***
Время расставания наконец настало. Мигель Фарнеус в компании своего раба был готов к отъезду. Однообразные сельские будни столичному моднику уже успели надоесть, и он с нетерпением ждал возвращения домой. Мужчина полностью оправился от недавнего недомогания и был снова полон сил и энергии. Чего нельзя было сказать об Амиле. За ночь он как-то сильно подурнел и осунулся. Но то уже была не Вилберна забота. Душевное и физическое состояние юноши отныне всецело перешли под ответственность брата. Последовало еще множество глупых и долгих разговоров, и слов прощания, и трогательных семейных объятий, прежде чем дверца экипажа наконец захлопнулась за Фарнеусом старшим. Светский лев улыбался широкой довольной улыбкой, отправив напоследок воздушный поцелуй. Амиль же всего на мгновение поднял на Вилберна печальный взгляд, надеясь увидеть в его глазах хоть каплю тепла и поддержки, но светловолосый господин был равнодушен к его чувствам. Юноша вновь наглухо закрылся в себе. Гостеприимный хозяин невольно ощутил облегчение, когда экипаж скрылся за поворотом. Приезд Мигеля всегда создавал много ненужной суеты и забот. Столичный модник невольно привносил частичку хаоса в размеренную и упорядоченную жизнь Вилберна. Хоть то и была вынужденная жертва во имя братской любви. - Скатертью дорожка, - буркнул вслед громила и сплюнул на землю, - Грязный извращенец и пьяница… Мигель однажды имел неосторожность весьма грубо и даже оскорбительно отозваться о главном помощнике брата. Джеф по сей день крепко помнил эту учиненную обиду, и прочная взаимная неприязнь этих двоих не ослабевала даже спустя годы. Все, включая самого Вилберна, уже привыкли к этой глупой вражде и начали относиться к ней, как к данности. - Не ворчи. Давай лучше проведаем конюшни. С уездом гостей жизнь дома вновь вошла в свое русло. Обеденный зал снова оставили пылиться, Вилберн обратно нацепил свою рабочую одежду и вечно грязные сапоги, а обед с ужином прошли в общей столовой, как и обычно, с простыми, но вкусными блюдами в дружной компании рабочих. Титул герцога вместе с красивым костюмом вернулся в шкаф. Любимое времяпрепровождение сельского аристократа - совместные посиделки перед сном. В большой гостиной, полной старых диванов, кресел и столиков развлекались и общались все обитатели этого дома. Кто-то из рабочих сейчас играл в карты на интерес, кто-то травил байки, кто-то прилюдно флиртовал, а кто-то уже крепко спал, удобно развалившись на мягком диванчике. Отовсюду слышался громкий и веселый смех. Было чрезвычайно приятно снова вернуться к остальным, вновь ощутить себя частью этого дома, а не его высокородным властительным перстом. Гостиная была сердцем этого замка, в котором всегда пульсировала жизнь. Здесь можно было наслаждаться простыми человеческими радостями без глупых правил этикета и нарочитой роскоши. В этот самый момент Вилберн отдыхал душой и телом, раскинувшись у камина на своем любимом кресле в компании верного друга и стакана горячего молока. - Интересное, однако, имя у нашего вора, - заметил светловолосый мужчина. – Ла Герт! Уж не был ли кто из его предков титулованной особой? Уж больно благородно звучит: ла Герт! - А черт его знает, - отозвался Джеффри, закинув свои огромные ручищи за голову. – Может и был. Многие некогда благородные семьи потеряли свои богатства и титул после смены короля. Сидишь себе, в ус не дуешь, приказы раздаешь и жрешь черную икру с дорогущим шампанским, а тут нате! Извольте, сударь, на выход из вашего роскошного особняка! Вы больше никто, и звать вас никак! И скажите спасибо, что хоть не убили и не упекли за решетку. И все, кончилась прекрасная жизнь. Существуй дальше, как хочешь. - Паршиво, наверно. Потерять все, что у тебя было. - По делом этим богатым ублюдкам. Хлебнули настоящей жизни. - И все же мне интересно… Ла Герт… Нужно будет навести справки о его семье… - Да будь они хоть бывшими принцами в пятом колене. Дерьмо – этот твой Ринар. Дерьмо, как он есть. Какую фамилию ему не пришей. Вилберн улыбнулся. Сегодня он как-то особенно много занимал себя мыслями о пленнике. Странно…Сердце дома
1 сентября 2019 г. в 00:00
- Я целыми днями только и делаю, что торчу на этой чертовой кухне, потом мне ломают здесь стулья, а теперь якобы в помощь приставляете глухого немощного старика?! Ну это уже ни в какие ворота!
