Всё начиналось с привета, Но в этом году снег выпал чёрного цвета. Идём в кино, там закрыто, безлюдно. Как круто, картинки друг в друге! Я вижу в тебе всё плохое. Среди сплошного счастья я выбрала горе. Я выбрала горе, я выпила горе - Ошиблась я, что ли, ошиблась? Трудно дышать, грохнусь вот-вот, Когда проволоки гнут прямо в живот. Ты мой худший кошмар, демоны врозь. Ты, как солнечный луч, ранишь насквозь.
Всё завершилось победой твоей, Так несмело меня под прицелом держи, Ведь я так опасна - твой враг номер один, Помечен пылью и краской. А ты же ведь мой одуванчик, расцветший в груди, Проросший всю меня насквозь, И всю меня насквозь, и всю меня насквозь! Ну разве не сказка! Ну разве? Алёна Швец, "Одуванчик"
Я, кажется, проклята; я, капец, неудачница. Подо мною все рушится, и ничего не получается. Засыхают в воде цветы, не с кем больше делить печаль. А теперь сюда слушай, ты, - буду плакать и объяснять... Алёна Швец, "Неудачница"
Эдвард ожидает возвращения Чарльза из кабинета - и злится. Ярость наполняет его вены ядовитой лавой, заставляет мышцы перекатываться под белой рубашкой: проклятый Грэм Карпентер! Если бы не Провидец, я бы переломал ему все кости. Чёртов святоша. Пирс стискивает зубы, вспоминая восхищённый взгляд человека с полумаской на лице, обращённый на Чарльза Рида - как будто тот был величайшим сокровищем... В тот момент Эдварду отчаянно хотелось нажать спусковой крючок, лишь бы стереть это восторженное выражение. И эти взгляды, полные подозрения, - только идиот или слепой не заметил бы, как Карпентер следил за каждым неверным вдохом Пирса. Козёл. Нет, Эдвард определённо убьёт святошу, как закончит с делом. Может быть, даже и раньше. - Чувства затуманивают твой разум, - раздражённо замечает Истина. - Нам нет дела до его отношения к Провидцу; но он не должен помешать увезти Рида на Даркуотер. - Он смотрел на Провидца так, будто хотел присвоить себе, - глухо рычит Пирс, - но он его не получит! Чарльз Рид мой - наш - и я не позволю кому-либо изменить это. - Тогда тебе следует остудить свой пыл и смотреть в оба. Этот Карпентер может поставить под угрозу весь план. - Пусть только попробует, - шипит Эдвард: в глазах его сверкает адское пламя. - Я с удовольствием распну его на стене его же кабинета. Истина отмалчивается, никак не комментируя внезапно вспыхнувшее желание убивать. Пирс потирает виски, не в силах понять, откуда в нём взялось столько злости: никогда прежде - даже на войне - Эдварда не охватывала подобная кровожадность и... ревность? Он озадаченно чешет затылок, прислушиваясь к себе. Ревность. Чей это дар? Зова Великого Спящего - или остатков человеческих чувств? А может быть, и того, и другого? Не понять. Но вне зависимости от происхождения своих эмоций Пирс рад видеть вернувшегося Рида: - Ну что? Всё в порядке? - Вроде бы да, - неуверенно произносит Чарльз, присаживаясь на соседнюю кровать, - Грэм выслушал меня и пообещал не выдавать никому. Но я забыл попросить его о том, чтобы тот вывез нас из города, представляешь? Память ни к чёрту. Рид досадливо морщится, а Пирс мысленно облегченно вздыхает: вот и хорошо. Но Чарльза всё же необходимо подбодрить. - Ну, я полагаю, у тебя ещё будет время спросить, - утешает Эдвард. - Как раз придумаешь, что лучше сказать. Чарльз слабо улыбается - и для Пирса будто восходит солнце. - Спасибо, Эдвард. Так и сделаю. - Славно. А теперь я предлагаю немного поспать. Ночка выдалась та ещё. Грэм тщательно всё