***
Рома сонно открыл глаза и тяжело приподнялся на руках. На мгновение голову повело. Омега тихо застонал от тяжести во всём теле. Глаза резал легкий свет, лившийся с потолка. К обнажённому телу неприятно липла влажная шерсть от одеяла. По телу прошла неприятная волна дрожи, она скопилась мурашками на коже и заставила поджать пальцы ног. Омеге не было холодно. Это чувство больше походило на приятное наваждение. Рома чувствовал тепло, будто бы был в своей пещерке. Запах витавший в воздухе успокаивал. — Где… я…- Рома скользнул взглядом по стенам незнакомой пещеры. Шкура, висевшая на входе, была слегка отодвинута. Виднелся краешек камня-яйца, что означал «не входить, пещера занята». Прямо под омегой лежала меховая накидка вожака. Теперь она была ощутимо влажной внизу, Рома ощущал это бедрами. Омега вскочил на ноги. Одеяло упало вниз. Рома вздрогнул всем телом, поняв, что он голый. Тихо взвизгнув, он быстро схватил шкуру и натянул до груди, судорожно осматриваясь. Всё тело было в чём-то липком и, по коже побежал холодок от понимая, что это может быть. Ноги затряслись, и Рома со шлепком опустился на тёплый пол. Глаза зажгло слезами обиды. Последнее, что он помнил, это как альфа Сталкер начал к нему приставать, дальше был провал. Всхлипнув, оборотень прижимая шкуру крепче к груди. К горлу подкатил ком. Роме не хотелось верить в происходящее. Будучи довольно наивным и невинным омегой, он верил, что всё, что происходит между альфой и омегой, должно быть исключительно по любви. И он никак не хотел принимать то, что Сталкер, альфа, который ему категорически не нравится, посмел к нему прикоснуться. Послышался легкий скрежет когтей, означающий, что в пещеру кто-то скоро зайдет. — Рома? Не спишь? — это был голос Киони. Альфа посчитал, что по времени течка должна либо закончиться, либо пойти на спад. Поскольку она была первой у Ромы, Киони решил проведать его. К тому же омега занял пещеру вожака, пусть и неосознанно. Вожак отодвинул шкуру и шагнул внутрь. Он знал, что теперь Рома его не выгонит. В нос сразу ударил запах течного омеги. Он пропитал внутри каждую вещь, каждый камушек и шкуру. Довольно неприятная ситуация, особенно если учитывать тот факт, что у альфы продолжался период гона. Еще в начале течки Киони чуть было не сорвался, но все же смог сдержать инстинкты. Теперь, стоя рядом с омегой, ему было немного легче. В день он по нескольку раз проходил под своей пещерой, чувствуя сильные феромоны Ромы. Многие альфы в стае поступали также, на инстинктах, не более. — Не бойся, не трону. — Киони закрыл за собой вход и примиряюще поднял руки. — Это ты… — в заплаканных глазах омеги мелькнуло облегчение. Рома всхлипнул и с новой силой расплакался, но на губах у него растянулась улыбка. Юноша уткнул в теплую шкуру лицом. Его голые плечи задрожали с новой силой. Киони медленно подошел к нему и опустился рядом. Широкая ладонь легла на растрепанные волосы юноши. — Тяжело? Рома отпустил шкуру и импульсивно обнял альфу за плечи, утыкаясь лицом ему в шею и тихо всхлипывая. Когда упало импровизированное одеяло, от юноши очень резко пахнуло феромонами. Аромат омежьей смазки от одеяла чувствовался особенно сильно. Чуть выше поясницы, на спине, все еще блестел влажный след. Киони с силой сжал зубы и на мгновение прикрыл глаза. Определенно запах этого омеги его привлекал и причем сильно. Альфа держался лишь на силе воли и опыте. Можно сказать, что у него началась самовольная ломка, и виной тому был не кто иной, как Рома. С силой выдохнув и немного успокоившись, вожак притянул омегу к себе и обнял в ответ. Так Рома должен был быстрее успокоиться. Мужчина старался не заострять внимание на влажных следах смазки, но получалось не очень. Радовало то, что омега не заметил небольшой проблемы альфы. Киони списывал свое возбуждение на гон и на запах течного омеги, но сердце от этого медленнее не билось. Вскоре Рома действительно поуспокоился. Он слегка отстранился от Киони, усиленно растирая слезы ладонями по щекам. — Где я?.. — он с силой сжал губы. — Сталкер же ничего не сделал? — голос омеги задрожал, лицо его бледнело в ожидании ответа. Теперь становилось понятно, почему Рома так рычал на Киони и что он, скорее всего, забыл в этой пещере. Сталкер видимо попробовал пристать к молодому омеге, а тот, испугавшись, сбежал сюда. А вожак, очевидно, опасений не внушал. То ли Рома не видел в мужчине альфу, то ли наоборот доверял ему, как альфе. Последнее было более привлекательным вариантом. Тут юноша покраснел, осознав, что он совершенно голый. Округлив глаза, он натянул одеяло, так что были видны лишь залитые краской уши. Рома краснел забавно. Румянцем покрывались не только щеки, но и уши, острые косточки плеч и переносица. Киони недовольно прищурился при упоминании молодого альфы. Он осуждал его как взрослый оборотень, как альфа, но, тем не менее, понимал. У Сталкера бушевали гормоны, а