* * *
— Интересно, как там сегодняшняя группа? — Мустанг без аппетита ковырялся вилкой в тарелке с перловкой. — Хорошо им, — протянул Зольф, с сожалением рассматривая дно тарелки. От этого непосредственного заявления у Роя аппетит пропал окончательно. И он только недоуменно уставился на Кимбли. — Я вчера такую вещь попробовал, — глаза Зольфа загорелись, он оставил в покое тарелку и переключил все внимание на собеседника. — Направил серию взрывов и рассчитал почти одновременную детонацию! Хочу теперь попробовать изменить форму и проверить, какое количество взрывов я смогу инициировать! — Умник, не забывай про равноценный обмен! — Мустанг попробовал абстрагироваться от картин, которые ему тут же услужливо подкидывало воображение. Теперь тот факт, что им поручили столько командной работы, перестал радовать Роя: он никак не мог отделаться от мысли, что Зольф, как не наигравшийся мальчишка, совершенно не понимает и не желает понимать, что влечет за собой каждое его преобразование. Сам Мустанг понимал. И ему это чудовищно не нравилось. — Не беспокойся, — отмахнулся Кимбли. — Есть вещи, о которых я помню всегда и везде. А ты бы ел нормально. Тут тебе не Централ, разносолов не завезли. — Да что-то от этой жары даже аппетита нет, — пожал плечами Рой, радуясь, что Зольф счел его слишком привередливым. Хотя Мустанг и правда ненавидел перловку, а их уже третий день кормили исключительно ею. — Смотри, а то ночью жрать по уставу не положено, — хохотнул Кимбли. — О, приятного аппетита, майор Эдельвайс. Повеселевшая Агнесс села к ним, со стуком поставив металлическую миску на стол. — Я вам не помешаю? — Нет-нет, — улыбнулся Рой. — Агнесс, ты, кстати, не знаешь, как зовут еще одну из наших? — Которую? — непонимающе посмотрела она на Мустанга. — Такую... хорошенькую! Кимбли фыркнул и покачал головой — по его мнению, что бы там Рой из себя не строил, он был форменным идиотом. Задавать такие вопросы девушке! — Подполковничиху, что ли? — мстительно переспросила Агнесс. — Почему подполковничиху?.. — растерянно переспросил Рой. Зольф был готов рассмеяться в голос — его ужасно забавляла реакция Мустанга. Он собирался уйти к себе, но не мог отказать себе в удовольствии понаблюдать. — Она же старая, — брякнул Мустанг. — А у нас только подполковничиха и змеюка, — Агнесс словно бы вспоминала. — А, была еще одна. Свинцовый алхимик. Ханна Дефендер, кажется. — Которую отправили на западный флаг, когда на нас напали ишвариты, — Зольф не выдержал. — Не помню, честно говоря, — Агнесс как-то погрустнела. — Как ночная операция? — Зольф решил все же сменить тему, пока великий дамский угодник Рой Мустанг не испортил настроение несчастной Эдельвайс окончательно. Ему по большому счету было наплевать, что она там чувствует, но за свою недолгую жизнь Кимбли уже запомнил, что люди, пребывающие не в духе, зачастую справляются со своей работой не в пример хуже, нежели если бы они находились в хорошем настроении. — Отлично, — Эдельвайс просияла. — Мне нравится выходить с диверсионным отрядом. Нам еще повезло даже на партизан не натолкнуться. — Каждому свое, — пожал плечами Зольф. — Ладно, оставлю вас. Он вылез из-за стола, сдал грязную посуду и направился вдоль военного лагеря, осматриваясь. В два предыдущих дня было не до того, а сейчас их группе выделили личное время. Вода все еще была слишком обжигающей, чтобы нормально помыться, а просить о помощи в такой ерунде Ледяного алхимика — он же не изнеженный Медный, в конце концов. Зольфу неожиданно стало очень любопытно, как же ведет себя Ян Сикорски на передовой. И чего стоит. При всей своей антипатии к Серебряному алхимику Кимбли никогда не недооценивал алхимического искусства Команча. А вот преобразований Медного он мало того что ни разу не видел сам, так и вдобавок ничего о них не слышал. Багровый радовался, что ему пришлось работать с Огненным. Временами он не совсем понимал часть реакций Роя, но списывал это на