Обо всем понемногу

Дверь с грохотом захлопнулась. Сколько уже она была в Инквизиции? Полгода? Год? Неужели она целый год занимается подобной хренью — закрывает разрывы, убивает фанатиков, танцует в Зимнем дворце и старается не дать разногласиям изнутри разрушить молодую организацию? Ей становится действительно трудно вспомнить настоящие даты, когда в голове всплывает лишь картинка волны атакующих Убежище красных храмовников. Тогда кричали люди, горели дома, какой-то мальчик в слезах бросался на стены здания, и его с трудом увели в Церковь. Погибло слишком много людей. Тогда погибла сама Анаан и родилась «Инквизитор Адаар». Горло саднит. Она только что накричала на своих людей, оторопело молчавших ей в ответ на гневные восклицания, но ей совсем не стыдно за это. Она не считает, что права, но и извиняться не будет. Да, нервы, испытываемые всеми на свете на прочность, сдали. Не было сил больше терпеть вечные «должны, обязаны, вам нужно, так нельзя, это некрасиво, вы должны что-то решить». Это не в ее духе, быть терпимой и осторожной, она — воин, глава боевого отряда и никак не политик или преподобная мать из Церкви. К Анаан не нужно обращаться как к эталону добродетели, ей не стоит говорить, что красиво с ее стороны, а что нет. Еще раз, она — воин, и не она должна принимать решения, от которых зависит мир во всем мире. Но никто вокруг этого не понимает, как не понимает и то, что нервы у Инквизитора не стальные, и что она может сорваться, выпуская пар. Для Анаан это очевидно. Для нее все в порядке вещей. Каждый день, каждый час, каждую минуту кто-то ломает ее. Споря с ее мнением, оглашая новые задачи, объясняя, как нужно себя вести на глазах у знати. Ее окружают ворохом сплетен и интриг, кучей предупреждений и знакомят с магией, доселе ей даже не снившейся! Показывают, что «мир не настолько плоский и одногранный, как ты предпочитала считать». Не бывает такого, чтобы все верили в одну и ту же истину, не находя сотню других подобных. В мире слишком мало здравомыслящих людей, для остальных же важнее собственная репутация и мотивы. Кто-то хочет видеть на троне Селину, а кто-то — Гаспара. Одним были нужны в помощь храмовники, а другие были совсем не против магов. Сегодня они говорят, что Стражи — это вселенское зло и их надо изгнать, а завтра будут утверждать, что они могут неплохо помочь делу. Черта с два, а не постоянность и порядок тебе, Инквизитор! Надо было уводить ребят в Невару, думает она. Нужно было взять то задание у скупого фермера и зачистить крепость наемников, что наживались на труде простых крестьян. Подальше от Конклава, подальше от Храма Священного Праха и, естественно, подальше от Корифея. Обязательно нашелся бы другой дурак, который не прочь полапать всякие неясные эльфийские сферы. Мир не остался бы без Инквизитора. Письмо от Шокракар, в котором говорилось, что некоторые ребята из их отряда погибли от рук гребанных фанатиков, все время лежало в грудном кармане Адаар. Ниже приписка: «Держись, Шанедан, и помни, что мы на твоей стороне. P.S. Всегда требуй оплату до задания, никак не наоборот!». Бездна ведает, как она скучает по своим ребятам. Люди же из Инквизиции… неплохие, в этом Адаар уверена. Не будь у них желания вернуть порядок в мир, даже если он у каждого свой, то они бы не пришли в Инквизицию. Анаан даже не может представить, как бы она справлялась без них. Без мудрости Соласа, без хитрости Варрика, без упорства Кассандры, без задора Быка, без… без них. Но эти ссоры… Они не приводят ни к чему хорошему. Постоянные терки сопартийцев уже порядком выбесили Анаан и подпортили ей немало крови. Как будто они не знают, что работа в команде подразумевает способность ее участников разумно и цивилизованно придти к решению проблемы. Неужели