Осколки

Незадолго до того, как Коул погиб, они с Хэнком серьёзно рассорились. Ридовская метода ведения допроса мало кому нравилась, но большинство людей раскалывались под его напором. Он все-таки метил на должность повыше, а значит раскрываемость должна быть идеальной. Он по-прежнему ненавидел всех и ненависть его распространялась на все, что преступило метку закона. Хэнк этого не понимал и выступал за гуманизм, радугу и бабочек. И еще слушает Рыцарей черной смерти, ага. Самый брутальный брутал во всем округе. И еще не против андроидов, ведь они облегчают людям жизнь и вообще такие замечательные. Тряпка у него, а не мужик, честное слово. Когда случилась авария – Рид был на внеочередном дежурстве, дурачился с Крисом и Тиной, они обсуждали новый эпизод «На дне», который был полным провалом. Хэнк позвонил рано утром и слабым голосом, утекающим сквозь пальцы, надломленным и разбитым – сказал, что Коула больше нет. Весь мир в секунду посерел, стал слишком тошным и невыносимым. Гэвин попросил Тину прикрыть его, помчался со всех ног туда, где было его сердце. Ополовиненое и в бездне отчаяния. Когда Гэвин примчался в больницу – Хэнк сидел напротив палаты, уже охрипший, иссохший, потерянный. Гэвин нашел его и начал гладить по лицу, даже не в силах начать утешать его, жалеть, подбадривать и Хэнку ничего больше не оставалось кроме как уткнуться в изгиб ридова плеча и начать кротко, волнами, плакать. Гэвин заплакал в ответ, совсем не жалея голосвые связки. Андерсон начал пить в тот же день, стоило им только сделать шаг из больницы. Гэвин не находил в себе сил кричать и позвонил в похоронное агентство сам. «Какой у мальчика рост? Сильные ли повреждения у него на лице? Когда нам приехать и забрать тело?» - и еще тысяча вопросов от которых ему захотелось нажраться так же сильно, как это уже сделал его партнер. В тот день они подрались, разбили пару бутылок и пролили слез больше, чем когда-либо до этого. Рид самолично пошел и выкинул любимые фигурки Коула с принцессой Тианой и какой-то розовой собакой из очередного детского обучающего мультика. Над рисунком с его любимыми героинями -Меридой и Покахонтас- он просидел с полчаса, и так не смог избавиться от него. Просто сложил в четыре и положил в карман джинс, надеясь, что забудет про него навсегда. Хэнк заперся в спальне, не издавая ни звука, пришлось выбивать дверь и ложиться рядом, на самом краюшке, и пытаться заснуть прямо в рабочей одежде.Тяжелое марево разлилось по всему телу и придавило к кровати гвоздями, перегар усиливал головную боль и неяркий свет из-под штор делал только хуже. - Гэв, - прошелестел Хэнк с утра, - Насколько сильно я тебя ударил вчера? - А насколько сильно тебе нужна помощь, ослина? Сейчас не время ругаться, я сделал то, чего ты не смог: позвонил в похоронное агентство. «Виланель» называется. Пиздец странно. Хэнк молчал, отвернувшись от Гэвина. Видимо, снова плакал и пытался не показывать этого. Или пулю решил в Рида пустить, а потом в себя. Чтоб было органично. Чтоб хуйня полная была по всем фронтам. В комнате стало слишком тихо, было слышно Сумо на другом конце дома, который, кажется, всё прекрасно понимал. Молчание слишком затянулось и Гэвин решил не травить своему мужчине душу и отправился на работу. Тина сразу набросилась и начала отчитывать за исчезновение с дежурства, но взглянув на проплаканные глаза друга сбавила обороты и стала ждать обеда, чтобы выведать все подробности. «Она думает, что мы с Хэнком снова поругались, но вместо этого мы потеряли сына», - думал Гэвин, роясь в бумажках, уликах, свидетелях, пытаясь слепить всё это в одно целое, словно жук-навозник. Тело слушалось, но было каким-то вялым, будто оно ему не принадлежало, словно он смотрел на все, что делает – не своими глазами. Тина затащила друга-детектива в тот самый угол, в котором они Хэнком поцеловались в первый раз. Иронично. Чэнь молчала и ждала, пока Гэвина, как и всегда, прорвёт на крики, возмущения и распущенный павлиний хвост. - Тина, у нас с Хэнком… У Хэнка… Коул погиб. Авария, врача не было на месте и оперировал блядский андроид. - Гэвин… - сказала она тихо, не ожидая, что дела плохи именно настолько. – Я прикрою перед Фаулером и зад Крису надеру, если он проболтается. - Спасибо. У Гэвина была куча дел – имитировать рабочую деятельность, скинуть Хэнку все данные похоронного агентства, попытаться усидеть на месте и не всадить тому ебаному куску пластика пулю меж синтетических бровей. Всего за один вечер жизнь разрушилась и превратилась в затхлые руины, и он не может сделать ровным счетом ничего, чтобы дела стали хоть чуточку лучше. Хэнк не брал трубку, не читал сообщения и был вне зоны досягаемости и у Гэвина просто свербило в висках, а руки и голова были очень тяжелые. Он чувствовал, что готов сорваться и ехать туда, где он нужнее всего. Потом он посмотрел на дело об убийстве молодой женщины от рук своего партнёра и понял, что именно сейчас он может ей помочь. Он накопает кучу всякого дерьма на него и постарается, чтобы тот сел максимально надолго. Ведь у неё есть родители, которые её любят, есть друзья, есть те, кто её ненавидел, кто-то видел её каждое утро в автобусе. У всех них её отняли. Как Коула у них с Хэнком. Ни Коул, ни эта девочка – Джесс – уже не смогут съесть целое ведерко мороженного, уткнуться в шерстку любимого питомца и любимый мультфильм никогда не пересмотрят. Рисунок с принцессами в заднем кармане джинс был напоминанием: кого-то уже нет, и ты можешь хоть что-нибудь сделать, чтобы помочь. Чтобы сделать лучше мир, в котором кого-то уже никогда не будет.