Два в одном.

      Именно в хохочуще-ёбнутом состоянии Дженни была обнаружена Джеком. И не каким-нибудь, а Смеющимся, хотя по классике жанра на его месте должен был быть Безглазый. Ржущий просто шёл по своим хер пойми каким делам, но, заслышав предсмертный хрип мартышки, которую без наркоза пилили тупой пилой знатно угарающие кобыла, морж и чайка, решил проверить, откуда доносятся сие звуки странные и кто, собственно, звуки эти издаёт. Но едва завидев белую макушку, перекатывающуюся по полу туда-сюда, Джек сам начал ухахатываться без причины, демонстрируя миру узкую обширность своего интеллекта, и на звуковую сцену этого фанфика вышел стон умирающего дельфина, бухавшего вместе с тюленем. А вот уже на всю эту какофонию пришёл Безглазый, шедший себе спокойненько поссать. Узрев двух смеющихся придурков, он, оценив ситуацию, всё-таки сходил сперва облегчить душу, а заодно и свой драгоценный мочевой пузырь, и только потом стал разбираться, что вообще происходит. Ржущий не смог ничего нормально объяснить. Он просто тыкал своим когтём в Миллер. Затем, хохоча и продолжая протыкать воздух, клоун скатился со ступенек, смачно промахнувшись на половину лестницы, попутно сбил с ног Полику и прокатился с ней аж до малой гостиной, где подцепил ещё парочку убийц. Короче, ржать на третьем осталась одна Дженни.       Безглазый, засунув руки в задние карманы джинс, вразвалочку подошёл к девушке. Та, завидев перед собой ноги, да ещё и обутые, да ещё и две, да ещё и мужские, резко оборвала смех, перевернулась на живот и с интересом уставилась на носки каннибальских кед. Джек, в свою очередь, уставился на макушку Миллер, попутно размышляя: а вдруг Дженни не альбинос, а просто седая? Или хорошо крашенная? А может, её так старательно голуби обосрали? — Слышь, — нарушая послеугарное молчание, наконец заговорил парень, — а ты что, в самом деле альбиносиха? — Нет, блять, альбиглазиха! — Дженни прекатилась на спину и, сдув прядь чёлки с глаз, недовольно воззрилась снизу на Джека. — Уж мог бы и как-нибудь поумнее разговор начать. Например, спросить, как дела… — Нормально, а у тебя? — на автомате ответил Безглазый. Постоял, потупил, и потом, блякнув, поправился: — Охуенно. По крайней мере, пока тебя не встретил, было всё охуенно. — Что-то я не поняла, — Миллер нахмурилась. — Это был наезд? — Не спеши с выводами. Может, я так подкатываю. — Херовые у тебя подкаты, дорогой… — Что ж, какие есть. Я, знаешь ли, не твой Вик, чтобы при знакомстве или общении с девушкой заглядывать к ней под юбку или танцевать стриптиз у неё в комнате.       От этих слов Миллер знатненько так подахуела. Не, ну на свой склероз она не жаловалась, однако это событие с переодеванием прокси в комнате у Оливера и Эльдара успело благополучно съебаться у неё из головы, причём сделало оно это настолько искусно, что сама Дженни не заметила его отсутствия. — Чего? — спустя долгое время осмысливания сказанного каннибалом возмущённо протянула она, буквально стряхивая ладонью со своего лба значок «загрузки». — Это когда же Вик ко мне под юбку заглядывал и почему я не в курсе такого важного события? На мне ж по-любому трусы с Губкой Бобом были… — Губка Боб по-своему возбуждает, — флегматично заметил Безглазый. — Или вдруг жопа не бри… ТАК, ПОГОДИ, ЧТО?! — Что? Тебе больше нравится Патрик? — ТЕБЯ ВОЗБУЖДАЕТ ГУБКА БОБ? — Я сказал, что он возбуждает по-своему, но не уточнил, что именно меня. — КАК ТЕБЕ ТАКОЕ ВООБЩЕ В ГОЛОВУ ПРИШЛО? — Оно не пришло. Оно залетело со спарты. — КАК ТЕБЕ ТАКОЕ ВООБЩЕ В ГОЛОВУ ЗАЛЕТЕЛО? — Со спарты, я же пояснил. Но мы немного не об этом, — каннибал грузно, как мешок говна, осел на пол, хотя я не понимаю, кому понадобилось собирать говно в мешок и для