***
Хоть мы и согласились отрепетировать в последний раз всего три песни, мы задержались еще на час. Почему-то всегда так происходит: кто-то говорит, что играем в последний раз, мы отыгрываем песни, но в ходе процесса кому-то что-то не нравится, и мы начинаем сначала, а потом еще полчаса обсуждаем, что нужно изменить. Мы все вкладываем душу в это дело. По крайней мере, мне так кажется. Но когда Рэй, напряженно нахмурившись, играет соло и бормочет под нос, что здесь надо быстрее, а там вообще не так, и когда Даллон поет, улыбаясь, за что получает от Рэя, а Боб, обычно серьезный, позволяет себе усмехнуться — я не могу сказать, что они не любят свое дело. То, как я с любовью держу Пэнси и выкрикиваю слова в микрофон, стараясь вложить в каждую строчку текста свою душу. Каждый в этой комнате, включая меня, играет по своей собственной причине, но мы все продали душу музыке. Иногда мы счастливы. Ну, почти всегда. Иногда мы злимся и ссоримся из-за того, что наши мнения по поводу звучания не совпадают. Грустим, если никак не можем определиться с текстом. Но наша группа нам не равнодушна, и это то, что делает ее хорошей. Когда к нам заходит мама Рэя, практически выгоняя нас и клянясь, что, если мы прямо сейчас не перестанем играть и не дадим ребенку поспать, то на нас напишут заявление в полицию, нам приходится остановиться. Все-таки играть в подвале у Рэя хоть и единственная наша возможность, но точно не самая хорошая идея. — Простите, парни, малой днем спит, — смущенно улыбаясь, извиняется Рэй и кладет гитару в чехол. — Придется на сегодня закончить. — Да ладно, все норм. Нам и самим уже пора, — понимающе киваю я и убираю Пэнси. Даллон следует нашему примеру и помогает убрать все инструменты на место; за парнем бегает Джим, смешно выкидывая вперед лапы. Боб только прячет свои барабаны под простынь, берет рюкзак и становится у лестницы, дожидаясь нас с Даллоном. Мы прощаемся с Рэем и уходим. Проходим пару улиц, когда от нас отделяется Боб: ему в противоположную от нас сторону. Мы прощаемся с барабанщиком и идем дальше. Джима ведет Даллон: он стал умолять меня дать поводок, как только мы вышли на улицу. Я Даллона могу понять: это самая чудесная собака среди всех! Если, конечно, можно выявить самую чудесную собаку, ведь они все так хороши! Но то, как быстро Даллон подружился с Джимом, меня впечатлило. Ну и солидарность собачника, само собой. Так что я согласился и отдал поводок Даллону. Правда, теперь больше кажется, что это Джим ведет Даллона, а вовсе не наоборот. — Что думаешь по поводу альбома? — спрашивает Даллон голосом на несколько тонов выше, чем обычно, пытаясь удержать Джима, который пытается прорваться к какой-то дворовой кошке. Поздороваться хочет, бедняга. Когда мы подходим ближе, кошка, изогнувшись, шипит и улетает в ближайшие кусты. — Что-то не так, — честно признаюсь я, засовывая руки в карманы ветровки. Как для лета, так сегодня довольно прохладно. — Хм, — протягивает Даллон, делая поводок короче. — Что-то не то? — А ты не согласен? У нас есть все, что нужно для записи альбома, но все равно мы не можем начать. Каждый раз кто-то что-то исправляет, кому-то что-то не нравится. В особенности — мне. Еще ни одна репетиция не смогла полностью удовлетворить меня. Нормально — возможно, но абсолютно не то, что я хотел бы слышать. Даллон несколько секунд думает, остановившись на месте, а потом улыбается и идет дальше, чуть не упав из-за резко побежавшего Джима. — Ну, тебе виднее, ты же фронтмен, — смеется Даллон и тут же срывается с места. — Стой! Джим, стоять! Место! Сидеть! Пес со всех лап начинает куда-то бежать, перетягивая на себя и поводок и Даллона, державшего этот поводок. — Вот черт, Фрэнк, он что, не знает никаких команд?! — кричит парень, уже находясь через дорогу от меня. Я смеюсь и показываю ему большой палец вверх, вовсе не торопясь выручить из этой ситуации. Ну да, не обучен. А кто обучать-то будет? Гейб? Не смешите. Джим останавливается и принюхивается, поджав переднюю лапу, и только Даллон хочет отдышаться, как пес снова начинает бежать в неопределенном направлении. — Да что за фигня-а-а! — орет Даллон, еле успевая переставлять ноги. А я смеюсь, той же неспешной походкой идя за ними. Ну да, смешно мне, а что? За что боролся, на то и напоролся, Даллон. Когда я перехожу дорогу и высматриваю Даллона с Джимом, то замечаю только непонятный клубок тел и шерсти где-то в конце дороги: Даллон обессиленно лежит на асфальте, а пес прыгает на какого-то человека, вышедшего из-за угла. Я ускоряю