Цепи. История Прествудского замка.

      Кладбище Прествудского замка имело внушительные размеры. Свежих могил здесь было мало. Большую часть кладбища занимали старинные надгробия, поросшие мхом и бурьяном. На самых древних из них было уже невозможно различить ни имени, ни даты: ветра и дожди за долгие десятилетия сточили поверхность камня. Ещё можно было найти несколько деревянных крестов, что чудом пока не рассыпались в труху. Какой-то памятник, превратившийся со временем в тёмную бесформенную глыбу, уже на половину ушёл в землю, но всё ещё навевал своим видом тоску и скорбь. И только полевым цветам было невдомёк, что в этой обители смерти нет места их пёстрым лепесткам и сочным стеблям. Они упрямо продолжали тянуться к солнцу, пуская корни меж костей и истлевших гробов.       Ринару хотелось побыть наедине с собой и своими мыслями. После того дня в лесу он начал иными глазами смотреть на замок и его обитателей. Сколько же ужасов пришлось пережить ему здесь за последний месяц… Сколько грязных и кровавых секретов хранили эти стены и эти земли… Бедный, глупый Вилберн… Если бы он только знал, если бы только видел то, что видел бес… Желание облегчить душу и вывалить всю правду на аристократа в самых ярких и леденящих душу деталях не оставляло юношу первые два дня. Но рассудком Ринар понимал, что управляющий был прав: эта правда не принесёт ничего, кроме бед. Стоит только ей выплыть наружу, и Джеффри неминуемо ждёт петля, его сообщников – тюрьма, всех местных работников – безработица и безденежье, Вилберна – разочарование, крушение надежд и постыдное возвращение в отчий дом, а выкупленных заключённых, включая самого ла Герта – рынок рабов, и никакой надежды на вольную. А потому Ринар принял решение молчать. И с молчанием тем пришла отчуждённость и тоска.       Надо признать, что несмотря на эту тёмную, скрытую жизнь замка, Ринар не переставал испытывать симпатию ко всем этим людям вокруг; в большинстве своём добрым, веселым, общительным, душевным. Всё это не фальш, не театральная постановка, не сладкая иллюзия недалекого герцога. Такое невозможно подделать. В этом старом мрачном месте действительно жила душа – душа того самого дома, в который так верил Фарнеус. А, может, мечта Вилберна – не такая уж и мечта? А Джеффри – не такой уж и злодей, а лишь страдалец, обречённый по жизни влачить на себе кровавое бремя?       Удивительно, как прекрасен был ужасный Прествудский замок! Как легко здесь встречают рассветы, как свежа и вкусна еда на столе, как радостно под гитару звучат голоса, как сладостно спится на мягких постелях! Этот замок не знает тревог. И едва верится, что можно жить так вольготно. От того-то, наверное, бес и пустился искать подводные камни да груды упрятанных костей, не только со скуки. Разум отчаянно отказывался воспринимать эту идиллию и жаждал разглядеть изъяны – грязные пятна на сверкающе чистом окне. Ведь не бывает же так, чтобы при господине не отхажвали ежеденно плетьми и не осыпали бранью, чтобы на завтрак парное молоко давали, а не вчерашнее прокисшее с барского стола, и чтобы мясо в тарелке свежее лежало, а не каша с подгнившими овощами, и чтобы спать в кровати, а не на грязной соломе в хлеву… Не бывает! Где ж такое видано! Ринар начинал ценить то, что ещё недавно принимал как данность. Каким огромным порой может раздуться человеческое эго, что за ним не видно целого мира… Прекрасного мира, созданного руками Вилберна Фарнеуса – самого наивного и мечтательного идиота из всех ныне живущих герцогов – и его преданного слуги – самого угрюмого человека с несчастной судьбой… В конце концов, кто Ринар такой, чтобы судить их? Кто он такой, чтобы рушить этот маленький, небезупречный, но все же рай.       - Вот где ты! А я тебя всюду ищу, - мягкий голос аристократа отвлек Ринара от его мыслей.       - Что-то стряслось?       - Нет, просто хотел узнать, как ты. В последние дни ты ходишь, словно в воду опущенный.       - С чего вдруг это должно тебя волновать?       - Я лишь хотел убедиться, что всё в порядке.       - Всё в порядке. Уходи. Я хочу побыть один.       - Давай поговорим, - предложил мужчина, усаживаясь рядом.       - О чём?       - О чём угодно! Хорошие разговоры дорогого стоят.       - Ты мне не друг, чтобы я с тобой болтал.       - Но и не враг.       - Оставь меня в покое, - недовольно буркнул парень, кутаясь в свой сюртук. Сегодня было ветрено и прохладно.       - Как скажешь, - пожал плечами блондин и умолк, оставшись сидеть рядом.       Фарнеус не пытался привлечь к себе внимание, не делал более попыток вывести беса на разговор. Он сидел молча, почти недвижимо, погрузившись в свои собственные мысли и устремив глаза в сад могильных камней. Эта незваная компания сильно раздражала юношу, но скоро он привык к ней и в какой-то момент даже перестал замечать Вилберна по левую руку от себя. Так они просидели с добрых полчаса, не обмолвившись ни звуком, ни словом, ни взглядом. И всё же странно, что герцог искал общества того, кто совсем недавно приставил к его горлу нож. Сейчас бы начать подтрунивать над аристократом, да язвить, но настроение, право, ни к чёрту.       Природа никогда не устает удивлять своим непостоянством. Травы стали гнуться ниже от ветра, а солнце всё чаще пряталось за облака. Пару раз начинало покрапывать, но дождь так и не пролился. Божья коровка неуклюже приземлилась на ярко-жёлтый цветок едкого лютика и шлёпнулась на изъеденную лишайником могильную плиту. Весь мир вокруг словно никак не мог определиться, то ли ему радостно, то ли грустно. У него попросту не было на то времени, чтобы задумываться о своём настроении. Слишком много у этого мира было неотложных дел: нужно было жить, умирать, рождаться, размножаться, изменяться, двигаться, поглощать, убивать… Представлялось совершенно невозможным даже на мгновение остановиться и прервать этот цикл. А что же мы – люди? Есть ли этому миру до нас хоть какое-то дело: до нашей истории, культуры, науки и быта? Стоят ли наши жизни дороже жизни вон того жучка, паучка или червячка? Значат ли наши людские тревоги и суета хоть что-то в череде бесконечных рождений и смертей? Едва ли…       Созерцая природу вокруг, Ринар, наконец, смог разобраться в своих чувствах и мыслях. Обиды, горечь и страхи отступили. На сердце сделалось так легко и приятно…       Всё это время Вилберн оставался рядом. И поднялся он со своего места ровно в ту минуту, когда бес, наконец, ощутил и осознал те благодатные перемены внутри себя. Краем глаза Ринар успел приметить прощальную мягкую улыбку мужчины и колыхание светлых волос на ветру. И хоть Фарнеус покинул кладбище, ещё долго оставалось ощущение его незримого присутствия, как если бы он вместе с рыжеволосым юношей всё ещё продолжал дышать тем же воздухом и взирать на тот же мир вокруг. Отчего же теперь так светло на душе? Так уж совпало, что с уходом молодого господина развеялись и все печали Ринара. Уж не забрал ли случаем герцог их с собой?       Но это было ещё не самое удивительное, что приключилось с бесом за день. Каково же было изумление Ринара, когда тот обнаружил рядом с собой на земле сияющий медный ключ. Юноша не имел ни малейшего представления, какой замок отпирал этот ключ, но оставлен он был явно не случайно. Столь неожиданно в подарок от Вилберна Фарнеуса в руки нашего героя угодил новый секрет…