каких целей. — Так ты мне пояснишь, что там у вас за мутки с этим пидором? — Он не пидор, — почему-то заступилась за Брауна Дженни. — Пидор. И тот факт, что он по девочкам, ничего не меняет. — Хорошо. Пусть он будет пидором, если уж тебе очень хочется его таким видеть, — покорно согласилась Миллер, наконец-то соизволив жопой своей соприкоснуться с полом и держа при этом спину вертикально. Короче, она села. — Но вот пояснить мне должен ты… — За шмот? — перебил её парень. — Чё? — не поняла Дженни. — А, да так, — отмахнулся Безглазый. — Я просто на днях одного оффника убил, так он мне все мозги своим «ПОЯСНИ ЗА ШМОТ» выебал. Продолжай. — Ага… — кивнула собеседница и тут же задумалась: — А чё я говорила?.. — Ты сказала, что я должен пояснить тебе, — любезно напомнил ей Джек. — За шмот? — уточнила Миллер. — Частично, — уклончиво ответил убийца. — Это если брать в учёт то, что шмот принадлежит этому Вику. — Да что ж ты к нему так прицепился? — Я не навозник, к дерьму не цепляюсь.       Дженни устало вздохнула. Да уж, а ещё говорят, что это бабы мужикам мозги трахают… — Слушай сюда, говновозник, — Миллер встала, гордо отряхивая пятую, а заодно шестую, седьмую, восьмую и вообще все точки тела, которые соприкасались с полом. — Если хочешь услышать мой ответ на поставленный тобой вопрос, то сперва проебнись со мной до кухни, мне нужно сок себе взять. Пить хочу.       Джек хмыкнул и, медленно поднявшись, заложил руки за голову. — Ты можешь взять в рот мой член, — как нечто само собой разумеющееся, предложил он, — и я утолю твою жажду. Поссать я, правда, уже сходил, но моча — не единственная жидкость, веделяемая нашим органом.       От такого заявления не Дженни впала в осадок, а осадки впали в неё. Девушка посмотрела на убийцу таким устрашающим взглядом, что даже Джефф обосрался. Не будем принимать во внимание тот факт, что он сидел сейчас на толчке после употребления ужаса гастрономического, который сам Киллер великодушно нарёк сегодня завтраком. — А ну-ка помедленней повтори, — со скоростью ленивца из «Зверополиса» попросила Миллер, грозно хрустнув пальцами. На ногах. Для этого ей пришлось пару секунд побыть пьяной балериной, но устрашения в ней эта поза не убавила. — Может ещё и по слогам? — Безглазый зевнул. Видимо, где-то он успел обзавестись абонементом в травмпункт. Ну либо же самим травмпунктом. — Я тебе сейчас так в рожу дам, что ты даже по звукам гласные высирать не сможешь! — Звучит заманчиво. Давай потом, как договорим?       Альбиноска задумалась. Её горячность тут же спала, как член у первого парня Фиалы при виде её лица без косметики. — Хорошо, — щедро махнув рукой, по-царски согласилась она. — Но учти: как только все точки над «i» и запятые над «ы» будут расставлены, я превращу твои придатки в минет.       Каннибал сначала не поверил своим ушам, а потом зашёлся в диком хохоте. Дженни сперва не поняла, с какого такого хера и с чьего это такого хуя этот шизик угарает, а потом до неё дошло, что нужно хотя бы обдумать сказанное ею. Мысленно повторив свои слова, Миллер поняла, что выставила себя тем, кем, по сути, она и так являлась и кем стала являться ещё больше после общения с Авой: полнейшей и абсолютнейшей ебланташкой. — Блять… — слегка порозовев, прошипела девушка и ударила себя ладонью по лбу. — Не в минет, а в омлет… — Ну нихуя ты перепутала, — продолжал уссываться Джек. — Хотя изначальная версия мне даже больше нравится. Надеюсь, что во время минета ты мой омлет не сожрешь.       И он снова покатился со смеху. По лестнице. Ибо несдержавшаяся Дженни от души его туда пнула. Правда, для начала ей пришлось насильно дотащить дико ржущего и при этом упирающегося маньяка до лестницы, но эти мелочи мы опустим.

