***
В кабинете Ханджи собрались все разведчики и помогали ей разбирать стопку бумаг, что лежали у неё на столе. Ханджи не разбирала их с тех пор, как заняла место Эрвина. Поднялась пыль, которая разлетелась по всему помещению, и от этого все начали то, кашлять, то чихать, а пыль все летала и летала. — Хорошо, что Леви сейчас здесь нет, — проговорила Ханджи, рассматривая какую-то тряпку, что была годна только для вытирания ног, да и то… Будет стыдно, если вытирать их об такое безобразие. — Командир, я не хочу сказать что-то не так, но… Когда вы в последний раз делали уборку? — спросил Эрен, открывая пошире окно и, в очередной раз чихая. — Микаса, дай платок. — Когда?.. — Ханджи потёрла очки и задумалась. — Я здесь уже, как почти полгода, наверное полгода я не хваталась за ведро и тряпку. Она надела обратно очки и села, на рядом стоящий стул. Остальные посмотрели на неё с удивленными лицами, но промолчали. Вздыхая, принялись снова за работу и, некоторые что-то бубнили себе под нос. — А что вы хотите? Мне некогда этим заниматься? Работы по горло! Всё чередуется. Работа, сон, работа, сон. — А Лилия? — спросила Саша, расставляя книги по местам. — О чём ты, Саша? — Она о том, командир, что помимо работы, нужно находить время и для семьи. — ответил Конни, — Лилия, можно сказать, в таком возрасте, уже достаточно взрослая и самостоятельная. А всё потому, что родители уделяют ей слишком мало времени. Попробуйте с ней хотя бы полдня провести и увидите, что это здорово. Ханджи округлив глаза, кратко кивнула. Повисла тишина. Жуткая тишина. Разведчики постепенно стали заканчивать убираться. С выдохами они начали садиться кто на стулья, а кто прямо на пол. Внезапно раздался голос Эрена: — А давайте завтра вечером с нашими ребятами погулять сходим. Все вместе, а? — Занятная идея, — ответил Жан и налил себе очерёдный стакан воды, — Я своих и так редко вижу. — А почему бы и нет, — улыбнулся Армин, — Думаю, все будут не против. — И вам же, Ханджи, на пользу пойдёт. Пообщаеиесь с дочерью, увидите, как это приятно. Дети же — они не злопамятные. Всё простят. — произнёсла Микаса.***
Лилия проснулась слишком рано. За окном ещё не рассвело, и часы показывали почти шесть утра. Накрапывал дождик. Его капли тихонько бились об стекло, оседая на нём, и скатываясь словно слеза. Лилия поднялась с кровати, аккуратно вставая на больную ногу. Она почти прошла, бинты давно сняли, кости срослись, но Аккерман всё же предавалась осторожности и старалась много не бегать и не прыгать. Она потёрла свою ногу, не ощущая какой-либо боли и наконец встала. Так как было ещё темно, Лилия отыскала свечку и неспеша зажгла её. В комнате стало чуточку светлее. Свеча весело играла огнём, отражаясь в зеркале, где помимо неё виднелась голова Лилии. Она уже успела сходить умыться и, поэтому приводила свои волосы в порядок. С ними особо никаких проблем не было. У неё волосы не такие длинные, как у Мериды или Линды. Короче, было обычное каре. Лилия обычно их расчёсывала и закалывала заколкой. В общем-то и всё. Лилия отошла от зеркала и приблизилась к двери. Через минуту она уже стояла в прихожей, читая записку от родителей: "Лилия, мы с папой уехали в Митру. Это очень важно. Прости, пожалуйста, что мы снова не дома. Надеюсь, ты нас понимаешь. Сегодня вернёмся пораньше. На столе завтрак и твоё любимое печенье. Осторожно с твоей больной ножкой. Много не бегай. До вечера!"Мама»
