Даарон Дурсль

       В кабинете директора МакГонагалл было светло. На просторном столе лежали стопки бумаг, стены украшали увесистые картины, среди которых особенно выделялась картина с седым и тихо посапывавшим волшебником с ночным колпаком на голове. В руке старик держал несколько леденцов, а на его золотистой мантии был изображен какой-то незнакомый Даарону орнамент.        Минерва МакГонагалл села за стол и подняла глаза, бросив пристальный взгляд на Даарона сквозь свои квадратные очки.        – Я понимаю, что вы расстроены, мистер Дурсль. Но не стоит проливать слезы, пока мы не выяснили причины всего этого загадочного недоразумения.        Даарон кивнул и вытер рукавом мантии запотевшие глаза.        Директор вздохнула. Ее одеревенелый взгляд свидетельствовал о том, что она о чем-то размышляет. Когда ясность, наконец, пришла, Минерва сказала:        – Я была знакома с вашей семьей задолго до вашего рождения… И узнав о том, что в семье маглов родился волшебник, в семье Дурслей родился волшебник – ничуть не удивилась этому. Лили Поттер, тётя вашего отца, тоже была волшебницей. Не та Лили, с которой вы прибыли в Хогвартс сегодня, – пояснила директор МакГонагалл. – Скажите мне, мистер Дурсль, случались ли с вами какие-нибудь странные вещи?        – Странные?        – Быть может на ваших глазах левитировали какие-либо предметы, или что-то оказывалось не там, где должно было быть, будь вы напуганы или перевозбуждены?        Даарон постарался припомнить хотя бы один такой случай, но в голову совершенно ничего не приходило.        – Быть может вы сами оказывались по воле случая в другом месте, перемещаясь совершенно неосознанно?        Даарон помотал головой.        – Совсем ничего? – изумилась Минерва МакГонагалл. – Но ведь вы находитесь в списках! – Она на мгновение застыла, затем, как пораженная молнией, встала из-за стола. – Волшебная палочка! Вы ведь были в Косом Переулке. Палочка должна была выбрать вас. Покажите мне её!        Даарон достал из внутреннего кармана мантии волшебную палочку и дрожащей рукой протянул ее директору.        – Нет, попробуйте взмахнуть! – приказала она, указывая на старый железный рыцарский доспех, стоявший на другом конце кабинета. – Ну же, взмахните!        Даарон взмахнул палочкой, но ничего не произошло.        – Не бойтесь, взмахните увереннее!        Даарон, набравшись смелости, резко бросил кончиком палочки в сторону доспеха. Яркий красный свет ударил в рыцарские латы, они задрожали и упали на пол.        – Министерство не ошиблось, – выдохнула директор, опускаясь на стул. – Вы – волшебник, мистер Дурсль, и вы собственными глазами убедились в этом.        – Но Распределяющая Шляпа…        – Если Шляпа отказалась распределять вас на один из факультетов, этому должно найтись объяснение. Профессор Бедфорд принесет ее, как только закончится распределение и начнется пиршество.        Пиршество? В животе Даарона заурчало. Он вспомнил, что не ел с самого утра. Все эти таинства, которые начались с Хогвартс-экспресса и закончились проблемами с распределением, напрочь отбили у него всякий аппетит. Но теперь, когда он был уверен, что всё это не ошибка, голод нахлынул на него, подобно непреодолимой волне.        – Директор МакГонагалл, – внезапно начал Даарон, разглядывая свою палочку. – А что, если мне не суждено быть ни на одном из факультетов? – выразил он свои опасения.        – За более чем тысячелетнюю историю не случалось такого, чтобы ученик не поступал ни на один из факультетов, – рассказала Минерва МакГонагалл. – Были прецеденты, когда Шляпа не решалась, куда определить волшебника, выбирая между двумя факультетами. Вы ведь слушали песню, мистер Дурсль?        – Я… – неуверенно протянул Даарон.        – Шляпа знает вас куда лучше, чем вы сами. Поэтому ее невозможно одурачить.        Раздался стук в дверь. В кабинет вошел профессор Бедфорд, за ним профессор Бут, Хагрид, а за его спиной стояли Хьюго, Альбус и Лили.        – Вы, трое… почему вы не в Большом Зале? – спросила директор МакГонагалл.        – О, директор. Они попросили меня взять их с собой, – буркнул Хагрид, пожав плечами. – Переживают за своего кузена, так сказать.        Профессор Бедфорд положил остроконечную шляпу перед Минервой МакГонагалл. Все собравшиеся встали рядом, а Даарон остался стоять на месте.        Отверстия в виде глаз на Шляпе метнулись на Даарона. Её острый конец слегка покачнулся.        – Я знала многих волшебников и волшебниц. – Тихо сказала Шляпа. – Великих и не очень, достойных обучения в Хогвартсе и тех, кому еще следовало заслужить свое место в этом замке.        – Почему вы отказались распределить этого юного волшебника? – спросила Минерва.        – Этот юноша не так прост. В нем есть зачатки храбрости, и неплохой ум. Он может быть хитер, но его сердце преисполнено великой добротой и преданностью. Ему место и в Гриффиндоре, и в Пуффендуе, и в Когтевране. В Слизерине он чувствовал бы себя тоже прекрасно.В равной степени на каждом из факультетов... Наденьте меня, юноша. – Попросила, в конце, Шляпа.        Даарон убрал палочку в карман и выполнил просьбу распределяющей шляпы. Она вновь зашевелилась на его голове и опустила острый конец, замолчав.        – Видите, директор? – указал профессор Бедфорд. – Она будто засыпает, но ведь это немыслимо.        – Дайте ей закончить, Фергус, – потребовала Минерва, утихомирив бойкого преподавателя. Фергус Бедфорд умолк, выпрямился в спине и высоко задрал подбородок, показывая тем самым, что ничуть не раздосадован.        Даарон встретился взглядом с Хьюго и Лили. Они были очень взволнованы. Альбус же не выражал никаких эмоций. Он прикусил нижнюю губу, а когда заметил, что Даарон на него смотрит, мягко улыбнулся, словно, как и тогда, на станции «Кингс-Кросс», поддерживая своего кузена единственным доступным ему способом.        Хагрид с Терри Бутом о чем-то перешептывались. К их разговору подключился профессор Бедфорд.        – Да… никаких инцидентов. – Тихо говорил Хагрид. – … прямо с Хогсмида…        – Рубеус!        Минерва укоризненно посмотрела на косматого великана. Тишина в кабинете директора была нерушимой. Шляпа что-то просипела, затем снова умолкла.        – Профессор, это ведь всего лишь формальность. Как и само разделение на факультеты. Как я уже говорил, можно обойтись и без всех этих пережитков древних лет, – начал профессор Бедфорд.        Хьюго закатил глаза, а Альбус широко улыбнулся.        – Если хотите реформы образования, Фергус, вам надо было идти работать не в Хогвартс, а в Министерство Магии, – констатировала Минерва МакГонагалл.        – Позвольте еще заметить, – осторожно начал профессор Бедфорд, не сбавляя напора. – Если шляпа, все же, не удосужится распределить юношу... Что мешает вам сделать это, Минерва?        – Традиции школы Хогвартс, мистер Бедфорд! – отрезала директор МакГонагалл.        – Мерлин во плоти… Пусть ученик сам выберет, где хочет учиться. Будьте благоразумны!        – Я… я бы хотел учиться в Гриффиндоре, – осторожно сказал Даарон, глядя на то, как ругаются между собой школьные профессора.        – В Гриффиндоре? – внезапно пришла в себя шляпа.       Все уставились на нее.        – А ты уверен? Ты мог бы стать достойным Когтевранцем, или учеником Пуффендуя.        – Я… я бы хотел учиться со своими друзьями, – ответил Даарон.        – Ну раз так, будь по-твоему! ГРИФФИНДОР!        