Scent and Sensibility

Второй раз за месяц Ирука поймал себя на том, что старается не дышать, пока чакра Цунаде сканирует его тело. – Ты же знаешь, что тебе не нужно задерживать дыхание, – сказала она. – Вы могли бы сказать мне это, когда мы делали это в первый раз. – Могла бы, – пожала она плечами. Конечно, у их нового Хокаге есть садистские наклонности, подумал Ирука. На мгновение она задумчиво замычала. – Похоже, ты опять вошел в раннюю стадию течки, – сказала она наконец. – Но как ты вообще узнал? Тесты почти ничего не показывают. Ты еще не должен чувствовать этого. Ирука не хотел отвечать, но она стояла и нетерпеливо смотрела на него. – Какаши почуял это, – признался он. Она подняла бровь, но ничего не сказала. Ирука сдержал вздох. – Эти подавители – отстой. – С подавителями, похоже, все в порядке, – заявила она. – Как они могут быть «в порядке», если у меня снова начинается течка? – Они делают все, что должны делать, твое тело просто подавляет их. – Разве я не могу принимать что-нибудь более действенное? – Проблема не в подавителях. – Значит, проблема во мне? – Нет, я так не думаю, – сказала она. – Если проблема не во мне, то как вы объясните тот факт, что это уже третий раз за последние месяцы, когда у меня начинается течка? Она изучающе посмотрела на него. – Ты же знаешь, что бывают случаи, когда подавители перестают работать или течка становится более частой сразу после того, как омега находит свою пару, верно? Ирука скорчил гримасу. Он знал о существовании пар, даже знал нескольких людей, которые нашли их. Но это всегда было больше похоже на какой-то дрянной фильм или, может быть, на одну из тех книг, которые Какаши всегда читал, а не на то, что на самом деле произойдет с ним. К тому же с теорией Цунаде была одна большая проблема. – Я уже несколько месяцев не встречал никого нового. Она только приподняла бровь, и он не понял, почему она так скептически посмотрела на него. Когда люди находили свою пару, они знали. Дело было в их запахах. Если бы он нашел ее, то знал бы наверняка. – Так что мне делать? – спросил он. – Опять прекратить прием подавителей? – Не думаю, что это поможет, но ты можешь попробовать. Ирука покинул ее кабинет в унынии. Признавался он себе в этом или нет, но с ним явно что-то не так. Может быть, то, что он так долго избегал течки, действительно испортило его тело. Может быть, он был обречен на то, что никогда больше не сможет подавить это чувство. Он был настолько не в себе, что даже не заметил Какаши, прислонившегося к двери его квартиры, пока не оказался почти внутри. В тот момент, когда он поднял глаза и встретился взглядом с Какаши, тот выпрямился. – Что случилось? Ирука просто хотел пойти домой и свернуться в клубок страданий на всю ночь, но там снова был Какаши, с его обеспокоенным взглядом и его проклятым защитным запахом, который всегда манил Ируку, но оставался вне его досягаемости. На одно злобное мгновение он подумал о том, чтобы просто проигнорировать Какаши, пройти мимо него в свою квартиру и захлопнуть дверь перед его носом. Но он не мог сделать этого – так же, как не мог предать деревню. Со вздохом он впустил Какаши. Он сбросил сандалии и рухнул в кресло, а Какаши занял свое обычное место на диване. Он почувствовал, что на него устремлен обеспокоенный взгляд. – Ирука, что случилось? – снова спросил Какаши. Ирука повернул голову в сторону, глядя на Какаши. Он сидел на самом краешке дивана, наклонившись к Ируке, и в его теле чувствовалось явное напряжение. Ирука зажмурился и запрокинул голову к потолку. Он сглотнул, сделал глубокий вдох и просто отпустил себя. Он буквально выбросил все на Какаши, рассказывая ему то, что сказала Цунаде: что с ним, должно быть, что-то не так, что это должно быть наказанием за ложь всю его жизнь. Не было никакого способа, благодаря которому он мог бы утверждать, что он простудился или у него возникли личные дела, каждый месяц, а Цунаде не будет покрывать его вечно. Теперь уже не имело значения, чего он хочет, – все узнают, что он омега, и он ничего не сможет с этим поделать. Он закончил свою