Всеобщее благо

Минерва и Поппи покинули кабинет директора под утро. Медиведьма провела осмотр Гарри на предмет повреждений и диагностировала лишь лёгкое переохлаждение, что, по ее словам, было для ребенка практически не критично. Впрочем, это несильно успокоило Дамблдора — все же ребенка стоило показать специалистам из больницы Святого Мунго, желательно как можно скорее. Трикси сказал, что достаточно компетентен в вопросах ухода за детьми, однако Альбус решил прибегнуть к помощи эльфийки — именно им всегда поручали детей. Личный эльф директора посоветовал знакомую эльфийку — Ленни. На вызов та явилась молниеносно, словно только и ждала приглашения, и увидев Дамблдора перед собой, сразу же поклонилась. — Здравствуй, Ленни, — улыбнулся директор, устроившись за столом и перебирая в пальцах гусиное перо. — Я позвал тебя не просто так. Скажи, ты умеешь ухаживать за детьми? — Да, сэр, Ленни умеет, — робко ответила эльфийка. Маленькие пальчики судорожно сжимали подол аккуратного платья. — Тогда я хотел бы поручить тебе заботу о… Своем внуке, — Альбус замолчал, ожидая ответа Ленни, но та лишь кивнула и оглянулась, как бы ища того, о ком идёт разговор. — Он в моих покоях. У тебя нет дел, от которых я тебя оторву? Домовушка покачала головой: — Ленни не очень любит община. Ее не пускают к важным делам и не дают работать на кухне. — Тогда ты согласна? — Конечно, сэр. — Спасибо, Ленни. Трикси покажет тебе Генриха. Эльфы кивнули и с хлопком растворились в воздухе. С именем новоприобретенного внука Альбус определился только сейчас. Вернее, нашел его в Книге Хогвартса, куда попадали юные волшебники перед поступлением в Хогвартс. Генрих Джеймс Поттер — так назвали мальчика Лили и Джеймс. Потом имя сократили до Генри, которое практически сразу превратилось в Гарри. Под именем Гарри Поттер был известен тот самый Мальчик-который-выжил. О случившемся Альбус прочитал газете и позже в письмах из Министерства (даже от Министра лично), от знакомых и коллег. Все сообщали, что произошла ужасная трагедия, соболезновали потере любимых учеников и как бы между прочим интересовались, где же сейчас их сын. С ответами Дамблдор решил повременить. Рваный выдох вырвался из лёгких. Нет, он не плакал. Он не мог плакать. Но что-то все же заставляло сердце сжиматься до боли под левой лопаткой. Лили и Джеймс. Чудесная пара. Оба талантливые, красивые, умные гриффиндорцы — прекрасно подходят друг другу. Альбус относился к ним как к собственным детям, гостил в их доме, нянчил маленького Гарри и позже имел счастье видеть его на факультете львов. Закончив школу, младший Поттер занялся артефакторикой и сделал на этом крупное состояние, значительно обогатившее весь Род. Его дети поступили в Хогвартс незадолго до смерти Дамблдора — две девочки и один мальчик. Но это там, далеко… Здесь же судьба Генриха Поттера всё ещё стоит под вопросом. И для Альбуса уже было очевидно, что сложится она совершенно другим образом. Мысли о прошлой Вселенной заставили его нахмуриться. Что же там происходит? Как справятся без него Том и Геллерт? Кого назначили на его посты? Директором, скорее всего, стала Минерва, а вот Визенгамот и Конфедерация… Впрочем, что уж об этом думать — все уже в прошлом. В прошлом вся его семья, весь его мир. От осознания неожиданного расстояния между семьёй и ним самим закололо сердце. — Зря это я, — самому себе пробурчал Альбус, призывая бутылку старого-доброго Огденского (вот уж что никогда не должно меняться!) и стакан. — В этом возрасте вредно нервничать. А, кстати, сколько мне? — не удержавшись, Дамблдор усмехнулся и начал прикидывать: — Сейчас восемьдесят первый, значит… Мне ровно сто, — довольный хотя бы фактом своего нежданного омоложения, он добродушно захохотал. Бутылка в руках дрогнула, так что в стакане оказалось чуть больше виски, чем планировалось. Но это было нестрашно. Поднявшись на ноги и придерживаясь за сердце, Альбус подошёл к камину, в котором благодаря Трикси уже приветливо потрескивали поленья. Смотреть в огонь можно было бесконечно, но, глядя прямо перед