шаг, чувствуя непонятную тревогу, но когда я добираюсь до них, то все оказывается в порядке: это всего лишь Брендон обнимается с Джимом. Видимо, пес учуял его и побежал поприветствовать друга. Всего лишь Брендон? С каких пор я вообще думаю о персонале «Bon Appetit», как о чем-то обычном? Но что самое удивительное так это то, что Брендон сегодня в совершенно обычной одежде! Без экстравагантных пиджаков и без блестящих штанов: всего лишь обычный парень в обычной футболке, шортах и сланцах. Но даже в обычной одежде Брендон выглядит так круто, что мне тут же становится стыдно за свою поношенную ветровку и дырявые джинсы. — О, Фрэнки, — удивляется Брендон, заметив меня. — А я-то думаю, чего это здесь Джим за собой какую-то палку таскает, а это, оказывается, человек! — Как дружелюбно, Брен, — закатываю я глаза и пожимаю руку парню. — Это мой друг — Даллон. Гитарист и клавишные в моей группе. Игнорирую изумленный взгляд Брендона, который он бросает на меня, когда я говорю, что Даллон — мой друг. — В твоей группе? — подает голос Даллон откуда-то снизу, но на его замечание никто тоже не реагирует. — Они же с Гейбом почти одного роста! У тебя вся группа состоит из дылд? Типа Фрэнк Айеро и великаны? — смеется Ури, поглаживая Джима. Я задумываюсь, вспоминая рост ребят. — Да, — честно говорю я. — Господи, Фрэнк, ты вообще в порядке? — Нет, — так же честно говорю я, но Брендон уже переводит внимание с меня на Даллона, заинтересованно разглядывая его развалившееся на земле тело. — А если серьезно, то чего у вас тут Джим делает? — спрашивает Брендон, и у меня сердце тут же обрывается и летит в пятки. Если ему прямо сейчас не заткнуть рот, то будет уже слишком поздно. — В смысле? Разве это не твой пес? — спрашивает Даллон, вставая и отряхиваясь. — Фрэнк сказал, что одолжил его у друга. Брендон какое-то время растерянно смотрит на Даллона, потом на меня, и снова начинает смеяться. — У друга? — сквозь смех спрашивает Брендон, еле стоя на ногах из-за прыгающего на него Джима. — Ничего получше придумать не мог? У тебя что, каждый встречный — твой лучший друг? Даллон озадаченно смотрит на нас, и мне нужно побыстрее перевести тему, чтобы не дать Брендону наговорить ничего лишнего. — Неважно. А ты чего здесь делаешь вообще? — спрашиваю я, нервно посмеиваясь и пряча скрещенные пальцы в карманах. — О! Точно, — будто что-то вспомнив, ударяет себя по лбу Брендон. — Я же как раз к нашим шел. Там сегодня только Дженна, Райан и Джерард. Не знаю, пришла ли Вики, но я хотел пойти и пообедать там, если ты понимаешь, о чем я. Брендон ухмыляется, изогнув брови. Я в ужасе смотрю на растерянного Даллона и, встав ему за спину, показываю Брендону руками крест. Он какое-то время думает и говорит: — Не понимаешь, о чем я? Ну как же, о том, что я хочу сделать им заказ; разве не для этого я зарабатывал деньги все это время? — отвечает Брендон и усмехается. — Я им столько всего закажу! Отомстим этим говнюкам за все, что они нам сделали, Фрэнк. Господи, этот придурок вообще не понимает намеков? Хотя его ход мыслей мне нравится. Потратить всю его зарплату на то, чтобы заказать им все существующее меню и заплатить за какое-нибудь дерьмо, которое им придется выполнять? Звучит заманчиво. Но я не могу допустить этого в присутствии Даллона! Пока я жив, никто не должен узнать, где я работаю. Я указываю пальцем на Даллона, делаю огромный крест из рук, и указываю на Брендона. Даллон, видимо, что-то заподозрив, оборачивается, но я тут же опускаю руки и как ни в чем не бывало улыбаюсь. — Хочешь, чтобы Даллон пошел с нами? — спрашивает Брендон и радостно поднимает вверх два больших пальца. — Отличная идея, братан! Швабра, погнали с нами? Да что он творит? Я хватаю Брендона за футболку и быстро оттаскиваю в сторону, чтобы Даллон нас не услышал: — Ты че, дебил? С чего ты взял, что я хочу, чтобы Даллон пошел с нами, имбицил? — шиплю я, тыкая в невозмутимого Брендона пальцем. — В смысле? Язык жестов же, — спокойно отвечает Брендон. — Ты показал один раз указательный так, что Д, потом показал ладонь, что значит Б, а потом указательный палец вот так — это Л. Брендон показывает мне жесты, и я в ярости цепляюсь за его футболку: — Да когда ты выучил язык жестов? — О, ну это долгая история, но вообще меня Райан попросил, — пожимает плечами Брендон и показывает знак мира. — Расслабься, дружище. Взвыв от разочарования, я несколько раз бью себя по щекам. Нужно быстро придумать, как выкрутиться из этой ситуации. — На языке обычных людей я сказал, что Даллон не