тираду, и несколько минут они сидели молча. Наконец Какаши заговорил, спокойно и осторожно. – Какая разница, узнают ли об этом люди? Ирука взглянул на него. – Ты не поймешь. Ты, наверное, альфа с самого рождения. Какаши пожал плечами. – Я знал, когда мне было семь лет. Меня представили в десять. – Блять, это рано, – сказал Ирука. Какаши мрачно кивнул. – Просыпаться в гоне в десять было ужасно. К счастью, Четвертый был рядом, чтобы вырубить меня, пока худшее не прошло. Вскоре я научился контролировать это. Ирука поморщился. – Мне было пятнадцать лет. Мои родители оба были бетами, и все просто предполагали, что я тоже буду, но я узнал об этом за несколько лет до представления. Как будто я только и ждал, когда это случится. Подготовленный к этому настолько, насколько это вообще возможно. – Тогда почему же ты так долго прятался? Ирука смущенно пожал плечами. Он никогда не говорил об этом ни с кем, кроме Третьего, но ему хотелось рассказать об этом Какаши. – Я хотел быть учителем, но для этого нужно быть по крайней мере чунином, а омеги так редко заходят так далеко. Когда я понял, что я омега, я подумал, что будет проще держать это в тайне, пока я не стану чунином, а потом расскажу людям. Но после того, как я стал учителем, это просто не казалось подходящим моментом. Я боюсь, что люди не захотят, чтобы их дети учились в моем классе из-за этого. Послушай, – сказал он, потирая лицо, – я знаю, что Коноха прогрессирует в этом вопросе, но все еще есть так много людей, которые думают, что омеги слабы и не должны занимать посты в каком-либо положении власти. – Разве ты не был бы идеальным аргументом против этого? – спросил Какаши, и Ирука почувствовал, как его щеки запылали от похвалы. – Но я не настолько силен. По крайней мере, не настолько силен, чтобы люди думали, что омеги могут делать все, что хотят. – Очевидно, некоторые люди никогда не изменят своего мнения, но люди знают тебя. Они знают, что ты на это способен. И более того, ты силен, как физически, так и психологически. Я бы поставил на тебя больше, чем на нескольких токубецу-альф, которых я знаю. Я не шутил, когда говорил тебе это раньше. Ируке было трудно в это поверить, но он пропустил замечание мимо ушей. – Я просто не хочу, чтобы люди вели себя по-другому, когда узнают об этом. – Не думаю, что большинство из них так поступят. А если они это сделают, ты сможешь довольно быстро это исправить. Ирука фыркнул, глядя на Какаши. – Уж кто бы говорил. Глаза Какаши сузились. – Я не обращался с тобой иначе, только потому что ты омега. – Нет, это не так, – сказал Ирука. – Внезапно ты стал таким заботливым, хотя никогда раньше мной не интересовался. В запахе Какаши была резкая вспышка эмоций, но слишком быстрая для Ируки, чтобы определить ее причину, но это заставило его сесть прямо и действительно посмотреть на Какаши. Он немного поколебался, изучая Ируку, потом заговорил: – Я защищал тебя раньше, просто лучше скрывал это, и я хотел тебя за несколько месяцев до миссии. Я никогда не действовал на тебя, потому что каждый раз, когда другой альфа пытался что-то с тобой сделать, ты ясно давал понять, что тебе это неинтересно. Это остановило Ируку на полуслове. Он на мгновение заморгал, глядя на Какаши. – Я просто думал, что ты шутишь, потому что твой запах всегда был пустым. Большинство альф плохо скрывают свои желания. Какаши покачал головой. – Контролировать свой запах рядом с тобой было одной из самых трудных вещей, которые я делал в течение многих лет. Ирука откинулся на спинку стула, снова потирая лицо руками, пытаясь осознать, что Какаши, вероятно, любил его так же долго, как он любил Какаши. Это казалось нереальным. – Мы оба идиоты, не так ли? – сказал он через несколько минут. Какаши издал тихий звук согласия. Ирука вздохнул: даже если Какаши действительно любил его и даже если он знал, что будет в восторге от этой идеи, как только она, наконец, дойдет до него, это не решит ни одной из его проблем. – Что ты собираешься делать? – спросил Какаши, словно читая его мысли. – Не знаю, но думаю, что скоро у меня снова начнется