***
Погоня с резиновым другом кончилась тем, что обоих гонщиков заперли в подвале. Специально же или случайно — история в компании химии, географии и ботаники умалчивает. Как потом утверждала Нина, эти двое заперлись сами. Как же она умудрилась строить такие предположения, находясь в момент сего происшествия в компании колбаски и майонеза у себя в комнате, — тайна. И каким образом они смогли сделать это изнутри, не имея при себе ключа, тоже неизвестно. Замочная скважина этого подвала была устроена таким образом, что закрыть дверь можно было только снаружи. Открыть, естественно, тоже. Вышибать её было не вариантом, так как она была железной, хотя если кто-то хотел получить увечья различного вида и степени тяжести, то можно рискнуть. Любителей риска же в особняке что-то не наблюдалось. Только Мишá сначала яростно долбился в дверь, покрывая Тоби многочисленными матюками и проклятиями, смешивая их в такие замудрённые заклинания, что Волан-де-Морт со всеми остальными магами-чародеямии и тэ дэ и тэ пэ нервно вскрывались в сторонке, утопая в соплях зависти. Только после того как парня убедили в том, что у Тикки есть девушка, после демонстрации этой самой девушки с разных сторон и ракурсов и её ругани — «Я, БЛЯТЬ, ЧТО, ТОВАР, ЧТОБЫ МЕНЯ ВЕРТЕТЬ И ОСМАТРИВАТЬ?! Я ТЕБЕ СЕЙЧАС ПАЛЕЦ ОТСЕКУ! И ЭТОТ, И ДВАДЦАТЬ ПЕРВЫЙ!», — после скормленных насильно парочке таблеток «Неулептила», запитых валерианоподобным пустырником с кругликом глицина и настойкой боярышника вприкуску с «Доксепином» Мишá перестал бушевать и сел под дверью, агрессивно ревнуя молча. Утопленник во всю злорадствовал над Эмбер и они снова начали переругиваться и даже перестукиваться, однако длилось это недолго, так как Мишá медленно, как профессиональный стриптизёр, снял цепь с брюк. Тогда Бена чуть ли не насильно оттащили от подвала со словами: «Наш морг закрыт, тела класть некуда, тем более ты и так умер, зачем тебе ещё умирать, понравилось, что ли?», «А Мишá у нас не казённый, свой, а свои вещи беречь надо, тьфу, блять, он не вещь…» и «Гробы сейчас дорого стоят, я знаю, заказывал как-то, чтобы спать, но пришлось как холодильник использовать», а кто-то особо умный гуглил, как похоронить призрака. Крипи недоумевали, почему орава Винсента так уверена, что после драки с Мишóй потерю понесёт именно Крипипаста, однако разбираться с этим не было ни времени, ни желания, ни денег — это на случай заказа гроба. Хотя можно обойтись более экономно и просто зарыть труп под кустиком малины. Этот вариант предпочли оставить на рассмотрение. Джерри тоже блестнул. Он пытался выбить дверь, утверждая, что Тоби спрятался с коробкой его трусов. — Я ЗНАЮ, ЧТО У НЕГО МОИ ТРУСЫ! — голосил Уолбер, колотя по железной поверхности сначала кулаками, потом ногами, а потом головой — своей и Мишиной. — ОТЪЕБИСЬ ОТ МЕНЯ, ЧМЫРНОЙ ВЫРОДОК АФРИКАНСКОЙ ШАЛАВЫ, ИНАЧЕ Я ПЕРЕЕБУ ЦЕПЬЮ ПО ТВОЕЙ ЗАЛУПАНСКОЙ ХРЕБТИНЕ! — рявкнул тот, отталкивая от себя Джерри. — ТЫ ПОНИМАЕШЬ, У НЕГО МОЯ КОРОБКА! — парень, видимо, мало беспокоился о судьбе своего хребта и уж тем более его не волновало, в каком роду, племени, народе и от кого он был