в стае он занимал статус ловеласа. Поскольку омег у них было мало, Сталкер проводил сезоны течек с кем придется. Молодой альфа не отличался разборчивостью, возможно, сказывался возраст. Однако Киони все же стоило указать Сталкеру его место. — Ты в моей пещере, — констатировал факт вожак. Рома заметно выдохнул, прикрывая глаза. Но спустя минуту удивленно и встревожено посмотрел на альфу. — Сталкер тебе ничего не сделал, это ты его разукрасил, как и полагается за наглость. — тем временем продолжал Киони. –Ты провел здесь течку. Рома сглотнул. «Если не Сталкер и я в пещере Киони, то…» Сердце бешено забилось в груди. Рома почувствовал, как от волнения покалывает подушечки пальцев. Слезы высохли моментом. — Провёл течку? — голос омеги задрожал. — Но я… Я ничего не помню… — щеки сильно покраснели. — Мы… — Рома опустил глаза, явно смущаясь говорить вслух свое предположение. Альфа вновь взъерошил волосы омеги и с легкой усмешкой заглянул в глаза. — Я тебя не трогал. Когда ты пришел, меня в пещере не было. Киони решительно упустил тот факт, что если бы Рома не высказал недовольства, в момент, когда альфа вошел, то, скорее всего, течку они бы провели вместе. Все же вожаку следовало как можно скорее сбросить появившееся напряжение. Рома выдохнул с облегчением. По крайней мере, так показалось Киони. Однако какая-то часть омеги чувствовала жгучее разочарование. Рома осознал, как недовольно завозилась его волчья сущность. Для внутреннего зверя всё было просто: если альфа нравится, то его надо соблазнить. Но половина вампира была не согласна с этим. Она возмущенно воротила нос и напоминала о том, что у омеги должна быть гордость. Бросаться к взрослому альфе в руки, не зная, испытывает ли он хоть какие-то чувства — непотребство и низость. — Спасибо, Киони. И извини, что я… — Ничего, — альфа накинул на омегу немного съехавшее одеяло. –Думаю, тебе стоит, как придешь в себя, сходить к Ицхе. Твои феромоны немного ослабли. — Киони невольно принюхался. Запах, хоть он и сказал обратное, все еще был силен. Пройдет несколько дней, прежде чем аромат смазки выветриться и это еще с уборкой. Рома кивнул и бросил робкий взгляд на мужчину. — А у тебя нет какой-нибудь ненужной одежды, просто идти в одеяле… А моя куда-то делась… Легкий румянец вновь окрасил щеки юноши. Его явно смущало просить у альфы его одежду. Рома сжал край одеяла покрепче. Легкие заполнил запах Киони. Это заставило омегу слегка задрожать от чего-то незнакомого. Альфа хмыкнул и поднялся. Он находился здесь довольно долго и смог привыкнуть к присутствию течного омеги. Злиться на Рому Киони не видел смысла, хотя ранее никто из омег не позволял себе такой «наглости» как занять чужую пещеру, да еще и прогнать хозяина жилища. Рома был не виноват, и к тому же практически ничего не помнил. Скорее всего, он действовал инстинктивно, когда избегал Сталкера. Подсознательно он понимал, что молодой альфа ни за что не вошел бы в пещеру вожака, даже за течным омегой. — Найду. Тебе уже лучше? — Киони прошел к изголовью кровати и повернулся полубоком. Взгляд сиреневых глаз, не стесняясь, пробежались по оголенной груди омеги. Впрочем, долго взгляд мужчина не задержал, заметив новую волну смущения со стороны Ромы. — Да, мне лучше. Глаза невольно опустились в пол. Щеки горели. Он сделал глубокий вздох и впервые за долгое время прочувствовал все нотки запаха Киони. От этого слегка закружилась голова, а грудную клетку сдавило напряжением. Сердце заколотилось как бешеное, отдавая глухим биением в висках. Рома зажмурился, пытаясь успокоиться. Из-под одеяла он не вылезал. Ждал, пока альфа даст ему хотя бы рубаху. На мгновение все его естество прошибло беспокойство. Ведь ему необходимо было ещё выйти из пещеры Киони, спуститься вниз на общую площадку, а потом подняться к себе домой. На него будут смотреть другие волки стаи, пока он будет идти. Это смущало сильнее всего. Вскоре Киони протянул Роме легкую льняную рубаху и белую накидку на плечи. С учетом роста омеги, он мог полностью укутаться в ней. — Большая часть стаи ушла в новый лагерь и на охоту. Омеги чистят шкуры для домов. Тут остались только молодняк, да Гюн с Лием, но им сейчас не до нас. — усмехнулся Киони, поняв о чем думает Рома. Однако альфа умолчал об одной детали. Хотя течку омега провел в одиночестве, от него довольно сильно пахло Киони. Рома натянул одежду и, вскочив, пробормотал что-то похожее на благодарность. Кинув еще взгляд на альфу, Рома выскочил из пещеры, оставляя за собой только шлейф запаха.***