течка, так что сначала я разберусь с этим, а потом уже и с остальным. Какаши кивнул. – Это кажется разумным. – Кстати, о благоразумии, не сиди все время на дереве, ладно? – А что, ты бы предпочел, чтобы я был здесь? – пошутил Какаши, и тут же его глаза расширились, а мозг догнал рот. Он заерзал на кушетке, втягивая в себя воздух, как будто собирался что-то сказать, но Ирука перебил его, прежде чем он успел что-то сказать. – Да, – просто ответил он. – Что? – спросил Какаши сдавленным голосом. – Да, я бы предпочел, чтобы ты был здесь. Какаши застонал. – Ирука, я не смогу себя контролировать. – Все в порядке, – сказал Ирука. – Я тебе доверяю. – Я серьезно, Ирука, – предупредил Какаши, пристально глядя на него. – Тот единственный поцелуй прошлой ночью чуть не вызвал у меня гон, а у тебя была всего лишь первая стадия течки. Если я буду здесь, с тобой, когда у тебя действительно будет течка, я не думаю, что смогу контролировать себя. Ирука тяжело сглотнул при мысли о том, что Какаши войдет в гон. – Тогда не... не сдерживайся. Какаши крепко зажмурился. – Ирука, – снова предупредил он напряженным голосом. – Ты хочешь быть со мной здесь? – спросил Ирука. – Да, – признал Какаши. Ирука никогда не слышал такого количества желания в одном единственном слове, и тяжелая волна похоти разлилась в воздухе вместе с ним. – Но... – И если я скажу «нет», ты остановишься? – снова спросил Ирука, обрывая его на полуслове. – Даже если ты уже будешь в гоне? Какаши посмотрел на него. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы остановиться. Даже если у меня начнется гон. Но я не знаю, смогу ли я... – Я знаю. Ты остановишься. Я доверяю тебе, – повторил он. Какаши снова закрыл глаза и застонал. – Ирука, ты сведешь меня в могилу. – В субботу у меня, наверное, начнется течка, – сказал ему Ирука, наблюдая, как его глаза резко открылись, а взгляд тяжело опустился на кожу Ируки. – Придешь в пятницу вечером? – Хорошо, – сказал Какаши, вставая с хищной грацией и подходя к креслу Ируки. Он положил обе руки на подлокотники кресла и наклонился – его лицо было всего в нескольких дюймах от лица Ируки. Между ними были острые шипы собственничества и похоти, прорывающиеся через чистую страницу запаха Какаши, и Ирука наконец понял, насколько он, должно быть, взволнован, чтобы отпустить запах так сильно. Быть в центре внимания такой интенсивности было одной из самых горячих вещей, которые Ирука когда-либо испытывал. Взгляд Какаши скользнул вниз, к губам Ируки, и Ирука понял, что глубоко под всем остальным в запахе Какаши были едва заметные следы гона. Это заставило его вцепиться пальцами в подлокотники кресла, чтобы не поморщиться при мысли об этом. Через мгновение Какаши отстранился. – Увидимся в пятницу, – сказал он, направляясь к двери. Ирука уловил напряжение в его голосе, хотя он и старался говорить небрежно. Ирука встал и запер за собой дверь. Он привалился к ней: ему нужна была минута. Он был уже полностью твердым, и Какаши даже не прикоснулся к нему. Он пытался не обращать на это внимания, но вечер все равно закончился тем, что он дрочил в душе. На следующее утро Ирука проснулся от сна, в котором Какаши стоял рядом с ним, почти целуя его, но всегда держась всего в нескольких дюймах от него. Он закрыл глаза и попытался оценить свое состояние, но, закрыв глаза, лишь вызвал в своей голове видения Какаши. Он почувствовал, как первые признаки течки пробежали по его телу. «Определенно не протяну до субботы», – подумал он. Учитывая, как быстро приближалась течка, он сомневался, что сможет пережить хотя бы следующий день. В Академии он поспешно договорился, что будет отсутствовать с завтрашнего дня до конца выходных, а затем сменил смену в Бюро миссий. Когда все было готово, он послал короткую записку, длиной в одну строчку, Какаши. В среду утром он не принял подавитель, да и тот не слишком помогал, а потом провел несколько часов, нервно суетясь и бегая по квартире, приводя в порядок вещи, которые на самом деле не нужно было приводить в порядок. Он почувствовал облегчение, когда услышал стук в дверь.

