Этот прекрасный мир ненавидит нас

Тодороки был готов к боли, но не был готов к резкому лязгу стали об сталь. Из левой руки меч едва не выпал, сталкиваясь с преградой. Открывая крепко зажмуренные глаза, он застыл, совершенно не понимая мотивов таких действий. Разглядывая хмурое лицо альфы, на мгновение заостряя всё своё внимание на его губах, из-под которых опять были видны острые клыки. Думать о том, что скажет женщина на такой выпад не хотелось. Но и услышать её громкий смех, эхом звучавший по всему дворцу, явно никто не ожидал. — Какой смелый мальчик, да, Бакуго? — она хитро улыбалась, оглядывая парней, которые, словно статуи, не двигались. — Ваше Величество, простите, я... — голос хрипел, и Кацуки поспешил откашляться в ладонь, убирая оружие, после поднимая взгляд и с уверенностью начиная свою речь. — Этот тупой человек не заслуживает такой участи, да и Ваше представление не совсем уместно. — Да, ты прав, мы ведь не в театре, — как же она любила его за эту прямолинейность, перед глазами вспыхивали воспоминания юной Мицуки, с которой они долгое время дружили. — Когда твой король нападёт на нас? — Менее, чем через семь дней, — принц уже успел прийти в себя от шока, благодарность охотнику приятной волной струилась по телу. — И его совсем не волнует, что здесь самый дорогой сын, наследник трона? — Будь это так, он бы всё равно не остановился, — правильным движением пряча меч в ножны и вновь обращая всё своё внимание на женщину перед собой. — Но, я всё ещё не понимаю его мотивов, ведь... — Я отказала ему в скреплении союза между нашими странами путём заключения брачного договора, — прервав принца, Немури пристально смотрела в одно из больших окон на улицу, там её дочь вновь отдавалась во власть танцу, она не видела этого, но знала, — Я очень люблю свою Момо, при всём желании объединить наши страны, никогда не пойду на такое, — выдохнув, она вновь посмотрела принцу в глаза. — На ошибках учатся, и меня научили, поэтому мы готовы дать отпор. Незаметно для всех Каяма погладила своё, ничем не выделяющееся, простенькое кольцо, которое ей подарил возлюбленный, с которым она никогда не сможет быть вместе. — Я не могу выделить тебе комнату, как и позволить остаться во дворце. — Ваше Величество, позвольте мне следить за ним, — Бакуго слегка поклонился, в надежде сжимая ладони в кулаки. Королева задумчиво обвела его взглядом, после так же оглядывая юного принца и в конце концов вздыхая, разве могла она отказать этому солнышку? Из маленького ребёнка он стал достойным альфой, жаль, что Мицуки никогда не сможет увидеть своего сына таким. — Как скажешь, но если он что-то натворит, вся ответственность ляжет на твои плечи, — в последний раз взглянув на окно, она плавно развернулась, уходя в свои покои и оставляя двух альф на стража. Киришима наконец-то подбежал к парням, как-то восторженно останавливаясь около ледяного мага. — Это было так мужественно! Мне даже немного жаль, что Бакуго остановил тебя, не сочти это за грубость только, — его глаза сверкали, словно он несколько минут смотрел не на печальную сцену, а лучшее в мире шоу. — Дерьмоволосый, что ты тут забыл вообще? Принцессу охранять кто будет? — нахмурившись, охотник повернулся к выходу, утягивая за собой принца. — О, мы с Каминари как раз поменялись, а я прослежу за вами! — Отлыниваешь от работы, за это тебя не погладят. — Бакуго, ну чего ты, королева меня давно заметила, если бы что-то было не так, она б сказала! — всплеснув руками и продолжая широко улыбаться, выставляя на показ свои острые зубы, от которых у Шото мурашки побежали по спине, такими и убить можно. — Но ты всё-таки был крут, парень, не ожидал чего-то подобного от человека с тех земель. Тодороки предпочёл молчать, угрожающие нотки в запахе цитрусов и янтаря никуда не пропадали. Создавалось впечатление, что один неверный шаг или движение – страж тут же отсечет ему голову. Кацуки по-прежнему не отпускал рукав его потрёпанной рубашки, ведя в другую сторону от центра королевства, по которому они шли первый раз. Закатное солнце уже почти скрылось за горами, вечерние сумерки создавали какую-то чарующую атмосферу. Радостные возгласы людей, которые словно спать и не спешили, звучали отовсюду. Камешки