некоторую неопытность. И неуемную тягу к справедливости, щедро сдобренную нежеланием приносить эту самую справедливость огнем и мечом. Сколько раз они, еще будучи курсантами, обсуждали то прочитанные книги, то пускались в рассуждения о вечном, и Рой всегда витал в эмпиреях, грезил об утопии. Как-то раз даже полез с кулаками, когда Зольф стал доказывать, что в мире все очень просто: выживает сильнейший. И неважно, чем окажется эта сила: хитростью, умом, алхимией, наконец, — главное, чтобы это качество совпало с тем, чего Вселенная хочет от человечества. — Государственный алхимик, — голос позади заставил его обернуться. Перед ним стояла сердитого вида женщина со светлыми волосами. "Бригадный генерал Оливия Армстронг", — фотографическая память услужливо подкинула пару ярких картинок с военных учений и выпускного из академии. — Бригадный генерал Армстронг, здравия желаю! — поприветствовал ее Багровый. На мгновение на ее лице промелькнуло удивление, сменившееся узнаванием. — Майор Кимбли, — она смерила его взглядом. — Что вы здесь делаете? — Провожу личное время, госпожа бригадный генерал. — Вольно, — скривилась она и кивнула, показывая, что не прочь пройтись. — Государственные алхимики в Ишваре уже третий день, — проговорила Оливия. — И я не могу не отметить, что ваши операции поразительно успешны. — Благодарю, — Кимбли улыбнулся и слегка наклонил голову. — Смотрю, и вас сюда из Бриггса перенаправили... Кимбли доводилось бывать на учениях в Бриггсе, и его восхищала дисциплина служащих там военных. — Да, — Оливия помрачнела. — Но там остались отличные бойцы, граница по-прежнему вне опасности. — Это главное, — улыбнулся Зольф. — А вы давно здесь? — Полтора месяца, — она прищурилась и посмотрела куда-то вдаль. — Ишвариты очень согласованно действуют, чего не скажешь о наших солдатах, — Оливия исподлобья посмотрела на Кимбли. — Надеюсь, вы, алхимики, не такие неженки, как те, кто не бывал в горах Бриггса. Там тот же закон, что и здесь. — Со стороны виднее, — примирительно развел руками Кимбли. — Тем более, мы только начали и ждем дальнейших указаний сверху, госпожа бригадный генерал. — Опять же, — она покачала головой, проигнорировав неуместный по ее мнению официоз, — у нас проблемы со снабжением. А чем занимается интендантская служба? Не знаете? Вот и я не знаю, — Оливия махнула рукой. — Да, с провиантом туго, — согласно кивнул Зольф. — Здесь со всем туго, — желчно отозвалась Оливия. Откуда-то донеслось негромкое и не слишком стройное пение. — Это еще что такое? — она поджала губы. — Боевой дух поднимают? — Было бы что поднимать, — жестко отозвалась Оливия, но решила не устраивать никому выговоров. — Я, откровенно говоря, сначала не пришла в восторг от идеи с алхимиками, — она выразительно посмотрела на татуировку на ладони Кимбли. — И вы так просто об этом говорите? — Мне нечего бояться, — она скривилась, — можете хоть сейчас докладывать фюреру. — Зачем же? — Зольф усмехнулся. — Насколько я понимаю, это сугубо частная беседа. — Верно понимаете, — Оливия улыбнулась, глядя ему в глаза. — Тем более, сейчас я признаю, что мое мнение было ошибочным.* * *
— Ушли к этим врачам, представляешь? — Элай покачала головой и тяжело опустилась на некое подобие дивана. — Немудрено, они хотят быть полезными, — Айша покачала головой. — Пусть их, Ишвара помилуй, всяко лучше, чем за разведкой хвостами таскаться. Тем более сейчас. — Да, матушка, — вымученно улыбнулась Элай. — Что-то я чувствую себя, матушка, нехорошо. И в обувь не влезла. Пришлось взять те, что от него... Она закусила губу, по круглым щекам потекли слезы. Фируз, ее муж, пропал два месяца назад. Лелея надежду на его возвращение, Элай не тронула в доме ничего, что принадлежало ему, и лишь временами смотрела и горько плакала. — Дочь моя, не ешь соленого да воды пей поменьше, — голос Айши наполнился горечью — выпала же ее кровинке тяжелая доля! — Матушка, что же есть-то?.. Окромя вяленого