В темноте

      В тот же день Харуко и Касуми частично стёрли память.       Почти сразу после того, как силы Амаи вышли из-под контроля, Юхо, Харуко, Касуми и Генджи окружили люди в синей форме. Они не причинили никому вреда, даже наоборот, успокоили молодых людей, взяли под свою защиту, чтобы после отвезти в штаб синего короля, где он вовсю делал домашнюю работу.       Скипетр 4 занимал просторную территорию с двумя общежитиями, главным зданием, додзё, небольшим храмом и садом бурно цветущих сакур. По крайней мере, только это успела увидеть Юхо в сгущающихся сумерках и тусклом свете фонарей.       Она сидела в фургоне рядом с трясущимися от ужаса Касуми и Харуко. Генджи сидел у окна и выдыхал в него серый сигаретный дымок. Юхо смотрела на свои сложенные на коленях руки и не чувствовала ничего. Ей было холодно — это всё. На неё напала другая королева, этой королевой была её лучшая подруга, которая в очередной раз не сдержала эмоций и страдала от разрушительных последствий своего гнева.       Юхо задавалась вопросом: могла ли она сама так же потерять контроль над собой? Могла. Каким-то образом та злополучная маска оказалась у неё на лице, каким-то образом Юхо знала, как сделать шаг сквозь пространство и за одну секунду оказаться на высоте птичьего полёта. Быть может… и Амая знала, к каким последствиям приведёт вспышка её эмоций? Она так отреагировала на одну лишь пощёчину... Что бы с ней произошло, если бы её поцеловал любимый человек?       Юхо подняла взгляд на Генджи. Неужели её маскировка была настолько плоха, что тайна чёрной королевы раскрылась на следующий же день? Сама себе в отражении Юхо казалась неузнаваемой. Неужели он что-то успел разглядеть в ту самую секунду, когда с Юхо слетела маскировка? Что-то, помимо формы Гаракута? Вряд ли. К тому же, если бы такой человек, как Генджи, был уверен в личности чёрной королевы, он бы непременно продолжил вчерашний поцелуй этим утром.       Юхо опустила взгляд. Нет. Генджи влюблён в чёрную королеву, а не в такую замухрышку, как Ёшида Юхо.       Люди в синих плащах провели их в центральное здание, по длинному коридору с высокими потолками. Коридор заканчивался роскошной чугунной лестницей, ведущей на второй этаж. Девушка смотрела на лестницу и чувствовала, что ещё секунда, и Юхо исчезнет, появится на втором этаже, а потом растает посреди сине-серых теней. В голове была пустота. Юхо было наплевать, куда их ведут, ей было плевать на судьбу королев после выходки Амаи, ей просто очень хотелось призвать Дамоклов Меч и избавиться от оков страха под маской чёрной королевы.       Хабари Джин закрылся с ними в одном кабинете. Он представился, уверил, что девушкам ничего не грозит, предложил им выпить воды и попросил рассказать о случившемся по очереди. Первой, давя слёзы и панику, начала Харуко, но её речь быстро стала вялой, потеряла осмысленность. Стеклянный стакан выпал из её рук и покатился по полу к деревянному столу Хабари Джина. Юхо подняла взгляд на Касуми. Та тоже громко сопела, неудобно сидя на стуле.       — Ёшида-сан? Хм… вот оно что, — Джин опустил взгляд на бумаги и что-то записал быстрым мелким почерком. — Обидно признавать это, но у Кагуцу потрясающая интуиция.       — О чём ты, Хабари-сан?       — Видишь ли… определённых людей очень трудно убить. Благодаря своим приобретённым талантам они могут останавливать пули в воздухе, их не страшит высота, они не боятся стихийных бедствий. И невосприимчивы к ядам. Эти люди… королевских кровей.       Юхо нахмурилась, опустив взгляд на прозрачную воду у себя в стакане.       — Ты и твои подруги выпили снотворное и амнезиак. Они не вспомнят сегодняшний вечер, а с тобой я должен серьёзно поговорить, чёрная королева.       Он вышел из-за стола, прошёл в часть кабинета, скрытую от людских взглядов широкой ширмой с изображением цветущей сакуры. Юхо перевела взгляд на окно, на горящие вдали огни ночного города, на мрачные тени деревьев. Она могла сбежать. В облике бесплотной тени было так легко скользить через облака, проникать в здания, даже прятаться. Юхо обнаружила эту способность сегодня утром, когда, идя в школу, задумалась и слилась со своей собственной тенью. Её руки были прозрачными, стоило их поднести к лицу, её отражение исчезло, и люди перестали её видеть. Эта новая особенность понравилась Юхо. По крайней мере, она была полезна, если Юхо хотела сбежать от неприятного разговора.       