должен идти с нами, — разочарованно шепчу я, пытаясь вложить в голос все свое отчаяние. — Он не знает, что я там работаю! Брендон задумчиво смотрит на меня: — Ну так скажи ему. Опять взвыв и тем самым обратив на себя внимание Джима, я бью Брендона кулаком в плечо, и парень тут же отскакивает от меня, потирая ушибленное место. — Даже не предлагай такое дерьмо, Брендон Ури. Никто не должен знать, что я там работаю. Брендон с опаской косится на меня, все еще держась за руку: — Понял, никому не скажу. Я облегченно выдыхаю и подхожу к Даллону, который, кажется, без нас совсем не скучал, обнимаясь с Джимом. — Какой хороший мальчик, — снова и снова повторяет Даллон, не обращая на нас внимания. — Даллон, к сожалению, операция отменяется, — говорит Брендон, подойдя к парню и уперев руки в боки. — Черт, почему, даже когда он сидит на корточках, он такой высокий? Брендон поворачивается ко мне, а я смотрю на ничего не понимающего Даллона. Действительно. Высокий падла. — А почему? — спрашивает Даллон. И он звучит так расстроенно, что мне тут же становится его жалко. Черт побери мою сентиментальность! Вот, что значит расти, воспитываясь одними женщинами… — Мы не можем взять тебя с собой. Фрэнк так сказал, — не задумываясь о последствиях, легко сдает меня Ури, а на мой возмущенный взгляд пожимает плечами. — Извини, не могу обманывать детей. — Он старше тебя, Брендон. — О, вот как? — спрашивает Брендон, переводя взгляд с меня на Даллона, и наоборот. — Но он такой милашка. Меня аж передергивает. Джерард вот тоже любитель называть всех «милашками». — И почему мне нельзя пойти? У вас какая-то своя туса? — Даллон крепче обнимает Джима, зарываясь тому лицом в шерсть. — Я знал, что и ты меня бросишь… Меня все всегда бросают… Я думал, что ты понимаешь меня, ведь у тебя вообще нет друзей! — я злобно стискиваю зубы. — Но оказывается, ты такой же как они… А я думал, мы сможем подружиться, Фрэнк, а ты вот как со мной, да? От его слов у меня мозг кипит, и сердце ноет. Во-первых, давить на жалость должно быть запрещено на законодательном уровне. Во-вторых, да господи, почему все говорят, что у меня нет друзей?! У меня есть Пенси! — Подумай хорошенько, Фрэнк, — поворачивается ко мне Брендон с абсолютно серьезным выражением лица. — Одним щенком больше, одним меньше — невелика разница. Предлагаю сделку: ты берешь с собой внебрачного сына Гейба, а я благородно закрываю глаза на то, что мне пришлось выкинуть свою любимый и, между прочим, единственный красный костюм. Я оказался в безвыходной ситуации. Слева — Даллон пытается вызвать у меня чувство вины, а справа — Брендон предлагает невероятную сделку. Если он продолжит общаться со мной, я смогу всем представлять его как моего еще одного лучшего друга, и больше никто не посмеет сказать, что у меня нет друзей. И если я возьму Даллона… ну, он обрадуется. Счастливый Даллон осчастливит весь мир. Минусы: если кто-то проболтается, и Даллон узнает, что я там работаю, будет плохо. Очень плохо. Раскрытие правды, способное разрушить мою жизнь раз и навсегда против счастливого Даллона и дружбы с Брендоном. Выбор очевиден. — Ладно, Даллон, не расстраивайся, идем с нами, — говорю я, похлопывая парня по спине. Уикс поворачивается ко мне, ухмыляясь: — Ну и славненько. В тихом омуте черти водятся, что ли? А Джим, видимо почуяв, что намечается что-то веселое, гавкает; я зловеще потираю руки. Сегодня я наконец-то отомщу этому мудаку Джерарду, и он еще пожалеет, что связался со мной. Господи, я гений! — Фрэнк, ты в порядке? — спрашивает меня Брендон, подозрительно пялясь на меня. Даллон точно так же косится на меня, и я понимаю, что мой зловещий смех выбрался за пределы моего воображения. — Да, все путем, пойдемте? Парни кивают, и мы все вместе идем в кафе.***
Оказывается, все ощущается совсем по-другому, если ты приходишь туда, где работаешь, в качестве посетителя. Первым заходит Брендон — нужно же как-то произвести впечатление. Затем в кафе врывается Даллон с Джимом, буквально сходящего с ума из-за того, что наконец-то оказался дома. А следом иду я. На входе привычно стоит Виктория, и я еле сдерживаю порыв обнять ее как можно крепче и больше никогда не отпускать. — Виктория! — радостно кричу я, подбегая к девушке и сильно-сильно сжимая ее руку. — Где же ты была? Ты бы знала, что вчера было… Виктория смотрит на меня таким резким презрительным взглядом, что я тут же стыжусь своего поведения и отпускаю ее руку. Отхожу на два шага назад. — Ага, мне уже все рассказали. Не забудь про свои