под ногами тихонько постукивали, когда кто-то их цеплял своей обувью. — Значит, принц будет жить у тебя, а, Бакуго? Не слишком ли самонадеянно доверять незнакомцу? — Эйджиро нахмурился, от прошлой светлой улыбки не осталось и малейшего следа, взгляд горел пламенем. Будь Шото пугливым или вообще трусом, определённо сбежал бы подальше. Но он спокойно продолжал рассматривать маленькие и большие дома, акцентировать своё внимание на мелочах, словно говорилось и вовсе не о нём. — Слушай, дерьмоволосый, ты во мне сомневаешься? — остановившись и отпустив хлипкую ткань, повернулся к Киришиме, злобно скаля клыки. — Друг, я не в тебе сомневаюсь, а в нём, — примирительно размахивая руками, он грустно улыбнулся, отводя взгляд в сторону. — О нём я позабочусь, не заставляй свою тупую башку думать, ничего хорошего всё равно не придёт в неё, — раздражённо цыкая и осматривая застывшего принца, он воздержался от того, чтобы хлопнуть себя по лбу. Это не принц, а принцесса-ходячее-замороженное-бедствие. Может, всё-таки магия как-то влияет на характер? Как-то иначе объяснить этот отрешенный взгляд и постоянную безэмоциональную рожу он не мог. Пожалуй, только голос выдавал его эмоции, потому как даже свой запах маг сдерживал. — Идём, ещё пару метров. Следуя за охотником, Тодороки с интересом уставился на домик, вокруг которого было такое множество разнообразных цветов, что названия некоторых даже не удалось припомнить. Мягкий свет из окошка и доносившийся аромат выпечки делали его определённо уютным. Засмотревшись на зелёные розы, он не сразу заметил как оттуда выбежал уже знакомый омега с книжками и свёртками с чем-то вкусным наперевес. — Каччан! — ледяной маг не удержался и забрал книги из хрупких рук, встречая благодарную мягкую улыбку и необъяснимую теплоту на дне потемневших зелёных глаз. — Ох, я догадывался, что принц останется, поэтому приготовил в два раза больше, и нашёл те книги, которые ты просил пару дней назад. — Мидория, а меня угостишь? Ну хоть чуточку, совсем немного, — Киришима мученически сложил ладони в молитвенном жесте, вызывая этими действиями тихий смех веснушчатого, в который Шото, незаметно для самого себя, вслушивался. — Конечно! — Изуку тут же взял один из свертков и отдал его стражу, который с такой жадностью развернул его и после вгрызся в мягкую-мягкую булочку, что желудок вновь заурчал. — Тц, тупой Деку. Заходить в дом Кацуки было странно, он ничем не отличался, самый обычный. Разве что только венок из засохших роз и женская позолоченная заколка особо выделялись на небольшой тумбочке у окна. — Книги на стол поставь уже, бестолочь. Опять эти прозвища... но Тодороки сделал то, что сказали и подушечками пальцев провёл по самой верхней книге в кожаном переплете. Мидория же зажёг несколько свечей по всему дому и благодаря этому стало в разы светлее. — Ладно, парни, я побегу бабуле своей помогу, а после вновь меняться с Каминари, удачи! — не дожидаясь ответа, Эйджиро и впрямь побежал, весело махая рукой в знак приветствия всем горожанам. Забавный альфа, и очень сильный. Принц не мог объяснить это ощущение, но он чувствовал огромную силу, исходящую от стража. Это была не магия, а что-то более сильное и могущественное. Может поэтому королева доверяла ему свою дочь? — Тодороки-кун, угощайся, а то звуки твоего голодного животика сводят меня с ума, — Шото послушался и аккуратно разворачивал свёрток, после беря тёплую булочку и потихоньку кушая. Омега сидел за круглым деревянным столом и что-то увлечённо рисовал угольком в маленькой книжке, это на долю секунды вызвало улыбку. Бакуго чем-то гремел в другой комнате, при этом постоянно выкрикивая ругательства, словно то, что он делал, не приносило ему ничего хорошего. Наверное, он и вправду злился, потому как его кроваво-яблочный аромат стал гуще и сильнее. Ноги едва не подкосились от этого. И как только Изуку так спокойно продолжает сидеть? Словно на жгучий запах альфы ему было всё равно. — Тодороки-кун, — тихое обращение буквально вытащило из мыслей и принц обратил всё своё внимание на омегу. — Ты правда пришёл, чтобы защитить нас? От пронзительного взгляда внутри что-то затрепетало, то ли от страха, то ли от удивления. Руки мелко