обдумывает: осечки быть не должно, иначе второго шанса не предоставится - Эдвард Пирс слишком опасен. Можно было бы просто убить чужака, но... Так или иначе, мнимый детектив выходил Рида - пусть и в своих корыстных целях - и привел в дом Карпентеров. Жизнь за жизнь. На моих руках и без того кровь многих невинных. Пусть Чарльз сам решит, что делать с ним. Но если чужак посмеет угрожать... Что ж, подвалы дома Карпентеров умеют хранить тайны. Хотя лучше до этого не доводить, конечно. Чтобы подтолкнуть Чарльза к правильным выводам, Грэм разрабатывает план по временному устранению Пирса из игры. В своей спальне Карпентер, тщательно порывшись, достает из тумбочки сильнодействующее снотворное: после войны доктор выписал ему рецепт, чтобы хоть как-то избавить от нескончаемых кошмаров. По себе Карпентер знает - пара таблеток гарантированно свалят с ног даже здоровяка, а неприятный привкус можно перебить чем-либо съестным. На кухне он находит ступку и пестик и размалывает лекарство в порошок, затем высыпает в одно из блюд и ставит на поднос. Готово. Только бы получилось. Карпентер лично поднимается на второй этаж и деликатно стучится в дверь гостевой комнаты: - Могу ли я войти, господа? - Разумеется, это ваш дом, мистер Карпентер, - открывает Рид и изумлённо вскидывает брови. - О. Кхм. Это... очень мило с вашей стороны. - Гости не должны оставаться голодными, - вежливо улыбается Грэм, проходя в комнату, - а раз уж прозвучала просьба не выдавать вас, я не могу поручить это кому-либо из слуг. Даже Фреду, хотя я его очень ценю. - Спасибо, - искренне благодарит Чарльз (море в его глазах слишком глубоко - как не утонуть?) - даже и не знаю, что сказать... Мы вам очень обязаны, мистер Карпентер. Грэм бросает взгляд на чужака - тот с непроницаемым выражением лица склоняет голову в согласном кивке. Ложь. Он ставит поднос на стол - так, чтобы отравленное блюдо оказалось ближе к чужаку. Кэй всемогущий, не оставь же милостью Своё грешное дитя! - Это мой долг - помогать нуждающимся, Чарльз, и я рад, что могу сделать что-то для вас, - Карпентер внешне спокоен, но сердце отчаянно бьется - только бы всё получилось. - Что ж, не буду вас смущать. Выходя из комнаты, Грэм здоровым глазом успевает увидеть, как чужак берёт в руки предназначенную ему порцию. Отлично. Осталось только подождать... В своём кабинете Карпентер берёт в руки неизменные чётки и, поглядывая на часы, начинает отсчёт времени. Чарльз и Эдвард напряжённо смотрят на еду. - Какое гостеприимство, - наконец произносит Рид. - Вот всегда бы так! - Я бы сказал - подозрительное гостеприимство. - Эдвард! - Ну, кто-то должен был это сказать, - пожимает плечами Пирс. - Ладно-ладно. Между прочим, тебе не идёт этот хмурый вид, Чарльз... Как насчет старого доброго "хороший коп, плохой коп"? - И ты - плохой коп? - ехидно щурится Чарльз, пододвигая к себе тарелку. - Насколько плохой? - Ну, не настолько, чтобы с треском вылететь из агентства, - смеется Эдвард. - Но ты меня, надеюсь, понял. Раз уж эта была твоя идея, вверяю тебе соблюдение презумции невиновности. - Вот уж спасибо. - Сам напросился. Чарльз только фыркает: ни дня без перепалок. Впрочем, ему это скорее нравится, чем нет. - Ладно, давай есть, пока не остыло. Они быстро разделываются с едой - хотя дарёному коню не смотрят в зубы, на вкус предложенное весьма и весьма неплохо. Пирс определённо голоднее - с такой скоростью приканчивает свою порцию; Чарльз ещё возится со своей тарелкой, когда