когда начнётся хаос? Как стать сильнее за столь короткий промежуток времени?..        — О чём ты?.. Хаос? Какой хаос?..        — Вот и я о том же… Что можно сказать вам такого, чтобы это не разнеслось на многие километры и не дошло до ненужных ушей? Как вам всё объяснить? Должна ли я вообще быть сейчас здесь?..        — Мизуки…        — Будь моя воля… — она прикрыла глаза, по её щекам начали течь слёзы, — я бы сейчас была рядом с Кейго, в самой гуще опасности, чтобы он не был один… чтобы я могла ему чем-нибудь помочь, чтобы он ощущал поддержку и не чувствовал одиночества и опасности… Будь у меня больше сил, я бы уже сделала всё, что требуется от меня… всё, о чём говорил Каёши… — девушка нервно вздохнула, закрыла лицо руками и разревелась в голос, не выдержав этого давления от собственных мыслей и слов.        — Эй… эй, солнце… — Бакуго тут же принял сидячее положение и заставил сесть и девушку, обнял её, начал гладить по волосам и целовать в висок, в лоб, в щёки — во все места лица, — стараясь тем самым успокоить свою возлюбленную. — Посмотри на меня… эй, посмотри… Ты сильная, слышишь? Ты очень сильная. Я уже говорил, что ты — мой герой. Для многих ты уже являешься героем, слышишь? Ты уже много уделаешь для всех. Ты — огромная поддержка для Ястреба. Ты ему помогаешь. Он не один. Он знает, что у него есть ты и что на тебя можно положиться. Я уверен, если что-нибудь, где он сейчас находится, случится, он вызовет тебя и будет на сто процентов уверен, что ты незамедлительно к нему явишься. Потому что ты герой. Потому что ты его напарница. Потому что ты — Sofd, которую уважают, ценят и любят. Все. Слышишь?        — Кацуки… — она сквозь слёзы посмотрела на парня и вновь нервно вздрогнула. — Я…        — Я тебе больше скажу. Я уверен, что тобой дорожат даже злодей из лиги. Аизава-сенсей не зря говорил, что ты меняешь людей. Ты просто замечательная. Необыкновенная. Волшебная. Сильная. Неповторимая. Луч…       Но парень не успел договорить. Аизава-младшая поцеловала его, обняв за шею и прижавшись к нему, несмотря на боль в своём теле. Бакуго не смог не ответить. Он поцеловал её нежно, аккуратно, чтобы не причинять ещё больше боли, обнял девушку, поглаживая ту по спине.        — Мизуки… — Бакуго чуть отстранился, чмокнул её в уголок губ и посмотрел в чёрные глаза. — Я люблю тебя. Несмотря на всю твою ложь, несмотря на все твои страдания и не сдержанные обещания. Я люблю тебя. Безумно, слышишь? Неважно, что произойдёт. Неважно, как отреагирую я на твои действия. Я буду продолжать тебя любить вечность. Просто оставайся живой. Оставайся собой. Оставайся со мной…       Аизава-младшая не нашла слов. Она не знала, что ответить, не знала, что сказать, потому что боялась снова солгать, снова дать ложные обещания, которые в конечном итоге не сможет сдержать. Поэтому Мизуки просто прильнула в объятия парня, не скрывая своих слёз, не скрывая своего страха. Она полностью отдалась Бакуго. Показала все свои эмоции, которые скрывала всё это время. Но только на одну ночь. Она открылась только на одну ночь, потому что на следующее утро её лицо вновь приобретёт маску спокойствия и умиротворения, которая будет скрывать всё, что накопилось и будет продолжать накапливаться в душе Аизавы-младшей. И скрывать она будет это даже от Бакуго Кацуки. Вновь. И теперь уже до конца того хаоса, который всех их ожидает в скоро времени.