Второй рабочий день после недельной стажировки начинался вполне стабильно. Ну, стабильно для реалий «Bon Appetit», конечно же, нормальные люди сказали бы, что это кошмар и сбежали бы еще во время стажировки.
Да и я к такому еще не привык. Привыкнуть к такому означало бы развить у себя психоз последней степени тяжести.
Когда я пришел на работу, в раздевалке, как всегда, сидели Тайлер и Джош, что-то бурно обсуждая.
По какой-то причине эти двое всегда оказываются на работе самыми первыми, даже раньше Гейба. Откуда у них ключи от кафе и зачем, мне неизвестно, но в этих условиях, чем меньше знаешь — тем крепче спишь.
Я решил оставить поваров общаться между собой, а сам начал переодеваться. Я здесь уже чуть больше недели, но наладить контакт с персоналом все никак не могу, поэтому и разговаривать с ними мне неловко.
Единственный, с кем я здесь общаюсь — Брендон, и то потому, что по чистой случайности мы с ним оказались из одной школы.
Узнать это было довольно неловко. Откуда гарантия, что он не захочет рассказать всей школе, что панк-Айеро на самом деле гейский гей, работающий в гейском кафе?
Конечно же это не правда, за исключением второй части предложения. Но кто знает, на что способны выпускники с манией величия.
Но потом я понял, что школа уже закончилась. Откинуть все свои сомнения насчет того, умеет ли Брендон держать язык за зубами, помогло еще и то, что, если он захочет распустить такие слухи, то это ставит в невыгодное положение самого Брендона: если он знает, что я гейский гей и работаю в гейском кафе, то он либо сам работает в гейском кафе, либо гейский гей, который любит ходить в гейское кафе.
В общем, таким образом я быстро проникся доверием к парню.
Когда я переоделся, ко мне внезапно пришло осознание того, что с окружающей обстановкой что-то не так. Чего-то не хватало.
Я задумался. Во-первых, почему уже без двадцати восемь, а нас только трое?
И во-вторых, почему так тихо?
И тут меня осенило:
— Слушайте, ребят, а где Виктория? — спросил я голосом, полным опасений.
На меня уставились две пары удивленных глаз, и тут я понял, что никто понятия не имеет, куда подевалась Виктория.
Отсутствовала еще добрая половина персонала и Гейб; Гейб в часть персонала, конечно же, не входит. Но о них можно было не переживать: они все должны были прийти ближе к восьми. Кроме, конечно же, Гейба. Он, наверное, все еще в запое.
Но Виктория всегда приходит за час до открытия: разбирается с доставкой продуктов, формой, помогает поварам и проверяет, чтобы зал был стерильно чистым.
Еще ни разу не было, чтобы эта девушка пришла позже семи.
И тут мы плавно переходим в настоящее.
Уже восемь часов утра. Мы официально открыты. Но неофициально дверь забаррикадирована двумя стульями, так что, даже если посетители появятся, они никак не смогут проникнуть внутрь.
Эту идею предложил Тайлер. Уж не знаю, где он научился так умело блокировать двери, но этот парень знает свое дело.
Все работники, кроме Гейба и Виктории, уже пришли, так что мы решили устроить внеплановое собрание в раздевалке. Все в ожидании сидят на лавочках, только Джерард стоит, облокотившись на стену у двери, и Брендон примеряет разные пиджаки в поисках лучшего.
— Вероятно, вы уже поняли, зачем я вас здесь собрал, — говорит Тайлер, беря на себя роль главного. — Произошло ужасное.
— Непоправимое, — добавляет Джош.
— То, чего мы все не могли предвидеть, — продолжает Тайлер, запрокинув голову и печально смотря куда-то вверх. — Виктории больше нет с нами.
— О боже, — выдыхает Дженна, прикрыв рот рукой.
Ее лицо мгновенно бледнеет, и она начинает шмыгать носом, как будто вот-вот расплачется. Рядом с ней сидит Райан, приобнимая девушку за плечи и что-то шепча, а та в ответ качает головой.
— Да успокойтесь, не померла она, — раздраженно говорит Джерард, но я возражаю:
— Ну, это нам неизвестно.
За произнесенное мне сразу же становится стыдно, так как я встречаюсь взглядом с Дженной: ее глаза округляются и наполняются слезами.
— Ну, в смысле, это просто предположение… — мямлю я и опускаю голову.
Провалиться мне сквозь землю, довел девушку до слез в свой второй рабочий день! Надеюсь, в кафе врежется грузовик и задавит нас всех.