Даарон почувствовал облегчение и небывалую радость.        Хьюго и Альбус издали довольный возглас, а Терри Бут демонстративно похлопал.        – Ну вот! Что и требовалось доказать! – сказал Хагрид.        – И это всё? – огорченно выдал профессор Бедфорд, снимая с Даарона Шляпу. – Нужно было просто попросить?        – Как и в любой спутанной ситуации, Фергус, – строго сказала Минерва МакГонагалл. – Думаю, причина была в другом, но Шляпа сделала свой выбор, а значит быть посему. Мистер Дурсль теперь состоит в Гриффиндоре, а значит – может присоединиться к пиршеству. Фергус, проводите учеников в Большой Зал.        Четверка друзей вместе с Фергусом Бедфордом вернулась в Большой Зал, оставив Хагрида, Терри Бута и Минерву МакГонагалл в кабинете. Перед уходом Даарон заметил, как поменялись в лицах эти трое, едва им стоило заговорить о чем-то, что первокурсникам знать не следовало. Однако теперь страшные тайны перестали его заботить. Он был счастлив, как никогда раньше. Теперь он был членом факультета Гриффиндор.        На пышном столе гриффиндорцев, разрывавшимся от горы ароматных яств, в компании с Джеймсом и Розой, Даарон принялся поедать все, что попадалось ему на глаза.        – Вы разобрались? – поинтересовался Джеймс.        – Да, ничего такого, – отмахнулся Хьюго.        – Шляпа не могла определиться, куда его отправить. – Сказала Лили. – Она хотела послать его на каждый факультет.        – Ага, еще бы предложили ему разорваться на четыре части!        – Кто-то сказал, что хочет разорваться на четыре части?        Нэйтон Пэрриш, школьный староста, ткнул Хьюго волшебной палочкой в бок. Он появился за его спиной словно из ниоткуда. Надменную улыбку в тридцать два зуба затмевал кусочек курочки, застрявший между передними зубами.        Все заметившие это захохотали.        – Видишь, уже потешаются над тобой, Уизли! – Ошибочно предположил Нэйтон, снова ткнув Хьюго.        – Как раз-таки наоборот, Пэрриш! – отрезал другой старшекурсник. – А я-то думал, куда пропал наш школьный завхоз…        – Я тебе не завхоз!        – А мне кажется – один в один как старый Филч!        – Что ты сказал? – рявкнул Нэйтон.        В Большой Зал вернулась директор МакГонагалл и разборка между старшекурсниками была вынужденно отложена. Заступник сел рядом с Хьюго и Даароном.        – Сильно вас достает? – поинтересовался он.        – Нэйтон… Ты же знаешь, он как большая заноза в задни…        – Альбус! – остановила его Лили.        Даарон и Хьюго захохотали.        – Добро пожаловать в Гриффиндор, – поприветствовал старшекурсник Даарона. – Ты наделал много шума. Все теперь обсуждают этот случай с Распределяющей Шляпой. Ты теперь загадка…        Но Даарон не хотел быть загадкой. Он хотел познакомиться с волшебным миром, узнать школу Хогвартс и найти новых друзей. Ему не была нужна дурная слава, которая, как клейкая бумага, прицепилась к нему из-за церемонии распределения.        Когда старшекурсник ушел, Альбус сказал, что его зовут Теодор Темфолт и он – пуффендуец.        Вместе с хлопками директора МакГонагалл яства на столе сменились с мясных и хлебных на кондитерские. Пирожные с самыми разными кремами и сладкие напитки разлетелись среди школьников на ура.        Уилл Эберфорд тем временем рассказывал Альме Уитлтон, как однажды заколдовал своего домашнего питомца, и его собака превратилась в огромный стул с хвостом. Он приправил свой рассказ кислой миной, припомнив, что еще никогда не видел гадящих на ковер стульев.        Рядом с ними сидел Финн Милтсброу. От его прежнего хвастовства не осталось и следа. Ложка за ложкой он ел малиновое пирожное, бросая беглые взгляды на стол слизеринцев, где сидел его старший брат.        – Да брось! Это еще не конец света, – поддержал Финна Мэтью Дженсон, пухлолицый гриффиндорец с чепчиком на голове.        – Как раз-таки конец! – взвыл Финн. – Папа будет недоволен.        Мэтью пожал плечами.        – У меня сестра в Пуффендуе, а мама училась в Слизерине.        – А папа?        – Он магл.        – Так ты полукровка! – охнул Финн. – А у нас чистокровная семья и не попасть по традиции на факультет Слизерин – большая беда!        – Чистоту кровей обсуждать будешь или кушать свое пирожное? – обиженно буркнул Мэтью, явно пожалев о том, что вступился за Финна.        Сквозь торт из стола вылезла голова привидения – почти безголового Ника.        Даарон и Лили вскрикнули.        – Лесть вам не к лицу, господа! – сказал он.        Почти безголовый Ник радушно поприветствовал гриффиндорцев и проплыл вверх, догоняя толстого монаха, который запустил в него такое же призрачное, как и он сам, пирожное.        Хьюго подсел ближе к Джеймсу.        – Лили сказала, что первокурсников сопровождали мракоборцы.        – И что?        – А вас кто-нибудь сопровождал?        – Ну да, двое каких-то магов из министерства. А почему ты спрашиваешь?        – Просто любопытно, – отрезал Хьюго и отсел обратно, бросив беглый взгляд на Альбуса.        Досыта наевшись, Даарон повернулся к преподавательскому столу. В окружении директора МакГонагалл сидели уже знакомые ему: Хагрид, Терри Бут, Фергус Бедфорд, та странная женщина в тряпье, и множество других преподавателей. Даарон насчитал тринадцать человек, но некоторые стулья пустовали и часть преподавателей сидели через один. Внимание Даарона привлекла женщина с растрепанными, будто от неудачной завивки, волосами. На ее голове были защитные очки от ветра, а на правой щеке грязь.        – Кто это? – спросил он Альбуса.        – Профессор Стэмш, преподаватель летного мастерства – полеты на метлах. Рядом с ней – Флоренс Мальсибер, он преподает магловедение. – Смугловатый мужчина средних лет отпил из бокала, клюнув коржик и заговорил с низкорослым стариком, карликом. – О, а это профессор Флитвик. Заклинания ты будешь изучать у него. Он немного глуховат, поэтому говори громче, если будешь что-то спрашивать. С остальными познакомишься уже совсем скоро.        В конце пиршества Директор МакГонагалл произнесла речь, в которой призвала школьников не входить в Запретный лес и не покидать стены школы Хогвартс после наступления сумерек. Хьюго, ухватившись за ее слова, склонился над столом и прошептал: «Надо быть начеку».        Старосты факультетов отвели первокурсников по спальным зонам.        Поднимаясь в башню Гриффиндора Даарон впервые ощутил усталость. Глаза его слипались, а непрекращающееся бормотание Уилла Эберфорда стало жутко раздражать. От усталости он даже не удивился тому, что на двери спальной первокурсников висела картина, которая не пускала никого из учащихся без непонятного пароля, который больше напоминал тарабарщину.        Оказавшись в спальне, Даарон обнаружил свой чемодан у одной из кроватей и плюхнулся на нее, пока другие раскладывали свои вещи. Так закончился его первый день в школе чародейства и волшебства Хогвартс. Перед тем, как уснуть, Даарон подумал, что самое ужасное, что могло с ним произойти, уже произошло и теперь все будет хорошо. Но он еще не знал, что это было только началом череды загадочных событий, в эпицентре которых ему, волей судьбы, предстояло находиться.        Той же ночью тонкая материя из защитных заклинаний у ворот Хогвартса, как паучья сеть, в которую попала очередная жертва, колыхнулась. И пока ученики Хогвартса мирно спали, профессора и директор МакГонагалл мрачно сгрудились вокруг человека, лежавшего на залитой лунным светом траве…