Даарон Дурсль

       Весь следующий день Хагрид всячески избегал их, отделываясь приветствием и спешно уходил по выдуманным делам в Запретный лес, а когда наступила пятница он и вовсе куда-то пропал. Возглавлявшему набеги на Хагрида Хьюго не удалось пробраться в хижину, лесничий запер ее на здоровенный замок, который вывесил на внешней стороне двери.        Пятничным утром Даарон застал в Большом Зале Скорпиуса и Розу. Скорпиус выглядел очень расстроенным. Роза пыталась успокоить его, но он лишь отмахивался. На вопрос о том, что произошло, ни он, ни она ничего не ответили и предпочли сразу же после завтрака удалиться. Даарон рассказал об этом Лили на уроке заклинаний. Не отрываясь от выполнения задания профессора Флитвика, Лили не сводила глаз с парящей над ее головой стопки книг.        – Наверняка какой-то пустяк, – подытожила она. – Но я все равно спрошу Розу, когда увижу ее.        К концу недели Даарон отправил письмо родителям, рассказав о том, что у него все хорошо и теперь он член факультета Гриффиндор. В письме Даарон умолчал об инциденте на распределении и что в волшебном мире творятся загадочные вещи. Он решил, что не стоит заставлять переживать и без того очень чувствительную маму, а уж отца тем более. Дадли Дурсль мог смириться с чем угодно, даже с тем, что его сын волшебник, но, если дело доходило до угрозы жизни, он менялся в лице. В голове Даарона всплыло воспоминание, когда разъяренный Дадли поднял одной рукой соседа, который чуть не подпалил задний двор новым барбекю. Дело тогда обошлось без скандала и побоев, а Даарон узнал, что его отец вполне может постоять за себя.        Долгожданные выходные не предвещали никаких забот, кроме выполнения заданий профессоров Ройбридж, Бута и Блэкхоула. Даарон спокойно попивал горячий чай, поедая бутерброд с беконом в Большом Зале. Лили, Финн и Руперт сидели рядом, изучая стопки учебников, которые Руперт приволок с собой. Он раскрыл длиннющий пергамент и, отложив тарелку в сторону, принялся царапать на нем тему домашнего задания.        – Ты чересчур ответственно подходишь к учебе, – заметил Финн. – Все на свете знать нельзя, а уж тем более о магии.        – Это мы еще посмотрим, – ответил Руперт.       Мэтью приволок с собой яичницу, две булки и стакан молока. Он бросил холодный взгляд на Финна и принялся есть.        – Да ладно тебе, Мэтью, – воскликнул Финн. – Ты все еще дуешься на меня из-за того разговора? Я же не хотел!        – Конечно, – закивал он. – Сначала: «Мэтью, я не хотел», потом «Мэтью, понеси мои учебники», «Мэтью, сделай мне кофе» …        – Ты чересчур гипелбо…гиперболизируешь, – сказала Лили, вмешавшись в их разговор.        – Если бы еще я знал, что это значит, – пожал плечами Мэтью. Он взглянул на протянутую в свою сторону руку Финна.        – Мир?        – Но без каких-либо фразочек о чистоте кровей!        – Идет!        – Идет!        Оба схватились в крепком рукопожатии, а обида была благополучно забыта.        После завтрака Руперт рассказал Лили и Даарону о школьной библиотеке. Он так ярко описывал горы книг, которые там видел, что оба захотели посетить ее.        – Там найдется что угодно, – уверял их Руперт, ведя их спиной вперед и размахивая руками. – О заклинаниях, трансфигурации, защитных чарах, истории магии. Да, я даже видел там книги по анимагии. Помните, Мэтью спрашивал профессора Бута о ней? Так вот – превращение человека, это – анимагия. Странно, но в Хогвартсе ее не проходят.        Из-за угла показалась чья-то нога и Руперт, споткнувшись о нее, упал на спину.        – Кто это у нас тут? Первокурсники?        Голос принадлежал двум незнакомым Даарону мальчикам. Они выглядели старше него года на три. Один держал в руках кусочек пергаментной бумаги, а второй волшебную палочку.        – Давай опробуем его, Терри, – сказал один другому, нетерпеливо засуетившись.        