мяса да гнилой перловки и нету ничего! А не пить как? Жара такая... — Так-то оно так, — покачала головой Айша и затихла. — Айша, беда! — в дом, тяжело дыша, ввалилась сухопарая старуха, годившаяся Айше в матери. — Чего тебе, Айгуль? — неприветливо отозвалась Айша. Бабка Айгуль славилась неподобающей ишварской женщине сварливостью и норовом. — Они... Изверги... — Айгуль разрыдалась, размазывая морщинистыми руками слезы по пыльному лицу. — Ну-ка, пошли! — Айша схватила бабку под локоть и, оглядываясь, вытолкала ее на улицу. — Тут и рассказывай, неча мне девке душу бередить, на сносях она! — Наилю! Наилю забрали... — сквозь рыдания пробубнила Айгуль. Айша нахмурилась — в последнее время не забирали почти никого, всех расстреливали. — Где? Кто? Рассказывай по порядку! — Ох, Айшенька... — бабка рвано вздохнула. — Моя ненаглядная, моя единственная внученька, в живых-то оставшаяся... Айша покачала головой. Оставлять Айгуль на улице было нельзя, стоило отпоить ее настоями трав и выспросить как следует, но не допускать же, чтобы эта история достигла ушей Элай! — Погоди, погоди. Я сейчас! — Айша усадила безутешную старуху на камень и спешно пошла в дом. — Элай, мне отойти надо... Ты, может, сегодняшней ночью здесь останешься? — Мама, что произошло? — Элай смотрела настороженно. — Ничего, дочка, ничего! Вернусь я скоро, ты, главное, не уходи никуда. Я вон постель чистую расстелила — туда и ложись. — А зачем ты настойку берешь? — подозрительно поинтересовалась Элай, глядя, как мать засовывает бутыльки в холщовую сумку. — Да бабке плохо стало, пойду, помогу ей, — стараясь не смотреть на дочь, отозвалась Айша. На ватных ногах она вышла из дома, молясь, чтобы Айгуль не ушла и не сотворила чего. Айгуль и не думала уходить — она уставилась в темнеющее небо пустыми глазами и едва слышно что-то напевала скрипучим голосом. — На вот, выпей, — Айша сунула бабке чашку в руки. — Невкусно, но должно полегчать. — Да где ж там полегчает, — прошамкала Айгуль, отпив полчашки и глядя розовыми выцветшими глазами на Айшу. — Переубивали эти скоты почти всех. И забрали с десятка два. В основном, баб, конечно. — Давай по порядку, — строго сказала Айша. — Где? Кого забрали? Зачем? — Да почем я знаю, зачем? Зачем они наших баб молодых берут? Своих им, что ли, не хватает... И детей ж еще! На что им дети-то? А где — так в энтих... Где давеча эти ж ироды все пожгли. Пока Айгуль рассказывала, пусть и не совсем связно, о произошедшем, воображение Айши услужливо подбрасывало картины одну страшнее другой. Вот военные нашли группу ишваритов: женщин и детей, в основном. Часть расстреляли, а часть взяли под конвой и увели куда-то. Вот здание на территории округа Ходжу — большое, добротное — аж три этажа! — еще давно построенное аместрийцами и отданное под административный центр и склад Ишвару. В него должны были привести выживших и оставить им в охрану монахов и пару партизанских отрядов. И привели — на погибель. Мало того, что аместрийцы, как коршуны, оказались тут как тут, так и здание, вместо того, чтобы послужить беглецам защитой, оказалось могилой. Одной автоматной очереди от солдата в синей форме хватило, чтобы огромное здание пошло трещинами и осыпалось острыми тяжеленными стеклянными осколками, сокрушая тела всех, кто оказался в чудовищной западне. — И кто, кто обладает такими силами? — рыдала Айгуль, заламывая руки. Айша почувствовала, как волосы на затылке становятся дыбом: — Алхимики. Их алхимики. — А девочку-то мою... Девочку... — Айгуль всхлипнула, уронила кружку и тяжело сползла с камня. — Жива? Бабка-то... — хмуро поинтересовался вышедший из дома напротив старик. Айша наклонилась, пощупала пульс, достала из кармана ложку и поднесла к губам старухи. — Отмучилась, — покачала она головой. — Где ж сердцу-то такое выдержать... — выплюнул старик. — Это, чтобы выдержать, надо вовсе его не иметь. Как у скотов этих, да покарает их Ишвара. — Кликните кого из молодых, — попросила Айша. — Пусть похоронят. Мне бы дочку еще не взволновать. — Правильно, береги дочку-то, — отозвался старик, и тон его разом стал мягче. — На кого ж последняя надежда наша, как не на Бога и на детей?..* * *
