Богатенький придурок!

Утренние лучи снова согревают макушки спящей парочки. Давон спит как младенец, уткнувшись лицом в шею Чона, когда тот, уже проснулся и наблюдает за этим созданием. Ему не хочется рушить эту идиллию, хочется вечно смотреть на эти приоткрытые губы, дёргающиеся ресницы во время сна и слушать это легкое сопение. Он уже долго сторожит её сон и ни разу не притронулся к ней, поэтому он нежно целует её щеку и старается аккуратно подняться, чтобы не разбудить её. Встав с кровати, он остался абсолютно голым, поэтому накинул халат и взял полотенце, а при выходе из комнаты, он прикрыл оголенные бёдра девушки одеялом. Давон спала чутким сном, поэтому услышав большой грохот на кухне, она сразу распахнула глаза. Может это инстинкт? Ведь отец очень часто шумел и мешал ей спать… Но страшные мысли отбросились мигом, когда она увидела своё оголенное тело. Попытавшись встать, она почувствовала сильную боль в животе, а шею неимоверно жгло, так как там красовалась парочка засосов. Она одела лёгкие шорты и майку, которая открывала вид на её искусанные ключицы и шею, и отправилась на источник шума. Кто же звенел тарелками? Ай да Чон. Он старательно пыхтел над плитой, стараясь приготовить омлет, который уже попахивал горелым. Девушка наблюдала за этой картиной из далека, она первый раз видела Чона таким сконцентрированным на чём-то ещё, кроме работы. Чон почувствовал пристальную пару глаз на своей спине и обернулся. Девушка стояла с нежной улыбкой на лице и растрёпанными волосами, и даже не сразу заметила, что парень уже сконцентрирован на ней, а не омлете. Придя в себя, она дернулась к столу и тихонько присела. — Ничего не болит? — Нарушил тишину Чон. — Н-нет… — Такой вопрос вогнал её краску, от чего она резко двинулась на стуле, а потом резко согнулась от боли в животе. — Не болит у неё. — С серьёзным выражением лица ответил мужчина и принялся доставать из шкафчика какую-то мазь. — Вот. Она тебе поможет. Перед Давон лежал тюбик с мазью, специально для этого места… Ну, чтобы, заживало быстрее. Она немного замялась, но поблагодарила Чонгука, ведь это какое-то проявление заботы. Она уже было хотела уйти, чтобы воспользоваться мазью, как Чон дернул её за майку, и притянул девушку ближе к себе. — А где мой поцелуй? Девушка осматривает его лицо, а потом нежно чмокает в губы. — Что за детский сад? Я хочу французский поцелуй. — А твой омлет хочет, чтобы ты выключил плиту! — Сказала она, а Чон дернулся, ведь запахло жареным. Воспользовавшись моментом, она сбегает, а он разрабатывает план по её наказанию. Вскоре пара собирается за завтраком. Омлет немного подгорел, но вкусный соус сбивал привкус гари. Чон предлагал заказать еду в службе доставки, но Давон отказалась. Ей было не важно качество, ведь он всего чуть-чуть подгорел, да и она очень ценила труд мужчины. — Что теперь будем делать? — Нарушает тишину девушка. — Как что? Жить вместе. — Вместе… — Тебя что-то не устраивает? Ты теперь моя. Думаешь, я оставлю тебя где-то? — Но я не могу… — Оставь свои принципы, — лицо Чонгука резко изменилось, а приборы в руке потерпели сильное сжатие — Ты — моя девушка, а я — твой молодой человек. Я буду заботиться о тебе и не оставлю тебя где-то. Тем более, я очень серьёзен с тобой. Это не просто отношения на раз, как это было с другими девушками. Думаешь, я так просто отпущу то, что так долго искал? — Я очень ценю это, но что мы будем делать с домом бабушки и дедушки, мне так не хочется оставлять его. Чон взял её за руку и нежно произнёс:  — Не беспокойся, мы останемся здесь ещё на какое-то время, а потом, мы будем приезжать очень очень часто, обещаю. Давон пустила слезу, потому что вспомнила о бабушке и дедушке. Она давно не была на их могиле, поэтому попросила Чонгука посетить её вместе, на что тот одобрительно кивнул, а большим пальцем вытер её слезу и нежно поцеловал.