Эдвард внезапно широко зевает и озадаченно прикладывает к щеке ладонь. - Что за хрень, - недоуменно хмурится Пирс, - я же только что спал. - Может быть, организм требует восстановить силы из-за ран? - Да, но не так же скоро! - Эдвард отчаянно трёт глаза, наклонив голову. - Как странно... как будто... - Как будто что? - растерянно произносит Рид - и осекается: Пирс прикрывает глаза и с грохотом падает со стула на пол. - Вот чёрт! Чарльз поспешно перетаскивает тяжелое тело напарника на кровать, а в голове бешено сменяют друг друга мысли: подозрительное гостеприимство. Очень похоже на быстродействующее снотворное. Но зачем, Грэм, зачем? Неужели чтобы выдать нас ван дер Бергу? Словно в ответ на незаданный вопрос на пороге появляется хозяин дома: - Хвала Кэю, подействовало. - Зачем вы это сделали? - почти что кричит Рид; его лицо искажено отчаянием. - Зачем, Грэм? - Прошу прощения, Чарльз, - виновато говорит Карпентер, прикрывая за собой дверь, - но мне пришлось это сделать, потому что ваш напарник - не тот, за кого себя выдает. Он не дал бы вам узнать правду. - Что... что вы имеете в виду? Какую правду? - Я велел Фреду позвонить в ваше агентство, Чарльз. Они подтвердили, что вы действительно были в Бостоне неделю назад, но... - ...но? Рид видит сострадание в лице Карпентера, прежде чем тот вновь открывает рот, тихо произнося слова - точно подкрадывается к раненому зверю. - Мне очень жаль, Чарльз, говорить об этом, но детектив Эдвард Пирс больше не числится в штате. Уже несколько недель он считается пропавшим без вести - после того, как отправился на Даркуотер расследовать своё последнее дело. - Ложь, - вырывается у Чарльза быстрее, чем он осознает это, - нет, это не может быть правдой! Не может! - У Фреда не было причин лгать мне, - просто говорит Карпентер. - Именно поэтому я дал мистеру Пирсу своё снотворное. Я сожалею, что стал гонцом с плохими вестями, Чарльз. - Нет, я не... я не верю... - Рид закрывает лицо руками, почти что задыхаясь от душащих его слёз. - Я не... я должен проверить... это не может быть так... Грэм сочувственно протягивает руку - но детектив отшатывается, точно от огня. - Простите. - Нет. Я не могу... пока не проверю, - потерянно шепчет Рид, хватаясь за рыбацкий плащ. - Я должен удостовериться сам... Скоро вернусь. Чарльз вылетает из дома Карпентеров, точно ошпаренный, а в голове набатом бьётся "он не тот, за кого себя выдает". Нет, говорит сам себе Рид, быстро шагая к причалу, где они оба оставили утром лодку, я не верю. Но брошенное Грэмом семя сомнения стремительно всходит, пока детектив мчится по водным каналам к особняку Блэквудов: может быть, он и прав, Чарльз. Подумай сам - как Эдвард смог так быстро найти тебя? При обычных поисках ушло бы несколько недель, а то и месяцев - с учётом того, что ты никому не сообщал, куда направишься в тот злополучный день. У Эдварда же ушло на всё про всё... что-то около недели? И если оставить в покое время - то как Пирс смог проникнуть в дом, передать письмо и вытащить из плена, не привлекая к себе внимания? Понадобилось бы библейское чудо. И почему в тот момент тебе стало так плохо, Чарльз? Почему голоса в голове становятся отчётливее, когда Пирс рядом? Откуда на стенах особняка появились новые знаки, если Эбернот Блэквуд мёртв? Откуда появился этот странный знак на шее? Почему Эдвард солгал? Почему, почему, почему? - Я не знаю, - шепчет Рид, подходя к особняку, - но я выясню правду, чего бы мне