так сложно найти компромиссы? Или так необходимо доказать свою правоту перед теми, кто считает себя так же правым? Когда, наг побери, они перестанут грызться как уличные собаки? Анаан нужен порядок. Порядок в комнате, порядок в ставке командования, порядок в списках новобранцев и порядок в Тедасе. А еще порядок в отношениях между людьми, и порой это кажется почти невозможным. Размышления косситки прерывает осторожный стук в дверь. Анаан подает слабый голос с кровати: — Открыто. Никто не заходит. Тишина продолжает царить в комнате, что заставляет Инквизитора нахмуриться. За дверью стоит маленький серебряный поднос с таким же серебряным набором из чашки и чайничка, из которого шел достаточно приятный запах каких-то трав. Отдавало ромашкой и мятой, что означало одно — чай с успокаивающим эффектом. Анаан морщит нос. Этот намек «успокойтесь, Инквизитор, и давайте продолжим работу» ей совсем не нравился. Она не больной пациент и не истеричка, чтобы ее требовалось успокоить. В конце концов, почему ей нельзя хоть немного не сдерживаться и не дать волю эмоциям? Кто сказал, что Адаар — бесчувственное существо, готовое стерпеть все нападки зазноб и своих подчиненных? Если кто-то ждет, что этот жест заткнет ее, то как бы не так. Дверь снова закрывается, а напиток за ней остается остывать. Раньше косситка не задумывалась о морали. Она видела, что ее ребята начинают бычиться — давала обоим тумаков и говорила успокоиться. Если кому-то было плохо на душе — бутылка крепкого напитка всегда под рукой, а у Анаан есть свободные уши, чтобы выслушать. Не с целью действительно чем-то помочь, а просто дать собеседнику выговориться. Ее за это и прозвали «Шанедан». За надпись на лбу «слушаю всякую хрень». Понятия были просты и однозначны. Бандиты — зло, Церковь — хорошо для людей, Магия — темный лес, в который лучше не забредать. Ее мир был прост и понятен. От Анаан ждут понимания и одобрения. Всем нужно ее «Хорошая работа, ребята» и «Я с вами согласна». Одеть платье, потому что приезжает граф Расфуфырье`? «Я с вами согласна». Поддержать помолвку двух людей, совершенно этого не желающих? «Я с вами согласна». Надеть на рога наконечник с шипами, потому что это позабавит совет Герольдов? «Я с вами согласна». Засунуть свое мнение куда подальше и подставлять шею каждому в Скайхолде — «Я с вами согласна». Нет. Она не согласна, и это знают все. Она не будет выставлять себя дорогой игрушкой на глазах у всего Орлея. Она не будет прикидываться послушницей Андрасте перед Ферелденом. Годы работы с упрямыми мужланами-косситами и Шокракар дали свои плоды, среди которых умение Анаан гнуть свою линию и не обращать внимание на чужие ахи и охи. Но работа в Инквизиции не проходит для нее бесследно. Она больше не может надавать тумаков своей команде, ведь знает — порой это сделает только хуже. Причем теперь подобное не произойдет ни команде в Инквизиции, ни в ее отряде. Она насмотрелась на многое. Она не может больше идти напролом, если есть более безопасные или мирные пути обхода. Если раньше она знала, что уверена в своих ребятах, и не боялась совершать подобное, то теперь нет. Она видела, как искусные воины падают замертво в обычных потасовках, поэтому стала ценить жизни вокруг. И если после Инквизиции она сможет уйти и продолжить работу с отрядом, то будет продумывать все пути отхода прежде, чем лезть в атаку. Ее научили, что магия бывает не только полезна, но и интересна. После всех дел она будет уделять больше времени Зереку, магу из ее отряда. Она больше не позволит ему смалчивать о своих колдовских проблемах. И ясно становится одно: Инквизиция научила ее ценить людей вокруг. Но она отчаянно надеется, что когда-нибудь начнут ценить и ее. Не как Инквизитора Адаар, но как Анаан. Просто Анаан.