~*~*~

Какаши смотрел на записку целую минуту, прежде чем его кровь перестала шуметь в ушах, чтобы он мог обработать ее смысл выше первобытного уровня. «Приходи в среду днем». Это было менее чем через двадцать четыре часа. Он с трудом сглотнул и пару раз ударился головой о ближайшую стену, пытаясь заставить свой мозг снова начать работать. В таком случае Ирука действительно сведет его в могилу. Он заскочил в офис Цунаде, чтобы сказать ей, что в ближайшие несколько дней не сможет выполнять задания. – Забавно, – сказала она, – Ирука только что зашел сказать мне то же самое. Какаши почувствовал, что краснеет, и вышел из ее кабинета как можно скорее, но не раньше, чем она бросила ему тюбик с чем-то. Он поймал его рефлекторно только для того, чтобы чуть не подпрыгнуть от неожиданности, когда понял, что это смазка. Если один Ирука не станет причиной его смерти, то Цунаде определенно поможет.

~*~*~

Какаши появился в квартире Ируки с едой, но ни один из них не был голоден. Ирука положил еду в холодильник, и они стояли на кухне, разглядывая друг друга. На Ируке были только форменная рубашка и брюки. Видеть его с распущенными волосами, без остального снаряжения было почти так же непристойно, как видеть его без рубашки. Он чувствовал себя на пределе, гипер осознавая каждое движение Ируки. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, но это не помогло, потому что все, что он мог чувствовать, было омега-частью запаха Ируки, которая начала появляться снова, а вместе с ней мешанина эмоций, которые он не мог полностью понять. Ирука был напряжен, но Какаши не нужно было принюхиваться, чтобы понять это. – Ирука, если ты тоже этого не хочешь, скажи мне сейчас. Ирука покачал головой. – Нет, я хочу этого. Он подошел к углу рядом с дверью и коснулся части стены, а затем применил ряд ручных печатей. Его руки слегка дрожали, как и руки Какаши. Часть стены, к которой прикоснулся Ирука, загорелась, и Какаши почувствовал, как барьеры Ируки обволакивают квартиру, и за ними следуют еще два слоя, которые, как он предполагал, скрывали звуки и запахи, – он их уже видел. Ему нужно будет спросить Ируку о них позже: они выглядят впечатляюще, но в данный момент он не мог думать о чем-то большем, кроме как об Ируке и мой снова и снова. Он прижал Ируку к двери еще до того, как понял, что делает. Ирука слегка подпрыгнул от неожиданности, и Какаши немного отступил. Он не хотел напоминать Ируке о том, что чуть было не случилось с ним в прошлом. Он не хотел торопиться, но и не знал, насколько сможет контролировать себя. – Извини, – сказал он, - я не думаю, что могу быть нежным прямо сейчас. Ирука покачал головой. – Все в порядке. Он стянул маску с лица Какаши и наклонился, чтобы поцеловать его. Сначала это было просто мягкое прикосновение губ, но они не собирались останавливаться на этом. Ирука прикусил нижнюю губу Какаши, и Какаши зарычал в ответ, прижимая Ируку к двери и крепко целуя его, запутавшись рукой в его волосах. Но тут Ирука отстранился, прошептав грубое «подожди» в губы Какаши. Это потребовало всей его силы воли, но Какаши начал отходить от него, думая, что это слишком много, слишком быстро, но Ирука схватил его сильными руками, удерживая его близко. – Нет, мне просто нужно, чтобы ты перестал контролировать свой запах. Какаши моргнул. Он изо всех сил старался контролировать свой запах, но знал, что с того самого момента, как вошел в квартиру, от него исходило вожделение. И все же, подумал он, лучше немного контроля, чем совсем никакого. Он не хотел пугать Ируку силой своих чувств. Все охранные и собственнические побуждения, похоть и желание, которые копились месяцами. – Ты уверен? – Да, – сказал Ирука, глядя ему прямо в глаза. – Пожалуйста. Он сделал глубокий вдох и остановил поток чакры, который контролировал его запах, внимательно наблюдая за Ирукой, чтобы убедиться, что его не волновало это. Он был бы готов перенаправить чакру, если бы это было так. Ирука глубоко вздохнул – реакция последовала незамедлительно. Его глаза потемнели от похоти, и он застонал, обхватив Какаши еще крепче, уткнувшись головой в его шею и вдыхая его запах. – Боже, да, Какаши, – простонал он, уткнувшись в шею Какаши, и Какаши не мог