***

      На кухню Миллер заявилась одна, потому что Безглазый, во избежание встречи с маленьким приставучим существом, способным свести в могилу любого крипи одним лишь своим появлением, короче именуемым Салли, остался в коридоре. Пофыркаф и попричитав о современных парнях («Вот мужики в наше время пошли, мы не такими были, а, ой, я же девушка…»), Дженни гордо и независимо, походкой балерины, нанятой в солдаты, прошествовала к своему любимому, хорошему другу, который был всегда рядом, помогал ей в трудные минуты и просто радовал её фактом своего существования — к холодильнику. — А, явилась-таки! — голосом настолько скрипучим, что сама Баба Яга в своей Избушке-на-петушиных-ручках поспешила самоуничтожиться путём добровольного запрыгивания в печь, поинтересовалась нависавшая над столом Ава. В её руке был зажат нож, футболка заляпана арбузным соком. Вышеупомянутый арбуз, уже достаточно распотрошённый, смиренно покоился на том же самом столе, вокруг которого непринуждённо скакала Салли, причём скакала она на четвереньках. Задом наперёд. Выглядело это жутко, но ещё жутче была Эмбер, которая таким яростным взглядом косилась на девочку, что любому долбаёбу сразу стало бы понятно, кого арбузопотрошительница хочет увидеть на месте своей ягодной жертвы. — Тебе очень идёт, — тут же с ходу выдала Дженни. — Резать арбузы прямо твоё. — Да? — Ава ухмыльнулась, многозначительно воткнув нож в полосатый бок. — А почему именно идёт, а не летит? И почему же прямо, а не криво? И-и, милая, куда это ты сразу намылилась-напенилась? Съёбываешь, да? Оставляешь свою единственную и неповторимую меня на растерзание вот этой мерзапакостной мелкой дряни, которая погрызла уже все ножки у нашего чудесного стола?       И Эмбер вопросительно вскинула бровь. Миллер, уже вооружившаяся очередной коробочкой апельсинового счастья своего, замерла, споткнулась сперва о воздух, потом о свою ногу, навернула сальто через продолжавшую скакать Салли, долбанулась головой о стул, с эротичностью моржа растеклась по полу, обматерила всё, что попалось ей на глаза, решила страдальчески повыть, но чуть не захлебнулась слюнями, поэтому отбросила эту идею и только потом вспомнила, что Ава задала ей вопрос. — Если бы я решила съебаться, то я бы сразу съебалась, — поелозив по полу, ответила Миллер. — А я, как видишь, решила составить тебе недолгую компанию. Но сейчас я, увы, тебя покину, ибо в нашем особняке пошли месячные, так как там что-то красное на полу, и я немедленно должна выяснить причину их появления. — Наш особняк вроде не баба, — Эмбер хмыкнула, разрезая арбуз. Дженни, которая уже соизволила встать, задумчивым взглядом проследила за её манипуляцией. — Кстати, мозгоёбочка, не могла бы ты по нашей великой и большой… — начала она, но тут же осеклась, увидев в коридоре плавно плывущую в ту сторону, где стоял Джек, Фиалу. «Сука садовая, она уже вынюхать успела, что он здесь», — раздражённо-разочарованно подумала Миллер.       Видя, вернее, слыша, что подруга осеклась, Ава, смачно зевнув так, что зубы звонко стукнулись друг о друга, подсказала, продолжив потрошить арбуз: — Любви, Рапунцель моя Снежная, любви… Ах, пардонте-пропердонте, я забыла, что мы не лесбиянки… Что ж, не по любви, так по расчёту, хотя вот лично я с математикой плохо дружила. Как вспомню сейчас все эти алкины и этилены, мне аж дурно становится…       И она самозабвенно продолжила своё занятие, великодушно нассав на то, что этилены и алкины никакого отношения к математике не имеют и что это великая и могучая физическая химия. — Не могла бы ты, — повысив голос так, чтобы коридорные обитатели наверняка услышали, сказала Дженни, — принести мне кусочек арбуза в комнату Безглазого? — А не рано ли ты к нему переехала, голуба? — охуевшим от этой жизни и всего в ней происходящего голосом поинтересовалась Ава, прекратив разрезать арбуз. Даже Салли на мгновение замерла, почесала пятку и вновь продолжила скакать.       