Даарон Дурсль

      Последовавшие за тем два спокойных дня сопровождали редкие звонки от Вернона Дурсля, который не оставлял попыток отговорить своего сына от необдуманного и крайне безрассудного, на его взгляд, поступка. В телефонном разговоре Вернон умолял Дадли одуматься, просил Марту не делать того, о чем они, в будущем, по его мнению, будут сильно сожалеть.       – Вы собираетесь обратиться к Нему? Да? Дадли, сыночек… – пропищал он в телефонную трубку.       – Если он согласится помочь, то да. Если нет, нам, возможно, помогут другие... Такие же, как он.       – Это безумие! – вскрикнул мистер Дурсль. – Давай лучше отвезем Даарона к тетушке Мардж или сделаем то, чего не сделали в прошлый раз. Надо к кому-нибудь обратиться за помощью. Это нелепо. Все не может быть настолько необратимо…       – Какая помощь, папа? Мой сын не болен! – отвечал ему Дадли. – И я не повезу Даарона к Мардж. Она уже не может нормально соображать, ты сам прекрасно об этом знаешь.       – Но Дадли, сынок…       – Мы уже все решили!       Вернон громко взвыл и бросил трубку.       В отличие от мистера Дурсля, своего отца, Дадли понимал, насколько все боком может им выйти, реши они поступить как-то иначе. Ведь он и Марта все для себя уже решили. Они написали письмо и отправили его той женщине из школы чародейства и волшебства. А Даарон, который с того дня доставал Дадли расспросами о волшебниках и Хогвартсе, потихоньку узнавал то немногое, что было известно самому Дадли.       – Значит, волшебники колдуют с помощью волшебной палочки, а учатся они этому и многому другому в Хогвартсе? – спрашивал он отца в десятый, за сутки, раз.       – Да, – кивал Дадли, переключая пультом от телевизора каналы и ища свою любимую вечернюю телепередачу. Дадли полноценно отработал свой незапланированный отгул в автомастерской и теперь, сидя в мягком кресле, пытался хорошенько расслабиться.       – И я тоже смогу стать волшебником, если поступлю в эту школу? – продолжал, с любопытством, Даарон.       – Да, – отвечал Дадли, – и если не ошибаюсь, то ты уже ученик. – Сказал он, улыбнувшись своему сыну. – Просто тебе нужно будет купить все то, что указано в этом приложении к письму и ты будешь готов к отправке в школу.       – А этот Косой Переулок или как его там, он находится рядом с главным торговым павильоном в Лондоне?       – Не думаю.       – Тогда где же он находится?       – Если честно, сынок, то я не знаю.       Дадли взъерошил волосы на голове своего сына и попросил его пойти, поиграть в своей комнате. Когда Даарон поднялся наверх, в гостиную зашла Марта. Она принесла горячий чай и корзину шоколадных конфет «Фрэнкис Оукс» с различными фруктовыми начинками.       Присев на ручку от кресла, она слегка приобняла Дадли.       – Пока никаких вестей… – тихо сказал он, погладив по руке свою жену.       – Не переживай, они скоро ответят! – уверенно произнесла Марта, отпив немного чая из кружки Дадли.       – И что же нам сейчас делать? – обеспокоенно продолжал Дадли. Еще мгновение назад он был готов провести несколько часов перед телевизором, напрочь забыв обо всех заботах, но, едва вспомнив о том, что произошло в их семье - настроение его изрядно испортилось. Отнюдь не этого он желал своему сыну…       – Ждать, – безропотно ответила Марта, – заниматься своими делами, наслаждаться жизнью и просто ждать…       Ночь выдалась для Дадли тяжелой. Он с трудом уснул, а разбудивший его утром гудок соседского автомобиля и вовсе вывел из себя. Дадли попытался вновь уснуть, но у него ничего не вышло.       Дадли редко проводил свои выходные дни в стенах дома. Обычно, они вместе с Мартой и Даароном веселились на заднем дворике, который был обустроен лежаками и разными садовыми принадлежностями. Кусты окружали задний дворик, поднимаясь на полтора метра вверх, от чего становились естественным заграждением от любопытных глаз.       Дадли зевнул, глядя на мирно сопящую в постели Марту и спустился на кухню. Он был в старых домашних штанах и рубашке, и, если бы прибавить к нему фунтов двести, со стороны могло бы показаться, что на кухне стоит изрядно помолодевший Вернон, да еще и без усов.       Большая стрелка кухонных часов перевалила за цифру «7». В это время почтальон Томас Пэпперктон появляется в конце улицы, начиная разносить свежую прессу.       Дадли выглянул в окно, однако на другом конце улицы еще никого не было. Небо на утреннем горизонте скрывали серые облака.       Тишина в доме Дурслей закончилась с наступлением восьмого часа утра, когда Марта, горячо поцеловав Дадли, бросилась будить своего любимого сынишку. Со второго этажа послышался его заразительный смех. «Опять в щекотки играет» – подумал Дадли, с большой радостью слушая хохот своей любимой жены и заразительные гоготанья Даарона.       В дверь внезапно постучали.       Дадли, забывший обо всем на свете, поначалу не услышал этого стука. Семейная идиллия, казалось, вырвала его из реальности. Затем, когда прозвучал очередной стук, он немного пришел в себя, вышел в прихожую и потянулся к дверной ручке, не отрывая глаз от лестницы, ведущей на второй этаж. С минуты на минуту на ней должен был показаться убегающий от щекотки Марты Даарон – зрелище это было забавнее некуда.       – Здравствуй, Дадли.       Голос с едва различимой хрипотцой принадлежал мужчине. Он был довольно грубоватым, однако было в нем нечто такое, что заставило память Дадли напрячься. Он еще не видел того, кто стоял на пороге дома, однако в его мыслях всплывали образы людей, которых Дадли встречал в своей жизни и голоса которых имели похожее звучание.       Дадли повернул голову и обратил свой взор на гостя. Поначалу он не узнал стоявшего на пороге человека. Мужчина лет тридцати пяти – тридцати семи, с ухоженными волосами и в темной одежде: брюками, светлой рубашке и джемпере. Эта одежда, казалось, смотрелась на нем немного неуклюже. На носу у гостя сидели очки с круглой оправой, а на лбу... На лбу был он...       – Гарри? – изумленно воскликнул Дадли.