ответить на мгновение, потому что это маленькое изменение в запахе Ируки разворачивалось и окружало их, обвиваясь вокруг них, связывая их вместе. Какаши наконец понял, что это значит. Запах Ируки не просто напоминал ему о доме: это и был дом. Первобытная часть его разума не просто шептала мой, когда он видел Ируку; это было намного больше, чем это. Это было не просто мой, это была пара. Причина, по которой только он мог чувствовать эту скрытую часть запаха Ируки, заключалась в том, что она была предназначена только для него. В одно мгновение Ирука полностью разрушил его мир, а затем переделал его во что-то прекрасное и новое. Ирука отстранился ровно настолько, чтобы посмотреть на Какаши широко раскрытыми глазами. – Ты моя... – он начал говорить, замолкая, как будто не мог до конца поверить в это, а его голос дрожал, едва ли громче шепота. В его запахе было удивление, счастье и любовь, и Какаши внезапно понял, что может понять это, как будто ему дали ключ к расшифровке секретного свитка. – Да, – ответил Какаши. Он слышал дрожь в собственном голосе. – Мы действительно идиоты, не так ли? – Ирука тихо, немного истерично рассмеялся, и Какаши не мог не присоединиться к нему. Он не мог припомнить ни одного другого случая в своей жизни, когда он был бы так счастлив, что мог бы заплакать. Впервые за несколько месяцев он чувствовал себя совершенно спокойно. Ирука был здесь, с ним. Они были вместе, там, где и должны были быть. Он понял, что, вероятно, только что оставил десяток синяков на бедрах Ируки от того, как крепко он его держал. Они будут соответствовать набору, который Ирука оставил на его руках. Какаши потянулся к шее Ируки и притянул его к себе, чтобы поцеловать еще раз, медленнее и глубже. Чем дольше продолжался поцелуй, тем больше Какаши думал лишь об одном. Ему нужно было быть как можно ближе к Ируке и именно сейчас. Ирука, похоже, придерживался того же мнения, подталкивая Какаши обратно в спальню и продолжая целовать его, по пути снимая с него одежду. Они расстались на мгновение, чтобы снять рубашки, но затем снова принялись целовать друг друга с новым отчаянием, словно пытаясь наверстать упущенное. Когда они добрались до кровати, Ирука присел на ее край, начиная разматывать повязку вокруг бедра Какаши. Однажды Какаши захочет, чтобы Ирука медленно снимал все его повязки, дразня его во время этого. Сегодня был не тот день. Он просунул палец между ногой и повязкой и послал резкий всплеск чакры ветра через нее, разрезая насквозь. Она развалилась на куски в руках Ируки. Какаши повторил этот трюк и с повязками вокруг икр, оставив обрывки ткани падать на пол. Ирука посмотрел на него с ухмылкой. – Торопишься? – А что? – ответил Какаши. – Может, мне быть помедленнее? – он просунул большие пальцы за пояс его брюк и нижнего белья и начал мучительно медленно спускаться вниз. Глаза Ируки пожирали каждый новый клочок кожи, который показывал Какаши. Терпение Ируки продлилось недолго, и это было облегчением для Какаши, потому что он тоже не смог бы долго дразнить его. Ирука отмахнулся от рук Какаши, просовывая свои между одеждой и кожей Какаши. Какаши застонал, когда Ирука схватил его за задницу, а затем снял с него остальную одежду. Глаза Ируки сфокусировались на члене Какаши, и он начал наклоняться вперед, ясно выражая намерение, но Какаши протянул руку, обхватив щеку Ируки, чтобы остановить его. – Если ты хочешь, чтобы я продержался достаточно долго, чтобы трахнуть тебя, это должно подождать до следующего раза, – сказал он низким и грубым голосом. Глаза Ируки метались между членом Какаши и его лицом, как будто он пытался решить, как далеко он хочет зайти. Наконец он отстранился, стащил с себя штаны и лег на кровать. С Ирукой, распростертым на кровати, ожидающим его, с загорелой кожей и твердыми мускулами, Какаши ничего не мог сделать, кроме как последовать за ним. Он устроился между ног Ируки, наслаждаясь тем, как они идеально подходят друг другу. Они обменялись несколькими горячими поцелуями, пока первая волна течки Ируки не ударила их обоих сильно, заставляя их стонать друг другу в рот. Как только Какаши потерялся в запахе Ируки, он почувствовал, что гон накрывает его, а горячий ожог от этого собирается