произведён на свет. Трусы полностью поработили его мозг, заполнив сознание разными панталонами и боксёрами. — НЕТ У МЕНЯ НИ КОРОБКИ, НИ ЯЩИКА, Я ПОРЯДОЧНЫЙ АНГЛИКАНЕЦ, НЕ ПЬЮ НИЧЕГО КРЕПЧЕ АЛКОГОЛЯ, ЗАЩИЩАЮ ПРАВА ЖИВОТНЫХ И ВООБЩЕ ОТСТАНЬ! — надрывался с той стороны Тоби. — Американец, дилдачный ты рыцарь, — поправила Ава. — Мы в Америке живём. — А Англия и Америка — это не одно и то же? — Для тебя — вполне возможно. — Так я и думал, что меня обманывали все это время… Слушай, хватит тыкать своим пальцем мне в рот, он у тебя на вкус странный и большеватый какой-то, да и мягкий… — Это не палец… С диким ором Тикки вышиб из рук Эмбер член, нехило зарядив ей по лицу. Дилдо отлетел в ебеня чудесные и больше в этой главе не появлялся. — ПАМАГИТИ, МЕНЯ ХОТЯТ НАСМЕРТЬ ЗАКОРМИТЬ РЕЗИНОВЫМ ХУЁМ! — Тоби начал барабанить в дверь. В ответ ему опять начал стучать Джерри, вопиющий о мировой несправедливости по отношению к его трусам. — ЗАКОРМИТЬ И ЗАТЫКАТЬ! — Изначально моей целью было всего-навсего трахнуть тебя этим прекрасным резиновым клинком, да покойся он с миром… — трагично вывела Ава, утирая несуществующие слёзы. — И вообще — ты мне уебал… — ВЕРНИ МНЕ МОЮ КОРОБКУ! — надрывался Уолбер. — Джерри, у него нет твоей коробки, — возникший будто из воздуха Роул осторожно коснулся локтя парня, опасаясь получить этим же локтем себе по еблу. — СЪЕБНИТЕСЬ ОТСЮДА, ГОМОДРИПТОХУИКИ! — вторил Мишá, лупя Джерри цепью по ногам, но попадая по Роулу. Хайнс скакал, спасая свои ноги, лицо и попутно уговаривая Джерри уйти. — МЕНЯ ЗАПЕРЛИ В ПОДВАЛЕ С ДЕЛДАЧНО ОДЕРЖИМОЙ ЖЕНЩИНОЙ! — Ты кого женщиной назвал, долбонос?! Я тебя и пальцами анальной девственности лешу! — Джерри, пойдём… — ТАМ БЫЛИ КРУЖЕВНЫЕ СЕМЕЙНИКИ! ЕДИНСТВЕННЫЕ В СВОЁМ РОДЕ! И ТРУСЫ СТРИПТИЗЁРА ИЗ ГЕЙ-КЛУБА! — Я, БЛЯТЬ, СЧИТАЮ ДО ДВУХ И ДАЮ ВАМ ШАНС УЕБАТЬСЯ СКВОЗЬ СТЕНУ В ПИЗДУ ОТСЮДА К ЁБАННОЙ МАТЕРИ! — МОЕМУ АНАЛУ УГРОЖАЮТ! А-А-А, ПРИНЕСИТЕ КЛЮЧ! — Я не роюсь по чужим дыркам, но лучше не беси меня! — Джерри, твоя коробка точно не здесь, а в другом месте!.. — ВЕРНИ…***
Уолбера удалось унять общими усилиями. Убийцы скинулись по паре трусов в коробку из-под обуви и тем самым отвлекли Джерри от наиувлекательнейшего пиздинья двери, причём со стороны Джеффа в «общий вклад» были брошены розовые стринги, появление которых Киллер прокомментировал как «Ох уж эти фанатки, чего только они мне не дарят… Конечно, я их не надевал, но уверен, что был бы в них просто прекрасен». Мишá перестал размахивать цепью, перестал орать и вообще заснул, распластавшись ковриком. Тоби взял перерыв между воплями. Ава захотела жрать. В принципе, жрать она хотела всегда, но сейчас чувство одиночества без еды у её желудка ощущалось особо остро. — Чёрт, в этом блядюшнике есть свет? — Эмбер принялась активно шарить рукой вокруг в надежде отыскать выключатель, но нашарила только ебальник Тикки. Додумавшись, что для начала нужно встать, Ава поднялась, чуть ли не наебнулась и снова принялась лапать стены. — Эй, лётчик писюнного плавания, давай помогай, — она наугад пнула ногой. — У меня нет помогая, — Роджерс виновато развёл руками, хотя Ава этот жест