Цепи. История Прествудского замка.

      Оставшись наедине с самим собой, Вилберн сокрушённо накрыл лоб ладонью и просидел в таком положении ещё несколько минут, размышляя.       Он ни единого дня не переставал думать о рыжеволосом юноше. Прошло уже больше месяца с того самого дня, как парень оказался в замке, но Ринар ла Герт всё ещё оставался для господина загадкой.       Как случилось, что столь умный и образованный человек вынужден был бродяжничать на улице?       Что произошло между ним и матерью, раз та отреклась от родного дитя?       Ненавидит ли бес Вилберна? И если да, то почему ещё не поквитался? Потому что слишком добр в душе и тщательно прикрывает это показной злобой?       Почему он не сбежал? Неужели ради участия в скачках и хорошего куша Ринар готов терпеть своего заклятого врага? И ради этого готов даже наплевать на свою гордость?       А, быть может, герцог все-таки сумел сломать Ринара и подавить его волю?       Заслужил ли Фарнеус прощения?       Или нет никакой ненависти? Отчего же тогда столько боли в его глазах? Незатягивающиеся раны из прошлого?       Чем дольше Вилберн ломал голову, тем крепче прикипал к этому бунтарю. Но нет, он и не думал по примеру самого ла Герта задавать вопросы в лоб. Ведь именно эта загадка, эта недосказанность и притягивала мужчину. И разгадать её он жаждал самолично и любыми способами.       Герцог сделал глоток медовухи, ощутив крепкую сладость на языке.       Что дальше? Станет ли Ринар ещё больше избегать общества господина, узнав правду? Было ли вообще правильной идеей говорить ему правду? Время всё рассудит.       Перед глазами в момент особой увлечённости в очередной раз всплыл образ улыбчивого Томми – того молодого конюха, который с незабываемым жаром отдавал Вилберну самого себя. Одна ночь, всего одна особенная ночь… С запахом свежескошенной травы, конюшни и семени… Под сладкие стоны и сонное фырканье лошадей…       Порой Вилберн фантазировал, как укладывает в охапку сена разгорячённое тело Ринара, как ярко-зеленые глаза юноши переполняются страстью, а его невероятно чувственные губы приоткрываются в угоду желаниям господина, чтобы сомкнуться в области его паха… Но этого не будет.       Быть может, стоит воспользоваться советом брата и завести себе любовника?       Закупорив бутылку, блондин вернул медовуху обратно на своё место до нового подходящего повода. Пора возвращаться к делам.       На рабочем столе Фарнеуса лежал договор о продаже собак и нескольких ружей. Когда-то герцог мечтал о том, как замок будет ломиться от гостей, желающих отправиться на настоящую охоту по Прествудскому лесу. Но, как оказалось, охота давно перестала интересовать высший свет. Содержание псарни приносило лишь убытки, а Вилберн всё никак не мог решиться отказаться от своей мечты. Да и к животине он сильно привязался. Месяц за месяцем управляющий убеждал господина избавиться от собак, но всякий раз получал категорический отказ. Однако этот день всё-таки настал. Плачевное финансовое положение замка заставило пойти на крайние меры.       Вот, они уже избавляются от собак, а что потом? Начнут увольнять людей? Сокращать жалования?       С тяжёлым вздохом мужчина взялся за книгу учёта.       И все же, до чего выразительные у Ринара глаза. Они словно пронизывают тело сотней ядовитых игл. В солнечный день они сверкают, словно огранённые хризолиты. Но в стенах замка становятся холодными и твердыми, подобно жадеиту… Должно быть, это ужасно вульгарно – сравнивать чьи-то глаза с драгоценными камнями, но таких глаз Вилберн прежде никогда не встречал. Как никогда прежде не встречал столь пламенную натуру.       Испытывал ли герцог в действительности вину перед юношей? Пожалуй, нет. Умом он несомненно осознавал свою неоправданную жестокость, но та сила, та безумная ярость, то пламя, вырывающееся из плоти… Коснись Фарнеус в то мгновение его кожи лишь кончиком пальца, и кисть непременно обуглилась бы до кости. Увидеть это неземное создание во всей своей дьявольской красе – высшее наслаждение, доступное смертному. Ради этого и душу продать не жалко. Ради этого стоило уподобиться чудовищу.       И всё-таки надо постараться сосредоточиться на работе. Этим бумагам конца и края нет.