— Итак, все понятно? –Киони обвел глазами молодых волков и похлопал ладонью по загривку «чучела». С первыми лучами солнца стая пришла в оживление. До конца строительства нового лагеря оставалось совсем ничего. К середине сезона весны оборотни переедут. Все омеги отправились в долину обустраивать жилища, застилать полы и стены шкурами, набивать подушки. Для безопасности с ними ушла пару-тройку альф. Оставшиеся занимались делами в своих пещерах или же ушли на охоту. Добычи было достаточно, однако охоту стая не прекращала. Вожак решил заняться молодняком лично. Никаких важных задач, которые следовало решить быстро, перед альфой не стояло, поэтому он решил провести время с пользой. Последствия гона все еще мучили его, от этого сильнее хотелось уйти в рутинные обязанности. Перед Киони стояло самодельное чучело волка, по факту это были камни обтянутые шкурой. Оно нужно было для демонстрации болевых точек и мест укусов. На случай если молодые волки захотели бы испытать его на стойкость, Киони изначально поставил чучело снаружи главной пещеры, на снегу. — Омега, куда в первую очередь будет кусать оборотень низкого роста? — Киони жестом пригласил сына выйти вперед и показать на деле. — Хм, — багровый волк обошел чучело и остановился у его морды. С раннего утра отец забивал ему и Скалло голову какими-то стратегиями, методами, сущностями боя. Это было одновременно интересно слушать и скучно. Хотелось действий. — Я бы подбежал с бока и вцепился в глотку. Думаю, такой метод подойдет и для коротышек. Более крупный волк при правильной группировке не сможет его сбросить, а в случае если попытается задавить коротышка либо отпрыгнет, либо перелезет на загривок. — Омега дернул левым ухом и продемонстрировал то, что сказал на чучеле. — Неплохо. — кивнул Киони. — Но не забывай, что крупный волк может применить полную укладку. Если оборотень небольшого размера не успеет отскочить, его просто раздавят. — альфа жестом указала на шею чучела, а после на снег. — Это скучно. — фыркнул Омега. — Меня точно не придавят. Я успеваю сообразить, что делать. Киони шумно выдохнул и решил продолжить. — Теперь поговорим о методах охоты в зависимости от гендера и укусах. Когда альфа нагоняет жертву, он инстинктивно метит ей в загривок. Как только клыки смыкаются, альфа делает прыжок и жертва, ведомая весом волка падает. Такой метод используется не только в охоте, но и в битве. Омеги в случае опасности стараются нанести как можно больше рваных ран на морде и лапах. Жертва слабеет от потери крови, и в этот момент делается решающий бросок. К слову, омеги предпочитают охотиться в стае и распределять обязанности, в то время как охотники-альфы в азарте могут мешать друг другу. — Киони ненадолго смолк, чтобы проверить, слушают ли его молодые волки. Скалло сосредоточенно хмурился и заламывал себе пальцы. Омега же беспокойно дергал хвостом. Он старался сделать вид как можно отрешенней, однако Киони видел, что его слушают. — Охота бет больше комбинирует в себе черты охоты альф. Но бывают и исключения. Беты нагоняют добычу сзади и делают прыжок на спину. — Киони указал место на чучеле. — Они хватают шкуру на плече или немного выше и спрыгивают, не разжимая клыков. Добыча, опять-таки, ведома весом охотника спотыкается и падает. Бете в этот момент главное не попасть под тело и вовремя разжать челюсти. Когда скорость большая, охотника закручивает, и он оказывается с другого бока жертвы невредимым. — Погоди, пап, — окликнул отца Омега. — Неужели охота такая предсказуемая? Что все-все действия от гендера зависят, это же глупо. — Не совсем. Нельзя зацикливаться только на поле. Каждый оборотень уникален, как и его стиль боя или охоты. Однако общие черты, которые я рассказал, все равно будут присутствовать. — Киони удовлетворенно кивнул. То, что молодняк задает вопросы, означало хорошую динамику. Скалло поднялся и сделал шаг вперед. — Почему альфы метят именно в загривок? Ведь с размером их челюсти можно запросто голову оторвать! Даже если брать вас с Кёей. С таким размером клыков и силой вы же можете перекусывать шею сразу в двух местах, разве нет? –желтые глаза юноши блестели. Киони ответил не сразу. Он думал, как поделикатнее донести до юного ума столь страшную особенность. — Я не буду отрицать, что могу так сделать и делал. Но во время войны. Такой метод само собой подразумевает смерть противника, если это касается боя. Сейчас другое время. — Так ты никогда не будешь больше так делать? — Омега скептически уфкнул и вонзил когти в снег. — Слово «никогда» очень многозначительно, Омега. — вздохнул Киони. — Любую силу надо использовать с умом, иначе мы превратимся в убийц. Просто знайте, что война вынуждает молодых волков, и не только, поступать согласно инстинктам. Рома стоял неподалеку. Он пошёл вместе с ними, чтобы узнать нечто новое для себя. А ещё… Бежевый омега украдкой глянул на Киони. В голове вновь мелькнули воспоминания как окончилась для него течка. Рома так и не вернул одежду альфе. Омега и Скалло тем временем уже обдумали ответы вожака. Но они привели только к новым вопросам. — А если небольшой волк будет должен охотиться один? Как ему выжить в горах? Киони довольно качнул головой. Скалло и Омега не были ещё взрослыми волками даже по размерам. Поэтому такой вопрос с