это не стоило. Чарльз заходит в дом, настороженно прислушиваясь, - в особняке стоит гробовая тишина. Рид делает глубокий вдох - и наконец взывает к своему дару. В истинном зрении стены испещрены бесчисленными светящимися значками. Проводник - на сей раз это призрачная птица - ведёт Рида в подвал, где пол усеян впечатляющим количеством гильз: Эдвард устроил настоящее побоище, зачищая помещение от вайлбистов. Наблюдая за тенями прошлого, Чарльз невольно восхищается тем, с каким проворством Пирс убивает тварей. - Ни одного лишнего выстрела, - бормочет себе под нос Рид. - Потрясающая точность. Но здесь нет ничего подозрительного. Детектив следует за проводником дальше. Его сердце пропускает удар, когда призрак Пирса достаёт из кармана брюк мел и, сверившись со своим блокнотом, уверенно начинает рисовать на стенах круги, тихонько напевая себе под нос на неизвестном языке - очень и очень похожим на тот, на котором Эбернот Блэквуд читал заклинания, пытаясь извлечь Семя. - Вот так-то лучше, - говорит тень, закончив рисунок. - Теперь никто из вашей братии не пройдет дальше границы. Мерзкие ублюдки. - Откуда ты знаешь это, Эдвард? - выдавливает из себя потрясенный Рид. - Откуда? Чарльз с трудом берёт себя в руки и следует за птицей дальше: Пирс кропотливо рисует знаки на стенах один за другим, обходя весь дом, пока не возвращается в их комнату, где перелистывает блокнот, хмурится и рисует уже нечто иное. Круг отличается от предыдущих бо́льшим количеством и разнообразием знаков. - Символ нанесён именно над моей кроватью, - отмечает Рид, внимательно исследуя эхо, - постель ещё не смята, в отличие от второй. Значит, эта штука была нарисована специально для меня? Но для чего? Он изо всех сил сосредотачивается на моменте с блокнотом и успевает разглядеть небрежную подпись: "Защита от тварей из снов. Подойдёт для Провидца". Чарльз возвращает себе привычное зрение и оседает на пол, вцепившись в волосы и истерично всхлипывая: откуда? Откуда Эдвард знает, что я Провидец? Что всё это значит, чёрт возьми? Неужели меня опять куда-то втягивают? - ...уже несколько недель он считается пропавшим без вести - после того, как отправился на Даркуотер расследовать своё последнее дело. Нет. Нет, нет, нет. Пожалуйста, только не это. По заброшенному особняку волчьим воем разносится отчаянный крик Чарльза. - Проснись, Ищейка! - в голове у Эдварда раздаётся рокочущий голос Левиафана. - Время идти по следу. Пирс не может не последовать на зов: он выплывает из непроглядной тьмы и с трудом открывает глаза. Во рту чувствуется гадостный привкус лекарства. Что, чёрт возьми, произошло? Где Провидец? - Хозяин этого дома дал тебе сильное снотворное. Но моя воля сильнее. Найди Семя Спящего, Искатель истины. Он не мог уйти далеко. - Проклятье! - шипит Пирс, поспешно вскакивая с кровати (как он вообще здесь оказался?). - Так и знал, что святоше нельзя доверять. Сукин сын. Он прислушивается ко звукам снаружи и осторожно отворяет дверь гостевой комнаты: чисто. Эдвард хватает револьвер, берёт в руки вспыхнувшую мертвенно-зелёным светом лампу - и уходит в другой слой реальности. След от Провидца в этом месте материален. Пирс, точно настоящая ищейка, идёт по нему, не обращая внимания на такие тривиальные мелочи, как отсутствие их общей лодки - здесь никто не заметит, если исчезнет чужая. По дороге Эдвард напряженно размышляет: неужели святоша всё же решил выдать Провидца Неизрекаемому? Непохоже - след ведет в другую