видеть не могла. — Я ТЕБЕ СЕЙЧАС ТАКОЙ ПОМАГУЙ ОРГАНИЗУЮ — ТВОЙ АНАЛ БУДЕТ ПРОСИТЬ О ПОЩАДЕ! ЗАОДНО И ПРОВЕРИМ, НАСКОЛЬКО ГЛУБОКО В ТЕБЯ ВОЙДЁТ КРОССОВКА! — Вообще-то… — Я ВСЁ РАССКАЖУ ТВОЕЙ ДЕВУШКЕ! ОНА ВСКРОЕТ ТЕБЯ ТЕМ САМЫМ ДИЛДО! Представив Клоки с дилдаком наперевес, Тоби содрогнулся. — Пиздец, мне теперь кошмары будут сниться… — пробормотал он, поднимаясь. — РОТ ЗАКРОЙ И ИЩИ, ОТКРОЕШЬ ТОЛЬКО КАК НАЙДЁШЬ. Общими стараниями двух не очень умных особ выключатель был найден. Обнаружили его случайно: распсиховавшаяся и голодная Ава толкнула Тикки, и тот уебался спиной на этот самый выключатель. Загорелся свет, задумчиво помигав, будто решая, продолжать ему гореть или на сегодня хватит. Эмбер заморгала, привыкая. Тоби охал, потирая спину в тех местах, до которых доставал. В трупецкой дома Винсента было намного чище, чем в подвале особняка Слендера. В большом количестве трупов здесь не бывало, да и те почти сразу закапывались. Пятна высохшей крови и затхлый запах лишь напоминали, какого же хера творится в этом подвале. Пустые стеллажи на грани разрушения, шкафы с отваливающимися дверцами, банки с непонятными субстанциями, сломанный стул с отваливающейся спинкой. Короче, миленько. — Опачки, а что это тут у нас? — при взгляде на банки глазки Авы засветились. Она подлетела к ним, заботливо сдула с них пыль и закашлялась похлеще любого курильщика-туберкулёзника, пробежавшего марафон. Тоби настолько ей рассочувствовался, что от души похлопал по спинке. Стула. На недоумённый взгляд безнадёжно кашляющей Авы он пояснил: — Я твою спину трогать не буду, я к тебе вообще не прикоснусь, ведьма ты членовая, а то ты натравишь на меня армию дилдаков… — Ну не…кха…дилдаков…кха-кха…а всего лишь…кхах…геев со страпонами, — кашляя, поправила его Эмбер. — И вооружены они будут фаллосами разных размеров и толщины. И одеты они будут в стринги, и да будут у них чулочки на завязках… О, варенье! Перестав запугивать Тикки, девушка вцепилась в одну из банок и подтянула её к себе. Деловито осмотрела, кое-где отряхнула и, радостно воскликнув: «Ебать отца мою за мать!», обхватила находку руками и ногами, мурлыча себе под нос. В прямом смысле. Потом она стала мурлыкать громче, перешла на мяуканье, которое сменилось кудахтаньем и под конец раза три гавкнула. — Ты шо, пылью обдышалась? — озабоченно всплеснул руками Тоби. — Нет, блять, грязью объелась! — огрызнулась Ава, крепче прижимая к себе банку. — И как? — тут же заинтересовался Тоби. — Вкусно? А ты с солью или без? Я как-то, когда играл с Салли, сожрал глину. Ну, типа шоколад. С майонезом ничё так. Правда, я не знаю, где люди жрут шоколадки с майонезом, нам одного Джеффа с его творожным кетчупом хватает… — Все вопросы к Полике, — величественно махнув рукой в стену, сказала Эмбер. — Она у нас уминает продукты, будто вечно беременная. Тикки послушно подошёл к стене, на которую махнула Ава, с умным видом постоял у неё, поковырял пальцем, постучал, зачем-то послушал и отошёл. — Она мне ничего не говорит, — пожаловался он, плюхаясь напротив Авы. — Кто? — не врубилась та, пытаясь отвинтить крышку. — Полика. Эмбер недоверчиво