Агнес рвала и метала. С появлением новых людей работы на кухне у нее значительно прибавилось, а вчерашние поминки плохо кончились для мебели. Несколько стульев не пережили попойки, а потому утро у Джеффри началось с молотка и гвоздей, дабы усмирить пыл главной кормилицы замка.
- Ну вот что? Что прикажете мне с ним делать? Какой из него помощник? Он и полной миски супа сам не поднимет! А мне целыми днями только и приходится, что десятилитровые баки да кастрюли таскать! – продолжала женщина свою гневную тираду, указывая на худенького дрябленького старичка Вильсона. – Ей богу, вставайте у печки сами и готовьте на всю свою ораву, господин Фарнеус, а я устала!
- Ну не шуми. У тебя же теперь есть Аманда. Чем не помощь?
- Да эта дура укроп от петрушки не отличает! От нее вреда больше, чем пользы!
- Хорошо, я найду тебе еще одного помощника. Но Аманда остается на твоем попечении. Займись ее обучением. Глядишь, может и выйдет со временем из нее толковая кухарка. А что да Вильсона… Ну… Пусть чистит яйца, перебирает ягоды, фасоль из стручков ковыряет… Придумай для него какое-нибудь занятие.
С тяжеленным вздохом Агнес сложила руки на пышной груди и уставилась на старичка.
- Эй, дед, сколько лет-то тебе уже?
- А?! – все это время Вильсон сидел с добродушной, наивной улыбкой. Мир звуков для него, видимо, уже давно канул в прошлое, а следом за глухотой наведалось и слабоумие.
- Говорю: как давно по миру ходишь, глухой ты пень?! – проорала женщина на самое ухо.
- А! Вкусная была каша! Спасибо, милая! – заулыбался мужичок своим беззубым ртом шире прежнего.
Царица кухни безнадежно махнула рукой.
- Господи боже! Да за что только такую рухлядь посадить могли?
- Попытался украсть на рынке пару яблок. Денег не было расплатиться.
- Пресвятые угодники! И как только у этих мерзавцев рука поднялась такого немощного деда за решетку тащить! Куда катится этот мир!
- Да, узник из него негодный. А работник и подавно. Веришь мне или нет, но его выставили на продажу.
- Батюшки мои! Ой-ой-ой-ой… Работник… Да на него ж плюнь, и завалится!
- Кончай причитать, мать. Принимай лучше работу. Стулья твои теперь как новые, - здоровяк закончил колотить стулья, когда возмущенные крики Агнес сменились на сердобольные оханья. – Надо потолковать, Вилберн. Пойдем прогуляемся.
Дело было серьезное, раз Джеффри нужно было что-то обсудить без посторонних ушей. Господин оставил свой традиционный утренний чай с чабрецом и вышел из кухни следом за громилой.
- Что такое?
- Этот засранец Ринар начал создавать нам проблемы.
- Он умудрился что-то поломать? Или покалечил себя?
- Нет. Дело в другом. Он начал привлекать к себе внимание наших людей. Я им велел не подходить к засранцу, но один черт нос свой любопытный суют. Так этот гад понарассказывал им всякого дерьма, мол, его голодом морят, избивают, пытают. Понаплёл о тебе всякого в три короба, и нашлись идиоты, которые поверили. Начали прикармливать, да перешептываться между собой. Своим брехливым языком Ринар подрывает ваш авторитет в доме и портит репутацию. Грязные слухи нам ни к чему. Надо что-то с этим делать.
Вилберн усмехнулся. Рыжеволосый воришка был крайне находчивый. Даже будучи взаперти он придумал способ, как насолить Фарнеусу.
- Уже ничего не поделаешь с этим. Если мы полностью изолируем его от людей, слухов от этого только прибавится. И все же другого решения проблемы у нас нет. Ринара придется закрыть этажом ниже, дабы полностью пресечь любые возможные контакты. Чужое внимание только мешает воспитательному процессу.
- Этажом ниже? Ты про тюремные блоки?
- Именно. Западная часть подземелий, насколько я помню, пока еще вполне сухая и хорошо проветриваемая. Препроводи Ринара ла Герта в одну из клеток на свое усмотрение. Рано или поздно мы вытравим из него всю спесь.