в его животе. Но вместо сводящей с ума, неугомонной похоти, которую он испытывал несколько раз в прошлом, запах Ируки был его якорем, помогал сосредоточиться, давал цель. Он был здесь ради Ируки, он был создан для Ируки, он сделает все, что нужно, чтобы помочь ему справиться с течкой. – Смазка? – спросил он, и Ирука указал на коробку, стоявшую на прикроватном столике. Какаши открыл ее и моргнул, когда его осенило. В коробке была не только смазка, но и игрушки. Те, которые Ирука, вероятно, использовал в последних двух течках. Картины, которые рисовались в его голове, мысль об Ируке, трахающем себя с ними, вызвали мощную волну похоти, захлестнувшую его. Ирука застонал, без сомнения уловив эмоции в запахе Какаши, и это эхом отозвалось в нем через запах. – Какаши, – сказал он, и мольба и требование, цепляясь за Какаши, ясно прозвучали в его голосе. Какаши схватил смазку и включил идею использования игрушек с Ирукой в свой постоянно растущий список вещей, которые нужно сделать позже. Какаши покрыл себя смазкой, затем запустил два пальца в Ируку, наблюдая за ним в поисках каких-либо признаков боли, но Ирука просто застонал и глубже насадился на пальцы Какаши. Он едва успел вставить третий палец, когда Ирука схватил его за руку железной хваткой. – Я в порядке, – отрезал он. – Сейчас же. Какаши не мог с этим поспорить. Он приставил головку и толкнулся вперед. Он никогда раньше не испытывал ничего подобного. Он потерялся в Ируке, окруженный его запахом. Он не хотел, чтобы этот момент заканчивался. Он начал двигаться, удерживая зрительный контакт с Ирукой, наблюдая, как удовольствие мелькает на его лице. Запах течки Ируки усиливался с каждым толчком, и Какаши чувствовал, как он гонит его дальше, сильнее, быстрее. Ирука впился пальцами в спину Какаши. Утром на его коже будут синяки, и эта мысль только заставляла Какаши трахать его еще сильнее. Он хотел, чтобы на нем были следы Ируки. Он был глубоко внутри Ируки, когда почувствовал, как нарастает давление у основания его члена. Он никогда не чувствовал этого раньше, но точно знал, что это значит. – Мне нужно повязать тебя, – простонал он на ухо Ируке. Ирука начал царапать плечи Какаши, извиваясь, пока Какаши не отодвинулся достаточно, чтобы соскользнуть с его члена. Если бы запах Ируки не говорил ему, как сильно Ирука хочет этого, он бы запаниковал, думая, что зашел слишком далеко и что на самом деле Ирука не хочет этого. Но затем Ирука повернулся и встал на колени под Какаши, упираясь руками, и убрал свои волосы за одно плечо, обнажая заднюю часть шеи и делая приглашение достаточно ясным. Какое-то мгновение Какаши не мог дышать от желания, которое бурлило в его крови. Он зарычал и снова погрузился в Ируку, покусывая его сзади за шею, радуясь отчаянным крикам, которые он издавал, и тому, как он заставлял Ируку встречать каждый его толчок чуть сильнее предыдущего. Какаши резко толкнулся еще несколько раз, прежде чем остановиться, заставляя Ируку протестующе скулить, пока Какаши не изменил угол наклона и не свел их ближе друг к другу. Он прижался к спине Ируки, одной рукой крепко обхватив его, чтобы держать как можно ближе, пока погружался глубоко в него. Он отдался накопившемуся в нем теплу, позволил ему овладеть собой, медленно и глубоко входя в Ируку. Он почувствовал, как узел начал формироваться, расширяясь внутри Ируки, затягиваясь вдоль его простаты с каждым движением и заставляя его выгибаться назад, и его руки отчаянно сжимали простыни, когда он выпускал строки проклятий между криками «Какаши» и «пара» снова и снова. – Ирука, – ответил Какаши, кусая его за ухо. – Пара. Последнее слово, казалось, зажгло что-то в Ируке, заставив его сжаться вокруг узла Какаши, когда он кончил, увлекая Какаши за собой. Мир побелел от удовольствия. Какаши потребовалась минута, чтобы прийти в себя и понять, что он, вероятно, раздавил Ируку. Они были повязаны, поэтому он осторожно перевернул их на бок, наслаждаясь тихими довольными звуками, которые издавал Ирука, и тем, как он прижимался к нему. Он уткнулся носом в шею Ируки и снова вдохнул, закрыв глаза от смеси их запахов, покрывавших кожу Ируки. За всю свою жизнь он никогда не чувствовал более совершенного запаха.