Глаза Терри загорелись. Он взмахнул волшебной палочкой, направив ее на Даарона и что-то пробормотал. Даарон пустился в неконтролируемый пляс.        – Вы что натворили?! – напугано закричала Лили.        – Круто, Джейкоб! Работает! Оно работает!        Старшекурсники загоготали. Руперт попытался остановить действие заклинания, но сделал только хуже. Даарон заплясал сильнее прежнего, изрядно посинев в лице.        – Что тут происходит?        Строгий голос принадлежал профессору Бедфорду. Он появился за спинами Джейкоба и Терри словно из ниоткуда – будто возник из воздуха.        – Дайте его сюда, мальчики, – потребовал он. Взглянув на пергамент, профессор Бедфорд дал подзатыльник Терри и снял с Когтеврана и Слизерина по десять очков.        – Рассейся! – сказал он и Даарон, едва дышавший от беспорядочного пляса, плюхнулся на пол.        – Прочь, пока я не сообщил о ваших злодеяниях директору! – скомандовал профессор Бедфорд. Хулиганы, опустив головы, убежали по коридору в противоположном направлении.        – Это я, пожалуй, оставлю себе, – заключил профессор Бедфорд, засунув пергамент во внутренний карман своей мантии. – Не стоит давать спуску всяким пройдохам, мистер Дурсль.        Руперт помог подняться Даарону на ноги.        – Большое спасибо, профессор, – сказал Даарон.        – Было бы за что, мистер Дурсль, было бы за что… – вытягивая каждое слово произнес он. Развернувшись, профессор ушел в сторону башни Пуффендуя. Лили заметила, как кусочек пергамента, который он так прилежно вложил в карман мантии, выскользнул из-под ее краев и лег на каменный пол.        Она хотела остановить профессора, но Даарон ей запретил.        – Давайте посмотрим, что они против нас применили, – шепнул он Руперту и Лили, намереваясь при следующей встрече достойно ответить обидчикам.        На пергаменте было написано: «ПЛЯСКИ БЛИЗНЕЦОВ УИЗЛИ. Применять исключительно для забавы. Нашедшему и использовавшему дважды, в знак благодарности за труды братьев-близнецов – подарок».        Лили радостно ахнула.        – Это же заклинание дяди Джорджа и… дяди Фреда, – сказала она, повторно пробежавшись по пергаменту с шуточным заклинанием. – Мама рассказывала, что они были теми еще заводилами в школе. Что ты будешь с ним делать?        – Оставлю пока себе. Оно нам может еще пригодиться.        – Я согласен, – подхватил Руперт, глядя на Лили.        Даарон положил пергамент в карман, а после спрятал в одном из учебников, чтобы он ненароком не попал на глаза кому не следует.        Посетив библиотеку, троица написала к обеду эссе по трем предметам и счастью их не было конца и края. Свободные весь оставшийся день и целое воскресенье, они плотно отобедали, пообщались с Альбусом и Джеймсом, (которые вновь ходили к Хагриду, но не застали его), попрактиковались в использовании заклинания «Вингардиум Левиоса» и, несмотря на предостережение профессора Бута о том, что трансфигурировать вещи без присутствия преподавателя нельзя, неудачно превратили спичку в обугленный кусок деревяшки.        Показав кусочек пергамента с шуточным заклинанием Хьюго, Даарон отметил, что тот нисколечко не заинтересовался, хотя фраза «подарок» его несколько смутила.        – Какой подарок может сделать нам клочок бумаги? – спросил он.        – Быть может… он превратится в прекрасную девушку, первую красавицу школы Аманду Гилсон и попросит тебя сходить с ней на свидание, – выдал Альбус, запрокинув руки кверху и пошевелив пальцами, чем не на шутку рассмешил Даарона и Лили.        – Хоть ты и мой кузен, Альбус, – сказал Хьюго, выставив кулак, – но порой так и хочется как следует тебе наподдать!        Вечером у камина в общей гостиной Гриффиндора четверка, по просьбе Хьюго, выжидала, когда большая часть гриффиндорцев разойдется по своим спальням. Руперт все никак не хотел идти спать. Он доставал Даарона своими рассказами о том, что хочет стать лучшим учеником в школе в этом году. Мэтью тем временем в привычной для себя манере нес какую-то тарабарщину про свои магические способности. Сначала он безуспешно пытался заинтересовать Оливию Маккенри, затем Люси Полкинс и Альму Уитлтон. В конце концов три подруги демонстративно встали и сообщили Мэтью, что идут спать.        – Ага, как всегда. Мэтью то, Мэтью се! Потом еще скажут, что я им не рассказывал, – пробурчал он, кидая на стол старый номер «Придиры», журнала о магических происшествиях, в котором, помимо редких статей, содержались: сводки погоды, рецепты зелий для вывода яда от укуса мозгошмыгов, несколько нерабочих заклинаний и колонка с волшебниками, чьи ответы на загадки в прошлом номере журнала оказались верными. «Ежедневного пророка», как заметил Хьюго, чем и заинтриговал всю четверку, с понедельника в Хогвартс не поступало.        – Как думаете, с чем это связано? – спросил он, когда четверка, наконец, осталась без посторонних глаз.        – Уж точно не с задержками на почте, – сказал Альбус.        – И писем мы еще тоже не получали, хотя отправили на днях вместе с Даароном, – заметила Лили.        Даарон задумался. Он не знал, как работает почтовая система в волшебном мире, но, если Хьюго отсутствие новостной газеты заставило запереживать, значит что-то явно было не так.        – И куда делся Хагрид? Вы у кого-нибудь интересовались?        – Я спросила профессора Стебль после урока по травологии. – Отчиталась Лили. – Она сказала, что он куда-то отъехал и что, возможно, будет к концу сентября.        – Возможно? – вырвал из контекста Хьюго.        – Ну, она так сказала.        – Странно…        Даарон думал, рассказывать или не рассказывать друзьям о том, что он заметил у класса Зельеварения. Профессор Ройбридж выносила из класса огромную сумку, которую, Даарон мог поклясться, видел в хижине Хагрида во время их прошлого визита.        – …и ты нам говоришь это только сейчас? – охнул Хьюго, прикрыв лицо руками. Даарон, увидев реакцию Хьюго, успел пожалеть, что выдал им эту тайну. Что было бы, расскажи он друзьям о профессоре Блэкхоуле? Даарон вздрогнул. Зря он вспомнил об этом человеке. Уроков по защите от темных искусств с того дня не было, их перенесли на следующую неделю, за что он был очень благодарен удачному стечению обстоятельств.        – А что? Что это значит? – озадачился Даарон.        – Как что?! – воскликнул Хьюго.        – Да, Хью, что? – повторил Альбус.        Лицо Хьюго сделалось излишне задумчивым. Мгновение погодя он выдал:        – Пока не знаю, но обязательно выясню!        – Как ты выяснишь? Никто не станет рассказывать второгодке, куда учителя ходят во внеучебное время, – выпалил Альбус и был прав. О делах профессоров школы ученикам знать не следовало. А стоило им поинтересоваться отсутствием кого-либо, в ответ слышались только общие фразы и отговорки. Иногда даже могло прилететь замечание, как это было с Альбусом в прошлом году (Минус пять очков Гриффиндору и мытье кубков в галерее Хогвартса за вопрос профессору Бедфорда на четвертом этаже замка, у женского туалета, да еще и во время отбоя).        – Вспомните слова Хагрида, – начала Лили. – Он говорил, что они кого-то или что-то нашли у Хогвартса. Давайте завтра, во время прогулки, осмотрим окрестности замка.        – Идея что надо, Ли! – подхватил Альбус, выставив большой палец жестом «Ок».        Идея действительно была интересной. Но было ли это так безопасно, как показалось на первый взгляд в ходе их недолгой ночной беседы? Даарон этого не знал, но вскоре ему на собственной шкуре довелось осознать, что некоторые идеи могут сыграть с ними злую шутку.        Не успел начаться выходной день, как Хьюго и Альбус разбудили его. Альбус на цыпочках пробрался в спальню девочек и вернулся уже с Лили. Они спустились в Большой Зал, отзавтракали, поздоровавшись с профессором Мальсибером.        – Нам, ранним пташкам, только и остается, что вставать пораньше, да успевать побольше, – зевая сообщил он им, проходя в дальний конец Большого Зала с большим куском курицы на тарелке.        Даарон себя ранней пташкой не считал. Он явно не планировал вставать в воскресенье в такую рань, из-за чего немного сердился на себя за то, что согласился вчера на эту авантюру.        – Разделимся на пары? – предложил Хьюго, осматривая залитые первыми лучами солнца луга Хогвартса. В одной стороне от школы раскинулся Запретный Лес, в другой – Черное озеро, в третьей – дорога до Хогсмид и в четвертой – стадион для игры в Квиддич.        Даарон еще не знал, как играют в Квиддич. Он думал, что это что-то вроде футбола, только с какими-то своими правилами. Когда Альбус рассказал ему о том, что в Квиддич играют на метлах, Даарон сначала не поверил, а потом убедился в этом лично, когда команда Гриффиндора по Квиддичу проводила на стадионе первую в семестре тренировку.        – Я считаю, что разделяться нам не следует, – сказала Лили.        – Волшебные палочки прихватили?        Все четверо достали из внутренних карманов палочки и показали их.        – Если вдруг придет опасность, что мы будем делать? – воодушевленно спросил Хьюго.        – Бежать? – осторожно предположил Альбус.        – Сражаться! – отрезал Хьюго.        Лили коснулась пальцами своего лба и, вздохнув, покачала головой в разные стороны.        – Альбус – иди с Даароном, я пойду с Лили, – скомандовал Хьюго. – Мы уже знаем кое-какие заклинания для обороны, и сможем, в случае чего, защититься.        – Я все еще считаю, что это плохая идея, – посетовала Лили, но дело было сделано.        Хьюго и Лили пошли осматривать окрестности у стадиона для Квиддича, а Альбус и Даарон направились в сторону дороги к Хогсмиду. Четверка договорилась встретиться ровно через час на исходной точке.        Даарон, впервые оставшись наедине с Альбусом, поначалу испытывал легкое смущение, не зная, на какие темы стоит начать заводить беседу. Пока они исследовали поляну у пропасти и каменного моста, откуда их погнал сильный ветер, Альбус пожаловался Даарону на то, что Хьюго уже второй год достает его со своими расследованиями.        – Вечно что-то ищет, кого-то подозревает, – говорил Альбус. – Он мой брат и я его уважаю, но порой он бывает таким доставучим, хоть в землю зарывайся…        – А мне показалось, что это ты ему спуску не даешь, – заметил Даарон, вспомнив многочисленные шутки Альбуса, отпущенные в сторону Хьюго.        Альбус улыбнулся.        – Ну, не без этого, конечно…        Обойдя высокое каменное строение, напоминавшее часовню, исследователи прошли к восточной стороне замка и, спрятавшись за выступом, едва избежали встречи с Аргусом Филчем. Он запирал массивные двери у основания замка, перебирая ключами и что-то бормоча себе под нос. Крючковатый нос смотрителя втянул воздух и он, будто бы заподозрив неладное, осмотрелся.        – Там вход в подземелье, – тихо прошептал Альбус.        Даарон не представлял, как выглядит подземелье Хогвартса. Однако в его голове всплывали образы залитых водой катакомб и грязью стен, больших пауков, снующих по углам и норовящих хорошенько покусать заблудшую душу.        Когда Филч скрылся за замком, Даарон и Альбус продолжили поход. Пройдя мимо дверей в подземелье, Альбус остановился и принюхался.        – О, боже… – вытаращил он язык. – Ну и запах!        Оставалось проверить ворота, за которыми простиралась тропа к Хогсмиду. Солнечные лучи проникали сквозь едва различимое полотно, покрывавшее металлические ворота школы. Вокруг не было ничего подозрительного. На помятой траве сидела жаба, которая странным образом оказалась вдалеке от озера. Она квакнула, прыгнула и скрылась в рослой траве.       – Что и следовало ожидать. Возвращаемся, – сказал, слегка разочаровано, Альбус.        На том месте, где четверка договорилась встретиться, Лили и Хьюго не оказалось. Прошло десять минут, пятнадцать и когда Альбусу надоело расхаживать из стороны в сторону, как маятник, он предложил пойти поискать их.        