сверхурочные, — ее холодный тон даже заставляет меня пошатнуться. Мои сверхурочные? И это единственное, что ее волнует?! Не помидоры, не Гейб и даже не то, что я свалился в обморок, а то, что я должен буду отрабатывать дополнительный день? — Не забуду, Вики, — бурчу я и иду в самый конец зала, чтобы занять столик у окна с диванчиками. Посетители, кажется, обеспокоены тем, что в кафе пустили огромного пса, который тут же ускакал в сторону кухни, убежав от непутевого хозяина. Но они не могут нам ничего предъявить — в конце концов мы такие же посетители, как и они, и если хотят с кем-то разбираться, то пусть позовут менеджера. Уж я-то знаю, что это дохлый номер. — Какое милое местечко, — говорит Даллон, присаживаясь на диван рядом со мной и беря в руки меню. Я быстро останавливаю его и забираю меню из рук: — Я могу сам, — уверяю я совершенно растерянного Даллона. Возможно, мне еще удастся какое-то время скрывать тайну того, что это за место. Открываю меню. Конечно же это не меню, а всего лишь брошюра, в которой написаны имена официантов и то, как здесь вообще все обстоит. Особенно смущающе видеть свое собственное лицо, напечатанное чуть ли не в половину второй страницы. — Ну что, уже выбрали? — спрашивает подошедший Брендон, и я еле сдерживаю смех. На мгновение кажется, будто Брендон собирается нас обслуживать, и его серьезность просто убивает меня. — Ну… — протягиваю я, рассматривая страницы. Не то чтобы нам вообще надо что-то выбирать: мы же сюда с особой целью пришли. И тут до меня наконец-то доходит. Я понимаю, что меня крупно обманули, и я проиграл не только все свои деньги, но и машину, дом, а самого меня продали в рабство. Даллон все равно узнает, что это за место, если мы выберем Райана и Джерарда. — Ага, хочу Дженну, — киваю я, закрываю брошюру и откидываю ее как можно дальше от себя. Спохватившись, тут же объясняю Даллону: — В смысле, не хочу-хочу, а хочу, чтобы она меня обслужила, — получается все еще как-то двусмысленно. — В общем… Дженна… — Не смеши, мы не будем звать Дженну, ты же сам согласился, чтобы мы отомстили Райану и Джерарду, — фыркает Брендон. Но я не шутил. — Я отказываюсь, — упираюсь я, даже не желая ничего обсуждать. Брендон несколько секунд молча смотрит на меня, и я могу наблюдать как одно выражение на его лице сменяется другим: сначала шок, потом гнев, потом разочарование, и снова гнев. — Ты не можешь слиться сейчас, Фрэнк, мы же так далеко зашли! — слишком громко возмущается Брендон, и все присутствующие тут же поворачиваются к нашему столику. Даллон, весь пылающий от смущения, неловко сползает под стол. Ну да, он вроде что-то говорил про то, что плохо выносит общественное внимание. — А вот и могу. Не хочу наблюдать весь этот ужас со стороны, — морщусь я, для правдоподобности представляя, как Джерард обслуживает нас, как нормальных людей, и держит язык за зубами. Да кого я обманываю, конечно я хочу наблюдать весь этот ужас со стороны. Возможно, Джерард был прав про садистские наклонности. — Фрэнк, одумайся! Нечасто выпадает такой шанс, и мы должны сделать первый шаг до того, как одумаются уже они и начнут наступление; конечно, глупцы скажут, что проигрывает тот, кто первый воспользуется козырем, но в реальности, воспользовавшись своим козырем первым, ты автоматически становишься победителем, — наклонившись через стол, пытается убедить меня Брендон. Даже бьет ладонью по столу для пущей убедительности. Не знаю, откуда он взял эту информацию про козыри, но что-то адекватное в его словах проскальзывает — я и сам это понимаю. Но дать Даллону увидеть, как двое парней кормят друг друга с ложечки, потому что мы им заплатили, было бы слишком безответственно. — Боже мой, да в чем дело, давайте просто что-нибудь закажем, я хочу есть, — стонет Даллон, вылезая из-под стола и открывая брошюру прежде, чем кто-то из нас успевает среагировать. На эти несколько секунд, которые понадобились Даллону, чтобы полностью просмотреть брошюру, мое сердце перестает биться. Судя по резко побледневшему лицу Брендона — он даже не дышит. — Ну… — начинаю я, прерывая наступившую тишину. — Да… — подхватывает Брендон, прочищая горло и теребя уголки скатерти. Даллон откладывает брошюру и внимательно смотрит в стол: — Так, значит, вы здесь работаете? Вопрос абсолютно ожидаемый, но тем не менее мы с Брендоном одновременно подскакиваем. — Ну да, да, — отвечаю я, разводя руки. — Окей, прикольно, — спокойно отвечает Даллон и смотрит на нас. — Так кого выберем-то? Я аж кашлять начинаю от такой спокойной реакции. Я