Мне лишь хотелось отдохнуть, уехать в другое место, Неважно куда, когда, неважно как. Мне лишь хотелось приободриться…
Здесь много уже знакомых лиц, Кейлор замечает по левую руку от себя захмелевшего порядком Карлоса Казимиро на высоком барном стуле, а между его разведённых ног его парня (Кейлор не уверен, Федерико?) с каким-то едким розовым коктейлем в руке, а недалеко от них мелькают такие же ярко-розовые волосы Шакиры. Он видит бразильцев — негласную банду Марсело, окружившую заботой его и его бар, совсем молодых, почти детей, которые вечно вились вокруг Марсе, и тех, кто постарше, следившими за ними с пьяными улыбками. Музыка выманивает людей, провоцирует двигаться, отдаваться мелодии, открываясь в танце так, как умеют только латиноамериканцы. Кейлор не стремится разделить с ними танцпол — он отчего-то уверен, что, оказавшись среди них, он не сможет просто расслабиться и поддаться музыке, танцуя также беззаботно и раскованно. Будто среди них он будет выглядеть неловкой пародией, даже если вдали от окружающей давящей толпы он мог быть превосходным танцором. Но он уже выпил достаточно, хоть и меньше, чем добрая половина людей, уже расслабляющихся в бесконечных танцах, и все его заботы о том, чтобы не привлекать здесь лишнее внимание, испаряются в терпких алкогольных парах. Марсело двигает бёдрами за стойкой, не отвлекаясь от работы, и его гости прощают ему задержку в подаче их пойла, пока Марсе поддерживает их движения, поддерживает их живые беспокойные настроения, их неуёмную энергию и радость своими танцами. Марсело привлекает внимание, Кейлор не собирается отрицать; его естественная простая красота, исконно бразильская природная сексуальность и улыбчивое открытое очарование видны даже слепому, Кейлор уверен, что здесь нет ни одного человека, который не попал бы под влияние этой непонятной бразильской магии. Но на него самого эта магия оказывала немного… странное влияние. Кейлор безотрывно следит за движениями бёдер Марсело, пытаясь высмотреть каждый элемент его танца, даже если большая часть его тела скрыта за барной стойкой и телами других людей. Ему интересно, насколько разгорячённое сейчас его немного мягкое, но всё ещё явно спортивное тело, насколько по-другому кожа его ладоней будет выглядеть по сравнению со смуглой кожей Марсело, если он будет крепко держать его за талию или бёдра, как изменится характер его движений, если Кейлор рискнёт прижать его к себе, как это делают другие пары между ними. Марсело ловит его взгляд на мгновение — бразильская магия не иначе — и ухмыляется, возвращаясь к своей работе, будто все желания Кейлора написаны у него на лице. Возможно, так и есть, он не собирается отрицать очевидное, но ему всё же не хочется, чтобы весь бар знал, о чём он думает, когда смотрит на округлые изгибы его задницы, удачно подчёркнутые его чёрными шортами. — Пригласи его, — Кейлор вздрагивает, когда рядом с ним вдруг возникает Феде, глядя на него с пьяной поддразнивающей ухмылкой, пока Казе всё ещё бережно обнимает его со спины, не позволяя никому подойти к Федерико. — Танцевать. Он согласится. Кейлор фыркает, посмотрев на Феде только краем глаза, не отрывая взгляда от Марсело, пока на его плечо не опускается чья-то рука, отвлекая от его не совсем приличных мыслей. — Феде прав, — Карлос сжимает пальцами его плечо, кивая головой в сторону бара, с мягкой пьяной улыбкой, — Марсе всегда работает. Дай ему повод расслабиться. — Да, может быть, — Кейлор улыбается, по-дружески хлопнув Карлоса по боку, прежде чем опрокинуть в себя остаток стопки с какой-то странной спиртовой настойкой, о составе которой они все предпочитают не думать, и направиться к едва освободившейся от людей стойке.***
Сам разговор совсем не откладывается в голове Кейлора — где-то между опьянением и сосредоточением на прикосновении к тёплым узловатым пальцам, между оглушительной музыкой и дымом под потолком хранятся отголоски голоса Марсело в его голове, но слова теряют всякий смысл. Марсело снимает короткий фартук, оставляя ненадолго за баром Каталину, и ведёт Кейлора за собой в круг танцующих, не позволяя ошибиться, за кем остаётся власть. Люди вокруг не обращают на них внимания, Кейлор благодарен за это как никогда, когда Марсело с лёгкой ухмылкой разворачивается к нему спиной, и Кейлор тут же прижимается к нему вплотную, обхватывая ладонями его покатые бёдра. Марсело задаёт ритм их танца, его густые упругие кудри щекочут кожу Кейлора, когда Марсело откидывает голову