Даарон Дурсль

       Учебный год обещал быть насыщенным. В общей гостиной Гриффиндора, у стены рядом с картиной, изображавшей заспанного художника с размазанной на лице краской, столпились ученики. Даарон попытался разглядеть, что привлекло внимание гриффиндорцев и пока он тянулся на носочках, один из третьекурсников сел на шею своему другу и оба с разбега прыгнули в толпу, от чего гурьба гриффиндорцев с воплями рухнула на пол, едва избежав серьезных ушибов.        – Терри! Билл! Что вы тут устроили? – Староста факультета – Атчем Ньюпорт, схватил их за шиворот и подтолкнул к двери. – Надеюсь мне не нужно напоминать вам о школьных правилах? После занятий отправитесь к профессору Буту. Декан определит, какого наказания вы заслуживаете!        – Терри Бут – декан факультета Гриффиндор? – спросил Даарон.        – Уже четвертый год, – ответил Атчем, холодно осмотрев Даарона с ног до макушки головы. – Первокурсникам важно не забывать об этом.        Он отконвоировал Билла и Терри из гостиной Гриффиндора.        – Заклинания, трансфигурация и история магии, – сообщила Лили, пряча ручку и листочек в маленький рюкзачок. – Я все записала!        Стена, у которой вновь столпились ученики, была завешана пергаментами с расписанием занятий для каждого из семи курсов гриффиндорцев. К удивлению Даарона – учеников шестого и седьмого курса, кроме Атчема, в гостиной в это утро не оказалось. «Наверное, спят еще» – подумал Даарон, припомнив, что в его школе, в Норидже, старшеклассники могли позволить себе вообще не прийти на первые уроки.        Дорогу до Большого Зала было несложно найти. Даарон, Лили, Финн и Альма с остальными сокурсниками последовали за Джеймсом, Хьюго и Альбусом.        – Мы в первый год не раз могли заблудиться в этих коридорах, – рассказывал Джеймс. – Только через неделю запомнили, где и сколько раз нужно поворачивать, чтобы попасть в Большой Зал и куда не нужно идти, чтобы случайно не столкнуться с Филчем.        – О, да, – подхватил Хьюго. – Встретитесь с ним однажды ночью в галерее и почувствуете, как ваше сердце уходит в пятки.        – А что с ним не так? – полюбопытствовала Лили.        – Аргус Филч – тот еще смотритель. Злой, как черт. А если заметит, что вы нарушаете школьные правила, сразу поведет к директору и будет настаивать на наказании в этом своем школьном подземелье…        – Прям как Нэйтон, только без подземелья. Он ведь страх как не переносит темноты, – подхватил Хьюго, взвыв, как привидение из фильмов ужасов.        Джеймс тихо захихикал.        – Да хороший он парень, просто строит из себя важную шишку.        После завтрака начался первый урок по использованию магических заклятий в классе профессора Флитвика. Почти глухой профессор продемонстрировал ученикам заклинание левитации, подняв в воздух совиное пёрышко. К концу урока все вышли из класса профессора Флитвика довольными, потому что не нашлось ни одного ученика, который бы не овладел этим заклинанием, из слов самого профессора: «На начальном уровне! Дальше будем поднимать книги, а после – парты и прочие принадлежности в школе. Все, что не привинчено к полу».        Затем был урок трансфигурации. Его вел профессор Бут. Занятие оказалось сдвоенным, поэтому вместе с Гриффиндорцами в классе сидели Когтевранцы.        – Рад приветствовать вас на уроке по трансфигурации, – улыбчиво начал профессор Бут, однако Даарон заметил, что выглядел профессор очень усталым, будто не спал вовсе. – На своих уроках я научу вас превращать… трансфигурировать, – поправил он себя, – различные предметы в вещи, разительно отличающиеся от их изначального облика.        И без того воодушевленные занятиями у профессора Флитвика ученики засуетились, ожидая, когда профессор Бут покажет им очередное чудо волшебного мира.        Профессор достал из подсобки коробку, обвитую паутинкой и вытащил из нее сундучок. Взмах волшебной палочки превратил сундук в маленькую овечку, неуклюже поковылявшую вокруг себя и упавшую набок с оттопыренными задними лапами.        