их стороны был правильным. Им обоим было бы довольно сложно в одиночку завалить крупного зверя. — В таком случае ему придётся искать маленькую добычу. У горных волков особенные лапы, посмотрите на них. Омега поднял переднюю лапу и внимательно уставился на подушечку. Скалло для этого перекинулся в волка. — Видите поверх кожи у вас плотная шерсть? — дождавшись кивка, Киони продолжил. — Волки с низин передвигаются по мягкой земле и копают ее, как правило, когда охотятся на мелкую дичь. Чтобы разрывать почву, им вполне хватает когтей. Но в горах дело обстоит иначе. Вожак заметил краем глаза, как Рома задумчиво взрыхлил лапой снег, а после поцарапал когтями. Видимо, омега внимательно слушал вожака. — Снег в горах не рыхлый. Он покрыт ледяной коркой, как вы могли заметить это. — продолжил Киони, вновь обращая внимание на Омегу и Скалло. Те усиленно разглядывали свои лапы, будто ожидали, что на них сейчас вырастут крылья. Это вызвало у альфы смешок, который он удачно смог замаскировать за покашливанием. — Кхм… И чтобы не ранить подушечки и не обмораживать их, у горных волков те покрыты мехом. Таким образом, нам довольно просто раскапывать снег. Омега взъерошил загривок и уставился на отца круглыми алыми глазами. — Но ты так и не ответил на вопрос. Как охотиться маленькому волку? Киони тяжело вздохнул и взъерошил волосы себе на затылке. Обучать молодняк — никогда не было простой задачей, а в особенности, если это твой сын. — Он копает. Сначала надо услышать и учуять маленькую добычу под снегом. Чаще всего это ласки, забежавшие с низин кролики, вывалившиеся из гнезд орлята. Они все прекрасно роют снег. Ласки и кролики - норы, чтобы какое-то время в них жить, орлята - чтобы укрыться от хищников. Омега просиял. — То есть надо просто почуять и рыть? Киони невольно усмехнулся. Будь это так просто, как предполагал его сын, альфы и беты тоже пользовались бы таким методом охоты, а не искали добычу покрупнее. — Не просто рыть, Омега. Ты выкапываешь отверстие и поддеваешь снег носом, чтобы облегчить себе задачу и лишний раз не сорвать коготь. При этом нужно это все выполнять с большой скоростью, ведь добыча не станет сидеть на месте. Скалло кивнул. — Поэтому альфы и беты предпочитают загонять добычу, которую видно, а у омег просто нет выбора. — пробормотал подросток. Киони одобрительно кивнул. Скалло был довольно умен, схватывал всё на лету и в будущем обещал стать сильным охотником и воином. Судя по альфьим замашкам, с гендером подростка вопросов не возникало. — Давайте попробуем этот метод. Далеко не отходить. Когда солнце будет в трех хвостах от верхушки той скалы, — Киони указал в нужном направлении, — Встречаемся тут. Если что-то произойдёт — войте. Никаких драк. Скалло и Омега серьезно кивнули и бросились в рассыпную. Вожак проводил их взглядом и обернулся к Роме. Бежевый волк спокойно сидел на месте. Киони перекинулся и встал на четыре лапы. Ветер тут же взъерошил густую шерсть. Несколько бурых клочков взмыли в воздух. Начался сезон активной линьки, который доставит альфе немало хлопот. После проведения испытания для Омеги и Скалло, Киони заполучил новую травму. Благо кости оказались целы, а регенерация быстро сделала свое дело. Теперь от былой травмы осталась лишь всклокоченная, курчавая шерсть на лапе. — А ты не хочешь попробовать? — альфа слегка наклонил голову вперед, настораживая уши. Рома какое-то время молчал, а после поднялся. Насторожив уши, он принюхался. Киони обошел чучело волка и размашистым движением лапы уронил. Теперь оно им не нужно. Молодняк перешел с теории на практику. Кратко уфкнув, привлекая внимание омеги, вожак указал в сторону, куда ушли подростки. Это означало, что им следует отойти на более открытое пространство. Рома повёл в ту сторону носом, прикрыв глаза. Его светлую шерсть взъерошил порыв тёплого ветра. Плечи невольно вздрогнули. Чуткий нос уловил какой-то незнакомый запах. Рома не знал, что это за зверь, но тот был маленьким и явно съедобным. Наклонив голову близко к земле, он широко распахнул глаза. Кончик хвоста подрагивал. Рома явно составлял план нападения, потому как без него охота была обречена на провал. Спустя пару секунд, омега легкой рысцой направился вперёд. Остановился он в небольшой низинке. Прижимаясь носом к холодному снегу, юноша тихо фыркнул. Вскоре он обнаружил след из свежего запаха под ледяной коркой. Рома поскреб снег сначала одной лапой, будто проверяя то, насколько он рыхлый. Убедившись, что рыть можно и подушечки не будут после изранены, омега принялся интенсивно копать на одном месте. Идеально ровная ямка вскоре превратилась в дыру и ушла в снег узким проходом чей-то норы. Охотник наклонил голову и принюхался. Теперь он был уверен, что запах очень свежий. Омега сунул узкую морду в нору и поддел ей снег вокруг. После он стремительно разбросал обвалившийся снег лапами. Такую манипуляцию он провёл еще несколько