Лилия сложила записку пополам и положила обратно. Спокойным шагом она дошла до кухни. На столе стояла тарелка, накрытая полотенцем. Она стянула его и увидела, что в тарелке каша с вареньем, печенье, и рядом стоит чашка, с уже остывшим чаем. Лилия нахмурилась, села за стол, и через минут десять посудины были пусты. Она дошла до своей комнаты и посмотрела в окно. Ничего осебенного и интересного Лилия на улице не увидела. Осень. Чего тут сказать? Тучи, иногда коротковременный дождик, лужи, ветер, грязь и сплошной туман. Да… В такую погоду не погуляешь. И никто и не выйдет на улицу в такую рань. Разве что дворники. А в такую погоду хочется только спать и спать. Лилия снова вздохнула. На этот раз долго и протяжно, как-будто ей не хватало воздуха в лёгких. Стало совсем грустно. Но так скучать долго не пришлось. Из раздумий её вывели несколько знакомых голосов. Прислушались она сумела разобрать голос Лизы. У неё он громкий, слышан за тысячу вёрст: — Лиль! — Я сейчас выйду! Не рви связки! — ответила Лилия, подмечая, что на улице стоят ещё: и Катрин, и Спрингеры, и Кирштейны, — Чего это им не спится? — подумала Аккерман, выходя навстречу к друзьям. Она помахала им рукой и спросила, — А вы что не спите? Сейчас же только восемь утра и выходной. Ладно я, но, а вы, как? — Ну как? Хорошая новость у нас. — ответила Линда. — Прикинь, мы сегодня с родителями вечером идём в центральный парк гулять. — Поздравляю. Ну, а мне это зачем знать. Везёт вам. — подала голос Лилия, — Вас родители так искренне любят, а у меня они всё время в разъездах. Я иногда даже не могу принять, тот факт, что я — дочь самого капитана Леви. И в школе все меня немного боятся, да и самой как-то страшно. — Ты не поняла. Мы это не значит мы, а значит мы. — сказал Тим. — Что? — Лилия нахмурилась. — Тим — пояснитель! — усмехнулась Катрин, — Ты тоже с нами идёшь, твои родители тоже будут с нами. Понятно? — Катрин, не шути, а? — Да я и не шучу. Смысл… Если бы мы шутили, то так рано сюда не пришли. Нам это совсем не нужно. Лилия посмотрела на ребят. Капля недоверия всё же присутствовали на её лице. Она не могла в такое поверить, поэтому сочла это всё, как за розыгрыш. Но после тысячи доказательств ребят, она всё же поверила. Но Лилия больше испугалась, чем обрадовалась. Она никогда там много времени не проводила с родителями. Ладно мама, это ещё нормально, но отец — дело серьёзное. В детской голове крутилось множество вопросов: Как быть? Что делать? Как себя вести? Что говорить? А может вообще молчать? Или не идти? Всё это сейчас Лилия обдумывала, сидев за столом и, смотря в окно на порхающих птиц.***
Лиза вошла в дом, попутно скидывая с себя кофту кремого цвета. Она вошла в прихожую и услышала голоса. О… Мама и папа пришли. Класс… Лиза посмотрела на себя в зеркало и немного улыбнулась. Из отражения на неё смотрела девочка с изумрудными, сверкающими, глазами и чёрными, как смола волосами с милой прядью по середине. — Лиза, дорогая, чего стоишь? Проходи. Чай будешь? — крикнула Микаса. — Да, спасибо. Лиза вошла в комнату и села на диван рядом с Эреном, который тоже пил горячий напиток. Он потрепал её по голове: — Что делала всё это время? — Играла с морковкой, говорящей энциклопедией, капитанской дочкой и… С хлебушком… В догонялки… — Что?! С кем?! — Эрен чуть ли не выронил чашку с чаем, а Микаса еле заметно улыбнулась. — Ну… Клички нам в школе дали, понимаешь. Морковка — Джейк, хлебушек — Мерида, говорящая энциклопедия — Катрин, капитанская дочка — Лилия. — Вот оно что… Это у всех? — Это сейчас в моде. Конечно же, у всех. — А ты у нас, кто тогда? — Папа, догадайся с трёх раз, — Лиза развела руками, но Эрен не врубился вообще, — Кошмар, летящий, на крыльях ночи, а точнее — дочь титана. Чего тут не понятного? — Ааа! — Эрен рассмеялся, Хорошo назвали, ничего не скажешь. — Я тоже, так считаю, — ответила Лиза, смеявшись вместе с отцом. Микаса только пожала плечами.***
