Кровь и бумага

      Ночной пейзаж за окном машины стремительно менялся.       Сасори закрыл глаза.       Когда Дейдара обнаружил на панорамном фото символ, то несколько минут сокрушался: как же он не смог соединить точки раньше? Как мог быть таким слепцом? Успокоившись, вдруг помрачнел и сказал: нам срочно нужно отправиться в одно место. Возможно, там мы найдём ответы на наши вопросы — если не на все, то хоть на один.       Сасори был взбудоражен находкой не меньше Дейдары, и потому согласился поехать куда угодно. Даже сейчас, когда рабочий день давно закончился и следовало бы ужинать дома, включив какой-нибудь сериал или аудиокнигу. Впрочем, Сасори, не кривя душой, мог самому себе признаться: ему правда стало интересно, куда хотел отправиться Дейдара в столь поздний час и что именно он хотел найти.       Оставалось только надеяться, что он не будет таким же невыносимым, каким обычно бывал во время работы.       Дейдара тем временем оживлённо о чём-то говорил с водителем, активно поддакивал и кивал, когда тот отвечал ему.       Сасори посмотрел на часы. Они ехали уже чуть больше получаса.       Спустя несколько десятков фонарей за окном машина остановилась. Дейдара сунул водителю деньги и, повернувшись к Сасори, сказал:       — Пойдём.       Хлопок дверьми, затёкшие ноги. Холодный ночной ветер и растрёпанные волосы. Череда фонарей вдоль дороги, пустырь и тёмный массив здания в паре сотен метров от них.       — Я стараюсь всегда расплачиваться наличкой, потому что так никто не вычислит твоих передвижений и действий, ха, — бодро произнёс Дейдара.       Сасори хотел сказать: «Да, я знаю, нам удавалось поймать таким образом нескольких недалёких преступников, но к чему мне эта информация сейчас? Ещё и от тебя?»       — Зачем мы здесь? — вместо этого спросил Сасори. Дейдара повернулся к нему и растянул губы в неопределённой улыбке.       — О, вы не пожалеете, да, — хмыкнул он.       — Дейдара, сейчас ночь, а это — частная территория, — раздражённо произнёс Сасори. Насчёт последнего он сомневался, но так звучало убедительнее. Взгляд скользнул по трёхэтажному зданию, в котором не было ни единого огонька. Возможно, оно было заброшено. — Ты ни черта не объяснил, привёз не пойми куда и…       — Ладно, хорошо, — нетерпеливо перебил Дейдара. — Здесь есть то, что может помочь нам в расследовании. Я же говорил вам.       — Не буду скрывать: я ожидал совсем другого, — честно сказал Сасори и поёжился от порыва ветра. Как славно, что он не забыл взять с собой пиджак. — Что это за место? Что здесь можно найти?       — Я всё объясню по дороге. Не при водителе же говорить о маньяке, да? А сейчас пойдёмте, у нас не так-то много времени, — ответил Дейдара.       Он хотел сказать что-то ещё, долго обдумывал свою мысль, но так и не смог её сформулировать. Сасори вздохнул.       — Пошли, — сухо сказал он. — Потом оплатишь моё такси до дома.       — Без проблем.       Дейдара включил на телефоне фонарик и посоветовал Сасори сделать то же самое, после чего уверенно направился в сторону неосвещённого здания, рядом с которым ничего не было — ни других домов, ни магазинов, только высокая трава и деревья с одной стороны.       — Оно заброшено, — пояснил Дейдара, озаряя землю и с треском и хрустом пробираясь вперёд. — Раньше здесь ошивались нарики или бездомные, даже убийцы, но сейчас, вроде, нет, хм.       Сасори вздохнул. Как славно, что он взял с собой полицейский значок и пистолет. Он на всякий случай проверил оружие. Да, всё на месте. Стало спокойнее.       Он не верил в призраков и полтергейстов и не боялся сомнительных личностей, потому что у бедра приятно тяжелела верная, немного потёртая кобура, но внутри что-то гадко скреблось от каждого порыва ветра, путавшегося в листве, и мурашки бежали по коже от мрачной отрешённости пустого здания, которое становилось всё ближе и ближе.       Впереди стал различим сетчатый забор. Дейдара свернул и пошёл вдоль него в сторону шепчущихся деревьев. С каждой минутой эта сомнительная авантюра нравилась Сасори всё меньше и меньше. Фонарик на телефоне оказался достаточно слабым: его света хватало только на то, чтобы осветить ближайший метр.       — О! Ничего не изменилось! — произнёс Дейдара, и его голос — звонкий, почти радостный — казался неправильным и чужим в этом месте. — Сержант, аккуратнее.       Сасори проследил за тем, как Дейдара ловко, с задорным позвякиванием проскользнул в широкую дырку в заборе и теперь стоял по другую сторону.       Не хотелось следовать за ним. Правда.       Сасори одёрнул себя. Что он, трус? Что он, темноты боится? Разве мог он пойти на поводу необъяснимого чувства опасности? Нет, ни в коем случае.       В конце концов, ему действительно было интересно, что ждало их за забором и что Дейдара так жаждал показать.       Сасори сгруппировался и скользнул через дыру. Без жертв не обошлось: обрубок стальной сетки зацепился за рукав.       — Чёрт, — шикнул Сасори.       — Не беспокойтесь, без грязи и царапин мы отсюда не уйдём, — обнадёжил его Дейдара.       — Ты бы хоть предупредил, — сердито произнёс Сасори. — У меня в шкафу лежит старая толстовка, я бы её надел, а не пиджак.       Дейдара неопределённо фыркнул и повернулся к зданию. Шаг, шаг, хруст.       Сасори покачал головой и пошёл вслед за ним.       Шаг, хруст, шаг. Тёмный массив был всё ближе.       Стены здания оплетали вьюны, которые от редких порывов ветра слабо раскачивались и при скудном освещении напоминали щупальца. Сасори невольно отстранился. Не страшно, но неприятно. Заметив что-то странное на стене, он провёл по ней лучом света и увидел карикатурные, наспех нарисованные баллончиком лица. Если бы Сасори показали такие изображения на листе бумаги ясным утром, он бы только весело хмыкнул и решил, что рисунок принадлежит ребёнку. Или Обито, который от злости и обиды за очередное замечание намалевал портрет Сасори. Но сейчас эти кривые лица не вызывали ничего, кроме смутного отвращения.       Шаг, шаг, хруст, шаг.       Сасори чувствовал, словно кто-то буравил его спину взглядом.       Он прислушался. Оглянулся. Никого и ничего, только Дейдара впереди, редкие порывы ветра и мигающие звёзды над головой. И окна-глазницы с выбитыми стеклами-склерами. Как будто через них на Сасори кто-то смотрел.       Как будто они смотрели.       Неважно, неважно. У Сасори был пистолет и навыки самообороны. Ему нечего было бояться. И некого.       Но окна-глазницы даже после попытки самовнушения продолжали пристально пялиться.       — Сюда, сержант, — позвал Дейдара, кивнув на покосившуюся дверь. Не без труда он открыл её, и Сасори поморщился от пронзительного скрипа.       Свет фонарика, как даму, впустили первым.       — Всё так же засрано, — понизив голос, хмыкнул Дейдара.       Сасори вздохнул. Внутри был узкий коридор с разрисованными стенами, пыльными балками и разным мусором на полу.       Шаг вперёд.       Хруст, треск.       На полу валялись пакеты, какие-то обломки, газеты, мёртвая птица, расплющенные свечи. По углам наверняка были разбросаны шприцы.       Следом в угрюмое здание зашёл Дейдара и зачем-то закрыл дверь. Словно отделил их от всего остального мира — от мира живого, наполненного звуками, людьми, огнями фонарей и окнами жилых домов. Здесь, в пустом, осыпавшемся и сыром здании, было другое измерение.       Дейдара прошёл вперёд.       — Главное, под ноги светите, — сказал он и уверенно зашагал вглубь помещения.       Сасори не мог избавиться от навязчивого чувства, что за ними кто-то следит, хоть и понимал, что это невозможно: за его спиной была закрытая дверь, которую не так-то просто было беззвучно открыть; за окнами никого не было: напарники только что были на улице и не заметили ни движений, ни звуков шагов. Не могли же чьи-то пристальные глаза наблюдать за ними из глубины длинного коридора?..       Плевать. Живых людей он не боялся, а ничего сверхъестественного не существовало. Он понимал это, он знал это, он верил в это, он повторял это снова и снова, но не мог перестать напряжённо вслушиваться в каждый шорох и временами оглядываться.       Дейдара медленно шагал впереди. Под ногами — тихий хруст, хруст, треск. Словно пол покрывали маленькие косточки, а не бетонная крошка и случайный мусор. Сасори бывал в подобных местах, но не ночью. Днём заброшенные здания вызывали уныние, иногда интерес, чаще — брезгливость. Сейчас погружённые во мрак стены с облупившейся краской, изрисованные пятиконечными звёздами, не вызывали ничего, кроме сильного желания развернуться и уйти прочь.       