раз, пока в норке кто-то не запищал. Рома, увлечённый охотой, тихо зарычал и заклацал пастью, засовывая морду глубже и уже вовсе не используя лапы. Вскоре он ухватил мягкое тельце и вытащил его из норы. Зверек оказался белым с длинным телом и короткими плотными лапками. Рома подкинул жертву в воздух. Зверек шлепнулся на землю и на мгновение замер. Омега даже обрадовался, что тот умер и потерял было интерес. Но зверёк, а это была молоденькая самка ласки, вскочила и стремительно бросилась в сторону сугробов. Рома нагнал её в несколько прыжков. Охота перестала считаться обычным добыванием еды. Теперь это больше походило на игру несмышленого волчонка. Воспитание оборотней было особенным. Как только волчата рождались и вставали на лапки, родители начинали приносить им полу-убитую добычу, но ещё достаточно живую, чтобы та двигалась. Как правило, это были какие-то небольшие животные. Двигающиеся и пытающиеся сбежать зверьки привлекали внимание волчат и те начинали играть с ними, догоняя и вновь отпуская. И так по кругу, пока зверь не уставал, и ему не перегрызали горло взрослые. Это была жестокая игра, но действенная. Волчата во время неё получали первые необходимые охотникам навыки и знания: догони и поймай. Погода разошлась не на шутку. Солнце грело спины гор, играя бликами на белоснежных верхушках. Ели, которые виднелись в низинах, тянули свои мохнатые лапы к свету. Чистое синее небо бесконечным полотном раскинулось над землей. Когда ласка бросилась по снегу, низко прижимаясь к земле, движимая инстинктом добычи, который приказывал ей спасать свою жизнь, она совсем не подозревала, что такой же инстинкт затмил в волке, что её вытащил, любую жалость. Рома по природе своей был мягок, боялся причинить боль. Но убегающий зверек отозвался желанием догнать, поймать, схватить. Оборотень сковырнул когтями рыхлый снег. Такова была реальность, которую омега не видел, когда жил у вампиров в замке. Миром за стенами хладных аристократов правил один инстинкт: убей или умри. Хищники ловили добычу, в свою очередь, становясь жертвами для более сильных охотников. Только вчера эта ласка и сама была убийцей. Она придушила двух крольчат и наелась до отвала. Она нашла норку, чтобы в ближайшее время около неё повстречать самца и завести тут детёнышей. И она уж точно никак не ожидала, что сама станет добычей. Когда её тельце вновь взлетело в воздух и упало, ласка на мгновение сдалась. Её положение — положение умирающей — уже не было столь пугающим, как несколько мгновений назад. Будь мозг ласки чуть больше, чем шишка, она бы даже отметила в этой ситуации некоторые преимущества. Например, то, что ей уже нечего было терять, а значит, и рисковать было можно. Но ласка была слишком глупа для такого. Ею двигал инстинкт. И он говорил ей спасаться, даже если это заранее было бессмысленно. Инстинкт и только он заставлял ласку испытывать страх. Поэтому она вновь вскочила и бросилась убегать. Когда она не услышала позади себя топот лап, всё её существо пронзило примитивное чувство радости. Но ему не было суждено длиться долго. Ласка влетела в морду другого волка. Киони какое-то время стоял и наблюдал за тем, как Рома охотится. Когда тот затеял игру, альфа не смог себе отказать и присоединился. Из горла альфы вырвалось глухое ворчание. Клыки сомкнулись на извивающейся спинке зверька. Вожак подбросил ласку вверх и поймал в прыжке. Зверек болезненно пискнул и начал извиваться сильнее. Альфа шумно выдохнул, краем глаза заметив движение бежевого омеги. Тому не терпелось продолжить. Киони встряхнул ласку и бросил прямо под лапы Ромы. Омега перехватил зверька в полёте. Припав на передние лапы, он заворчал, смотря на альфу. Хвост слегка метался из стороны в сторону. Рома явно зазывал Киони поиграть с ним. Бурый волк дернул левым ухом и скосил глаза в бок, в сторону, куда убежали охотиться молодые волки. Приняв факт того, что они с омегой одни, Киони принял предложение. Альфа показал клыки и пригнулся. Уши встали торчком, а хвост заметался по снегу. Рома начал пятиться назад, крепко держа ласку. Потом он подбросил. Ласка вновь шлепнулась на снег и бросилась наутек. Местами у нее уже была вырвана шерсть. Омега первый бросился вперёд за ней. Киони в два прыжка обогнал его и поддел лапой убегающего зверька. Легкая тушка ласки кувыркнулась в воздухе и шлепнулась на спину. Тогда альфа вновь поддел ее зубами за брюхо. Киони чувствовал, как быстро бьется крошечное сердце, чувствовал тепло маленького тела. Убивать зверька ни Киони, ни Рома не порывались. Конечно с едой играть плохо, но все зависит от того как играть. Альфа хоть и был взрослым, но легко перенял азарт омеги. Тем более их сейчас никто не видел. Из горла бурого волка вырывалось глухое ворчание. Высокие нотки затрагивали инстинкты Ромы, зазывая его ближе. Более низкие нотки означали интерес альфы ко всему происходящему, а также то, что омега