ожидал чего-то вроде неистового смеха, слез, удара в лицо. Но чтобы так бесстрастно? — И тебя вообще не смущает то, где мы работаем? — удивленно спрашиваю я. Даллон пожимает плечами: — Да нет, это же просто работа. Более того, я даже ходил пару раз в такое место со своим другом, было весело, — признается Даллон. Брендон смеется, а я неверяще смотрю на Уикса: — Что ж это за друг такой? — Ну, он немного фангерлит, — говорит Даллон, а Брендон уже нажимает на кнопку с колокольчиком. — Ну раз так, и никто не возражает, то я хочу побыстрее начать нашу общественную казнь! — хищно улыбнувшись, восклицает Брендон. На нас снова обращаются несколько пар глаз, и я неловко улыбаюсь, маша им. Зачем махать незнакомцам — непонятно, но место под столом уже занято, так что ничего другого и не остается.***
Проходит уж слишком много времени прежде, чем к нам наконец-то подходят Райан и Джерард. И это не потому, что я такой нетерпеливый: от Даллона на диване осталась только голова, тело же полностью уползло под стол, а Брендон и вовсе принялся от скуки собирать номера у девушек за соседним столиком. Не уверен, считается ли это за сексуальное домогательство, но Брендон уж слишком беспечен в таких вопросах, как по мне. — Добро пожаловать в «Bon Appetit» и спасибо, что выбрали нас своими официантами, — звучит привычный голос, и я непроизвольно думаю, что в следующий раз уж точно подойду к столику первым. Неожиданно Джерард выглядит совсем по-другому, отличным от того Джерарда, которого я вижу, привычно прячась за ним и прожигая взглядом его спину. И теперь, смотря на него взглядом посетителя, я могу почти спокойно признать: среди персонала он ярче всех. Даже среди всех присутствующих людей. Если поставить всех в одну кучу, то даже тогда Джерарда будет невозможно не заметить. Такой уверенный, как и всегда; его ни капли не смущает то, что он должен обслуживать нас. Значит, вот каково это — заставить Джерарда Уэя прислуживать тебе. — Что-то вы долго, — зевает Брендон, подпирая рукой голову. — Стоит ли нам позвать менеджера в таком случае? Брендон вопросительно смотрит на Даллона, уже вылезшего на поверхность и с интересом смотрящего на официантов. — Попробуйте, — произносит Райан, не показывая ни капли заинтересованности. — Сегодня он в необычайно приподнятом настроении; с радостью выйдет поболтать с вами. Брендон кривится и отмахивается, будто представив Гейба, пытающегося строить из себя настоящего менеджера. Понимаю его чувства — я эту картину уже представил. — Ваше меню, — улыбается Джерард, кладя на стол сразу три и по очереди смотря на каждого из нас. Его взгляд задерживается на мне, и я не думаю, что чувствовал себя когда-либо так же некомфортно, смотря кому-то в глаза. Я первым отворачиваюсь, избегая такого длительного контакта, и смотрю на Райана: не знаю, как долго, но парень откровенно пялится на Брендона, и я бы не сказал, что его взгляд полон дружелюбия и тепла. Брендон, кажется, и вовсе не замечает: листает себе меню и иногда посмеивается. Ну или Брендон умело притворяется: на его месте любой бы почувствовал такой убийственный взгляд, желающий смерти и горения в аду. Да, так и могу прочитать: «Гори в аду, гнида». — Хочу тортик, — говорит Даллон, показывая Брендону страницу в меню. Брендон смотрит на торты, и его глаза начинают сверкать. — Отлично! Обожаю торты, — ухмыляется Брендон, но он, конечно же, имеет в виду совсем другое: Отлично! Измажем в креме этих мразей и заставим их страдать. — Я, пожалуй, возьму вишневый молочный коктейль. Райан записывает за ним, и я клянусь, что могу отчетливо услышать, как грифель карандаша с очередным нажатием ломается. — А чего желаете вы? — улыбаясь, спрашивает у меня Джерард с ручкой и блокнотом наготове. Ну да, если использовать ручку, то в случае поломки она забрызгает чернилами всех присутствующих. А ты умен, Джерард Уэй. Я нервно смотрю в меню, наугад тыкаю и читаю: — Паста «Болоньезе». Брендон дает мне пять и усмехается: — Отличный выбор, брат! Не особо понимаю, что же такого я сделал, но, когда я снова смотрю на Джерарда, его глаза горят от ненависти и желания убивать, а рот, живя своей собственной жизнью, изогнут в улыбке. И это лицо становится все более пугающим, пока Джерард продолжает смотреть на меня, и, не глядя, водить ручкой по бумаге. Хорошо, что надел эту старую ветровку: если на нее брызнут чернила, то и выкинуть будет не жалко. — Спасибо за заказ, — улыбается Джерард, наконец-то отворачиваясь от меня. — Спасибо! — машет рукой Даллон, но официанты не