Неудивительно, что людям мерещатся разные сущности в нежилых местах, подверженных разрушению. Немного игры светотени — и люди видели силуэты; немного разыгравшейся фантазии после внезапно выключившегося фонарика — и люди думали о страшном, необъяснимом; одна напуганная крыса, задевшая на бегу мусор и создавшая странный шум — и люди…       Топ, топ, топ, шарк.       Сердце ёкнуло. Сасори сжал телефон и приложил ладонь свободной руки к кобуре.       Где-то в глубине здания: топ, топ, шарк.       Разыгравшаяся фантазия? Напуганное животное? Человек?       Дейдара остановился. Тишина. Слышен был только слабый шелест вьюна и деревьев, потревоженных ветром.       — Вы верите в призраков, сержант?       Шёпотом, не двигаясь с места. Медленно Дейдара опустил вниз мобильник, чтобы свет от фонаря не ослепил Сасори, и повернулся всем корпусом к нему. Взгляд — пристальный, но с едва уловимой насмешкой в самой глубине глаз.       Выбившиеся из низкого пучка волосы, белая мятая рубашка, серое лицо. Он сам сейчас походил на призрака.       Сасори перевёл взгляд с него на уходящий вдаль коридор, поглощённый тьмой. Дейдара не следил за тем, что было впереди, и от осознания этого становилось совсем неуютно.       Что там, дальше? Что за этими покосившимися дверьми с выбитыми стёклами, которые обрамляли обе стороны коридора? Что в самом конце, у окна, заклеенного матовой изолентой?       Или кто?       — Нет. Не верю, — шёпотом ответил Сасори. В горле отчего-то пересохло.       Губы Дейдары разрезала острая ухмылка.       — Ну и правильно, потому что призраков не существует, да. Уж поверьте, я знаю.       Что-то в лице Дейдары изменилось. Или это была игра света?..       — Хочу вам кое-что показать, — тихо, с надломом, скрытым за усмешкой.       Шаг, шаг, вдоль облупившихся стен с пентаграммами, шаг, шаг, стук. Гулкое эхо, чей-то пристальный взгляд.       Как ни странно, к этому можно привыкнуть.       — Говорят, что души умерших привязаны к тому месту, где они погибли, — произнёс Дейдара, не оборачиваясь. — А ещё говорят, что иногда после смерти призраки возвращаются в свой дом. Словно они не поняли, что произошло, не ощутили смерть. Или говорят, что некоторых умерших на земле держат незавершённые дела или месть.       Дейдара свернул в одну из комнат. Сасори крепче сжал кобуру.       Комната была абсолютно пуста — только редкий хлам на полу и глаз-склера на противоположной стене.       — Я много про это читал. Но сколько бы я сюда ни приходил, сколько бы ни вслушивался в шорохи у себя дома, ничего не было, — продолжил Дейдара. — Ни странных запахов, ни звуков, ни силуэтов, ни свечения, ничего такого, о чём говорят, упоминая призраков. Ни черта не было.       Последняя фраза прозвучала со злостью.       — А я ждал, когда увижу или почувствую её. Свою мать.       Сасори словно ледяной водой окатили.       — Её убили прямо здесь, у окна.       Дейдара направил луч холодного света на стену под окном. Туда, где темнели крупные, давно засохшие брызги.       — Чего я только ни делал, чтобы увидеть призрака. Но её не было ни здесь, ни дома. Её нигде не было.       У Сасори всё внутри сжалось с острой болью. Он не забыл самый ужасный миг своей жизни, когда узнал о гибели родителей.       Шелест листвы за окном. Приглушённый треск где-то сзади.       — Я понимаю, Дейдара, — тихо произнёс Сасори, не отрывая взгляда от тёмных капель на полу. — Но… на заброшке?       — Ну, она была не самой честной женщиной, — пожал он плечами. — Знаете, вся эта стандартная хрень про побег от мужа-тирана, родителей-алкоголиков — новый дом, новый город, ребёнок на руках… Подобных историй — тысяча. И я вот — один из таких примеров, хах. Вы-то уж должны их знать, мне за один только месяц штук пять попалось, ага. Ну, в общем, мать связалась не с теми парнями, чтобы денег добыть. Её убили как раз тогда, когда я думал, куда мне поступать. Мы много ругались на эту тему с ней, но вот… полицейская академия.       