волен в своих действиях, ведь эта ласка принадлежала ему. Киони зазывно уфкнул и подкинул зверька вверх над головой. Рома присел на задние лапы и одним прыжком оттолкнулся от земли. Он в воздухе ухватил ласку и бросился убегать от альфы, виляя хвостом из стороны в сторону, что показывало его дружелюбное расположение к Киони. Рома обернулся через плечо, шутливо показав альфе клыки, не выпуская ласку из пасти. Альфа кинулся вдогонку. Поравнявшись с омегой, Киони резко затормозил, попутно хватая ласку за нижнюю часть туловища. Рома заворчал и потянул зверька на себя. Кости ласки захрустели в пастях двух волков. Немного подергавшись, зверек испустил последний вздох и опал. Омега поворчал ещё недолго и отпустил ласку. Послышались шаги возвращающихся молодых волков. Киони дернул ухом и положил убитого зверька под лапы Ромы. Холодный влажный нос коснулся бежевой макушки. Юноша смущенно прижал ушки к голове и подхватил ласку. Охота у Скалло и Омеги оказалась более чем удачная. Каждый нес в пасти по убитой тушке. Когда подростки приблизились, группа из четырех волков отправилась обратно в пещеру. Еще на входе в воздухе чувствовалось напряжение. Когда Киони и остальные вошли внутрь, их глазам предстала странная сцена. Напротив входа стояли Чип и Хопер. Медленно со спины к омеге приближался Сталкер. Вот альфа подошел вплотную к Чипу и куснул того за плечо. Омега испуганно дернулся в сторону, поднимая загривок. Распушенный хвост спрятался между лап. Сталкер не просто так выбрал именно Чипа. У омеги вот-вот должна была начаться течка, и альфу привлек сильный запах, буквально затмевающий все вокруг. Альфа никогда раньше не чувствовал подобного. Чип испуганно прижал уши и попятился от альфы. Хопер заслонил собой брата и осклабился. Не успел Сталкер среагировать, как клыки беты сомкнулись на его только зажившей морде. — Кто разрешил тебе подходить к омеге со спины? — громко рявкнул Хопер. — Думаешь, раз ты альфа, то имеешь право любого за загривок брать?! Если так и думаешь, то вперед, я сделаю тебе лишнюю дырку. — бета весь взъерошился, так что стал казаться крупнее. Чип молчаливо прижимался к боку брата. Его не мучило желание от слова совсем, а Хопер в свою очередь не реагировал на феромоны брата. К тому же Чип всегда был немногословен и предпочитал слушать. Отстоять напор Сталкера омега не смог бы, не будь Хопера рядом. Рома насупился и оскалился. Мертвая ласка упала на пол. Хвост омеги ударил по боку. Он явно не простил Сталкера еще с прошлого раза. Ощерившись, юноша и пошел на песчаного альфу. — А ну отойди от Чипа. — зарычал Рома. Загривок встал дыбом. Разбушевавшиеся феромоны разозлившегося омеги ударили по альфам, которые находились рядом. Багровый Омега на себе ощутил давление со стороны Ромы. Для него это было в новинку. Волчонок прижал уши и резко мотнул головой. Добычу пришлось отложить. Скалло же показал клыки, нервно облизнул верхнюю губу. Теперь молодые волки узнали, что такое воздействие феромонов. В отличие от подростков, на Киони гормоны омеги подействовали совсем иначе. Он вновь ощутил непреодолимое желание вцепиться в бежевый загривок. Подобное альфа чувствовал во время непосредственной течки омеги. Сталкер отступил на пару шагов от неожиданности. Появления Ромы он предсказать не мог. — Тебя я не спрашивал, полукровка. — процедил сквозь клыки Сталкер. — Мы конфликт уже замяли с тобой, мне нужен Чип.–упорно отводил взгляд и нервно дергал хвостом. — Все омеги под моей защитой. — зарычал раздраженно Рома. Хопер вновь ринулся вперед. Пасть клацнула в миллиметре от носа Сталкера. — Свали в закат от моего брата! Сталкер не дрогнул, лишь хмуро свел брови и поморщился. — У нас с ним связь, болван. — песчаный альфа скривился, будто ему самому противно было от своих слов, но отступать не стал. Сталкер обогнул Рому с Хопером и подскочил к серому омеге. Рома распушил шерсть и, в два прыжка приблизившись, не сильно ударил клыками по бедру песчаного волка. Слова не возымели эффекта, и он решил перейти к действиям. Тем более, Сталкеру пора было преподать надлежащий урок. Омег нельзя обижать ни одному альфе. Сталкер развернулся и огрызнулся на Рому. Юноша отступил, невольно прижимаясь чуть ниже к каменному полу и утробно рыча. Да, его напугал выпад столь крупного волка, как Сталкер, но и позволять альфе доставать Чипа, которому такое явно не нравилось, Рома не собирался. Киони тем временем уже приблизился к группе. Альфа переступил Рому, тем самым нависнув над ним, вытянул шею. Кончиками ушей Рома касался бурой шерсти на груди альфы. Сталкер практически столкнулся нос к носу с бурым вожаком, последний явно был не в духе. Аура Киони давяще охватила всех присутствующих. Она заставляла подчиняться, опускать взгляд и поджимать хвост. Сталкер прижался животом к каменному полу и положил голову меж лап. Хопер отступил от Киони на пару шагов, попутно хрипло уфкая и прижимая