собой, Альбус продолжал рассуждать вслух: — С Гарри временно разобрался, надо подготавливаться к освобождению должности, — бормотал он, периодически делая маленькие глотки из стакана и шевеля полыхавшие бревна кочергой. — Узнать бы ещё, что там с Сириусом, он, если мне не изменяет память, был крёстным Гарри Поттера… Должен же он появиться. И где только пропадает? — спросил он у камина и сам себе ответил: — Если только… Если только и с ним какая-то беда, верно? И снова вопрос был адресован камину. Но тот лишь скромно молчал (наверное, в знак согласия), на то он и камин, позволяя директору разговаривать с самим собой. — Надо найти Сириуса, Геллерта и Тома, — твердо решил Альбус. — И с их помощью вырастить ребенка. А потом уже и разбираться с местным Темным Лордом. Раздражало одно — про этого Лорда не писали в газетах. Нет, то есть, конечно, все радовались и отмечали его отсутствие (смерть?), но в то же время о самой его личности не было никакой информации. Ни имени, ни возраста. А уж это точно должен кто-то знать. Перечитав все имеющиеся номера Пророка по два раза, Дамблдор нашел лишь одно: также этого Лорда называли загадочным «Тот-кого-нельзя-называть» или (попроще) «Сами-знаете-кто». Хотелось закричать: «Нет, не знаем!», но вряд ли газета оценила бы такой порыв. — Остаётся одно, — признал Альбус, допив виски и почувствовав, что сердце и впрямь перестало болеть, — смотреть воспоминания. Мимоходом посмотрев на часы и обнаружив, что до завтрака ещё остаётся время, он дошел до Омута памяти и взглядом поизучал колбочки с воспоминаниями. Подписи говорили мало, а чаще всего — вообще казались незнакомыми. Но изучать целый шкаф за раз — слишком даже для него. Поэтому, недолго думая, Альбус прикрыл глаза и вытянул палочкой из виска воспоминания о своей семье. Но посмотреть их ему не дал стук в дверь. Не слишком ли раннее время для приема посетителей? Впрочем, отказать он уже не мог. Сев за стол и пригласив войти, Дамблдор с удивлением увидел в кабинете человека, отдаленно напоминавшего его ученика, Северуса Снейпа. Только… Если это и был Северус, выглядел он необычайно странно. Бледное лицо, синяки под глазами, общий нездоровый вид первыми бросались в глаза, однако, опустив глаза от лица посетителя, Альбус заметил и поношенную мантию поверх нелепого сюртука, застегнутого на, казалось, целую тысячу малюсеньких пуговок. — Вы обещали спасти её! — Снейп, видимо, сразу взял быка за рога. Неужели он о Лили Поттер? О симпатии между слизеринцем и гриффиндоркой Дамблдор знал, как и о том, что в том мире они были хорошими друзьями всю свою жизнь. Лили и Северус вместе занимались зельеварением, оба получили звания Мастеров в Италии, и многие даже видели в них пару, несмотря на присутствие Джеймса Поттера в жизни девушки, в то время как Снейп симпатизировал Мэри МакДональд (и позже женился). Но, возможно… В этом мире привязанность к Эванс у Северуса оказалась куда сильнее? И что такого обещал ему другой Дамблдор? — Вы взяли с меня Непреложный обет, заставили подписать магический контракт на работу в этой мерлиновой школе, а теперь она умерла! Лили… Лили умерла, — Снейп привалился к стене и стал медленно сползать по ней вниз, благо, Дамблдор вовремя взмахнул палочкой, и кресло, доселе стоявшее напротив стола, встало так, чтобы принять полуживого зельевара в свои мягкие объятия. Между тем, тот продолжал: — Я поклялся вам всем, чем мог… Думал, вы сможете ей помочь… — слабым голосом говорил Северус, не обращая внимания на то, что директор уже «сообразил на двоих», разливая Огденское по стаканам. — А вы… Вы обманули меня! — от его крика проснулись некоторые портреты, а сам Альбус подпрыгнул от неожиданности и чуть не пролил добрую порцию виски на ковер. — Тише, мой мальчик, — негромко сказал он, подойдя к Снейпу и протянув практически полный стакан. Тот охотно принял виски и (тут уж Альбус совсем не ожидал) выпил все залпом, даже не поморщившись. Теперь оставалось лишь надеяться, что Поппи не придется нервничать из-за новых летящих в директорский кабинет склянок. Что