~*~*~

Ирука лежал в оцепенении, вдыхая запах Какаши. Его чувства были переполнены Какаши, любовью и защитой, которые исходили от него. Узел Какаши начал уменьшаться, но Ирука все еще чувствовал, как он растягивает его. Он снова прижался к Какаши, получив в ответ глубокий стон и новую волну похоти, накатившую на него. Он глубоко вздохнул. – Боже, это намного лучше, чем грязная униформа, – прошептал он, прежде чем понял, что говорит. Он почувствовал, что Какаши все еще позади него, но затем он медленно вышел из него, заставляя Ируку скулить от пустоты внутри. Это на мгновение отвлекло его от смущения из-за того, что он только что сказал. Какаши перевернул его так, что они снова оказались лицом к лицу. – Ты использовал мою форму, чтобы справиться с течкой? – спросил Какаши грубым и напряженным голосом. Ирука почувствовал, как его лицо вспыхнуло. Он не собирался говорить об этом Какаши. Какаши продолжал смотреть на него, и намеки на очередную волну гона начали сходить с него, и Ирука старался не ерзать под его пристальным взглядом. – Да, – наконец признался он. Какаши зарычал и перекатился на него сверху, крепко целуя. Он отстранился, чтобы посмотреть Ируке в глаза. – Теперь я действительно жалею, что ты постирал ее, прежде чем отдать мне. Ирука рассмеялся. – Может быть, в следующий раз, – пошутил он между поцелуями. – Я верну ее тебе прямо перед тем, как ты отправишься на долгую миссию. Какаши застонал. – Ты действительно сведешь меня в могилу, да? – но он, похоже, не очень возражал, и Ирука наклонился, чтобы поцеловать его снова. Через минуту Какаши отстранился. – Что ты делал в прошлый раз? Ирука почувствовал, что снова краснеет, но все равно решил рассказать об этом Какаши. – Ты всегда сидишь на одной стороне дивана. Он начал пахнуть тобой. Глаза Какаши расширились. – Ты провел течку на диване? – Нет, просто принес сюда одну из подушек. – Ты думал обо мне, когда трахал себя этими игрушками? – спросил Какаши, и его глаза потемнели от похоти, а надвигающаяся волна гона становилась все отчетливее в его запахе. Ирука знал, что ему будет неловко признаваться в этом позже, но он почувствовал, как накатывает новая волна жара в ответ на то, как взвинчен Какаши, и он хотел сказать ему, просто чтобы посмотреть, как он отреагирует. – Да. Твой запах был тем, что помогло мне пережить худшее. Какаши зарычал в ответ, втягивая его в горячий поцелуй, и Ирука позволил себе войти во вторую волну его течки.

~*~*~

Следующие два дня они провели, оседлав волны течки и гона. Какаши приносил ему еду и воду между подходами, и всякий раз, когда Ирука пытался встать, Какаши был рядом, поднимал его и нес куда хотел. – Ты ведь знаешь, что я все еще могу ходить? – удивленно спросил Ирука. Какаши что-то неопределенно промычал. – И ты знаешь, что в конце концов мне снова придется идти самому, верно? – Рано или поздно, – согласился Какаши. «Забавно», – подумал Ирука, сдерживая улыбку, когда его несли обратно в постель. Он начинал понимать, почему большинство омег говорили, что им действительно нравились течки. Все зависело только от компании.