— Отставить слезы. — Джош встает со скамейки, принимая грозный вид. — В общем, положение дел такое: Виктория не пришла на работу, Гейб тоже. Допустим, менеджер снова набухался, так что, Брендон опять за него, — Брендон кивает и улыбается, явно гордясь своим внезапным повышением до должности менеджера. — Нет, Брендон, надбавки к зарплате не жди.
— Да в смысле? — Брендон вскакивает со скамьи и яростно смотрит на Джоша. — Почему я должен выполнять чужую работу, за которую мне даже не платят? Вы вообще знаете, сколько стоят мои пиджаки, которые я вынужден подвергать опасности, надевая здесь? Между прочим, они портятся от влажности и пыли! А блестки? Да они все поотваливаются, пока я буду бегать от столика к столику! У меня половина костюмов бархатные, к вашему сведению.
Кажется Брендон разозлился не на шутку и не следит за тем, что говорит, но я-то слежу, и меня тут же накрывает волной стыда, так что прячу лицо в ладонях, действуя по тактике «Если я их не вижу, я могу делать вид, что их нет». Всегда спасает в таких ситуациях, между прочим.
— Можно подумать, ты выполняешь хотя бы свою работу, Ури.
Я не узнаю голос, которым это было сказано, так что невольно поворачиваюсь на источник и вижу Райана. Ни разу не слышал, чтобы этот парень говорил в моем присутствии, так что я действительно удивлен.
Во время недельной стажировки наши смены не пересекались, и только сейчас Райан стал работать со мной в одно время. Но даже вчера, работая, я ни разу не видел Райана и не слышал его голос, как будто этот официант полностью исчезает во всей этой суматохе.
— Ой, кто заговорил, мистер-Бревно, — огрызается Брендон и показывает язык.
— Уж не знаю, что между вами произошло, парни, но мы здесь не для этого, — Джош устало вздыхает и потирает переносицу. — Я внатуре запарился от ваших споров, но делать нам нечего: Виктории нет, и ты, Брендон, будешь за Гейба. Удивительно, что ты успеваешь жаловаться, когда тебе и нужно будет только пару раз за всю смену выйти в зал. Ты должен радоваться, что тебе урезали работу, и все равно платят.
— Так неблагодарно, — снова встревает Райан.
— О, я просто боюсь, что Раю будет одиноко без меня, — отвечает Брендон, полностью игнорируя замечание Джоша.
— Не бойся, тебя так много, что твое присутствие стало бременем для всех нас, — кривится Райан.
Брендон, кажется, чувствует себя оскорбленным, так что решает ничего не отвечать и просто смириться с происходящим. Наверное, он уже и сам понял, что как ни крути, а у Райана больше возможностей оскорбить Брендона, и он выигрывает по всем фронтам.
Райан же сразу затихает и снова исчезает со всех радаров, как будто и не говорил вовсе. Меня просто поражает его способность слиться с обстановкой и потеряться в ней; я бы и сам был не против обладать ей, но еще более полезным было бы научиться оскорблять Брендона. Отсутствие у меня опыта сказывается на том, что я всегда выхожу проигравшим в подобных спорах.
А все же Райан не то чтобы серая мышь: высокий, носит цветастые рубашки и странные жилетки, если и говорит, то грубит, да и стоит признать, что довольно симпатичный. Как ни погляди, а такой как он должен довольно сильно выделяться, но, каким-то образом, ему удается избегать чужих взглядов.
Ниндзя?
— Далее, — продолжает Джош, доставая из кармана записную книжку и перелистывая страницы.
— Что это, Джош? — шепотом спрашивает Тайлер у повара, но мы сидим в тесном кругу, так что его замечательно слышно.
— Мой ежедневник, а что?
Тайлер вырывает блокнот из рук Джоша под его протестующие вопли и бегло просматривает страницы.
— Он же пустой, — удивляется Тайлер, возвращая блокнот.
— С ним солиднее, — возражает Джош и, откашлявшись, продолжает. — вернемся к теме. Так как Виктории нет, то нам придется разделить ее обязанности поровну: Дженна будет куратором, Фрэнк возьмет на себя ее часть заказов, а Райан займется закупкой продуктов. Выделить тебе на это время, к сожалению, не можем, так что займешься этим во время перерыва, окей?
Райан никак не реагирует, уставившись в экран телефона. Джош уже открывает рот, чтобы все повторить, когда официант молча поднимает палец вверх, давая свое согласие.