Но Миллер было не до ответа. Ещё немного, и Роллин-пЕздюк перехватит у неё инициативу. Что-то невнятно пробормотав Эмбер в ответ, Дженни, точно ошпаренная, вылетела с кухни и дальше, на крыльях профессиональной ревности, подлетела к Безглазому. Тот стоял к ней спиной, слушал воодушевлённое щебетание Фиалы и был, кажется, довольно заинтересован. — Прошу прощения, что заставила ждать, — ласково проворковала Дженни Джеку, опустив руку на его плечо. Смотрела она при этом, однако, на враз помрачневшую Фиалу. — Ну что, Безглазый, пошли к тебе, поговорим, наконец, на интересующую нас обоих тему? А то пока что у нас это не получилось…       И, продолжая обворожительно улыбаться, Миллер гордо направилась к лестнице, крайне независимо буксируя за собой Джека.

***

— И что же это было?       Этот вопрос был задан Безглазым на полпути хер знает куда. Просто Дженни по блондиности своей забыла, куда она тащит парня, а останавливаться и признавать сей печальный факт ей не позволяла та самая гордость, с которой Миллер так важно упиздохала от Фиалы, поэтому она на неком автомате притащила маньяка на третий этаж и продолжала отважно его буксировать. Но сейчас реплика была внезапной и не желанной, что заставило Дженни резко остановиться и буквально услышать визг несуществующих тормозов. — А-а, э-э… Ты о чём? — переспросила она, решив, что скосить сейчас за слабоумную весьма кстати. — Да всё о том же, — Джек мягко, но решительно вырвался из хватки девушки. — Ты не строй из меня придурка. — Я не строю, — отозвалась Дженни, чувствуя, как её щёки заливает персиковый румянец, — я проектирую. — Проектируй что угодно, но не долбаёба и тем более не из меня, — каннибал скрестил руки на груди. — Ну, давай. Объясни мне, что это было. — Понятия не имею, о чём ты. Я просто позвала тебя договорить, как мы и хотели. Кстати, ты мне так и не пояснил, поче… — Я не такой идиот, каким ты меня считаешь. Думаешь, я не вижу, что ты с этой розовой устроила какую-то борьбу за моё внимание?       Миллер поперхнулась. События принимали неожиданный оборот. Неужели они с Роллин так палились?.. — Не знаю, с чего ты это взял, — девушка спокойно повернулась к Джеку, стараясь внешне не выдавать своё волнение, хотя ладошки у неё вспотели. — Я заметил, как ты начинаешь вести себя со мной в её присутствии, — тон у Безглазого был холодным, но не враждебным. Говорил он так, будто был полностью уверен в правоте своих слов. — Я заметил, как она преображается, когда обращается ко мне, и сейчас, когда мы стояли внизу разговаривали, я в этом убедился. Очень интересно было за этим наблюдать. Ну так? Ты объяснишь мне, что у вас за соревнования?       Дженни оцепенела. Конечно, она могла сказать, что убийца полнейший долбоящер и навыдумывал себе хер знает что, возомнил себя каким-то пупком воды (пуп земли звучит неактуально) и пристаёт к ней, бедной и замученной девушке, с дурацкими расспросами, но по голосу Джека, по его позе, спокойному темпу речи и ощущению незримого взгляда на себе она поняла, что парень не просто абсолютно уверен в том, что говорит, нет. Он знал, что всё произносимое им — чистая правда. — Понимаешь… — глубоко вздохнув, начала Миллер, избегая смотреть на собеседника. — Дело в том, что… Подожди, а какого хуя я вообще должна перед тобой оправдываться?       