заозиралась. — Какая ещё Полика? — проездив на своей заднице все 360 градусов раз по «дцать», наконец спросила она. — Ваша, — ответил Тоби. — Какая — наша? — Та, которая не наша. — А какая ваша? — Которая наша, но она не наша, а ваша, потому что нашей не была. — Значит, наша. Но, по сути, она должна быть вашей, а не нашей, потому что ты сам сказал «ваша». — Ну. Я сказал «ваша», потому что она в самом деле ваша, а если бы я сказал «наша», это значило бы, что она не ваша, а наша. — То, что она не наша, не значит, что она ваша. Она может не быть вашей, при этом не являясь нашей. Тогда она не нашейная и не вашейная. Споров херню, Ава удовлетворённо кивнула. Роджерс также удовлетворённо кивнул, поняв, что не понял, поняла ли Эмбер то, что сначала она не поняла. Затем совместными усилиями двух ног Авы и трёх рук Тикки (свою правую ногу недодровосек с какого-то хера тоже окрестил рукой) банка была открыта. Даже не задумываясь насчёт свежести варенья и того, варенье ли это вообще, парочка мозгоёбов принялась уминать его, используя вместо ложек вытащенные стельки из кроссовок, причём стелька Тоби придавала варенью, которое он ею активно черпал, солоновато-тухловатый вкус. Хорошо быть припизднутым.***
Мишá проснулся как раз на том моменте, когда Ава и Тоби горланили гимн Испании, которым они окрестили свои вопли типа «ИСПАНИЯ — СИЛА, ИСПАНИЯ — МОЩЬ, СЛАВА ПЕРСИЛУ, ДОБРОЕ УТРО». Аккомпанировал им Эльдар. Ради такого великого дела он притащил кастрюлю, тазик и веник. Веником он сначала хуярил Мишý, но сей важный инструмент у него изъяла Полика со словами: «МНЕ НУЖНО ПОСТИРАТЬ ВЕЩИ, ДАЙ СЮДА ВЕНИК». Однако даже когда его лупили, Мишá не сдавал позиций и продолжал похрапывать и слюнявить пол во сне. Тогда Эльдар начал бить кастрюлей по тазику, затем тазиком по кастрюле, пытаясь пристроиться к орам Эмбер и Роджерса. Ему это удалось, и под их очередное «О-О, ЯПОНИЯ, СТОЛИЦА МАДРИДА, ИСПАНИЯ РУЛИТ, ЛОНДОН — КИТАЙ» он уже отбивал фрацузоподобный турецкий гимн Португалии. Мишá начал долбиться в дверь подвала. — Евдохуйсники, вы что там, блять, употребляли?! — вопрошал при этом он. — Я ТЕЛЕГРАФНЫЙ СТОЛБ НА ПОДОКОННИКЕ! — был ему ответ от Тикки. — Главное, чтобы у тебя столба в штанах не было! — на всю эту какафонию явился Вик, задумчиво вертя в руке печеньку. Бедная печенюшка в конечном счёте не выдержала таких издевательств и сломалась, страдальчески хрустнув на прощанье. — Ещё одна, — устало вздохнул Браун. — Что-то они все ломаются, прямо как девушки. Эльдар, выводивший басом хер пойми какое слово, резко замолчал, недоверчиво оглядел весьма недурного собой и даже в какой-то степени харизматичного Вика и решил, что кастрюли тому на голову будет мало. Этому прокси на голову как минимум танк скинуть нужно. Как максимум сойдёт и статуя Амида Будды*. Раскрошив несчастную печеньку на пол, Вик, ещё горестно повздыхав о недавательной своей судьбинушке, ушёл, так и не позволив Эльдару ебануть ему кирпичом по голове. Кирпич этот, кстати, был притащен Салли. Сама малышка быстро ретировалась, но подарочек свой оставила. Правда, на нем коряво было выцарапано «миЩе», но этого Эльдар