В воздух взмыла рука Мэтью Дженсона.        – Профессор Бут, а превращать можно только неодушевленные предметы и животных? Или людей тоже?        – Превращение людей строго контролируется министерством магии, мистер Дженсон. – Но да, оно реально также, как то, что вы только что могли наблюдать. – Немного помедлив, профессор Бут продолжил. – Теперь попробуйте превратить спички, лежащие у вас на столах, в иголки. В далеком прошлом директор МакГонагалл обучала нас трансфигурации, начиная со спичек, а затем, некоторые из моих однокурсников научились превращать парты в свиней.        Все загоготали.        – Ну все, все. Приступайте!        Даарон изо всех сил напрягался, сверля взглядом спичку и пытаясь представить в голове, как она превращается в заветную иголку. Пока он напрягался, сидевший рядом с ним Финн потыкал в спичку волшебной палочкой, гневно стиснув зубы, от чего спичка мало того, что не превратилась в иголку, а подпрыгнула и приклеилась к потолку.        – Сосредоточьтесь, мистер Милстброу! От вас никто не требует высоких достижений на первом же занятии! – посетовал профессор Бут, бросив на стол Финна еще одну спичку.        В конце урока былой энтузиазм спал в том числе и у Даарона, потому что ни у кого не вышло полностью совершить превращение. Даже у Руперта Руфина, который первый поднял перышко в воздух на заклинаниях, возникли проблемы с трансфигурацией.        Профессор Бут всех успокоил, заверив, что на следующем уроке у них обязательно получится.        – А следующий урок аж в четверг… – уныло рапортовал Руперт.        Несмотря на провал с трансфигурацией, Даарон очень ждал «историю магии». В школе история была одним из его любимых предметов. Он уже слышал о профессоре Бинсе от дяди Гарри, но не понимал, почему проскочившие мимо класса «истории магии» Слизеринцы закатили глаза и сказали, что зря никто не прихватил с собой подушки помягче.        Финн проводил взглядом слизеринцев, алчно поглядывая на их форму со змеиной эмблемой.        – Глупости какие! – сказала Лили.        В классе профессора Бинса было на порядок темнее, чем в кабинетах профессора Бута и Флитвика. Призрак, что являлся школьным профессором, блуждал у дальней стены кабинета, уткнувшись головой в стеллаж с книгами. Он что-то напевал себе под нос, методично виляя рукой.        – Никогда не видел привидений, – сказал Уилл, забарабанив языком. Он задумчиво посмотрел на Даарона. – Не знал, что буду учить историю у того, кто уже в нее вошел.        Все, кроме Даарона, захохотали. Сам Уилл не понял, почему гриффиндорцы и пуффендуйцы смеются. Он не знал, что произнесенную им фразу они восприняли, как очень остроумную шутку.        Профессор Бинс, оторвавшись от вечных блужданий, приступил к первому уроку. Он очень долго и монотонно рассказывал про то, как много веков назад в лесах старой Англии существовали волшебники и волшебницы, которых маглы называли друидами. Он поведал про историю Стоунхенджа, напрочь озадачив всех собравшихся, ведь некоторые не слышали об этом историческом сооружении, а другие же, из школьных уроков, думали о Стоунхендже совершенно иначе. Но когда рассказ профессора о первых шагах древних волшебников в большой мир подошел к концу, в его словах стало появляться больше цифр, неизвестных никому имен и биографий…        Два урока монотонного бормотания профессора Бинса измотали даже самых стойких учеников, каким был и Даарон. Он чувствовал, как его медленно клонит в сон. Теперь шутки слизеринцев не казались такими уж беспочвенными. История на уроках в его школе преподносилась гораздо интереснее.        На следующий день прошли занятия по травологии, на которых профессор Стебль, замещавшая отъехавшего по делам профессора Долгопупса, учила, как правильно срывать Арденов сорняк, чтобы не обжечь руки. В итоге двоих гриффиндорцев и одного слизеринца отправили в больничное крыло с ожогами пальцев.        