Это осознание пришло к ней внезапно. Действительно, с какого это такого херушка она, Дженнифер Миллер, должна что-то объяснять этому адамову отпрыску? У неё что, совсем гордости нет? — Да ты что? — брови Безглазого издевательски поползли вверх. — А с какого хуя я должен быть целью для ваших разборок? Если у вас апрельские заскоки, то это не значит, что вы обе должны мной распоряжаться. Тем более, так как ваши действия направлены непосредственно на меня, я имею право знать, что за херню вы творите. Не скажу, что ваше «внимание» мне не приятно, но и осознавать, что я являюсь каким-то трофеем — тоже такое себе удовольствие. — Да блять, дело не в этом! — тут же вспылила Дженни, сразу забыв, что никому она ничего объяснять не должна. — Мы…мы просто… — Что же вы просто? — Мы думали, что ты гей.       Слова вылетели сами собой. До Миллер даже не сразу дошёл их смысл. Когда же он, сделав одолжение, вежливо постучался в её черепную коробку с просьбой войти, глаза девушки округлились.       Лицо Безглазого выглядело не лучше. При слове «гей» оно вытянулось, брови скрылись под чёлкой, глаза (или то, что их заменяло) стали как блюдца, а челюсть отвисла. Короче, выглядеть он стал на одну хромосому больше.       Повисла пауза. — Серьёзно? — наконец еле выдавил из себя каннибал. — Да, — с уверенностью кивнула Дженни, причём кивнула так, что её голова чуть не покатилась по полу. — И именно поэтому мы решили проверить, так ли это на самом деле. Заодно хотели узнать, кто тебе больше придётся по вкусу… Если ты окажешься гетеро. Поэтому…мэ-э…так и вели себя. Вот.       Минуту Безглазый молча изучал Миллер, а затем заржал, из чего наша пиздаболочка сделала вывод, что он поверил. — Вы серьёзно думали, что я гомик? — всласть отхохотавшись, спросил он. — Да, а что в этом такого? — слегка обиженно сказала Дженни. Действительно, чего в этом такого? Многим людям свойственно ошибаться… — И что же вы надумали? — внезапно заинтересовался Джек. — Э-э… Ну… Мы пока что не пришли к какому-либо определённому выводу, — уклончиво ответила Миллер, — поэтому, может быть, продолжим выяснять… — Продолжите? Ну-ну. Удачи. — Ага… Только Фиале не говори, что я тебе рассказала, — тут же спохватилась Дженни. — По идее, ты вообще не должен был знать этого, но, раз уж другого выбора у меня не было… — Я понял, — каннибал махнул рукой. — Всё. Забей. Теперь пошли ко мне в комнату. — К тебе? — Дженни несказанно удивилась. — Зачем? — Ну как же, — Безглазый хмыкнул. — Если уж твоя подруженция должна тебе туда арбуз принести, — на этих словах девушка зарделась, — то не стоит заставлять её бегать по особняку и орать, чтобы ты нашлась. — А, да… Точно, — Миллер готова была сквозь землю провалиться. Ей было стыдно. Ну конечно, она говорила эти слова про комнату специально громко, чтобы Роллин услышала. Глупо было надеяться, что до слуха Джека они не долетят! — Заодно ты посвятишь меня в ваши мутки с этим пидором, — продолжил тот как ни в чём не бывало. — И даже не отверчивайся, что ничего не должна мне объяснять. Ты сама согласилась мне всё рассказать. — Да я и не собиралась отверчиваться, — буркнула Дженни. — Пошли уже.       И они двинулись. Крышей. Хорошо ещё, что пока не полностью.