— Отлично, — выдыхает Джош и смотрит на меня.
Я замечаю, что повар уже совершенно измотан, кажется, он не очень хорош в выступлениях на публике и распределении обязанностей. Не то чтобы я доволен тем, что мне придется работать сегодня вдвое больше, но мне так не хочется расстраивать Джоша и напрягать его еще сильнее, что я легко соглашаюсь. Тем более, вчерашняя смена закончилась для меня раньше: посетителей было мало, и почти все столы обслужили либо другие, либо я один, так что все прошло без происшествий.
— Тогда, с этим разобрались, — Джош радостно хлопает в ладоши и встает со скамьи — Можете начинать работать… И, Брен, подойди ко мне, пожалуйста…
Последние слова Джош так промямлил, что я могу догадаться, зачем он его зовет. Извиниться, конечно же. Бедный Джош, этот мир сломает его.
Все хотят уже разойтись, но остаются на своих местах. Я могу понять по их растерянным лицам, что они думают о том же, о чем и я: без Виктории мы не знаем, что делать.
Обычно она курировала работу, следила за тем, чтобы никто никому не мешал и раздавала заказы. Без нее же все превратится в хаос.
Хоть Джош и сказал, что можно начинать, но мы не знаем, с чего именно начинать.
— Слушайте, а что нам делать? — наконец озвучивает повисший в воздухе вопрос Джерард.
Меня даже удивляет то, что он решил принять участие в разговоре, а то он так тихо стоял, что я даже успел позабыть о нем. Ненадолго. Услышав его голос, я тут же вернулся в реальность и понял, где нахожусь.
Вдвое больше заказов? Вдвое больше Джерарда.
Тайлер уже хочет что-то сказать, но его прерывает внезапный толчок в дверь, настолько громкий, что все сразу переводят внимание на дверь.
Еще один пинок (видимо, ногой), и она медленно открывается в противоположную сторону.
Из-за двери появляется Гейб:
— Прошу прощения! Хотел эффектно появиться, но забыл, что дверь открывается на себя… — менеджер неловко смеется, заходя в раздевалку. — Ну так вот…
— Как он сюда пробрался? Никто не может пройти через мою стульчатую оборону… — шепотом спрашивает Тайлер.
— Не знаю, думаешь, тут есть еще один вход?..
На менеджера же никто не обращает внимания. Все уже привыкли к его поведению и решили по-быстрому свалить из раздевалки, но как только Райан думает пройти мимо Гейба, тот резко закрывает дверь и блокирует проход:
— Никто отсюда не выйдет, пока вы не вернете мне мою должность!
Сложив руки на груди, Гейб грозно обводит всех присутствующих взглядом и задерживает его на Брендоне:
— Я знаю, что ты надумал, гаденыш. Вы, наверное думаете: «О боже, как же он пробрался в кафе, мы же все заперли!», а? Но я не так прост! Я знал, что вы захотите сделать что-то подобное еще вчера, когда этот амиго занял мое место на целый день! Так что я следил за вами всю смену, просчитывал ваши следующие шаги… Когда все ушли, я остался в кафе и ночевал здесь. Я не спал всю ночь, все ждал, когда же вы объявитесь, а когда пришли эти двое, — Гейб кивает на поваров. — я спрятался в кладовой с едой и начал ждать… Не кажется ли вам ничего подозрительным? Почему этот амиго почти ни слова не сказал за все ваше «секретное собрание», хотя обычно такой болтун, а?
Гейб подходит к Джерарду и кладет тому руку на плечо.
— Это не Джерард! Это мой шпион! — злобно рассмеявшись, Гейб тянет за щеки официанта. — На самом деле, это маска, и сейчас вы узнаете, кто скрывается под этим лицом…
Джерард закатывает глаза и отходит к противоположной стене:
— Придурок, ты че несешь?
Гейб устало выдыхает, но тут же улыбается и продолжает:
— Ладно, это Джерард, но это не тот Джерард, которого вы знали…
— Он просто пообещал мне премию, если дам ему подслушать, — перебивает Джерард и показывает телефон, на котором уже двадцать минут идет разговор с контактом «Алкаш».
Присутствующие удивленно выдыхают, а я с силой бью себя по лбу, и в наступившей тишине шлепок звучит так громко, что все обращают на меня внимание.