в расчёт не взял. Всё, что ему хотелось на тот момент — это въебать Вику в лицо, хотя и по затылку тоже можно, но в лицо-то оно вернее было бы — тогда ему уж точно никто не дал бы… — РОЗЫ КРАСНЫЕ, КЛЁНЫ ЖЁЛТЫЕ, ПЕТУХИ ПОЮТ — КУРАКЕКУЮТ! — надрывались Ава и Тоби. — Может, все-таки «кукарекуют»? — предположил Эльдар. — Сейчас ты докукарекаешься! Пиздуй на хуй со своей говномузыкой! — Мишá, как ему казалось, угрожающе взмахнул цепью. На деле же он вяло махнул рукой, будто царевишна-королевишна, провожающая с белым платком мужа в дальнее плавание. — А типа завывание этих двоих в подвале тебя не смущает?! — несказанно возмутился Эльдар, поудобнее перехватив кастрюлю. — Пение пьяных бомжей, у которых на ушах медведь станцевал чечётку, по сравнению с их ором — просто рай для ушей! Или ты им такие поблажки делаешь, потому что там твоя драгоценная Авочка? Мишá посерел. Или побелел. Или покраснел. Цвет его лица сейчас был неопределённый. Какой-то серо-буро-малиновый. Поэтому можно сказать, что он посеробуромалиновел. Но и это не точно. — Что ты там выхуярил, гандурасина?! — тут же заорал он, резко вскочив. Пение из подвала смолкло, оборвавшись на высоком «ОГУРЦЫ СОЛЁНЫЕ, ПЕТРУШКА, ТАБУРЕТ, ПОШЛИ ОНИ НА КЛАДБИЩЕ И СДЕЛАЛИ ОМЛЕТ». — Значит, это так, — с садистким наслаждением подытожил Эльдар. — Ава — это святое, да? Сама неприкосновенность. То, что она делает, всегда правильно и не подвергается критике. А если она, скажем, будет трахаться… Да хоть и с этим ушастым, с которым ты дрался? Это ты тоже будешь поощрять? Да кто ж знает, может, она уже… Договорить ему не дал быстрый и внезапный взмах цепью, хлестанувший Эльдара по коленям. Тот отскочил и зашипел, скорее от неожиданности атаки, чем от боли, хотя удар и был весьма ощутим. Кастрюля выпала из его рук. Мишá церемониться, видимо, не собирался. Ещё один хлёсткий удар пришёлся Эльдару по плечу, а следующий, последовавший почти сразу за предыдущим — по затылку. Парня мотнуло в стену, в глазах ненадолго потемнело. Мишá же размахивал своим оружием, как заправский ниндзя, выворачивая в воздухе разные если не кренделя, то ватрушки точно. Цепь словно была продолжением его руки, она скользила, будто змея, готовая вот-вот нанести жалящий удар. И Эльдар прекрасно знал, что, если де Соль захочет, то расколет его, то бишь Эльдара, голову на две половинки тремя ударами. Первый будет оглушающий, второй даст трещину на черепе, и третий — завершающий. При этом в каждый из ударов будет вложено определённое количество силы, к тому же Мишá может быстро и почти неуловимо перехватывать цепь в любых удобных для выпада местах… Он был мастером своего дела. Чёртов Король Цепей и Бог Метания. Ножи этот матершинник метал так же хорошо, как Офф трахался. Мастерски. И Эльдар был бы не против завершить эту бесполезную драку, инициатором которой, кстати, был он сам, но его гордость была задета. Он не мог просто так сейчас уйти, ведь это бы могло расцениваться так, словно он принял поражение. Привычным движением рука скользнула за пояс и вытащила пистолет марки «Веretta 92». Отточённо сняв пистолет с предохранителя, Эльдар передёрнул