Профессор Стебль покачала головой, заверяя бедняг, что все в скором времени заживет.        Собранную траву отнесли в класс Зельеварения, который находился в соседствующем с теплицами профессора Стебль крыле. Альма Уитлтон отметила, что это очень прагматично, что два таких похожих предмета поставили друг за другом.        На зельеварение, как и травологию, собрались все первокурсники.        Встречала новоиспеченных зельеваров профессор Ройбдридж. Женщина средних лет с закатанными рукавами прошлась по классу и представилась, написав на доске, под темой урока, свое имя косым почерком.        – Зельеварение, пожалуй, самая сложная дисциплина из всех, что вам предстоит изучать на первом курсе, – начала она, задумчиво уставившись в потолок.        Даарон с интересом вслушался.        – Сразу после истории магии, – шепнул Чарли Фейнлз Линде Мэтьюс.        Линда Мэтьюс в ответ зашипела.        – … я научу создавать вас напитки живой смерти, зелья, способные подавлять страх и эликсиры, которым по силам излечить вас от любой хвори. Практически любой, – поправила она себя, сжав губы. – К сожалению, кое-что все же не лечится… – игриво закончила она, вытаращив глаза на учеников, от чего на мгновение показалась безумной. – Кто мне скажет, что такое Аденов сорняк?        Лили подняла вверх руку, как и десяток других учеников. Все они еще помнили урок профессора Стебль, во время которого она подробно рассказала, зачем этот сорняк выращивают в семьях волшебников на протяжении многих веков.        Даарон тоже протянул руку.        – Вы, мистер?..        – Томас Скори, мисс, – представился светловолосый мальчик из Пуффендуя. – Аденов сорняк широко применяется при простудных заболеваниях. Он легко устраняет заложенность носа и боль в горле. Также лечит усталость…        – …верно! – воскликнула профессор Ройбридж. – Но это не вся правда об Аденовом сорянке. – Заинтригованные школьники сосредоточились. – Аденов сорняк – один из ингредиентов, необходимых для приготовления бодрящего зелья – Адении. Две капли Адении способны избавить вас от сна на двое суток! Очень удобно, особенно если нужно подготовиться к экзаменам, правда?        Ученики переглянулись и одобрительно закивали. На лице Альмы возникло недоумение, но она предпочла не высказываться на этот счет.        – Злоупотреблять им ни в коем случае нельзя! В мою бытность был один ученик, он так часто употреблял Адению… это было… да… в преддверии С.О.В… что больше не мог спать! Мадам Помфри пришлось изрядно повозиться, чтобы привести бедолагу в чувства…        Вскоре все разделились на пары и приступили к приготовлению зелья по рецепту в учебнике. Кипящая жидкость в котелках зашипела. В учебнике «1000 растений и трав» Даарон вычитал, как правильно толочь корень Висельника, чтобы не вызвать кислотный эффект. Занимаясь зельеварением, он представлял себя поваром, на долю которого выпало приготовить самый сложный напиток из всех существующих.        В конце урока профессор Ройбридж проверила котелки учеников и только у пятерых пар зелье вышло достаточной, для применения, чистоты.        – Мисс Файфилд, мистер Хэмиш – молодцы! Слизерин и Пуффендуй получают по десять очков. О’Мейли и Розье – неплохо! Когтевран – десять очков! Дженсон, Поттер – старайтесь лучше – пять очков!        Лили огорченно опустила взгляд в котелок, не понимая, почему заработала меньше очков, чем остальные.        Зельевар проскользил взглядом по Даарону и его напарнику Линдону Пиклзу. Заглянув в котел, она сжала губы и пошла дальше. Еще пять очков получил Когтевран и Слизерин. Остальных профессор Ройбридж попросила перечитать первую главу книги по зельеварению и написать эссе в двести слов на тему: «Десять критических ошибок при изготовлении зелья Адении и способы их избежать».        