Около входа в парк собрались все, все, все. Микаса с Эреном, а посередине Лиза держит их за руки. Жан, который держал на плечах Линду одной рукой, а второй держал Тима. Конни с Меридой на руках и Саша, которая что-то рассазвала Джиму. Армин, держащий за обе руки Катрин, весело с ней смеялся. И даже Лилия решила всё-таки перебороть свой страх и постараться заговорить с отцом. Она подошла к нему. Леви смотрел куда-то в даль и происходящее вокруг ему явно не доставляло ни умиротворения, ни веселье, ни даже грусти, вообще ничего. Скорее всего Ханджи смогла его как-то уговорить, и он чудесным образом согласился. — Если тебе не нравится, то можешь уйти, — Леви спокойно перевёл взгляд. Перед ним стояла Лилия, — Я не могу заставлять. — Нет. — кратко ответил он, — Здесь воздух не такой ужасный. — Парк всё же. Деревья есть. От этого воздух и становится чище. — Там скамейка. Можем сесть, — Леви указал на лавку, которую покрывали листья старинного дерева. — Можем. Аккерманы неспеша направились к цели. Когда они сели, то оба замолчали. Постепенно Леви начал смотреть на Лилию, которая с интересом смотрела на пламенные лучи солнца. Был вечер, поэтому красиво, но немного прохладно. Подул ветер, и Лилия обхватила себя руками. Внезапно она почувствовала, что на её плечи что-то положили. Она обернулась и увидела, как Леви, снял свой плащ и накинул на Лилию. — С… Спасибо, — она укуталась в него поудобней. Стало теплее. — Чего ты боишься? — прозвучал монотонный голос. Лилия задумалась. А что ей ещё отвечать? Бояться тут некого, поэтому кроме правды ничего и не скажешь: — Тебя как бы. Леви выгнул бровь: — Неужели? Я такой страшный? — Д… Да, нет… Немного… — Лилия старалась из-за всех сил не заикаться, но язык совсем её не слушался. — Чего во мне такого ужасного? — Ты на всё реагируешь спокойно. Меня это пугает. Постепенно Лилия почувствовала прилив силы и стала говорить не таким боязливым голосом: — Как бы объяснить? Понимаешь, с одной стороны ты — капитан, а с другой — отец. Как капитан, тут всё ясно, я даже аргументировать не буду, а вот, как отец, ну… Боже, что я говорю? — она закрыла рот рукой. — Продолжай. — Отец всегда поддерживает ребёнка, защищает, обнимает и ещё много чего. Вот у Катрин, например. У неё такой отец замечательный, — Лилия загадочно улыбнулась, — Пойдём, покажу. — она уверено взяла его за руку и повела на главную площадь. — Смотри, — она указала в даль. Было видно, как множество отцов гуляли со своими детьми. Можно было разглядеть Эрена и Жана, которые играли в догонялки. Конни подбрасывал вверх Мериду, от чего та весело смеялась, ну и, конечно же Армина, который с такой любовью прижимал к себе Катрин, что-то ей говоря. — Видишь? — спросила Лилия. — Вижу. — Леви аккуратно положили руку на голову дочери. — Всё понятно. Пойдём погуляем что ли. Расскажешь мне о жизни. — Пошли, — Лилия крепче сжала его руку и почувствовала, что она не такая твёрдая, которой была всегда. А Леви наконец-то слабо, но заметно смог улыбнуться.Семья — это слово нам многое скажет. Семья нам с рожденья в путь жизни покажет. И каждый, какой бы с ней не был момент, Волшебней, роднее моментов и нет. Семья с нами рядом всегда и везде, Она много значит в каждой судьбе.