же, надежда умирает последней. И, видимо, умерла она вместе со стаканом, который явно невменяемый Северус незамедлительно метнул в стену, попав прямо по портрету Финеаса Найджелуса. — Хам! — гневно воскликнул тот и демонстративно покинул холст. Дамблдор лишь вздохнул, невербально применяя Репаро на осколки посуды, и отодвинул уже целую тару подальше от Снейпа вместе со всеми колюще-режущими предметами. Просто на всякий случай. — Северус, — начал Альбус, желая успокоить молодого человека, но кто бы его послушал?.. — Фиделиус не сработал, — замогильным голосом произнес Снейп, — Блэк предал их… Лили… Мертва. Директор не решился заговорить. Он лишь положил руку на плечо зельевару и несильно сжал, надеясь, что хотя бы так сможет показать, что и он испытывает те же чувства. Снейп только попытался дёрнуться, но тело плохо его слушалось. Опустив глаза на его пальцы, Альбус с тревогой увидел в них дрожь. И только тогда до него дошло, что сказал зельевар. Друг предал друга. Сириус предал Джеймса. Зависнув, Дамблдор не нашел в себе силы пошевелиться. Он стоял, глядя перед собой шокированным взглядом, неспособный поверить в то, что это произошло в самом деле. Сириус… Не мог. Только не он. Хотелось кричать, оправдывать Блэка, немедленно метнуться его искать и, найдя, спросить: кто же это сделал? Но Сириус все не приходил. Не верится, что он так равнодушен к крестнику. Он ведь дал Хагриду собственный мотоцикл, чтобы тот довёз ребенка к директору. Он… Нет, невозможно. — Ты уверен, что все так, как ты говоришь, Северус? — глухо спросил Альбус, вцепившись пальцами в чужое плечо. Снейп зло посмотрел на него. — Это же вы предложили сделать его хранителем Фиделиуса, — прошипел он так, что Дамблдор сначала подумал, что это парселтанг. — Вы… Вы виноваты во всем. И Альбус был согласен с ним. Как ни крути, выходило так, что прошлый директор задумал все нарочно. Только… Какая у него была от этого выгода? Род Поттер не лез в политику, не занимался темной магией и вообще не проявлял себя с дурной стороны уже несколько веков. Чем же они помешали Дамблдору настолько, что он решил убрать их, не то воспользовавшись, не то договорившись с Темным Лордом. Мальчик стал героем… Очевидно, тем самым, которому потом суждено было уничтожить и некого безымянного злодея, когда тот перестанет быть нужным. Но для чего?.. Нет, рано было делать выводы. Альбус знал пока слишком мало, чтобы позволить себе судить. — Я и правда виноват, Северус, — проронил он, прикрывая глаза и чувствуя, как плечо под его ладонью напряглось, а его обладатель попытался что-то сказать. — Не перебивай. Я виноват. Ты положился не на того человека, мой мальчик. И мне жаль, что так вышло. Я безумно сожалею о смерти Лили и Джеймса. Всем людям свойственно ошибаться. Ошибся и я, решив, что смогу их защитить. Надеюсь, ты найдешь в себе силы понять меня и, может быть, даже простить. Снейп неверяще смотрел на него. — Но я… Я не надеялся даже, что вы признаете свою вину. — И на старуху бывает проруха, — мрачно усмехнулся Дамблдор. — А контракт? — Ах, контракт, — он подошёл к столу и устроился в кресле. — Я готов разорвать контракт. Но, — директор поднял руку, чтобы Северус не начал перебивать, — для начала мне необходимо вновь с ним ознакомиться. А сейчас отдохни. Зайди ко мне на выходных, мой мальчик, на пятичасовой чай. И тогда мы разберемся с обетами, которые не могут считаться действительными. Не то чтобы Альбус отправлял зельевара восвояси, чтобы избавиться, вовсе нет. Тот говорил про контракт на работу, что означало, что уже сейчас он мог преподавать в Хогвартсе. На данный момент это было невозможно. Северус — плохой педагог сам по себе, а уж что будет в классе, когда он опустошен и вдребезги разбит, Дамблдор не хотел даже предполагать. Моргая и то и дело приоткрывая рот, зельевар походил на рыбу, выброшенную из воды на берег сильной волной. Впрочем, недолго Альбус имел удовольствие его видеть. Что-то прошипев, Северус бросился за дверь, не удосужившись даже попрощаться. И оставил старика наедине с собственной болью.