Уже стемнело, когда Медный алхимик возвратился с задания бригадного генерала Льюиса — он сопровождал группу военных с пленными ишваритами на северо-восточную окраину и теперь имел гордый и таинственный вид. С собой он вел молодую ишварскую девушку, руки которой были связаны за спиной, неровно остриженные пепельные волосы падали на окровавленное лицо, а глаза блестели, с ненавистью глядя на всех вокруг. — Это... что? — визгливо поинтересовался Команч, вставая. На его крик обернулись еще несколько алхимиков. — Это выдали мне за хорошую работу, — Медный сиял, как начищенный пятак. — Бригадный генерал Льюис. Эдельвайс вскочила, силясь что-то сказать, но слова завязли в ее глотке. Команч воровато оглянулся и напустился на Сикорски: — Ты из ума выжил? Скажи спасибо, что ни полковника, ни подполковника на месте нет! Убери это с глаз! — Я с разрешения старшего по званию! — оправдывался Сикорски. — Дядя, полно вам, мне нужны комфортные условия! И что с того, что это война! Наблюдавшие за ситуацией Мустанг, Кимбли и Макдугал переглянулись. — Этот говнюк — его племянник? — удивленным шепотом спросил Мустанг у Макдугала. Но Команч мог похвастаться отменным слухом. — Именно, юноша, — он смерил Мустанга презрительным взглядом. — И я бы на вашем месте выбирал выражения. Подобным образом в адрес моего племянника могу высказываться только я сам, — он воздел указательный палец к небу и многозначительно погрозил им. — И выскажусь, — продолжил он, глядя на Яна. Глаза его метали молнии. — Ты, Ян Сикорски, Медный алхимик, посрамишь честь мундира и семьи? Ты будешь иметь связь с этой, — он кивнул в сторону девушки, — грязной скотиной? — Сами вы скоты! — неожиданно выпалила девушка. На мгновение повисла тишина, которую вскоре разорвал громкий искренний смех. — Это самое смешное, что я когда-либо слышал! — Зольф вытер выступившие слезы. — Двое животных не могут договориться о том, кто из них — большая скотина! Эдельвайс и Мустанг ошарашенно переглянулись. Команч подобрался. — Это где же вы второе животное увидели, майор Кимбли? — голос Серебряного стал непривычно мягок. — Ну вот, собственно, — Зольф указал в сторону девушки. — Пепельноволосое и красноглазое. Эдельвайс нервно хихикнула, а потом резко посерьезнела. — На себя посмотри, — огрызнулась девица, почувствовавшая безнаказанность. — Заткнись! — рассвирепел Сикорски и наотмашь ударил девушку по лицу так, что та едва удержалась на ногах. — Вы... — Команч приблизился к Кимбли почти вплотную. — Вы — наглец! Вы посмели назвать своего товарища... — Виноват, — голос Зольфа сочился ядом. — Но вы же не станете спорить, что слепо следуют инстинктам только животные? — Что вы делаете? — Эдельвайс подбежала к Медному алхимику и заслонила собой ишваритку. — Она же связанная! — Она — моя собственность, — ухмыльнулся Сикорски. — Что хочу, то и делаю. — Но она человек! — Агнесс вышла из себя. — А такие, как ты, убивают моих братьев и сестер, аместрийская падаль! — сквозь слезы выкрикнула девушка, а когда Агнесс с удивлением обернулась, чтобы посмотреть в глаза пленнице, та плюнула Эдельвайс в лицо. — Это нужно прекращать! — взвизгнул Команч, проигнорировав последний выпад Зольфа. — Если сейчас вернутся старшие... — Можно устроить фейерверк, — предложил Багровый, улыбаясь и потирая руки. — Ничего не нужно, никто ничего не узнает, — отмахнулся Сикорски. — А если что, у меня разрешение есть. А ну, пошла! — он пнул девушку в сторону своей палатки. — Вы так и будете стоять? — возмутилась Эдельвайс, утеревшись. — А что мы сделаем? — развел руками Мустанг. — Ты... Серьезно?.. — Агнесс подошла ближе и заглянула ему в глаза. — Ты будешь просто так смотреть на это? — Но... Агнесс... — Рой замялся. Ему