Менеджер снова начинает говорить, так что все снова смотрят на него:
— Я подслушал, что вы там наговорили про своего любимого начальника… И я возражаю! — Гейб встает на одну из скамеек, сложив руки на груди. — Я не отдам свою должность! Я не дам вам…
Однако, речь менеджера, кажется, ни на кого особого впечатления не произвела. Не дожидаясь, когда тот говорит, все встают со своих мест и начинают разговаривать.
— Ладно, пойдемте отсюда, — перебивает возмущенные возгласы Гейба Райан, проходя мимо того и покидая раздевалку.
— Ага, мы уже на полчаса задержались, — равнодушно добавляет Дженна и выходит вслед за парнем.
Остальные тут же подтягиваются, так что мне ничего не остается, кроме как последовать за ними.
— Менеджер, вы бы осторожнее, а то наркотики вас до добра не доведут, — последним идет Тайлер, печально вздыхая. — вот, возьмите, в нашей церкви вас излечат от любого недуга. Никогда не поздно обратиться к Богу.
Тайлер достает из кармана фартука визитную карточку, протягивает ее Гейбу и уходит.
— Что…- менеджер кажется совершенно растерянным, и мне даже на мгновение становится его жаль, но меня ждет моя двойная порция заказов, так что я быстро забываю о жалости, и оставляю Гейба одного в кабинете.
В этом жестоком мире общепита мы все можем надеяться только на себя: задержишься, чтобы поддержать своего начальника-алкоголика — упустишь несколько столиков, а, следовательно, и деньги уплывут вместе с ними.
— Я это так не оставлю, слышите?! — доносится крик Гейба из раздевалки, и, кажется, его также слышит Джим, так как он немедленно просыпается и подвывает из кабинета.
«Надо пожаловаться на жесткое обращение с животными» — думаю я, выходя в зал.
***
Оказавшись в зале, я понял, что мир в огне. Удивительно, как сильно отсутствие одной официантки может повлиять на работу всего персонала, но это была не просто официантка — на ней держалась все управление нашим заведением, она была нашей поддержкой, плечом, на которое можно было опереться.
И как только посетители начали делать заказы, все вдруг поняли, что все идет не по плану.
Во-первых, Брендон мог позабыть о своем отдыхе: теперь он бегает по залу в красном блестящем пиджаке от одного столика к другому, потому что гости не перестают жаловаться. Блюда несут слишком долго, еда остыла, официанты не подходят к столику больше десяти минут — и со всем этим Ури должен разобраться сам, уладить вопросы и сделать так, чтобы никто из гостей не ушел, не заплатив.
Но потом оказалось, что четверо официантов не могут справиться, так что Брендон должен не только разбираться с жалобами посетителей, но и одновременно с этим обслуживать их. Таким образом, Брендону не урезали часть работы, а наоборот увеличили ее объем.
Во-вторых, по какой-то необъяснимой причине людей сегодня в два раза больше чем обычно. Что было максимально удивительно: наше кафе совершенно не популярное, расположено у черта на куличках, да и рекламы у нас никакой нет.
Но сегодня все буквально зашиваются.
Какое-то время у меня не было заказов, так что я вспомнил курс математики за год и, путем несложных математических вычислений, понял: вдвое больше гостей означает, что сегодня у меня в четыре раза больше работы, а, следовательно, я обрек на эти мучения еще и Джерарда, который вынужден обслуживать столики вместе со мной.
Я, правда, не знаю, чего мне стоит от него ожидать, но что-то мне подсказывает, что доволен он не будет.
— Фрэнк, Джерард — пятый столик, Райан, Брен — третий в зале… Добро пожаловать, вам на двоих? Присаживайтесь, пожалуйста, вот меню… — Дженне тоже приходится не легко: она взяла на себя роль курирования официантов и рассадки гостей, но вместе с тем она должна быть и официанткой.
— Не отвлекайся, Фрэнки, у нас пятый, — Джерард кидает в меня меню, которое я едва успеваю поймать, и проносится мимо к пятому столику.
У меня нет на это времени, но все-таки я поражен тем, как легко Джерард ориентируется в пространстве. Кажется, он чувствует себя как рыба в воде и ему совершенно не мешают остальные официанты и гости.
Но у меня нет такого внушительного опыта, и я могу физически ощущать давление ожиданий моих коллег и гостей, которые пришли сюда, чтобы хорошо провести время. Я боюсь всех подвести, отчего начинаю путаться в столиках и мешать остальным официантам, которым точно так же непросто, как и мне.
— Смотри куда идешь, новичок, — шипит Райан, когда я не замечаю его и врезаюсь на пути к своему столику.