обращают на него внимания и уходят. — Славные ребята. Вы друзья? Я молча киваю, а Брендон усмехается: — Ага. Лучшие друзья с детского сада. Даллон выдыхает удивленное «Вау» и во все глаза смотрит на Брендона: — До сих пор не могу поверить в то, что у Фрэнка есть друзья! — Ага, я тоже! — поддерживает его Брендон, а я раздраженно закатываю глаза и отключаю свой мозг. Они продолжают болтать, убивая время ожидания заказов. Вероятно, оскорбляют меня, как всегда, но я их не слушаю; да и что, блин, такого удивительного в том, что у меня есть друзья? Вскоре приходит Джерард, неся поднос с первым заказом — вишневым молочным коктейлем. За ним чуть ли не плетется Райан с выражением вселенской скуки на лице и таким же коктейлем с двумя трубочками на подносе. Брендон забирает коктейль и несколько секунд восторженно его рассматривает. Конечно, на картинках и в реальности коктейли разные: у этого коктейля огромное количество взбитых сливок смотрелось действительно впечатляюще, а вишневого сиропа, хоть он и не стекал по стакану такими ровными дорожками, как на рисунке, оказалось раза два больше. Верхушка коктейля украшена вишенкой и ягодным мармеладом. — Не будь таким, Брендон, дай мне тоже! — ноет Даллон, пытаясь захватить себе часть сливок ложкой, но Брендон на уговоры не поддается. — Если ты хочешь коктейль, то и заказал бы коктейль, а не торт, — ворчит Брендон, облизывая ложку со сливками. — какая разница, все равно я плачу. — Ну вот и закажи мне коктейль! — невозмутимо просит Даллон, уже снова сползая под стол. — Поздно, — отрезает Брендон и закидывает в рот вишенку. На его месте я бы так не спешил: есть еду, которую принесли эти двое — самоубийство. Даллон, в порыве отчаяния, уже почти исчезает под столом, но его останавливает внезапно опустившийся на стол стакан с коктейлем. Абсолютная копия того, что у Брендона, но с двумя трубочками. — Ва-а-а, — радостно выдыхает Даллон, не замечая того презрения, с которым на него смотрел Райан все это время. Да что с ними такое?! Неужели я единственный адекватный за этим столом? Неужели они уже пали под очарованием Джерарда и потеряли бдительность… Даллон с наслаждением поглощает ложку за ложкой, пока сливок не остается, и начинает пить коктейль, переключаясь с одной трубочки на другую. Брендон посмеивается, допивая свой коктейль, а я в ужасе смотрю на происходящее: они веселятся, находясь на территории врага! Официанты уже собираются уйти, но я их останавливаю: — Эй, а сценку? — возмущенно кричу я, вставая из-за стола. — К сожалению, коктейль, который мы приготовили для себя, уже выпили, — пожимает плечами Джерард и улыбается. — а делать еще один было бы слишком затратно. — Но мы за него платим! — возражаю я. Райан поворачивается ко мне, глубоко вздыхая: — Вот и попробуйте расплатиться, суки. А потом они уходят. Я медленно присаживаюсь на диван, смотря вслед уходящим парням. Что-то мне подсказывает, что это прозвучало слишком грубо, как для официанта. Сомневаюсь, что ему можно говорить такое. — Ну он и взбешенный, — протягивает Брендон, доедая пенку, оставшуюся на дне бокала; Даллон и вовсе на слова Райана не обращает внимания, так как все время в экстазе провалялся под столом. — Может, месячные? — Конечно, Брендон. У Райана месячные, — соглашаюсь я и отворачиваюсь от Брендона, предпочитая ему компанию окна. За окном, ну, нормально — кафе расположено не в самом лучшем месте, но жить можно. Если вот так сидеть и смотреть, то можно увидеть кирпичные стены и иногда проезжающие машины. Если повезет, то за окном пройдет настоящий человек. Но это только в очень редких случаях, и если сидеть здесь целыми днями напролет. Поэтому-то вчерашний наплыв посетителей и кажется таким странным. Когда я проходил стажировку, на всю смену и вовсе приходилось максимум пять-шесть человек. — Скучаю по Джиму, — говорит Даллон спустя какое-то время. — Почему он не возвращается? — Потому что ты его бесишь, — резко отвечает Брендон, за что получает ложкой по лбу от, внезапно, Даллона. — Бесишь тут только ты, Брендон. Весь день только и делаешь, что пытаешься задеть меня, — высказывается Даллон и переводит взгляд на стол. — Если тебе так хочется посоревноваться в том, кто больший говнюк, попробуй пообщаться с зеркалом. Кажется, Брендону становится неловко, так как он ничего не отвечает. Я тоже решаю ничего не говорить: нечасто Брендону напрямую говорят, что он придурок, а если кто-то и говорит, то этим кем-то всегда оказывается Райан. Неприятно, наверное, получить замечание от человека, которого