505

Он уже не помнит, как оказался в своей комнате, запертый вместе с Чаном. Помнит только пристальный взгляд Феликса и их длительный зрительный контакт, пока Чан целовал Чанбина в шею где-то в углу, как они думали, полностью безлюдной кухни. И ему должно быть вообще плевать, потому что кто он ему? Лишь сосед сверху, с которым они познакомились неделю назад. Но ему было стыдно за то, что Феликс увидел их, и теперь он боялся, что тот перестанет обращать хотя бы малейшее внимание на его существование. И стыд этот никак не желал уходить. Чан был горячий и очень приятный, как и всегда. Каждое место на теле Чанбина, где побывали его губы, приятно покалывало. Теплые пальцы спускались все ниже, но даже это никак не могло отвлечь от чувства неправильности всего происходящего и вины. С другой же стороны — он начинал раздражаться. Оттого, что этот невыносимый парень слишком глубоко и сильно засел в его голове, а потом раздражаться еще больше оттого, что раздражается. Поэтому в эту ночь он был груб с Чаном. Во всех смыслах. Сначала стягивал с него одежду резче, чем обычно, потом толкал на кровать еще более резко, а после — кричал на него. Хоть и обещал себе не вмешиваться в его жизнь. — Мой ученик… Точнее, друг, — аккуратно начал Чан, лежа под Чанбином. — Должен придти на вечеринку сейчас. Повисла тишина и слышно было только сбивчивое дыхание. Чанбин убрал руки с молнии на джинсах Чана. — Что мне прикажешь с этим делать, Хен? — Я просто… — Чан, очевидно начал смущаться и запинаться. — Я не знаю, Бинни. Мне просто кажется… Что все это не очень правильно сейчас. Но Чанбин немного не понял. Точнее, совсем не понял ничего. Он только вопросительно посмотрел на своего Хена, дожидаясь объяснений. — У нас было… — он снова начал тщательно подбирать слова и выдохнул, опустив взгляд. — Мы с ним спали. И мне кажется, что… Ну, в общем, он мне очень нравится. Как парень. Чанбин слегка завис, переваривая все только что сказанное. Как он мог не замечать того, что происходит буквально под его носом? Он почувствовал себя отвратительно, так, будто его предали. Хотя он не должен был чувствовать себя так. Ведь они с Чаном просто друзья, и никогда не были чем-то большим. — И какого тогда, блять, черта мы творим сейчас? — терпение и нервы Чанбина дали по тормозам. — Ты мог бы сразу мне это сказать. Если ты и вправду влюблен в него, что мы здесь делаем? И какой ты человек после этого?! Чанбин решил прикрыть свою обиду, обвиняя Чана. Стандартная защитная реакция в подобных ситуациях, хоть и очень хреновая. — Удачи, Чан-хен, поговорим с тобой потом. Могло показаться, что Чанбин слишком много думает, слишком драматичен и принимает все близко к сердцу, но… Да, так и есть. Особенно в состоянии алкогольного опьянения. Он застегнул джинсы, нашел валяющуюся на полу футболку и вышел из комнаты, натягивая ее по пути в ванную комнату. Потому что идти ему больше некуда было — все же, у него осталась капля трезвого ума для того, чтобы не оставлять свою квартиру без присмотра. Чанбин зашел в ванную комнату, в которой был выключен свет и, судя по всему, никого не было. Он закрыл дверь на защелку, не удосужившись все-таки включить свет, и ударил. Один раз, второй, третий, четвертый, уже черт знает какой… Все время, всего его старания, все выпитые таблетки успокоительного накрылись медным тазом. Он снова сорвался, и он знает, что будет ненавидеть себя за это. Но это только завтра. Сейчас ему плевать. Еще не успевшие зажить костяшки на руках пронизывала боль, отдавая в запястье и чуть ли не в предплечье. Уже не выдерживая, он зашипел от боли и, закрыв глаза, прислонился лбом к холодной шершавой стене. Ему не становилось легче, и он не мог понять почему. Он уже, было, замахнулся еще раз, как позади него, около ванной, включился телефонный фонарик. — Чем занимаешься? Феликс сидел на полу, облокотившись спиной о ванную и с бутылкой виски в руках. Конечно. Как же, блять, без него. Чанбин и забыл, что этот парень буквально везде. А еще смешнее то, что отчасти это из-за него по его руке сейчас течет кровь. — Да так… Развлекаюсь, — огрызнулся