задрожали. — Да... — предельно честно и так же тихо. Мидория тут же ярко улыбнулся, отчего стали заметны ямочки на его слегка пухлых щёчках и продолжил что-то рисовать. Пальцы были полностью в чёрной саже от уголька, но видимо ему это не мешало. Доедая булку с клубникой, он потянулся за ещё одной, едва не роняя её на пол, когда на кухню ворвался Бакуго, угрюмо и громко плюхаясь на стул. Тут же беря одну из книг и яростно её листая. — Двумордый, будешь спать на полу. — Да. — Одеяло не дам. — Да. — И подушку не дам. — Да. Кацуки взорвался, на ладонях его искрились маленькие взрывы, на которые принц завороженно глядел – красиво. — Тебя совсем ничего не волнует что ли, морда тупая? — столько злости в этих алых глазах, и что он только не так сделал? Тодороки слегка отодвинул от себя мягкую булочку, которая оказалась со сладкими лепестками розовых цветов, собираясь ответить, но не успел даже губы приоткрыть. — Будешь спать со мной, задница жирная. Удивление – это мягко сказано, даже Мидория перестал рисовать, оглядывая Кацуки так, словно тот был болен. Да и почему жирная? Нормальная у него задница. — Ладно. — Не надумай там себе ничего, так я смогу тебя сразу же убить, — прожевав сладость, Бакуго начал облизывать и посасывать свои пальцы, на которые от ранее неосторожного укуса потёк сок сладких слив. Быстрые движения его языка почему-то пленили, от пальцев, которые скрылись в глубине его рта, Шото взглотнул, стараясь как можно менее заметно выдохнуть. Слишком резко стало жарко. Выглядывающие из-под губы клыки вызвали мелкую дрожь, которая пробежалась по позвоночнику. Он... возбудился? Облизав свои губы так же, как только что это сделал альфа напротив него, Тодороки медленно отвёл взгляд и тут наткнулся на зелёные глаза, которые пристально наблюдали за ним. Стало стыдно? Возможно. Но Изуку лишь улыбнулся уголками губ настолько по-доброму, что сдержать облегчённый вздох едва получилось. — Доброй ночи, Тодороки-кун, Каччан, завтра с утра поможете мне в поле, пожалуйста? — поднявшись из-за стола, он виновато запустил пятерню в свои кудрявые волосы. — Да. — А это ещё зачем? Как можно отказать этому омеге, Бакуго? — Я хотел собрать немного лечебных трав и цветов, чтобы сделать зелья. — Ладно, вали уже. — До утра! Без единого звука закрыв дверь, омега убежал к себе домой. О его недавнем присутствии здесь напоминали лишь книги с булочками и мягкий аромат орехов, переливающийся с хвоей. — Помой руки и вали спать, я дочитаю и приду. Кивнув, маг оглядывался в поиске воды, после заметив небольшое ведро, заполненное ею. Надо было просто окунуть туда руки? Но... заметив на подоконнике небольшое белое полотенце, он потянулся за ним, после опуская небольшой кончик в воду и сразу же обтирая руки. Охотник смотрел на это, едва сдерживая смех. Вот и минусы королевской жизни. Бедный принц не знает как правильно мыть руки. — Бестолочь. Поднявшись, Бакуго схватил кувшин рядом с другим ведром и, набрав в него воды, схватил Шото за локоть, рывком прижимая к себе. — Над пустым ведром держи свои грабли. Грабли?.. Чувствуя тепло чужого тела рядом, захотелось уснуть прямо так, но Тодороки послушно просунул руки вперёд, после тщательно вымывая их, пока альфа продолжал медленно переворачивать кувшин. — Вот так, принцесса ты ненаглядная, а теперь вали. Обтерев ладони всё ещё сухим полотенцем, гетерохромный прошёл в комнату, из которой немногим ранее доносились шум и ругань. Нужно ли было раздеваться? Вопрос, от которого он застыл в ступоре. Будет ли это нормально? Или нет? Никогда ни с кем ранее спать не приходилось. Но и ложиться в грязных вещах на чистую постель не хотелось. К слову, про постель, посмотрев на неё чуть дольше, Тодороки заметил лежащие там белые простые штаны. Спальные, видимо. Для него? Спрашивать взрывного альфу не хотелось, поэтому он просто переоделся, оставаясь с голым торсом, и наконец-то ложась на весьма мягкую кровать. По крайней мере, он ожидал, что она будет куда более жёстче. Стоило прикрыть глаза, как сон тут же схватил в свои крепкие путы. И Шото совсем не знал, что альфа всю ночь жадно следил за ним, разглядывая слишком белоснежную кожу под светом большой луны из окна, то и дело укрывая невесомой простынёй.