уши. Чип лег на бок и постучал хвостом по полу. Вожак ни разу не оскалился. Рома замер. Ему, без сомнения, польстило внимание Киони и то, что тот заступился за омегу. Шерсть меж ушей и по всему загривку встала дыбом. Рома взволнованно облизнул губы и глубоко вздохнул. Сердце ухало в груди пойманной в клетку совкой. Краем глаза омега уловил, как стоящий неподалеку Скалло укладывается на каменистый пол, засовывая короткий хвост под задние лапы, а Омега наклоняет голову с прижатыми ушами, почти утыкаясь носом в пол. На недавних подростков, которые после прошедшего испытания уже считались взрослыми, начали действовать не просто феромоны альф и омег, они ощущали давление вожака. Пусть для Омеги Киони был отцом, но теперь некогда багровый волчонок стал полноправным членом стаи, и порядки стояли превыше крови. — Никогда не начинай войну, если не уверен в своей победе. Иначе проиграешь намного больше, чем мог бы получить. — негромко рыкнул в морду Сталкеру Киони. Песчаный альфа напряженно сглотнул. Шерсть на спине встала дыбом. Киони был старше многих тут присутствующих, и к его словам стоило прислушиваться. Но самое главное, что вынес Сталкер из этого инцидента: вожака лучше не злить. Поэтому тот миролюбиво застучал хвостом по полу, заискивающе заглядывая в светло-сиреневые глаза. И это возымело эффект. Киони был суровым вожаком, но справедливым. Первым легче стало бете и омегам. Хопер ещё напряженный медленно подошел к Чипу. В него почти врезался Рома, тоже бросившись к серым братьям, с которыми постепенно становился дружнее. Чипа и Хопера медленно, но принимали в коллектив. Какое-то время они были ещё чужаками, но старшие омеги и беты старались втянуть новичков в общение со стаей, в постоянные дела и это дало результат. — Отведи его к Кирии и Лию. — тихо шепнул полукровка серому бете и ткнул влажным носом Чипа в щеку. Тот кинул благодарный взгляд на Киони и тихо поблагодарил Рому. Хопер сосредоточенно кивнул и пошел вместе со своим братом к старшим. Омега сбросил с себя оцепенение. Его багровая шерстка распушилась в разные стороны. Он хотел было съязвить, но его с мысли сбил подбежавший Гюн. Он же отвлек Киони от разборок со Сталкером. — Лагерь почти готов. Можно начинать потихоньку переносить вещи и переезжать. — доложил альфа. Его тёмно-серая шерсть была припорошена снегом. Он явно бежал из всех сил, чтобы рассказать радостную весть другу и вожаку. Когда Киони отвлекся на Гюна, Сталкер медленно ретировался. Он знал, что вожак заметил его уход, но раз реакции не последовало, значит, наказания не предвидится. Киони решил ограничиться на первый раз предупреждением. — Кого первыми переводить будем? — поинтересовался Гюн. — Предлагаю начать с бет, потом, если всё будет хорошо, омег и Ицху, а альфы переедут, как только перенесут все вещи. –ответил Киони. — Начнём через два рассвета. А пока надо всё перепроверить и убедиться в полной безопасности и защищенности нового лагеря. Гюн кивнул и, взмахнув хвостом, направился к выходу из пещеры. Работы предстояло ещё много. — А я с кем перееду? С альфами? — вмешался Омега. –Своди меня… — взгляд Омеги нашёл самого близкого друга, — и Рому в лагерь. Это веселее, чем сидеть тут. Тем более охота на сегодня закончилась. Бежевый волк насторожился, услышав предложение Омеги. Киони повернулся к сыну и задумчиво пошевелил усами. — Ты переедешь с омегами. Предвещая твое негодование, скажу, что мне так будет спокойнее. — альфа цокнул языком, краем глаза подмечая как Омега раскрыл пасть. Омега оскалился и несдержанно рыкнул. — А Скалло, я как понимаю, с альфами. Киони устало вздохнул и простым жестом лапы пригласил Рому подойти. Он не собирался говорить Омеге, что гендер Скалло ему известен и что он отныне будет выполнять работу альф, а, следовательно, переедет в новый дом вместе с ними. Поскольку время уже пришло, а никакого специфического запаха у сына не проявилось, Киони условно признал его бетой. Осталось самое малое — Омега должен был признать себя. — Неважно кто с кем. — отрезал Киони. — Мы все скоро будем в новом доме. Рома подошел ближе и коснулся носом уха Омеги. — Тебе доверили защиту омег вместе с Луной. Неужели ты нас отправишь туда одних? — тихо фыркнул Рома, заглядывая в алые глаза. Слова бежевого волка заставили Омегу призадуматься и приосаниться. Киони чиркнул когтями по каменному полу и рысцой выбежал из пещеры. Остальные его нагонят. Скалло не стал напрашиваться с ними, тем более ему не хотелось. Он пару дней назад исследовал новый лагерь с отцом. Рома взмахнул коротким хвостом и последовал за альфой. Он быстро нагнал Киони и вот уже бежал сбоку от него. Кинув взгляд на бурого волка, Рома неуверенно начал: — Киони, ты можешь мне кое-что рассказать о вашем мире? У меня есть вопросы… — робко и неуверенно пробормотал омега. — Спрашивай, хотя я был уверен, что тебе уже все рассказали Лий и Цолен. — спокойно откликнулся