Чанбин, уже собираясь выйти, как Феликс подошел и схватил его за локоть, светя фонариком на его запястье. — Прикольные у тебя развлечения. В свете фонарика было не очень хорошо видно, но Чанбин точно смог заметить то, как Феликс нервно сглатывает и обеспокоенно рассматривает его руку. Она выглядела довольно-таки неприятно и было все еще очень больно, даже от прикосновения к локтю. Чанбин аккуратно вытащил свою руку из чужих и чуть отвернулся, опустив голову. — Слушай, я не хочу лезть не в свое дело, но… Типа… — Феликс замялся. — Ты не заслуживаешь этого дерьма. — С чего ты взял? — фыркнул Чанбин. — Я так чувствую, — он смутился и нахмурился. — Мы можем пойти ко мне и обработать… — Нет, — отрезал Чанбин. — Спасибо, конечно, но и без тебя тошно. И он только потом понял, что ему стоило бы последить за своими словами. Не сразу, конечно, потому что его башка не варила от слова совсем. Феликс стоял в полном недоумении и ничего не говорил. Говорил его вид — сначала ничего не понимающий, потом слегка обиженный, а потом — все осознавший. И Чанбину от этого выражения лица стало плохо. Он хотел извиниться, чуть ли не на колени встать. Но сначала думать, а потом говорить — это определенно не его. Именно поэтому он остался один в этой ванной без света, с окровавленной рукой и с желанием убить себя. Вечеринка за дверью шла полным ходом, а он, все же потеряв последнюю каплю трезвого ума, решил уйти. Он прошел мимо Чана, разговаривающего с каким-то парнем, который по сравнению с ним выглядел очень молодо; мимо Минхо, который, положив одну ладонь на бедро Джисона, уже целовал его и мимо всех остальных тоже, но не заметил среди них Феликса. Чанбин быстро схватил куртку и решил не возвращаться до утра. Сидя в почти безлюдном парке на скамейке, он поднял голову и смотрел на звездное небо. Успокаивался, все взвешивал и трезвел. И только спустя какое-то время он решился написать человеку, который точно бы понял его и поддержал. dark_tutor8 Не мог бы ты поговорить со мной, пожалуйста? Ответ последовал почти сразу: fabulous_boi Прости, но я сейчас немного не в состоянии. Очень редко разочаровываюсь в людях, но видимо дерьмо случается. fabulous_boi Прости еще раз. Мне надо лечь спать, пока я не надумал себе лишнего и не разрыдался. И да. Чанбину стало не с кем поговорить. Снова.

***

Он слонялся по Сеулу до шести утра, и вернулся домой только к семи, страшно замерзнув. Его рука адски болела, и он пожалел, что не обработал ее, когда Феликс предлагал. Да он вообще о многом пожалел. И все же Минхо хорошо справился со своей задачей — в квартире никого не было, кроме его самого, спящего на диване в гостиной. Он был весь в конфетти и с расстегнутой рубашкой, и Чанбин очень надеялся, что это дело рук Джисона. Будить он его не решился — успеет еще намучиться. Тем более, он не в состоянии с кем-либо разговаривать. Внутри он чувствовал одновременно пустоту, разочарование и стыд за то, что он не может контролировать себя и срывается и обижает ни в чем не виноватых людей. Это стало большой проблемой для него. Но нормально уснуть он так и не смог, только пару раз вырубаясь минут на пятнадцать. Он умирал от боли в голове и в руке, ну и еще может быть в душе. Чанбин понял, что ему нужно идти в сторону аптечки и спасать себя. Сначала таблетка от головы, потом по привычке очередное успокоительное. А дальше он начал обрабатывать руку, хотя особо не знал как это делается, потому что не делал ни разу. Он взял перекись и налил на раны, не ожидая, что будет настолько больно. Подавляя желание застонать от боли, он продолжил. Аккуратно выдавливая еще каплю, он сильно зажмурился и начал ждать, пока перекись перестанет шипеть, чтобы потом наложить мазь. — Чем занимаешься? — спросил хриплый голос сзади, но на этот раз не Феликс. Хотя Чанбин все равно словил флешбэк с сегодняшней ночи и сцены в ванной. — Ничем. Минхо подошел поближе, но для того, чтобы налить себе воды и однозначно не для того, чтобы все-таки узнать, чем он там занимался. Но такое сразу бросается в глаза. Наполовину красное запястье и засохшая кровь вызвали у него возглас