~*~*~

В субботу утром Ирука проснулся и потянулся в постели, наслаждаясь радостью после течки, поселившейся в его теле. Все закончилось раньше, чем он хотел, чего он никогда не ожидал от себя. Он наслаждался этим, но, возможно, теперь, когда он понял, что его тело пыталось сказать ему, он не позволит еще одной течке подкрасться к нему, когда он этого не ожидает. Он услышал, как Какаши готовит завтрак на кухне, и улыбнулся. Ему не нужно было возвращаться на работу до понедельника, что давало им два дня, чтобы выяснить, как все изменилось между ними. Ирука встал и сделал несколько основных растяжек, проверяя, насколько он был замят. «Неплохо, учитывая обстоятельства», – подумал он. Он взглянул на кровать и понял, в каком она состоянии. Он вздохнул. Это нужно было исправить. Он начал снимать простыни с кровати, когда внезапно Какаши оказался позади него, отрывая его от простыней. Должно быть, он услышал Ируку из кухни. – Что ты делаешь? – спросил Какаши по-утреннему грубым голосом, прижавшись к уху Ируки. – Очевидно, меняю простыни, – ответил Ирука, наслаждаясь ощущением обнаженной груди Какаши, прижатой к его спине. Какаши схватил его крепче. – Но они пахнут течным тобой. Ирука повернулся в его объятиях, чтобы посмотреть на него. – Именно. Мы занимались сексом на них восемь раз, их нужно поменять. Какаши надулся на него, и Ирука решил, что без маски он выглядит еще более очаровательно. Он легонько поцеловал Какаши в губы. – А как насчет этого: я поменяю их, а потом после завтрака мы сможем опробовать новые? Какаши, казалось, думал, что это было приятно, но он все еще посылал Ируке совершенно расстроенные и преданные взгляды, когда он начал распылять дезодорант, нейтрализующий запах. Ирука понял, что единственный способ принять душ – это взять с собой Какаши, но это был еще один компромисс, на который он был более чем счастлив пойти. Они пережили завтрак, но с трудом, и Ирука был рад обнаружить, что нормальный секс с Какаши был таким же умопомрачительным, как и биологически обусловленный.

~*~*~

Суббота пролетела слишком быстро, и в воскресенье утром Ирука обнаружил, что смотрит на свою бутылку с подавителями. Если он хотел бы завтра вернуться на работу, чтобы никто ничего не заметил, он должен был сделать это сегодня. Он открыл пузырек и достал таблетку. – Подожди, – услышал он голос Какаши и удивленно поднял глаза. Он и не подозревал, что Какаши наблюдает за ним. Ирука внимательно посмотрел на него. – Ты не хочешь, чтобы я принял их? Он не знал, что чувствует по этому поводу. Многое только что изменилось в его жизни, и он хотел делать все шаг за шагом. Какаши покачал головой, подошел к нему и притянул к себе. – Я имел в виду, дай мне минуту, прежде чем ты выпьешь это. Он прижался лбом к Ируке и сделал несколько глубоких вдохов. Ирука мог понять это: он, вероятно, хотел бы сделать то же самое, прежде чем Какаши снова начал бы контролировать свой запах. – Очевидно, я за феромоны Ируки, – сказал Какаши, мягко улыбаясь, прежде чем перейти на более серьезный тон. – Но меняется именно твоя жизнь, поэтому она должна быть комфортной для тебя. Я не хочу, чтобы ты прекращал их принимать, пока ты сам не захочешь. Ирука обдумал все варианты. – У меня осталось на два месяца, – сказал он. – Я приму оставшиеся, а потом решу, куплю ли еще. – Звучит логично, – сказал Какаши. – Только пообещай мне, что не заставишь меня ждать семь лет до следующей течки, ладно? – Не волнуйся, – успокоил его Ирука. – Я больше никогда этого не повторю. – Хорошо, – ответил Какаши. – Удобно ли тебе после окончания учебного года в марте? – Я определенно могу дождаться марта, – сказал Какаши, крепко целуя его, скрепляя обещание. Впервые в жизни Ирука поймал себя на том, что с нетерпением ждет следующей течки.