Я хочу извиниться, но Райана уже нет, так что просто иду дальше, стараясь не сильно зацикливаться на этом.
Это всего лишь напряжение, он ведь не ненавидит меня на самом деле, верно?
— Добро пожаловать в «Bon Appetit», спасибо, что выбрали именно нас. Просим прощения за задержку, как видите, сегодня у нас много гостей, а персонала не хватает, — когда я подхожу к столику, Джерард уже вовсю извиняется, и у него такое виноватое выражение лица, что девушка за столиком тут же начинает уверять, что все в порядке. — Вот ваше меню, пожалуйста, нажмите на кнопку рядом со специями, когда определитесь с заказом.
Джерард легко инструктирует посетительницу и, улыбнувшись, оставляет девушку делать заказ, а сам идет куда-то. Внезапно я понимаю, что кто-то тянет меня за галстук, но понимаю это слишком поздно, так что чуть ли не падаю вперед.
К счастью, падения удается избежать, так как я смог придержаться рукой за чужое плечо.
— Не медли, Фрэнки, совсем не слышишь ничего? Иди обслужи второй столик, а я возьмусь за третий на веранде, — ну конечно, кем же еще мог оказаться этот «кто-то», если не Джерардом. — можешь думать, что хочешь, но если из-за тебя мы будем терять гостей, я сделаю все, чтобы тебя отсюда вышвырнули быстрее бродяги. Уяснил?
На секунду мы с ним встречаемся взглядами, и мне становится не по себе. Он никогда не был таким серьезным, может, и издевался надо мной, но никогда до этого не угрожал. Но сейчас его взгляд так холоден, что я тут же прихожу в себя:
— Понял, — коротко отвечаю я.
Джерард кивает, отпускает мой галстук и теряется где-то между столиками, а я, соответственно, иду ко второму.
— Добро пожаловать, спасибо, что выбрали нас. Извините за задержку… Джерард сейчас обслуживает другой столик, так как посетителей сегодня очень много, но он обязательно подойдет, когда вы сделаете заказ. — я пытаюсь говорить уверенно и скрыть свое беспокойство, но все равно избегаю смотреть в глаза тому, кто сидит за столом.
Бегло смотрю на посетительницу: девушка лет пятнадцати-шестнадцати, даже не смотрит на меня, а как будто ищет кого-то взглядом среди людей в кафе.
— Ага, ничего страшного, я позову, когда решу, что заказать, — отвечает девушка и прячется за меню.
Наверное, фанатка Джерарда? Я их еще не видел, но Брендон упоминал, что такие личности иногда приходят сюда. Что ж, меньше внимания — тем лучше для меня.
— Пятый столик, принять заказ! — кричит Тайлер с кухни, и я, поняв, что это мой столик, спешу к нему.
«Хочу хоть раз прийти раньше Джерарда…» — проносится мысль, пока я несусь к столику.
Но когда я прихожу, Джерард уже на месте со стаканом, полным клубничных палочек Pocky.
О боже, клубничные, я
обожаю клубничные.
Но восторг сменяется страхом, как только я понимаю, зачем он их принес.
«Ах да, сцена…» — вспоминаю я, но не успеваю отреагировать, как Джерард ставит стакан на стол, берет одну палочку и зажимает ее между губами.
Конечно, я понимаю, что мы спешим и все такое, но он буквально пропустил вступление и думает, что это сойдет ему с рук? У меня, вообще-то, там целых две реплики!
Это мои чертовы слова!
Джерард наклоняется ко мне и кладет руку мне на шею. Что ж, ему нужно действительно сильно сгорбиться, чтобы быть со мной на одном уровне. Не повезло Джерарду иметь напарника с такой разницей в росте, ну, а я ликую!
Тем не менее, мне нужно работать.
Я кусаю второй конец палочки, покрытый сладкой клубничной глазурью и прикрываю глаза от удовольствия. Ах, этот нежный вкус и резкий запах клубники, но не очень резкий, а именно такой, чтобы пробудить в тебе желание съесть всю упаковку, а потом купить еще десять. Вместе с хрустящей палочкой клубничная глазурь создает просто взрывную симфонию вкуса! Тающая и сладкая снаружи, хрустящая внутри… Особый вид удовольствия — посасывать палочку, пока вся глазурь не растворится, а потом есть тесто…
Я открываю глаза, и мое сердце замирает. Медленно я осознаю, где я. И что я делаю.