ему на плечо, а он утыкается носом куда-то ему в висок, пытаясь подражать его плавным движениям. — Прижмись ближе, — он шепчет — практически кричит, но в громогласной музыке это почти интимно, выгнув спину, ему на ухо, и Кейлор охотно подталкивает его ближе, сталкивая их бёдра, так что Марсело не может не чувствовать его полувозбуждённый член, упирающийся в его ягодицы. Он думает, что это может быть неловко или подтолкнуть их к чему-то большему, но Марсело смеётся, как будто это самая естественная вещь в мире, и продолжает их танец, позволяя Кейлору обнимать себя так, как ему хочется. — Расслабься, эй. Кейлор пытается, честно пытается, но это не так легко, как кажется; его вечная паранойя, выработанная годами, не даёт ему расслабиться с таким количеством людей вокруг, он думает о тысяче вещей разом, и даже те несколько шотов, которые он выпил до этого, не помогают ему просто отпустить все заботы и увлечься танцем. — Так не пойдёт, Кей, — Марсело фыркает, оборачиваясь, и цепко хватает его за плечи, прежде чем Кейлор даже успеет подумать о том, что он захочет прекратить всё это. Кейлор инстинктивно обнимает его за талию, прижимая их друг к другу, и Марсело довольно улыбается, поощряя то, как Кейлор мягко подталкивает их к продолжению танца. — Смотри на меня. Откуда ты? — Коста-Рика, — он отвечает, не задумываясь, чтобы ещё раз увидеть его широкую солнечную улыбку. — Отлично. Тогда не думай. Танцуй со мной, как будто это бачата, — Марсело давит пальцами на его затылок, заставляя упереться лбом в его лоб, его бёдра движутся в изменившемся ритме песни, они так близко, что их движения неизбежно копируют друг друга, повторяют и продолжают, и Кейлор даже не замечает, как танцует с ним, пока он смотрит в блестящие карие глаза Марсело. — Вот так, двигай своими бёдрами, Кейлор, больше жизни!Я искала спокойное море, а нашла тебя. С таким сильным ветром мне не пожелаешь спокойной ночи. Только на этот вечер — Любовь и капоэйра.
Кейлор фыркает, его руки скользят по пояснице Марсело ниже, пока он не засовывает ладони в задние карманы его шорт и сжимает пальцами задницу, от чего Марсело хихикает, его горячее влажное дыхание касается лица Кейлора. В его животе нарастает горячее тугое напряжение, пока он увлечён танцем, пока он позволяет себе расслабиться достаточно, чтобы закрутить Марсело на месте, а потом прижать к себе с той же силой, что и раньше; нога Марсело между его ног, он заставляет его отступать, и ведущая роль в танце теперь принадлежит ему. Кейлор чувствует под слоями их одежд твёрдый член Марсело, упирающийся ему в бедро, они практически трутся друг о друга, игнорируя то, что они находятся посреди толпы, даже если их взгляды сейчас устремлены только на них. Глаза Марсело глубокие и голодные, гипнотизирующе чёрные, очередная бразильская магия, которая захватывает Кейлора с головой; он склоняет голову к его плечу и начинает говорить, почти не касаясь губами его уха. — Ты хотел бы уйти со мной сегодня? Кажется, у нас есть общая проблема… я мог бы помочь, — Марсело смеётся, задыхаясь, когда Кейлор потирает горячей ладонью его член сквозь одежду, не прерывая танца. — Или ты можешь оставить бар на пять минут, пока мы быстро разберёмся с этим. — А если я хочу и то, и другое? — Марсело изгибает бровь, его бёдра движутся под музыку, но движения подчинены только желанию получить больше прикосновений. Его вопрос, на самом деле, риторический, Марсело не ждёт ответа Кейлора — его вопрос уже достаточное изъявление его желаний, и следовать им — всё, чего Кейлор хочет сегодня. Он зарывается пальцами в кудри Марсело, притягивая к себе; поцелуй обжигающий, слишком влажный и дикий, такой беспорядочный с тем, что они всё ещё пытаются не терять ритма танца. Марсело кусает его, и Кейлор инстинктивно отстраняется; на его языке железный привкус крови и привкус чего-то алкогольного, он смакует странное сочетание, пока Марсело хватает его за руку и тянет к стойке, чтобы быстро сказать Каталине, что он уходит на перерыв. — Как насчёт того, чтобы быстро поработать руками в туалете, а вечером мы поговорим серьёзно? — Марсело тащит его за собой, изредка целуя то в шею, то в щёку, то в губы, куда может дотянуться. Это бразильская магия в чистом обличии, Кейлор уверен; Марсело улыбается ему, в его тёмных глазах опьяняющая похоть и страсть, и Кейлор не может оторвать от него рук, касаясь везде, где только может, задирая его тёмную футболку и лаская ладонями влажную горячую кожу.