Горький зелёный чай

- Не хочу я, босс. Он называет его боссом, только когда действительно не хочет что-то делать. По-настоящему. Сильно. Его телохранитель надевал на себя не обычный костюм, в котором удобно было прятать оружие и быстро срываться с места и бежать, а странное одеяние темно-красного винного цвета. Его выбирал сам Март. - Надо. Прости, но надо. Я должен посмотреть на это все со стороны. Ты, как мой телохранитель, видишь больше, но просто не знаешь, на что смотреть. Пока их внимание будет устремлено на тебя, я узнаю все, что мне нужно. - он надевал на себя достаточно привычную для себя одежду. Телохранитель одергивал себя, чтобы не смотреть на тонкие лодыжки и худой живот. Он отвернулся к зеркалу и оглядывал себя, пока Март накидывал на себя кимоно и подкрашивал губы. - А это зачем? - угрюмо спросил телохранитель. - Для образа. Тоби задержал взгляд на губах Марса. Тот пристально посмотрел в ответ. - Ну ты же понимаешь, что я за твоего телохранителя не сойду? - он по-своему расценил его взгляд. - Тем более, по таким местам часто ходят с девушкой. Или со снятой девушкой. Самой красивой. Или парнем. Там всем без разницы, какой ты ориентации. Все приходят поразвлечься, или скрыть за этим важные дела. Телохранитель тяжело вздохнул. У него было нехорошее предчувствие. Потом он резко осознал: - Поразвлечься? В каком смысле? Март посмотрел на него, как на идиота. - В смысле, потрахаться. Тоби открыл рот и закрыл. - Но, я думаю, что до этого не дойдет, и мы уйдем раньше. - телохранитель вздохнул. - А если нет? - Сутенер опустил взгляд и скривил губы. - В любом случае не останавливайся. Если они поймут, что что-то не так, они нас или отравят, или застрелят, или зарежут. Не спорь - он поднял руку и остановил собирающегося возразить телохранителя. - Я не хочу ссориться с сильнейшим синдикатом Мексики. Все. Готовься. **** Все изначально пошло как-то не так. На входе сутенеру всучили бокал с каким-то "фирменным" коктейлем и через несколько минут разговора он стал чувствовать, как его кроет. "Идиот - обругал он себя. - Прийти в логово наркоторговцев и думать, что шлюхе сутенера ничего не дадут, было слишком опрометчиво". Он, чтобы не выходить из образа, прильнул губами к шее телохранителя. Если раньше он просто вис на нем и прикасалался руками к животу, гладил его по спине, то теперь ему хотелось... Черт. Тоби отлепил его от себя и внимательно посмотрел на его расширенные зрачки. Март увидел увидел в его глазах волнение. Волна жара прошлась по всему его телу. - Что вы ему дали? - усмехнувшись одними губами спросил Тоби. - Учтите, это моя любимая игрушка. В ответ Март услышал смех и уверенный голос. - Наша новая штучка. Испробуйте, мы разрабатывали ее специально к встрече с вами, думали, вы заинтересуетесь. Возможно, вы захотите приобрести партию... Стук в ушах сделал остальные слова неразборчивыми. Сутенер прикоснулся губами к уху телохранителя и провел по ушной раковине языком, прихватил мочку губами. Тоби ехва заметно выдохнул. Сутенер скорее увидел и почувствовал, а не услышал, как губы телохранителя растягиваются в улыбке и что-то отвечают. Вибрация его голоса словно проходила сквозь него, заставляя беспокойно двигаться. Он прижался к его теплому торсу и обхватил шею, зарываясь одной рукой в волосы. Разумом он понимал, что нужно идти, иначе их не оставят в покое, пока они не начнут заниматься сексом прямо в этом зале. Он огромным усилием заставил свой разум проясниться и оглядел  все вокруг. Дальний угол, темное место. Есть даже что-то вроде шторки, но даже если они закроются, за ними будут наблюдать. Несомненно. - Ну чтож, будем ждать вашего мнения по окончанию нашего мероприятия! Его сердце упало. Им не дадут уйти. Размытым взглядом он посмотрел в зал и увидел множество голых тел. Это было отвратительно, и... Волна возбуждения накрыла его, и он прижался к своему телохранителю, забираясь руками под красное кимоно, оглаживая пальцами каменные мышцы. Он так напряжен... - Эй, эй! - Тоби обхватил его лицо руками. - Мы можем уйти. Ты не обязан этого делать... Ххаа!.. Ты... Март сжал в руке его член. - Обязан... - горячо выдохнул тот в его губы. - Иначе вся операция пойдет насмарку. - Со стороны их слова смотрелись как пошлый разговор. Если у кого-то и были сомнения, то они развеялись после того, как сутенер впился в его губы мокрым поцелуем, прижимаясь к его члену своим сквозь узкие джинсы. Тоби застонал, а потом уткнулся ему в шею и вздохнул. Он отключил все предохранители. Он сжал худое, извивающееся от возбуждения тело в руках, и впился губами в шею Марта, оставляя на тонкой коже багровые следы, как оставляют властные люди на своей собственности. Но сутенер не был его собственностью. Тоби был влюблен в него. А сейчас, когда сутенер накачан наркотой с афродизиаком, когда он обязан... Сделать это, чтобы подтвердить сделку и не сломать отношения с огромным синдикатом... Он боится. Он не хотел бы делать это в таких обстоятельствах, он вообще не хотел бы этого делать, потому что он знает, как Март относится к сексу. Он не был еще в той ситуации, когда он должен сделать то, что ему хочется сделать больше всего на свете, но одновременно вся его сущность противится этому. Сутенера затрясло от возбуждения. - Давай же... - выдохнул он на ухо телохранителю. Тот сорвался. Он разорвал узкие джинсы на бедрах сутенера, его кимоно, которое осталось висеть изодранной вуалью на его плечах, бросил Марта на стол перед собой, где он выглядел как готовое горячее блюдо, и впился зубами в его бедра. Сутенер закричал. Он глубоко дышал, его кожа покрывалась капельками пота, а лицо было красным. Тоби снял штаны и наклонился к его лицу, приставляя член ко входу. Сутенер широко раскрыл глаза и застонал, его торс напрягся. Телохранитель облизнул руку и сжал его член, одновременно начиная входить. Сутенер дрожал. В его сознании не идентифицировалось ничего, кроме возбуждения и удовольствия. Он шарил руками вокруг, пытаясь ухватиться за что-то, обхватил ногами Тоби, заставив его резко войти и застонал, почти закричал. Тот закинул его ноги себе на плечи и поцеловал тонкие лодыжки, на которые с вожделением смотрел вечером. Укусил, скрадывая за лаской боль. Март выгибался и стонал. Дальше для него были только размеренные толчки, волны удовольствия, жар чужого тела и неразборчивый шепот у его уха, где часто мелькали слова "прости меня" и "люблю тебя".