встретил буквально пару часов назад. Никто ничего не говорит, и за столом повисает тяжелое молчание. Всего несколько минут назад все веселились и шутили, а теперь в глаза смотреть друг другу избегают. Если это типичная посиделка с друзьями, то я отказываюсь. Конечно, у нас во время репетиций бывают разногласия, но никто никогда не молчит; дашь замолчать голосам в репетиционной, и музыка затихнет тоже. Поэтому всегда находится кто-то, кто отшучивается и разряжает обстановку; обычно, этим занимается Даллон. Даллон — самый неконфликтный среди нас, предпочитает принимать нейтральную сторону и искать компромисс. Хотя, вру, в одном споре он все-таки участвовал — спор о лучшей девочке в аниме между ним и Бобом. Боб уверял, что главная героиня — лучшая, но Даллон отстаивал честь злодейки. И не видали стены подвала Рэя спора жестче этого. Даллон и Боб так и не смогли прийти к компромиссу и не разговаривали несколько недель. И все равно, видеть Даллона, высказывающего свое мнение по поводу чьего-либо поведения непривычно. Я даже зауважал его. — Ваш клубничный бисквитный торт, — подходит к столу Джерард и ставит тарелку с куском торта перед Даллоном. Тот сразу сменяет гнев на милость, а хмурое лицо на счастливое лицо человека, готового разделить свою жизнь с куском клубничного торта, и без каких-либо прелюдий принимается за еду. Боже, этот парень вообще есть что-то кроме сладостей? Я, конечно, на них тоже повернут, но и чем-то солененьким перекусить могу. А вот Даллона в обществе чего-то без огромного количества сахара я еще не видел. От вида повеселевшего Уикса Брендон тоже расслабляется и теперь ожидающе смотрит на Джерарда, держащего тарелку с еще одним куском того же торта. Как всегда с огромным количеством крема, что, видимо, является отличительной чертой этого заведения. — Райан, покормить тебя? — спрашивает Джерард самым ровным голосом, на который вообще способен. — Да, — отвечает Райан с таким же картонным выражением лица, и Джерард молча начинает кормить Райана с ложечки. Мы с Брендоном разочарованны. Я могу сказать, что он разделяет мои чувства, даже не смотря на него. Нет более разочаровывающего зрелища, чем пара парней, не испытывающих ничего от кормления друг друга тортом. И под «ничего» имеется в виду действительно ничего: Райан быстро доедает торт, не выражая ни смущения, ни удовольствия, ни гнева. Джерард возвращает тарелку на поднос, и они молча уходят, не оставляя нам ни малейшей возможности возмутиться. — О, черт! Я что, опять пропустил сцену? — спрашивает Даллон, уже доев свой кусок и огорченно глядя в сторону ушедших официантов. Да уж. Неудивительно, что Даллон относится к таким заведениям нормально, если он обращает внимание только на еду. С таким настроем его можно взять в стриптиз-клуб, и он проведет вечер у бара, попивая газировку без алкоголя. По снисходительному взгляду Брендона, которым он одаривает Даллона, я могу сказать, что он того же мнения. Даллон в полном замешательстве. Даже моя паста не спасает положение. Когда ее принесли, я уже вспомнил, что за сцена должна была быть показана нам — очевидная пародия на сцену из «Леди и Бродяги». Очень милая вещь, между прочим, если не думать о том, сколько нужно тренироваться с партнером, чтобы одновременно взять одну макаронину, а потом медленно всосать ее и не порвать. Пока я тренировался во время стажировки, чуть с ума не сошел. Но, к моему счастью или несчастью, посетители спагетти почти не заказывают; по крайней мере, мне еще таких обслуживать не приходилось. Боюсь, потерять сноровку с макаронным поцелуем очень легко. Но я даже не смог съесть свою пасту — походу, кто-то перепутал сыр с волосами и настругал их мне в тарелку. Когда я спрашиваю, мол, что за фигня, Джерард лишь пожимает плечами, говорит, что спросит у повара и уносит тарелку. Но назад не возвращается. Ни Райан, ни Джерард нужным вернуться с новой тарелкой, или без нее, не посчитали, так что вот мы и снова здесь: сидим за столом в полном молчании, терпя горький привкус поражения. А у меня еще и живот урчит. — Нам нужен новый план, — наконец прерывает молчание Брендон, сжав руку в кулак. — План «Б». — План «Б»? — переспрашиваю я, стараясь вложить в свой голос так много скептицизма, чтобы все сразу поняли, что меня это уже порядком достало. — Да. Просто заплатим и попросим засосаться, — пожимает плечами Брендон, доставая из кармана кошелек. — Зачем? — резонно спрашивает Даллон, глядя на Брендона с жалостью. — Чтобы показать им свое превосходство. — Сомневаюсь, что