Рядом со стадионом их не оказалось, и друзья последовали к Запретному Лесу. Даарон заметил, как Альбус начинает сердиться. Он тяжело дышал и постоянно ускорялся.        – Если он решил завести Лили в Запретный Лес, я его убью, – прорычал он.        Прямо за Хижиной Хагрида оба заметили странное скопление ворон, а затем услышали крик Лили. Альбус рванул, что есть мочи, а Даарон старался не отставать от него. Сердце его колотилось, как сумасшедшее, норовя выпрыгнуть из груди.        Когда они приблизились к Хижине, то увидели, как какое-то горбатое существо бросается на Хьюго и Лили. Их защищало защитное заклинание, которое не позволяло зверю приблизиться ближе, чем на метр.        Зверь был высоким, а его шкура пушистой, волосы на ней тоненькие, будто они только недавно начали прорастать.        – Кто это? – изумился Даарон. От страха он был не в силах пошевелиться.        – Не знаю, но он нападает на мою сестру! – дрожащим голосом выдал Альбус.        – Альбус! Альбус! – звала Лили.        Хьюго тяжело дышал и было видно, что его силы на исходе.        – Флипендо!        Заклинание Альбуса оттолкнуло зверя в сторону. Существо встало, отряхнувшись и обозленно зарычало. Теперь его взгляд был устремлен на Альбуса и Даарона.        Зверь набрал скорости и прыгнул на Альбуса.        – Флипендо! – повторил он. Существо встало на лапы и теперь рык его был куда зловещее, чем раньше.        Даарон, все еще вросший в землю ногами, не мог совладать со своими эмоциями. Он должен был что-то предпринять, но так боялся, что забыл, какие заклинания уже успел выучить. Оттолкнув зверя в третий раз, Альбус тяжело задышал.        Вспомнив о заклинании с клочка пергамента, Даарон внезапно осмелел. Он не знал, сработает ли оно на таком существе, как это лохматое чудовище, но решил попробовать. Больше ему ничего не оставалось делать.        Когда зверь в очередной раз набрал скорость, Даарон, дрожащей рукой, под истеричный крик Лили, поднял палочку и кое-как прицелившись, произнес:        – Таранталегра! Таранталегра!        Громкий вой пролетел над лесом. Четверка друзей стала свидетелем того, как измученный беспорядочным танцем зверь, хватая пастью воздух, ворочается по земле, пытаясь остановиться.        – Молодец, Даарон! – крикнул Хьюго.        Он и напуганная Лили присоединились к Даарону и Альбусу.        – Лили, ты в порядке? Не ранена?– спешно спросил Альбус, осматривая сестру с ног до головы. Лили, съежившись, неуверенно кивнула.        У Хижины раздался недовольный возглас человека, которого друзья совсем не ожидали увидеть в этой части окрестностей Хогвартса. Они, не сводя глаз со зверя, попятились назад и встали, как вкопанные, встретившись лицом к лицу с профессором Невиллом Долгопупсом.        В одной руке он держал знакомую Даарону и Альбусу жабу, а в другой – волшебную палочку. Взмахнув ей, он избавил зверя от действия заклинания, а следующим заклятьем заставил его бежать, сломя голову, назад в лес. За спиной в нескольких дюймах над травой парили чемоданы, а на них – старая шляпа и мантия, в которую школьный профессор еще не успел облачиться.        – Глупо, очень глупо! – покачал головой Невилл. – Прямо сейчас я бы мог отправить вас на Хогвартс-экспрессе домой… Вам очень крупно повезло, что вы отделались легким испугом! Уизли, ты вынуждаешь меня снова поговорить с Рональдом о твоем поведении. А ты, – обратился он к Альбусу, – я думал, что сын Гарри Поттера будет вести себя осторожнее. Твой отец не рассказывал тебе, как опасно находиться у Запретного Леса?        – Извините нас, – понурившись, пропищали друзья.        Невилл осмотрел учеников и, спрятав волшебную палочку в карман брюк, сказал:        – У вас есть выбор: либо мы идем к директору, либо вы рассказываете мне в моем кабинете, что тут происходит.