было противно, что он никак не может повлиять на ситуацию. — И вы все?.. — она посмотрела на остальных: Команч хмурился, Макдугал рассматривал носы сапог, Кимбли, прищурившись, наблюдал, как Сикорски пинками гонит жертву в свою палатку. — А что — мы? — подал голос Макдугал. — У нас был приказ уничтожить всех. Предлагаете ее убить? — Уж лучше убить! — горячо выпалила Эдельвайс. — Но не было приказа убивать кого-то на территории лагеря, а сегодня у нашей группы личное время, — отметил Зольф. — Значит, надо на это смотреть? — распалялась Агнесс. — Отчего же? Придет полковник или подполковник, доложим, — пожал плечами Кимбли. — Не доложите! Ничего вы не доложите, поняли? — взъелся Команч. — Вы не можете отдавать мне приказы, господин майор, — жестко сказал Зольф. — Что за шум? — резкий голос подполковника Стингер заставил всех вздрогнуть. Не успел кто-то хоть что-то сказать, как из палатки Сикорски раздался пронзительный женский крик. — Это как понимать?! — процедила Стингер, соединяя татуированные пальцы — палатку подняло в воздух смерчем. Из нее кубарем выкатились два тела. — О черт, черт... — Эдельвайс отвернулась, закрыв рот руками. — Майор Медный алхимик! Встать! — гаркнула Стингер. Сикорски поспешно встал, натягивая форменные брюки. — Ваше поведение недостойно офицера аместрийской армии, — скривилась Стингер. — Отправляетесь помогать бригаде, ответственной за чистоту отхожих мест. От работы не отлынивать — лично проверю! Обязательства по боевым заданиям с вас не снимаются. — У меня было разрешение от бригадного генерала! — визгливо возразил Сикорски. — Я поговорю с руководящим составом, — мстительно пообещала Стингер. — Но напоминаю, что вы все еще относитесь к корпусу полковника Грана и, как следствие, моему. Если они отменят мой приказ, то вы будете свободны от этой повинности. Пока же — выполнять! Она подошла к месту, где, сжавшись в комок, лежала пленница. — Встать, — Стингер дернула веревку, связывавшую руки девушки, вверх. Пленница выпрямилась, зло глядя на военную сверху вниз. — Майор Эдельвайс, майор... — Стингер оглянулась. — Где майор Ханна Дефендер? Срочно ко мне ее. Майор Дефендер вскоре показалась откуда-то со стороны медицинской палатки. — Отвести ее, — Стингер кивнула на пленную, — к майору Альтеплейз. Чтобы до отбоя все были на своих местах. Майор Медный алхимик, поставьте палатку по уставу.* * *
Леа Стингер шла в сторону палаток командования. Она думала, к кому идти с этой щекотливой ситуацией — она знала, что все генералы относились к подобному по-разному: кто-то закрывал глаза на такие "развлечения", а кто-то назначал наказания. Ей не слишком-то хотелось идти против приказа одного из вышестоящих по званию, но риск превращения лагеря алхимиков в дом терпимости пугал ее. — Госпожа подполковник, — к ней обратился шедший навстречу Баск Гран. — Полковник Гран, — поджала губы Стингер, — я как раз вас искала. — Докладывайте, — он обеспокоенно посмотрел на нее. — Подтверждаю наказание, — нахмурился Железнокровный, выслушав рапорт. — Я хотела запросить поддержку от вышестоящего состава, — возразила Воздушная. — Если майор Медный и правда получил разрешение от бригадного генерала Льюиса... Баск Гран помрачнел еще больше: — Это позор. Это позор для государственного алхимика! И подобные действия руководящего состава... — он осекся и замолчал. — Согласна с вами, господин полковник, — кивнула Стингер. — Вы говорили, там были свидетели. В чем заключалось их участие в ситуации? — поджал губы Гран. — Я слышала лишь то, как майор Мустанг и майор Кимбли говорили о необходимости доложить вышестоящим, — покачала головой Стингер, решив не говорить пока ничего о старике Команче. — Ясно, — Гран потер переносицу. — Выходит, некоторым еще не чужда честь. Идите, и лучше к бригадному генералу Армстронг. Передайте, что я солидарен с вами по принятому решению. Я вернусь в лагерь — похоже, стоит провести работу с личным составом.