***
Прошло три дня. И за это время у Тома чуть шарики за ролики не поехали. Вечное пекло выедало мозг и тело, воды осталась одна бутылка, питается он кокосами (которые, к тому же, хрен найдешь) и выбросившимеся на берег рыбами (эти гады так делают не часто). Одежда, хоть и была уже сухая, но жутко изношенная, грязная и казалось, что скоро совсем распадется на ниточки. Риджуэлл пытался подавить панику, что каждый вечер нарастала по новой. Он уже не ждал, что осминогозадый выплывет из воды, усмехнется и скажет какую-нибудь глупость. Тот действительно его кинул и явно возвращаться не собирался. От одиночества парень иногда начинал говорить с кокосом рисуя на нем рожицу с помощью мокрого песка. Рассказывал ему о своих проблемах, о том как его задолбала рыба, запах моря и, в общем-то, задолбала жизнь. Бывало Томас начинал размышлять о попытках утопиться, но он знал, что ему не хватит смелости. Вот и сегодняшний день подходит к концу. Том сидит у костра, который, с горем пополам, научился делать из подручных материалов. Пожалуй, проблему воды он решил тем, что у него пока хватает кокосов, а в них есть молоко, которое заменяло жизненно важную жидкость. Авось и на этом проживет. Сидя у костра и наблюдая за звёздами, Том подпёр голову рукой. В городской суете он никогда не наблюдал за природой, а тут же у него теперь этого времени завались. Звёзды светили так же, как и в прошлые ночи, а вода была спокойная и темная. Кстати, о воде. Иногда ему кажется, что ему в спину кто-то смотрит, однако, оглядываясь, он никогда никого не видел, разве что стайку проплывающих рыбок. Оттого становилось ещё более неуютно. Встав, Том отряхнул ноги от песка и направился к подводной косе. Пойдя по ней он прикрыл глаза, отдавая себя ощущениям воды в ногах. Было немного спокойно. Он недавно это заметил, что стоит ему опустить ноги в воду, и сердце уже не бьется так привычно о ребра, а тихо отбивает нужный ритм. И голова была чиста. Но он никогда не заходил дальше, чем по щиколотки. Сегодня же он преодолел эту грань. Медленно ступая по нежному пещаному дну, Риджуэлл расслаблялся. Так он зашёл по колено. А потом, распахнув глаза, вновь почувствовал щипающее волнение и страх. Видимо, переборщил. В тот же момент он побежал обратно на сушу, понимая, что сегодня он уже экспериментировать не будет.***
Вот уже и шестой день пребывания на "собственном курорте" Томаса Риджуэлла. Вечерние истерики и паника, стали нормой которые быстро исчезали стоило парню зайти в воду до определенного места. В последний раз он зашёл по пояс. Кстати, паранойя уже тоже стала неотъемлемым атребутом его жизни. Чувство, что ему в спину кто-то смотрит никогда не пропадало, разве что если он смотрел на воду. Потому он старался не отводить от нее глаз. Так спокойнее. Не так страшно за свою никчемную жизнь. Однако сегодня все зашло слишком далеко... Томас вновь сидел у огня и смотрел на гладкую темную поверхность воды. По традиции он встал и вновь зашёл на косу. Медленно, шаг за шагом, Риджуэлл уже и не заметил, что вода уже по пояс. Теперь по грудь, теперь по плечи... Аккуратно прикрыв глаза и выдохнув, он задумался. Эти несколько дней довели его несчастную психику, теперь она была расшатана до такой степени, что стоило ему опять нарисовать на кокосе рожицу и расколоть он уже его не мог. Казалось, что из этого ореха потечёт не молоко, а алая кровь... Ужасное ощущение. Даже мерзкое. Липкий страх преследовал по всюду. А в воде все забывалось. В воде стало спокойнее для души. Том перестал держаться на ногах и рухнул прямо с морскую темноту. Ощущение безысходности быстро сменилось облегчением на сердце, но тяжким грузом на лёгкие. Сделав выдох, Риджуэлл моментально пустил себе внутрь воду и начал захлёбываться. В этот момент у него в голове не было, ни страха, ни паники, ничего. Просто желание поскорее закончиться здесь и сейчас. Когда в разуме потемнело, он уже ничего не чувствовал кроме облегчения и спасительной тишины в том месте, где у него было сердце.***
Разбудило Томаса неприятное давление на его грудь и жуткое чувство, будто от похмелья. Голова трещит, внутри все гудит, конечности как вата. Приоткрыв глаза, он опустил взгляд в то место, где была невыносимая тяжесть. Какого было его удивление, когда он увидел желтоватого цвета щупальце, что лежало в аккурат на нем. Глазами Том прошёлся от кончика щупальца и дальше, где он начал расширяться и становиться более красным, а дальше, уже выше, пошел знакомы торс со шрамами, скрещенные на груди руки, сжатые, явно от злобы, губы, прищуренные серые глаза и все такая же странная рыжая конструкция на голове. Ого, не уж-то осминогозадый решил про него несчастного вспомнить? Стоп. Это значит, что этот хуй наблюдал за ним все это время? Следил, чтобы неумеха человек не убился ненароком? Так вот из-за кого Тома не отпускало ощущение преследования и слежки. Вот же ж гад бессовестный! Желание врезать морскому существу было на столько велико, что Риджуэлл практически в реальности почувствовал, как у него зачесались кулаки. – Ты, что, совсем охренел тут без меня? — раздался сверху недовольный, но знакомый, голос. И вдруг от него на душе полегчало. Уже отчаявшийся с кем-то поговорить Томас, начал улыбаться так, что казалось у него треснет рожа. Чудовище, которого он боялся до усрачки, сейчас разговаривало с ним и тем самым дарило ему величайший подарок. Общение. От переизбытка чувств Том и не заметил, как у него выступили слезы. Ну вот, опять рыдает, как баба. – Чего ты ноешь? – злость на лице Торда сменилась удивлением и неким непониманием. В ответ Риджуэлл лишь рассмеялся. Привстав и приняв сидячее положение, Томас пропыхтел: –Заткнись, русалочка, а то пущу на рыбьи палочки. Ты мне воду тогда притащил на песок? Торд в ответ усмехнулся. – А ты думал это добрая речная фея? Хотя признаюсь, порой я настолько добр, удивителен и прекрасен, что могу быть феей. Вот же горделивый сукин сын. Рыбий сын? Осьминожий сын? – Знаешь, сейчас у меня есть только два желания. В ответ существо с интересом покосилась на Тома. – Первое,–подняв один палец, продолжил Риджуэлл, – это проблеваться и бухнуть кокосика. А второе, – он поднял уже два пальца,–Хм... Я ещё не определился. Вроде и задушить тебя твоими же тентаклями хочется, а вроде и зацеловать тебя, что ты, сучара такой, вообще вернулся. На последнее заявление Торд сначала удивился, а после немного отвернулся в сторону и... Покраснел что ли? Да у него даже щупальца краснее стали! – Ты чё? Засмущался? – пнув осминогоподобного в бок, усмехнулся Том. – Ты видимо сильно наглотался воды и после перегрелся. Пойду-ка я принесу тебе кокос. – Не увиливай от разговора!