Последний урок по истории магии выкосил всех, кто еще не успел устать на трех предыдущих. Поэтому, после ужина, Даарон, Лили и заглянувшие в общую гостиную Альбус и Хьюго провели у камина, изредка зевая и обсуждая повседневные школьные вещи.        Альбус признался, что ему нравится девочка из Пуффендуя, с которой Хьюго был очень хорошо знаком, а Лили рассказала, что в женском туалете слышала, как одна третьекурсница говорила, что влюблена в нашего старосту – Атчема Ньюпорта.        – И что в этом странного? – спросил Альбус.        – Как что? Атчем на седьмом курсе, а эта девочка на третьем.        – Для любви нет такого понятия, как возраст, Лили! – Посетовал Хьюго, бросив в камин кусочек пергамента. Пламя в камине на мгновение вспыхнуло ярче прежнего. – Я, когда поступил, влюбился в самую красивую девушку Хогвартса – Аманду Гилсон…        Вздох Хьюго прервало бурчание Альбуса.        – Она уже выпустилась, – пояснил он остальным. – Была на седьмом курсе в прошлом году. Все время только о ней и говорил. Стоило ему увидеть ее в коридоре, как сразу врастал в землю. А когда пытался поздороваться, только и делал, что мычал.        Альбус изобразил заикающегося Хьюго, скорчив рожицу.        Все засмеялись.        – Ну-у! Хватит вам, – потребовал Хьюго.        На широких диванах у такого же просторного столика столпились старшекурсники. Один из них держал маленькую коробку, внутри которой лежали цветные шарики. Старшекурсники играли в «камень-ножницы-бумагу», а затем наугад доставали цветной шарик и съедали его. При этом одни выглядели очень довольными, а другие корчили мины и вытирали о запястье язык.        На втором уроке заклинаний, в среду, Даарону удалось поднять в воздух учебник «Базовые Чары Чаровника», чем он очень гордился. В этот день первокурсники должны были впервые посетить урок защиты от темных искусств. Они столпились у закрытого кабинета, ожидая, когда профессор Блэкхоул, имя которого Мэтью Дженсон вычитал с таблички на двери, впустит их внутрь.        Профессора долго не было и многие уже хотели уходить, потому Финн Милтсброу, нарушив молчание, в котором он пребывал с самого поступления на Гриффиндор, предостерег их.        – Уроки профессора Блэкхоула лучше не прогуливать…        – Это почему же?        – Итан рассказывал, что профессор Блэкхоул не прощает прогульщиков. Он однажды применил специальные чары для наказания – «буйство призраков» называются. От чего одного ученика потом всю ночь донимали привидения Хогвартса… Особенно Кровавый Барон и Пивз.        – Итан, это твой брат? – поинтересовалась Лили.        Финн кивнул.        Даарон ужаснулся. Он и без того до сих пор не отошел от появления почти безголового Ника, так еще и странный Кровавый Барон и некий Пивз, в качестве наказания, могут ночью явиться ему. Даарон зарекся никогда не прогуливать уроки профессора Блэкхоула.        – Не меня ждете?        За спинами первокурсников стоял высокий, худощавый мужчина в темно-зеленой мантии и папкой в руках. Даарон не помнил, чтобы видел его среди преподавателей в день распределения. Возможно, профессор Блэкхоул просто не успел и поэтому отсутствовал, предположил Даарон.        В классе профессора Блэкхоула окна были настежь закрыты плотными занавесками, а свет исходил из парящих над потолком шаров. При этом, как заметил Даарон, совсем не ощущалось, что он был искусственным.        После небольшого представления профессор Блэкхоул попросил всех открыть учебники на странице четыре и изучить первую главу, которая называлась: «Распространенные методы борьбы с домовыми». Через пятнадцать минут он оторвал глаза от учебника, перечитав первую главу вместе со всеми, и спросил:        – Домовые… Кто из присутствующих хоть раз встречался с домовыми?        В ответ тишина.        – Что, никто?        Лили осторожно протянула руку.        – Да-да?        – Мисс Поттер, сэр. Кажется, однажды я видела домового у нас на чердаке. Мой папа сказал, что мне просто показалось. Но я точно знаю, что видела…        – О, замечательно, мисс Поттер! – радостно пропел профессор Блэкхоул. – Расскажите подробнее. Опишите его!        – Ну, у него были большие черные глаза…        Пока Лили описывала домового, Даарон разглядывал лицо профессора Блэкхоула. Ему на секунду показалось, что в его волосах что-то зашевелилось. Профессор Блэкхоул был также, как и Терри Бут, очень уставшим. Он словно не спал несколько дней, а то и больше.        – … и короткие ноги. – Закончила Лили.        – Описание почти совпадает с энциклопедическим, но есть одно но…        – Какое, профессор? – спросила Лили.        Весь класс обратил свой взор на учителя, а тот, подняв указательный палец, устремил его в угол класса, прямо слева от того места, где стояли коробки с пергаментами.        – Увидеть домового можно только при полной темноте… вернее, при очень слабом освещении… Очень слабом! При свете дня он становится невидимым. Домовые боятся света, даже нет… сторонятся его…        Теперь Даарон понял, почему окна в кабинете были завешены, а единственным источником света выступали парящие фонари.        – Сами по себе домовые не опасны. Так считают авторы учебника, что лежит перед вами, – указал профессор, небрежно кивая головой. – Но домовые могут запросто покалечить человека. Поэтому есть ряд заклинаний, способных уберечь вас от ярости этого создания. Одно из них «Либрикопетрам». Сейчас я продемонстрирую, как оно работает. Смотрите внимательно, не проморгайте момент!        Профессор Блэкхоул сделал круговое движение кистью и фонари, парившие над потолком, стали гаснуть. В углу, куда указывал профессор, в свете гаснущих фонарей, появилось существо с большими глазами, тонким телом, без ушей и носа. Рот существа был полон волос. Когда домовой заметил, что его теперь видят все собравшиеся в классе, он зарычал и бросился на учителя.        Профессор Блэкхоул взмахнул палочкой и произнес:        – Либрикопетрам!        Бирюзовый луч ударил в домового. Он застыл, затем попытался сделать шаг, но не смог оторвать ноги от пола.        Класс зааплодировал.        Профессор вернул домового обратно в угол и снова зажег фонари.        – Теперь ваша очередь!        В конце урока ученики принялись записывать в тетрадь заметки по полученному опыту. Но не обошлось и без инцидентов. В одну из попыток домовой едва не уцепился своими когтистыми руками за мантию Томаса Флитвуда, от чего тот вскрикнул и отпрыгнул назад, ударившись спиной об парту.        Профессор Блэкхоул потребовал, чтобы к следующему уроку ученики прочитали вторую главу, где говорится о том, как правильно обезвредить ночного фантома.        Даарон хотел было задержаться, чтобы сказать профессору, что заметил в его волосах странное движение. Но когда он на секунду замешкался, остановившись между партами, стеклянный взгляд профессора Блэкхоула уже был устремлен прямо на него.        Ученики покинули класс, оставив профессора и Даарона одних. Время словно застыло на месте. Профессор отстранённым взглядом сверлил Даарона, будто не осознавая, что перед ним находится его ученик. В его волосах вновь что-то зашевелилось, кожа на лбу сжалась и, на мгновение Даарон заметил, как что-то выглянуло из-под его мантии.        Грудь Даарона сдавило от боли. Он почувствовал нутром, что ему лучше не оставаться один на один с этим человеком и Даарон, опустив голову, вышел из кабинета, где его уже ждала Лили.        Он еще несколько минут не мог прийти в себя, продолжал чувствовать неприятные ощущения в груди, а стеклянные глаза профессора стояли перед ним, как непроглядное бельмо…        После уроков Лили позвала Даарона с собой. Она направлялась к Хагриду и не хотела идти одна, повторив слова директора МакГонагалл об опасностях за пределами замка.        В окрестностях Хогвартса их встретили Альбус и Хьюго. Они выскочили из-за угла, со стороны теплиц профессора Стебль, были перепачканы в какой-то странной жиже желтого цвета.        – Не спрашивайте… – взвыл Хьюго, пытаясь оттереть прилипшую к рукам слизь.       Хижина Хагрида стояла прямо на краю Запретного леса. Лесничий колол дрова огромным топором, пока вороны кружили вокруг тыкв, растущих в его саду, как сорняки. Щепки, разлетавшиеся во все стороны, не позволяли птицам приблизиться к огороду.        – Бум! Грум!        Одна из ворон слишком близко подлетела к Хагриду. Щепка отлетела от деревяшки и попала ей в крыло. Ворона упала на спину Хагрида и плюхнулась на траву, а великан напугано охнул и оглянулся. Вскочив на лапы, ворона каркнула и быстро убежала за ограду.        – Ребята! – махнул топором Хагрид.       Четверка друзей подошла к лесничему. Он перевел взгляд с Альбуса на Хьюго.        – Охо! У меня есть отличное мыло из волчьего жира. – Сказал Хагрид, указывая на мантию Хьюго. – Где вы умудрились перепачкаться в этой пыльце?        – Знаешь, Хагрид, – буркнул Альбус, – на пыльцу это совсем не похоже.        – Привет, Хагрид, – ласково произнесла Лили.        – Привет! – Улыбнулся великан и перевел взгляд на Даарона. – А это у нас…        – Даарон.        – Точно, Даарон. Повезло же тебе… Я, э-э… конечно не шибко умен, но то, что произошло с той Шляпой, очень меня встревожило.        – Не только тебя, Хагрид. – Подхватил Альбус.        Косматый великан отложил топор в сторону и пригласил всех пройти в хижину. Он налил горячего травяного чаю и насыпал в тарелку затвердевшие печенья собственного приготовления. И пока дети пытались их раскусить, Хагрид спокойно разглядывал их.        Друзья рассказали лесничему об успехах в учебе и о том, что они овладели новыми заклинаниями. Хагрид в ответ поведал о том, что недавно нашел в Запретном лесу новую шкуру, которую сбросил какой-то лохматый зверь. Лесничий планировал утеплить с помощью неё свою зимнюю куртку, сделав заплатки подмышками и на спине. А затем, немного выждав, спросил:        – Как там поживает ваш папа?        – Хорошо, – ответила Лили. – Но постоянно в работе. Даже когда приходит домой… Вечно они с мамой закрываются на кухне и разговаривают про свои дела.        – Не удивительно, что он переживает, – буркнул Хагрид и закрыл глаза, осознав, что сказал лишнего.        – Ты это о чем, Хагрид? – спросил Хьюго.        Хагрид сделал вид, что что-то забыл и принес из кухни еще затвердевших печений, доливая при этом всем горячей воды.        – Ну, э-э… сами знаете… Опасное сейчас время… Ночью вам ходить не дают, хотя правильно все это…        – А что в этом такого? Хогвартс же защищают защитные чары, разве нет? – спросил Альбус, пытаясь раскусить очередную печенюшку.        – Да, защищают… – выдохнул лесничий, бросив печальный взгляд в окно.        – Хагрид, что-то произошло? – обеспокоенно спросила Лили, положив свою маленькую руку на огромное плечо великана.        – Д-да нет, – буркнул Хагрид. – Мне как бы нельзя вам об этом говорить. Директор МакГонагалл запретила кому-либо говорить, что мы нашли той ночью у Хогвартса …        – Что нашли?        Осознав, какую глупость он только что выдал, Хагрид побледнел.        – Боже ж ты мой, смотрите-ка, темнеет! Время, наверное, уже позднее... – Великан вскочил на ноги. – Да, засиделись мы… Давайте назад в замок… И, э-э… спасибо за визит, мне было очень приятно, э-э… Но надо соблюдать правила школы!        Лесничий выпроводил друзей из хижины и заперся.        Хьюго подозрительно взглянул на окно дома лесника, где на мгновение промелькнуло лицо хозяина хижины, и нагнал остальных у замка.        – Они что-то нашли ночью, когда мы приехали, или кого-то… – предположил Хьюго.        Даарон только закрепил подозрения компании, рассказав о том, что заметил в лицах профессоров усталость, но о происшествии в классе защиты от темных искусств умолчал. Что-то внутри него сопротивлялось тому, чтобы он делился этим с остальными.