Цепи. История Прествудского замка.

      В распоряжении Ринара оказалась дюжина старых тряпичных кукол. Часть из них сильно пострадала от времени: кто-то сильно выгорел на солнце, кого-то поела моль, местами можно было обнаружить насмерть въевшиеся пятна. Но всё это легко было поправить клубком ниток, иглой и новыми лоскутами ткани. Не то, чтобы юноша умел хорошо шить, но идея о настоящем кукольном спектакле его не отпускала, а потому он решительно занялся реставрацией своих актёров.       Большая часть кукол имела деревянный стержень, удерживающий фигуру игрушки в строго вертикальном положении, а некоторые даже обладали занятным механизмом, позволяющим актёрам открывать рот одним нажатием. То были в основном всякие отрицательные персонажи, пугающие зрителя своей прожорливостью, по типу серого страшного волка, хитрой лисицы, большого чёрного ворона и мифического дракона.       Был тут и герой старой жуткой сказки о Голодном Джо, который съел ведьмин пирог, отчего и был проклят на вечный голод. Джо проглотил всю свою семью и скот и в конечном итоге лопнул. Мораль сей сказки была проста: не бери чужого, хорошо корми своего мужа, чтобы тот не зарился на чужую стряпню, и будь умерен в еде, ведь чем больше ты съешь сегодня, тем голоднее станешь завтра. Рот у куклы Джо открывался шире, чем у всех остальных персонажей.       Но мало иметь актёров, ведь для полноценного представления нужна ещё и сцена. Ринар заглянул в сокровищницу Фарнеуса второй раз, но не отыскал ничего подходящего для кукольного театра, а потому юноша смастерил его сам, не пожалев времени на украшения.       К вечеру всё было готово, и главный маленький зритель уже занял свое место на табурете. Едва ли Марк в своей жизни видел что-то подобное.       Бес расположил сцену на улице, решив, что свежий воздух и зелень вокруг куда приятнее, чем мрачные каменные стены замка. Да и света от заходящего солнца было в достатке.       И вот представление начинается! Ринар раздвигает занавес и рассказывает небольшую предысторию про мальчика, угодившего в лес и встретившего на своем пути множество приключений. Теперь юноше предстоит несколько часов простоять на коленях, прячась за задником. Он старался изо всех сил увлечь малыша, забавно меняя голос под каждого персонажа, рассыпая шутками и пугая неожиданными сюжетными поворотами. Бес то и дело выглядывал одним глазком из-за своего театрального укрытия, чтобы увидеть восторг и радость на лице малыша. Марк звонко заливался смехом, и Ринар самым бесстыжим образом коверкал одну известную историю за другой, придумывая сюжет и диалоги на ходу. Парень был увлечён процессом не меньше мальчика.       Постепенно к спектаклю начали подтягиваться всё новые и новые зрители. Кто-то наблюдал стоя, кто-то располагался прямо на земле, но когда на представление собралась добрая половина замка, народ принялся мастерить на скорую руку лавки из досок и деревянных спилов. Всё чаще и громче из «зрительного зала» начали доноситься хохот и охи взрослых мужчин и женщин. Ринар не ожидал, что тряпичные куклы привлекут внимание рабочих, а потому не был готов к такому наплыву людей, но успех начал кружить голову, и представление стало принимать все новые и новые невероятные повороты. Юноша даже позволил отпустить себе пару тройку тонких, но развратных шутеек, которых Марк не понял, тогда как остальные зрители были сражены наповал и заливались слезами со смеха. Кукловод пришёл к выводу, что представление пора заканчивать, когда после очередного взрыва смеха импровизированная лавка не выдержала и развалилась. Все, кто на ней сидел, шлёпнулись на спину, задрав ноги выше головы, и продолжали хохотать, лёжа на земле.       К тому моменту уже стемнело, и представление продолжалось при свете керосиновых ламп. Ринар так сильно отсидел ноги, что уже перестал их чувствовать, да и задранные на протяжение нескольких часов руки уже устали и плохо слушались. Марк начал часто и широко зевать: ему давно уже пора идти в постель.       Юноша подвёл представление к логическому финалу под громкие рукоплескания. Ринар попытался встать на своих ватных ногах на поклон, но тут же шлёпнулся на заднюю точку под новый приступ заливистого смеха толпы. Расположившись на боку, парень смог наконец хорошо рассмотреть своих зрителей. На его представление собрались почти все обитатели замка. Компания Пита хлопала в ладоши и одобрительно свистела громче других. Джеффри повел малыша Марка в кровать с лёгкой, едва заметной улыбкой на лице, что, вероятно, можно считать высшей степенью веселья у вечно угрюмого здоровяка. Юджина с блеском в глазах подошла, чтобы лично отблагодарить Ринара за спектакль.       - Это было отличное представление. Спасибо, давно я так не смеялась. И как ты только всё это придумал?       - Сам не знаю! Само получилось! – дико довольный собой, растянув улыбку от уха до уха, ответил бес. Удовольствие от похвалы красивой девушки портило болезненное покалывание в ногах.       - Интересный ты, Ринар. Когда ты просил нитки и ткань, я думала, что ты просто хочешь залатать одежку. Я и представить не могла, что ты будешь мастерить кукол.       - Да я особо и не мастерил. Их до меня уже пошили. Я всего-то заштопал пару дырок. Но раз я так тебя впечатлил, то, может, согласишься на свидание с кукольником? Придумаем вместе сюжет для новых представлений. Что скажешь?       Девушка смущенно улыбнулась и залилась краской.       - Я плохо выдумываю истории.       - Ты сама по себе уже прекрасная живая история. Если кто-то в этом замке и может стать моей музой, то только ты. Юджина, ты сделаешь меня ужасно счастливым, если согласишься встретиться со мной.       Красотка раскраснелась пуще прежнего и начала отводить взгляд.       - Я не умею ходить на свидания. Я никогда на них не была. Даже не представляю, что люди на них делают.       - Ну… Мы будем просто гулять, говорить, любоваться природой.       - Если так, то хорошо. Это я могу.       - Может тогда не будем откладывать и прогуляемся прямо сейчас?       - Сейчас?! О нет! Уже очень поздно! И я не готова! Мне же нужно нарядиться, верно?       - Совсем не обязательно. Ты и так прекрасна без всяких нарядов. Но, может, тогда завтра вечером?       - Да. Хорошо. Давай завтра. Доброй ночи, Ринар. Пока.       Юджина поспешно умчала в самых волнительных чувствах. Ринар же мечтательно глядел ей вслед, воображая тот момент, когда он наконец прильнет к губам девушки и коснется её тонкого стана.       - Надо признать, ты умеешь производить впечатление, - оторвал парня от сладких грёз голос Вилберна.       Бес повернул голову к мужчине и увидел протянутую ему ладонь. Он весьма охотно воспользовался рукой помощи, чтобы встать.       - Да брось ты. Я просто дурачился.       - И всё же, ты дал этим людям то, чего им не хватало.       - Тряпичных кукол?       - Веселья. Увы, простой народ не умеет развлекаться. Люди проводят за работой большую часть жизни, и от искусства они безнадёжно далеки. Выпивка, еда, разврат да сплетни – вот и все радости.       - И что ж ты до сих пор не занялся культурным просветлением своих людей, если тебя это так волнует?       - Из меня дурной учитель, а творец еще хуже. Богатой фантазией, в отличие от тебя, похвастать не могу.       - Я не хочу прослыть шутом. Разок побаловался, да хватит. Я не собираюсь давать регулярные представления.       - Даже ради Юджины? – многозначительно улыбнулся Фарнеус. – Как мне кажется, ты покорил сердце девушки своей игрой.       - Мои взаимоотношения с Юджиной тебя не касаются. Иди к чёрту, - Ринар принялся разбирать самодельную кукольную сцену.       - Как грубо, - поморщился герцог.       - Ты раздражаешь меня! Раз за разом! Липнешь, как банный лист со своими разговорами! Я не хочу общаться с тобой по душам! Я вообще не хочу с тобой общаться! Какого чёрта тебе вообще от меня нужно?! Просто оставь меня уже в покое – и не услышишь грубостей!       - Что ж, если ты этого действительно хочешь… - с грустной нотой в голосе произнес господин.       - Хочу! – почти выкрикнул юноша.       Вилберн молча кивнул и удалился. Ринар, наконец, остался один, но облегчения это не принесло. Стало наоборот как-то тошно на душе. Он и сам не понимал, почему присутствие аристократа так его взбесило. Юноша уже давно отпустил всю свою злость и обиду за те злосчастные дни, проведенные в неволе. Фарнеус был обходительным и приятным в общении. Ринар даже поймал себя на мысли, что ему было чертовски интересно слушать историю Прествудского замка из уст герцога. Но, видимо, именно это и отталкивало беса – Вилберн был ну уж СЛИШКОМ приятным. Не привыкший к обществу господ, парень чувствовал себя неуютно. Он не понимал интереса аристократа к своей персоне. Это внимание смущало, а вместе с тем тешило самолюбие. Конечно, разумнее было бы поддерживать приятельскую связь с Фарнеусом и пользоваться соответствующими привилегиями. Но это также могло вызвать новый приступ агрессии со стороны управляющего, а следом - неприязнь и недоверие местных. Репутация господского любимчика, целующего тому сапоги и зад – перспектива не из лучших.       Ринар нёс кукол и декорации к себе в комнату, когда столкнулся с Джеффри на лестнице.       - Есть у меня к тебе одно деловое предложение, парень, - с хитрым прищуром произнес здоровяк. – Давай-ка всё обмозгуем.