Я действительно сейчас наслаждался посасыванием палочки Pocky, в то время как ее с другого конца ел Джерард?
Судя по тому, как искрятся его глаза, находящиеся буквально в нескольких сантиметрах от меня, и в улыбке изогнулись его губы, я действительно сделал это.
Думаю, что хуже ситуации уже быть не может.
Где этот чертовый грузовик, и когда уже взорвется это здание…
Джерард делает последний укус и мы касаемся губами. Он легко чмокает меня и отодвигается, как будто это был чем-то обычным, как рукопожатие. Обычно рукопожатие губами. Губопожатие.
У меня же мурашки по коже и я изо всех сил стараюсь не показывать свое смущение и раздражение, так что быстро извиняюсь перед девушкой и буквально сбегаю к Дженне узнать, какой еще столик мне нужно обслужить.
Если заработаться и не думать о произошедшем, то можно делать вид, что ничего и не было!
Я просто гений.
— А, не, Джерард уже обслужил второй, ты там даже не понадобился, — отвечает Дженна, когда я спрашиваю, есть ли для меня работа.
А третий столик на веранде, к которому подходил Джерард, видимо, тоже не нуждался в моих услугах. Такими темпами этот рокер просто украдет у меня все столики, и мне будет не за что платить.
— Серьезно? Вот дерьмо, а точно никакой работки нет, а? Я готов помочь с чем угодно! — молю я Дженну, сложив руки вместе.
Девушка отвлекается от записывания чего-то в блокнот и задумывается, поднеся ручку к губам. Ручка тут же мажет ее чернилами, но официантка даже не замечает.
— Можешь, пожалуйста принести эти продукты из кладовой? Вот список, — Дженна вырывает листик из блокнота, в котором только что писала, и протягивает мне, а я быстро киваю.
— Конечно, я мигом, просто пулею, вернусь быстро, как ракета, не переживай!
Я хватаю бумажку и несусь в кладовую. Любая подработка это хорошо, надеюсь, так хоть смогу заслужить доверие у коллег или получить какие-нибудь плюхи в виде клубничных палочек…
***
В кладовой, кажется, перегорела лампочка: сколько бы не щелкал выключатель, в помещении так темно, что хоть глаз выколи.
Пришлось держать дверь открытой и читать, что написано на бумажке с помощью маленькой полоски света.
Помидоры, яйца, рис и кетчуп.
Что делает кетчуп в кладовой — непонятно, но, оказывается, он действительно тут есть.
А понял я, что облажался, только когда начал собирать продукты. Дженна не написала, сколько именно нужно брать, поэтому я решил взять огромный мешок риса, ящик помидоров, две упаковки яиц и три бутылки кетчупа, но у меня, так-то, всего две руки, а технику переноса ящика помидоров на голове я еще не освоил.
Не знаю, сколько времени я тут простоял, пытаясь понять, как же все удобно взять в руки и ничего не уронить, но и не возвращаться дважды, но что-то мне подсказывает, что Дженна не будет рада, и никаких плюшек ожидать мне не стоит.
Решив, что так будет выгоднее всего, кладу в ящик помидоров яйца без упаковок и бутылки кетчупа.
Отнесу сначала их, а потом вернулась за рисом.
Неся ящик в руках, чуть ли не бегу на кухню.
Джерард ведь не шутил: если из-за меня общая работа будет испорчена, меня сотрут с лица земли!
Кухня уже близко, так как могу слышать голоса поваров и шум воды, но внезапно что-то проскальзывает мне подмышки и начинает яростно щекотать.
И тут я понимаю, что это конец. Здесь моя практика официанта и заканчивается.
Я начинаю неконтролируемо смеяться, все еще пытаясь удержать ящик в руках, но тут впереди кто-то появляется с вопросом «Что происходит?», и мне становится так смешно и страшно, что я отпускаю ящик, даже лучше сказать не отпускаю, а с очередной волной смеха подкидываю его в воздух по направлению прямо к тому, кто стоит передо мной.
Я зажмуриваюсь и прикрываю себе рот рукой, пытаясь сдержать смех, но тут слышу как ящик падает на что-то, и этот отчетливый звук взрывающихся помидоров и битых яиц пронзает меня насквозь.
Страх парализует меня, и я тут же перестаю смеяться, да и невидимые руки исчезают.
Но глаза я все еще не открываю.
А ведь я еще в кладовой подумал:
«Какие мягкие и сочные помидоры, надо нести их аккуратно…».