их это заденет. Лишь деньги потратишь, Брен, — адекватно замечает Даллон, откидываясь на спинку дивана. Брендон какое-то время смотрит на Даллона, обдумывая сказанное им. — Ну, да, но вообще-то нет, — возражает Ури и нажимает на кнопку для вызова персонала. Если честно, нахождение здесь меня уже конкретно подзадолбало. Здесь не только не весело, но даже больше скучно. Более того, я до сих пор не понимаю, что делаю на работе в свой выходной. Да, поначалу это казалось хорошей идеей, но чем дольше я сидел на этом чертовом диване, тем больше понимал, что в это время мог заниматься более важными вещами. Например, спать. — Что-то еще? — спрашивает Джерард, подходя к нам с Райаном, лицо которого побледнело еще сильнее, хотя, казалось, такое физически невозможно. — Ага, — кивает Брендон, доставая деньги из кошелька. — Даю двадцатку за ваш поцелуй. Джерард хмурится: — Да вы настоящий извращенец, сэр. Могли бы за таким заглянуть на порно-сайт. Даллон хихикает, а я, отвернувшись, чтобы Джерард не заметил, усмехаюсь. — Мое желание — закон. Вот и исполняй его, — Брендон кидает купюру на стол. Джерард пожимает плечами, собирает деньги и медленно кладет их в карман кожанки. — Ну, раз так — наслаждайтесь, — бормочет он, поворачиваясь к Райану и беря того за подбородок. Джерард выглядит совершенно спокойным, но вот Райан, к всеобщему удивлению, нет: глаза испуганно распахиваются, а губы начинают подрагивать. Джерард что-то шепчет ему, но что именно — расслышать не могу. Возможно, Джерард хотел успокоить коллегу, но тот, кажется, начинает нервничать еще больше, сжимая и разжимая ладонь одной руки, второй стискивая плечо Джерарда. На это становится просто неловко смотреть, и я непроизвольно отворачиваюсь, не желая видеть то, что сейчас произойдет. Все было весельем и шутками до того момента, как Райан стал проявлять эмоции. И не самые лучшие. Вид растерянного Райана заставляет меня чувствовать себя монстром. Краем глаза замечаю, что Даллон тоже не смотрит: он нервно скользит пальцем по экрану телефона, очевидно пролистывая меню взад-вперед. Хочется верить, что Брендон сейчас все остановит. Не знаю, смотрит он или нет, но останавливать ничего точно не собирается. Как далеко он готов зайти ради мести? На несколько мгновений все словно замирает, и никто не произносит ни звука. Ни посетители, ни работники, даже шум посуды исчезает, словно время вокруг остановилось. Но узнать, случилось ли это взаправду, или просто мое сердце колотится так сильно, что заглушает все остальные звуки, не дает внезапный голос Райана: — Я так не могу. Серьезно, — я поднимаю голову и смотрю, как Райан отталкивает Джерарда. — Может, ты и шлюха, Брендон, и для тебя не проблема засосать кого-то за деньги на глазах у десятка людей, но у меня есть принципы. Райан звучит сломлено и потеряно. Никто не успевает сказать и слова, как официант разворачивается и быстрым шагом выходит из кафе. Джерард смотрит на то, как Райан уходит с работы посреди смены, с таким же удивлением на лице, что и все мы. Даллон тихо встает. Когда я поворачиваюсь к Брендону, он все еще смотрит на место, где несколько секунд назад стоял Райан. И его лицо искажено разочарованием и болью, или мне только кажется? — Так… — начинаю я, но Брендон резко поднимается и уходит, оставляя несколько купюр на столе. Когда я прихожу в себя, то обнаруживаю, что остался наедине с Джерардом: все разошлись так быстро, что я даже не успел понять, что произошло. — Вот это конфуз, — присвистывает Джерард, присаживаясь напротив меня. Я сижу, уставившись в стол и прокручивая ситуацию в голове, пытаясь дать хоть малейшее объяснение произошедшему; Джерард считает оставленные Брендоном деньги. — Неплохие чаевые, — хмыкает Уэй. Я предпочитаю не отвечать. — Куда, блин, свалил Райан? — спрашивает Вики, внезапно оказываясь перед нами. — Я видела, как он вышел из кафе. — Не знаю, — пожимаю плечами, не сводя глаз с пятна на поверхности стола. — Вот дерьмо. Напиши ему, чтобы завтра вместе с тобой приходил на отработку, — устало вздыхает Виктория, протягивая мне бумажку с его контактами. — И почему я должен это делать? — интересуюсь я, засовывая бумажку в карман. — Потому что, — справедливо отвечает Виктория и уходит, а вслед за ней поднимается и Джерард. — Ну, мне пора работать. Увидимся, — Джерард привычно поднимает руку и уходит в сторону кухни. И снова я крайний. Отлично провел выходной, ничего не скажешь.Надо будет поставить кафе пять звезд за обслуживание. И с этими мыслями я возвращаюсь домой.