альфа. Сырой снег под лапами холодил подушечки лап. Быстро шерсть между пальцев покрылась льдом вперемешку с налипшим снегом. Неприятные ощущения доставляла и сырость. Молодой багровый волк из-за этого часто останавливался для того, чтобы выгрызть мешающую движению субстанцию. Взрослые оборотни замечали остановки Омеги, но лишь замедляли ход. Рома глубоко вздохнул, приводя мысли в порядок. — Богиня Ишхар… Вы правда в неё верите? Омега кинул смущенный взгляд на альфу и незаметно принюхался. Легкие опалило жаром, как было раньше. Он стыдливо отвернулся и прижал одно ухо к голове, стараясь скрыть свою робость перед Киони. Но выходило у него ужасно. Альфа усмехнулся в усы и сбавил темп. — Да, она та, кто породил весь наш род. Всех оборотней. В честь Ишхар проводиться праздник сравнимый по объемам с праздником Самой Долгой Ночи. — Но она была женщиной. Самкой. А у оборотней существуют омеги-самцы. Откуда они? Рома слегка приблизился к альфе. Голубые глаза испытывающее уткнулись в морду Киони. Рома слегка помахивал хвостом, ожидая ответа. — Для объяснения этого явления у нас есть легенда, которую хи-соцу рассказывают щенкам.– бурый альфа повернул голову назад, ища взглядом сына. Тот трусил в двух шагах от взрослых и все прекрасно слышал, хоть и делал отстраненный вид. — Так согласно данной легенде первым альфой был Акира. Будучи щенком, он в два месяца превосходил своих сверстников по размерам. Хио рассказывал мне, что он является потомком Акиры и унаследовал от него цвет шерсти и глаз. То есть Акира был крупным бурым волком с сиреневым цветом глаз. — Киони сделал паузу, давая возможность Роме осмыслить сказанное. Бежевый омега нахмурился, смотря себе под лапы. Судя по словам Киони, он был кем-то вроде аристократа, но в мире оборотней? Рома внимательно оглядел альфу. Он был крупным самцом. На него сложно не заглядываться, а еще тяжелее не испытывать трепет рядом с ним. Рома сглотнул слюну. — А омега? — Считается, что первым омегой был — Вульф. Тощий длиннолапый серый волк совсем небольшого размера. Тогда оборотни еще не умели по своему желанию менять форму, это случалось лишь в полнолуние. Самки играли решающую роль, они рожали щенят. Именно поэтому внешность и сила ценились выше всего. С тех времен до нас дошла фраза: «побеждает сильнейший». Самки выбирали партнера тщательно, рассчитывая на то, что потомство выживет. — Но почему Акира выбрал Вульфа? Они любили друг друга? Рома вытаращил глаза и радостно покрутил хвостом. Омегу больше привлекали романтичные милые истории. От этой он, очевидно, тоже ожидал чего-то хорошего. Киони неоднозначно качнул головой и вовсе остановился. — Видишь ли, у данной легенды есть несколько концовок. Первая гласит, что Вульф завлек Акиру индивидуальным запахом. К слову, у первых оборотней не было такого понятия как свой запах, а, следовательно, все они пахли практически одинаково. Когда у омеги началась течка, Акира сорвался и заделал Вульфу пятнадцать щенят. После течки Акира пришел в себя и ушел. — Киони облизнул нижнюю губу и продолжил. — Вторая концовка более оптимистичная. Впервые оборотни самцы проявили чувства друг к другу и в итоге остались вместе. Третья концовка рассказывает об Акире как о волке, которому наскучили самки и он решил «попробовать» с Вульфом, у последнего началась течка. В процессе действия их заметил вожак и оторвал головы. Рома прижал уши к голове и поежился. — Надеюсь, всё было хорошо. Не люблю кровавые истории. Особенно, если они касаются рода. Киони на мгновение задержал взгляд на расстроенной мордочке Ромы. — Из-за родителей? Рома грустно кивнул в ответ на слова альфы. — Иногда я не могу принять то, что они мертвы. В детстве мне всегда казалось, что придёт день, и они вернутся за мной. Но время шло, а их все не было. Я принял тот факт, что они мертвы. Но я хочу узнать о них больше. Киони кивнул в ответ на слова омеги. — Я знал Шого и его омегу недолго. Они жили в моей стае тогда, когда сбежали. Это продлилось пару дней. Я очень удивился, когда Шого ввалился в пещеру с замерзшим вампиром на спине. Твой хио был молод. Очень. Не старше тебя сейчас. Но они были счастливы и влюблены, даже в бегах. А потом они ушли, и я больше не видел их. Они бы не смогли остаться. Шла война, и вампиры с оборотнями находились по разные стороны баррикад. Их любовь стала вызовом устоям и миру. Киони видел, с какой горечью сжался Рома. Голубые глаза омеги наполнились печалью. Альфу отвлек запах. Знакомый уже и одновременно чужой. Шерсть встала дыбом вдоль позвоночника. Киони увидел длинные цепочки следов и бросился к ним, обнюхивая. Сомнений не было. Запах тот же, что и на мертвых кроликах. — Мы возвращаемся сейчас же. — рыкнул альфа, разворачиваясь. Защитить Рому и Омегу в одиночку от пока неизвестных ему существ будет сложно. Следы свежие. Если неизвестные звери бродят где-то неподалеку, то им всем грозит опасность.