Но сейчас она не хотела бежать. Она не чувствовала опасности. Было что-то успокаивающее и в тоне голоса Джина, и в его поведении, и в жестах. Он, в отличие от Генджи, излучал дружелюбие, задумчивость и искреннее участие. Амая и Харуко с первого класса старшей школы вздыхали по нему, но Юхо такой тип парней не нравился. Она не любила умников, не любила отличников, не любила тех, у кого результаты были лучше, чем у неё.       Джин вышел из-за ширмы с двумя фарфоровыми чашками ароматного, пахнущего клубникой чая. Он достал из ящика стола шоколадные печенья, конфеты, кексы с яблочным повидлом, пастилу, вафли. Юхо не знала, что её удивило больше: обилие угощений или тот факт, что Хабари Джин — сладкоежка.       — Угощайся. На этот раз никаких амнезиаков или снотворного.       Юхо взяла чашку чая, сделала глоток и её тут же передёрнуло. В одной кружке сахара было столько, что его сладкие пары оседали плотной плёнкой на лице Юхо. От одного глотка у Юхо от приступа жажды начало саднить в горле, зубы взмолили о пощаде, на языке был слой скрипучего песка. Джин предложил ей не чай с сахаром, а сахар с чаем, и это питьё было куда хуже и куда смертельнее всех известных в мире ядов.       Сам Джин, оттопырив мизинчик, невозмутимо пил адскую смесь глоток за глотком. Юхо смотрела на сокращающиеся мышцы шеи, на пришедший в движение кадык, и ей стало дурно.       — Хабари-сан, — заговорила Юхо, чтобы хоть как-то отвлечься от ужасного привкуса на языке. — Кагуцу… семпай тоже королевских кровей?       — Да. И мне всё ещё обидно, что он инициировался раньше меня.       — Раньше… т… ты…       — Да. Я синий король, четвёртый по старшинству, — он попытался улыбнуться. — А всего нас десять. И вот вчера инициировалась первая королева.       — Я не знаю, как это вышло.       — Не волнуйся. То, что дало тебе силы, Сланец, сам выбирает себе людей. И с этим мы ничего не можем поделать. Разве что, ограничить разброс силы в пределах Шидзуме.       Разговаривая с Юхо, Джин аккуратно и очень активно жевал угощения. Кексов больше не существовало, пастила исчезала на глазах. Такой аппетит казался Юхо каким-то… пошлым, неприличным, но Джин совершенно не мог и не собирался себя контролировать.       Юхо перевела взгляд на спящих, прижавшись друг к другу, Касуми и Харуко.       — И эти способности нужно держать в секрете, так?       — Верно, Ёшида-сан, — он хрустнул вафлей. — Это избавило бы оба синих клана от проблем. Видишь ли… как ты уже поняла, с Кагуцу трудно поладить, он любит поступать по-своему. И, к сожалению, Суо берёт с него пример.       — Суо? — Юхо вздрогнула. — Хабари-сан, кто ещё стал королём?       Он назвал знакомые Юхо фамилии. Все эти парни были довольно популярными в Гаракута, все были в чём-то выдающимися. Президент студсовета, школьный якудза, парень, который перепутал Гаракута с военной академией, даже парень из театрального клуба, который часто ходил по школе в лисьей маске. И Суо. Парень, которого она боялась до ужаса, тоже был красным королём, как и тот, в кого Юхо была давно и безответно влюблена.       — Юхо, — уже тише обратился к девушке Джин. — Кто стал новой королевой?       — Разве вы её не поймали?       — Вы, королевы, очень шустрые. Мунаката-кун доложил, что потерял её след.       — Если я скажу, вы, Скипетр 4, её посадите, — Юхо нахмурилась.       — Пока что у нас нет для этого полномочий. К тому же, с чего ты это взяла? Инициация всегда проходит сложно и король… ну и королева долго осваивается с силой. От тебя, например, тени пляшут.       Он улыбнулся. Юхо подняла на него взгляд и вновь не почувствовала исходящей от него опасности. Джин внушал чувство уверенности, надёжности, на него можно было положиться и даже доверить ему свою тайну. А вот с красными королями иначе. Рядом с ними паранойя Юхо усиливалась, приводила к панике, вгоняла в первобытный ужас.       — Я… не могу сказать, — она сжала губы в линию.       — Это твоя подруга?       — Теперь она королева. Пускай сама решает, кого посвящать в свою тайну, — Юхо вздохнула. — Я расскажу кто она, если она злоупотребит силой. А пока я… буду наблюдать за ней.       — Значит, — Джин просиял. — Скипетр 4 может положиться на тебя, Ёшида-сан?       — Вроде того, — Юхо вздохнула. — Но. Обо мне тоже не должны знать. Ни Скипетр 4, ни другие короли… ни Кагуцу-семпай.       — Ёшида-сан, — глаза Джина округлились. — Пожалуйста! Он! Если он опять скажет «хочу чёрную», я точно сойду с ума!       Его жалобное выражение лица, с крошками от печенья на щеках, могло растрогать любого. Юхо подумала, что даже самого отмороженного преступника Джин с лёгкостью мог арестовать, загипнотизировав его своим взглядом. Нет. Нельзя на это поддаваться. Сердце чёрной королевы озлобленное и жестокое, ему незнакома жалость.       — Нет.       — Тебя можно понять, — он вздохнул. — Связаться с Кагуцу врагу не пожелаю… — он поднял взгляд на Юхо. — Ладно, чёрная королева. Можешь не сомневаться, твоя тайна умрёт вместе со мной. Слово четвёртого, синего короля.       Юхо с благодарностью улыбнулась.       — Тебе придётся притвориться спящей, Ёшида-сан, — проговорил Джин. — Но будет лучше, если ты попытаешься уснуть. Мы отправим твоих подруг в госпиталь, позвоним их родителям, скажем, что нашли их без сознания…       — Неплохо, — пожала плечами Юхо.       — Ты не боишься? Обычно люди пугаются, когда их собираются отвезти в незнакомое место.       — Нет, — она поставила фарфоровую чашку на стол. — Всё-таки… теперь я могу дать отпор.       Юхо опустилась на стул, расслабилась, закрыла глаза, откинула голову назад. Только сейчас она почувствовала, как на самом деле устала. В мышцах скопилась ноющая боль после долгой прогулки за город и хождения по железобетонным трубам. На секунду ей показалось, что она может заснуть даже в такой неудобной позе, в кабинете Хабари Джина, пропитанном сахарными парами.       Закрыв глаза, Юхо вся обратилась в слух. Джин прошёл к двери, открыл её.       — Ну что? — с порога спросил Генджи. Похоже, всё это время он стоял за дверью и терпеливо ждал.       — Спят. Снотворное будет действовать ещё примерно полчаса.       — Ёшида тоже?       — Ага. Уже успел её запугать своим… — он понизил голос, — недотрахом, Кагуцу?       — Тц. Знаешь ли, найти чёрную — дело чести, — он прошёл в кабинет. — И, Хабари…       — Да?       — Отсоси.       Юхо прислушалась к его шагам. Он подошёл близко к спящим, близко к Юхо и склонился так низко, что девушка ощутила на лице его дыхание, почувствовала крепкий запах сигарет. Ей пришлось приложить усилия, чтобы не вздрогнуть, когда его пальцы коснулись её лица, убрали за ухо прядь волос.       Сердце Юхо пропустило удар. Она возненавидела Генджи, когда тот поцеловал чёрную королеву, а теперь таяла от простого, но полного нежности жеста. Разве она не мечтала о подобном внимании? Разве ей не хотелось, чтобы он хоть раз на неё посмотрел? Разве не хотелось быть любимой им? Если она перестанет скрывать правду, всё станет гораздо проще: Генджи будет с ней, и ей больше не придётся страдать от разбитого сердца. Нужно лишь открыть глаза и раскрыть ему свои объятия.       Нет. Нельзя. Нельзя, чтобы он узнал, какая Юхо на самом деле, какое в ней живёт равнодушие, какая пустота царит в её сердце и разуме. К тому же, она не могла так легко поддаться чувствам. Только не в присутствии синего короля, с которого она взяла слово не разглашать тайну.       — Кагуцу? — проговорил Джин.       — Тс-с-с. Хочу проверить её… ещё разок.       Большим пальцем он надавил на подбородок Юхо, приподнял её лицо и соприкоснулся с ней губами. У Юхо перехватило дыхание. Она задрожала, к её лицу прилил жар, и скопившийся за день стресс собрался тяжёлым комком в желудке. Генджи надавил пальцем на её подбородок сильнее, и губы Юхо раскрылись. И, когда его язык едва коснулся языка Юхо, она и Генджи вместе с грохотом свалились на пол.       Юхо зашипела от резкой боли в спине и затылке. Генджи тоже пришлось несладко. Низом живота он упал прямиком на колени Юхо. Его лицо скривилось в гримасе боли, из горла вырвался сдавленный стон. И от этой сцены, стоя у входной двери, взорвался хохотом Джин.       Её отвезли домой на такси, решив не отправлять в больницу. Упорно не понимая, что происходит, и делая вид, будто ужасно хочет спать, Юхо села в такси. Она не знала, выжил ли Генджи после нечаянной атаки в самую нежную часть мужского тела. Ей хотелось как можно быстрее сбежать отсюда, спрятаться, запереться в своей комнате и как следует всё обдумать.       И в одной мысли она была уверена на сто процентов: её первый поцелуй всю оставшуюся жизнь будет ассоциироваться у неё с сотрясением мозга.