Почему его боли за радужкой глаз не было видно? Как он мог так искусно прятать её и ничем не выдавать себя? Почему он так сильно отличался от Сасори и Конан?       — Отучился я, пошёл в управление. Не получилось сразу в убойный попасть, поэтому махнул рукой и согласился на наркоотдел. Ну, это даже лучше оказалось. Я всех их нашёл.       По спине — рой холодных мурашек.       Голос Дейдары был пропитан сладкой, состоявшейся местью.       — Нашёл каждого, кому она торчала деньги. И дружков их тоже нашёл, чтобы до меня не докопались.       Сасори перевёл на него внимательный взгляд.       — Я их отправил за решётку и на каждого повесил по незакрытому делу. Я добился, чтобы у каждого было по нескольку пожизненных сроков.       Молчание. Тяжёлое, долгое, не требующее того, чтобы его разбили. Молчание — словно память о тех, кого они потеряли.       Шарк, шарк. Дрожь от холода.       — Но мы здесь не для этого, — словно прогнав дремоту, произнёс Дейдара. — Нам в другую комнату.       Шаг, шаг, хруст.       Дейдара вышел в коридор.       — Я это так, просто к слову пришлось, — словно ему стало неловко. Словно он успел пожалеть о рассказе.       — Всё в порядке, — спокойно ответил Сасори. Что говорят в таких случаях? И стоит ли что-то говорить? Сам он предпочитал понимающее молчание вместо пустых успокаивающих слов.       Дейдара шёл быстро, как будто хотел скорее уйти от места, где его мать сделала последний вздох. И наверняка в последние мгновения жизни, перед тем, как навсегда закрыть глаза, она думала о своём единственном сыне.       Сасори не верил в призраков, полтергейстов и души усопших. Но иногда он ловил себя на мысли, что лучше бы существовали они, а не монстры.       Углубившись в себя, Сасори послушно шагал за Дейдарой, не обращая внимания на окружавший их хаос. Когда они свернули в одну из комнат, то мысли, как взгляды кого-то невидимого, следовали по пятам, не давая покоя. Вдруг внимание привлекло что-то тёмное и большое на стене, и…       Сасори задержал дыхание. Слова комом застряли где-то в горле.       — Это… — единственное, что он смог выдавить из себя.       — Да, — мрачно отозвался Дейдара. — Это оно самое.       На стене, во всю длину, был изображён тот же знак, что был вырезан на руках Сарутоби и Кушины.       — Я здесь часто бывал, когда верил в призраков, — сказал Дейдара. — Всё тут осмотрел, каждый уголок, и этот знак уже был тут. Как я потом понял, его подкрашивали время от времени, а теперь вот перестали почему-то. А я всё понять не мог, где же я его видел? Нет, ну что за тупица…       Дейдара что-то бурчал под нос, но Сасори не слушал. Он приблизился к стене, где чёрной выцветшей краской расползался по стене неизвестный знак.       Он ничего не понимал. Ни-че-го.       Шарк, шорох.       — Дейдара, пойдём, — сказал Сасори, отходя от стены. — Нужно доложить об этом лейтенанту и вернуться с криминалистами.

***

      На улице было тихо-тихо. Ни машин, ни людей, лишь иногда редкий и приглушённый лай собак вдалеке. Прохладный воздух освежал голову, которая кругом шла от увиденного в заброшенном здании.       Сасори с наслаждением вдыхал сладковатый запах ночи и смотрел на далёкие мерцающие звёзды. Шёпот листьев и подрагивавшие ветви вьюна уже не заставляли напрягаться и нагревать ладонью кобуру. Здесь, на улице, не было ни жутких стен, ни засохшей крови, ни символов, ни запаха сырости и затхлости.       Ничего.       Здесь были простор и свобода. Даже забавно, что в первые минуты после приезда сюда они вызывали смутное волнение.       Щелчок зажигалки. Сигарета-пуля достанется в этот раз Святому Духу. Просто духу. Призракам.       Очередной порыв ветра унёс с собой сизый дым.       — Ты как? — зачем-то спросил Сасори, вспоминая историю Дейдары. После гнетущей темноты здания и угрожающего чёрного символа захотелось общения — пустого, по возможности.       — Да ничего, — пожал плечами он. Навряд ли он понял суть вопроса, но, пожалуй, так было даже лучше. Такой ответ Сасори более чем устроил.       — И всё же: разве была необходимость срываться ночью и ехать вдвоём?       — А вам что, не понравилось? — хмыкнул Дейдара.       Сасори вместо ответа демонстративно затянулся.