удивления и одновременно отвращения. — Это че за херня? С кем ты успел подраться, Хен? — и потом как-то грустно добавил. — Я почти ничего не помню. Он невольно посмотрел на свою руку, потом поднял взгляд на Минхо. Тот, несмотря на похмелье, выглядел почти безупречно, и Чанбин не знал, кому он продал душу ради такого. — Да не важно, Минхо. Просто забудь, ладно? — он решил побороть себя, свою грубость, привычку отвечать на отъебись и быть нормальным. Это было сложно, но у него что-то да вышло. Или ему показалось. — У вас опять с Чаном какая-то дичь творится? — Какой ты проницательный, — нет, у него не выходит. Минхо только вздохнул и, увидев что у Чанбина не получается самостоятельно нормально обработать руку, подошел и взял инициативу в свои руки. Не принимая возражений, пнув его за них по коленке. — Заметь, если бы вы не трахались, таких проблем бы не было, — Минхо аккуратно накладывал мазь и вату, потом завязывая все бинтом, будто бы на медсестру учится, а не на преподавателя. — Я думаю, что нашим свободным отношениям конец, — Чанбин все-таки решил, что ему необходимо поговорить с кем-то, иначе он лопнет от чувств и эмоций. — Это к лучшему, — пожал плечами Минхо. — Потому что если бы не это все, я бы тебе сейчас не перематывал ничего. — Спасибо. Минхо сначала завис на какое-то время, а потом поднял взгляд на Чанбина. Он, кажется, не верил своим ушам. Когда такое от него услышишь? — У тебя точно скиттлстрянка, — Минхо только хлопал глазами. — Что у тебя вообще произошло? И Чанбин не выдержал. — Я такой дурак, — он уткнулся лбом в плечо Минхо. — Я просто… Я никогда не думаю перед тем, как сказать, и обвиняю людей и даже тех, которые ничего такого не сделали и хотели как лучше. Вчера я поругался с Чаном, выставив его виноватым. Но, блять, он абсолютно ни в чем не был виноват. О Феликсе он решил умолчать. Повисло молчание и Минхо, опустив взгляд, продолжил перевязывать руку. Было уже намного более терпимо, а от прикосновений веяло какой-то заботой. Когда он посмотрел уже на перевязанную руку, он сразу подумал о том, что теперь похож на какого-то инвалида. Ну, может и не сильно похож, но таковым себя ощущает. И возможно, вообще не из-за дурацкой руки. — Послушай, — начал Минхо, после долгой паузы. — Мы знаем Чана. Если ты извинишься, он поймет… — Дело совсем не в этом, — Чанбин запнулся. — Мне просто кажется, что у меня какие-то психические проблемы, потому что настолько сильно злиться это не нормально. — Ты бы не делал этого всего, — он глазами указал на перебинтованную руку. — Если бы у тебя не было причины. Тебе просто нужно убедить себя в чем-то обратном тому, что тебя выводит из себя. Ты знаешь причину? — Я думаю, это было собственничество и эгоизм, — Чанбин прикусил губу. — Ты пытался с этим как-то бороться? Разложить все по полкам и понять, от чего тебе нужно избавиться? — Нет, — он смутился. Он ведь на самом деле думал, что это все скоро пройдет, ведь он целых несколько дней не срывался и ничего не предвещало. Минхо положил ладонь ему на плечо и, сочувствуя, поджал губы. — Поздравляю, теперь ты знаешь что делать, — он отвернулся и все-таки добрался до стакана воды. Чанбин только кивнул, отворачиваясь и начиная убирать весь завал из медикаментов. Он первый раз попытался залечить раны на костяшках. Обычно он пускал все на самотек и они сами по себе заживали, главное было к ним особо не прикасаться. Но в этот раз было в разы больнее. И не только физически. — Мне вчера рассказали, что в субботу будет бал, — снова начал Минхо. — Что за бал? — Чанбин нахмурился. — Они же только на выпускные. — Университету пятьдесят лет. Там будет реальный бал, можешь себе представить? Но это, конечно, не помешает набухаться. — Я не пойду, скорее всего. Буду ждать вас у себя после этого мероприятия. Если, конечно, с Чаном помирюсь. — Началось, — Минхо закатил глаза. — Ладно, у меня нет времени тут с тобой болтать, я начинаю убираться. Вали в свою комнату. — Посуду тоже помой, я боюсь ее, — от напоминания о том, что Минхо собирается убраться у него дома, а особенно — помыть посуду, на душе стало легче.

***

dark_tutor8 Как ты? fabulous_boi Да дерьмово. А ты? Столовая снова была заполнена кучей людей. Чан и Чанбин сидели за одним столом, хоть и не разговаривали за этот день ни разу. Но делать было нечего — друзья у них общие, стол тоже. Да и вообще Чанбин уже несколько раз порывался с ним заговорить и извиниться. Да, прямо при Минхо и Уджине и не видел в этом ничего такого. Но все еще не сделал этого, выжидая подходящего момента. dark_tutor8 Тоже. Не расскажешь? — Я видел, как он рубашку тебе расстегивал, — что-то услышал Чанбин от Уджина сквозь свои мысли, и кажется, это было адресовано Минхо. — Серьезно? Твою налево! А если у нас было что-то, а я не помню? — Ли хлопнул себе по лбу. fabulous_boi Прости, но я не очень хочу об этом говорить. Мне просто кажется, что мне разбили сердце, вот и вся история. fabulous_boi А у тебя что? dark_tutor8 Ну тогда… Я могу помочь тебе его склеить ;) dark_tutor8 Тоже ничего, о чем я хотел бы говорить. Просто проблемы с головой и близким человеком. dark_tutor8 Людьми* fabulous_boi Ха-ха… Ну попробуй. — Я, кстати, засос на ключице нашел! — воскликнул Минхо и начал расстегивать верхние пуговицы, обнажая ключицы. — Да ладно блин… Он такой яркий и огромный, — Чанбин поднял брови, когда Минхо оттянул рубашку и начал светить своими разорвавшимися кровеносными сосудами. — Где пылесос-то откопал? У вас с Уджином его не было, помнится… — Это Джисон, отвеча… — Привет, — за спиной Минхо стоял этот самый Джисон, смущенно улыбаясь, а Ли, услышав знакомый голос, судорожно начал застегивать пуговицы на рубашке. — Привет, — он повернулся к вновь пришедшему и попытался улыбнуться, но видно было что он взволнован и смущен одновременно. — Это, вроде, моих рук дело, — Джисон, подсаживаясь к Минхо, тихо хихикнул. — Чего? — он нервно сглотнул. — Засос. — О! Он такой классный, чувак, — Чан подключился. — Я такие ставить не умею. И они пересеклись взглядами с Чанбином, но сразу же смущенно опустили глаза. Да, и правда, засосы у него получались не такие классные. Зато синяки от укусов — то, что надо. Уджин и Чан начали знакомиться с Джисоном, о чем-то активно болтать, пока Чанбин снова выпал. dark_tutor8 *склеил серде4ко* Чувствуешь чего-нибудь? Но ответа не последовало ни сразу, ни через десять минут. Джисон по разговорам показался всем — и даже Чанбину — очень хорошим и интересным человеком. И они втроем уже мысленно (да и не только) желали счастья им с Минхо, понимая, что он в надежных руках. — Э-э, Джисон? У нас пара скоро начнется, — Чанбин не заметил, как к их столу подошел Феликс. Его как будто током прошибло, когда он увидел его, стоящего совсем рядом. Снова вспомнил свое поведение и слова, за которые ему невъебенно стыдно перед ним, и понял, что ему нужно действовать. Потому что-либо сейчас — либо никогда. Но Феликс не обращал на него ровно никакого внимания, обращаясь только к Джисону, перед этим поздоровавшись со всеми, кроме Чанбина. И это хорошо так отбило всю уверенность. Но в любом случае, пути назад не было. — Феликс, — Чанбин поднялся из-за стола. — Можем отойти и поговорить, пожалуйста? И они без лишних слов, а на самом деле вообще молча, пошли к выходу. По Феликсу было ничего не понять вот так сразу. Да и не сразу — тоже ничего не поймешь. — Прости, что был груб и сказал какое-то дерьмо, которое ты не заслужил. У меня просто… Проблемы с головой какие-то, видимо. На лице Феликса все еще не было никакого выражения, и это сильно напрягало и в какой-то степени пугало. Ответа пришлось ждать какое-то время, но Чанбин не посмел его торопить. — Да не извиняйся, мне все равно, — он сделал паузу. — Понять, какая ты мразь — не составило особого труда. Всего хорошего. И Чанбин видел только удаляющуюся спину в пиджаке, сжимая телефон в кармане толстовки и натягивая на себя капюшон, чтобы никто не заметил, если он вдруг расплачется. Потому что он чувствовал себя так, будто ему тоже разбили сердце. Но рука не поднималась написать анониму просьбу о том, чтобы он его починил.