сторону от дома ван дер Берга. Тогда зачем? Неужели успел на меня что-то нарыть - и заставил Рида искать улики в особняке? Если так... то мы определённо в дерьме. Нет, я совершенно точно убью скотину. Перед входом в особняк Эдвард возвращается в привычную реальность: незачем ещё сильнее нервировать Провидца. Хотя куда уж сильнее? Он крадётся на зов Семени, пока не доходит до той самой комнаты, с чего всё началось, - и не открывает аккуратно дверь. - Не подходи! - Чарльз поднимает голову от скрипа и выставляет в защитном жесте руки. Глаза покраснели. Боже, он что, плакал? Эдвард будет убивать Карпентера очень медленно. Очень. - Чарльз... - Кто? Кто ты такой? - Рида трясёт от волнения, словно припадочного. - Или лучше сказать: что ты такое? Эдвард не успевает ответить, когда детектив окидывает Пирса тяжелым, неожиданно пронзительным взглядом. - Боже мой... - испуганно шепчет Рид - и внезапно теряет сознание. Эдвард поспешно подхватывает Провидца. Пирс лихорадочно соображает, но в голову, как назло, не приходит ни одной дельной мысли. Очень, сука, вовремя. Ну, Грэм Карпентер!.. Чарльз потрясен - в истинном зрении вокруг Эдварда клубятся тёмные полупрозрачные щупальца, тянущиеся к нему навстречу. Дичайшая головная боль пронзает голову надвое, и Рид на какое-то время теряет сознание - пока не обнаруживает себя рыдающим в чужих убаюкивающих объятиях: - Чшшш. Всё хорошо, Чарльз. Я не причиню тебе вреда, что бы не болтал твой святоша в маске. Всё хорошо. - Всё ни хрена не хорошо, - Рид пытается вырваться, но Пирс держит пугающе крепко, - ты лгал мне! Ты знал, кто я такой! Эдвард тяжело вздыхает, и Чарльз нетерпеливо ёрзает в ожидании ответа. - Мне сказала Сара. Сара Хокинс. Может быть, ты слышал про её картины. - Причём здесь мёртвая художница? - непонимающе хмурится детектив. - Видишь ли... Сара жива. Её смерть инсценировал собственный муж, чтобы скрыть её дар. - Дар? - Сара... Сара - Оракул. Она предсказала моё появление на Даркуотере задолго до того, как я появился там, чтобы провести расследование по поводу её "смерти". Я везде натыкался на собственные портреты, хотя мы ни разу не виделись до этого. А потом... Потом я нашёл там культ. О нет. Нет, нет, нет. Только не это. Рида осеняет внезапная догадка: - И ты вступил в него. Эдвард отводит взгляд - и это становится последней каплей. - Знаешь, а я ведь верил тебе, - истерически смеется Чарльз, всхлипывая. - Думал, что ты помогаешь. А ты... предал меня. Прикрывался заботой, чтобы заманить к себе чёрт знает куда, как и ван дер Берг. - Нет, - тёмные глаза Эдварда полны боли. Чарльз задыхается от злости и чудовищного чувства вины. - Нет, Чарльз. Да, я лгал, когда говорил о себе. Да, меня отправил на поиски культ, а не агентство. Но я не лгал, когда заботился о тебе. Будь мне всё равно, я бы похитил тебя точно так же, как это сделал ван дер Берг. Я не предавал тебя. Сказанное бьёт не хуже пощечины. Рид прикрывает глаза. - Отпусти меня, - неожиданно твердо произносит он. - Если тебе не плевать. - Хорошо, - тут же отвечает Эдвард, размыкая руки. - Ты свободен, Чарльз. - Вот и славно, - отрезает Рид, поспешно вставая с пола. За ним поднимается было Пирс - и тут же падает, оглушенный рукояткой пистолета. Рид зло смотрит на дело рук своих: ярость и боль раздирают детектива на куски. - Я бы сказал "прости меня" - но не могу. Прощай, Эдвард. Ответом ему служит могильная тишина заброшенного особняка. Чарльз уходит, не оглядываясь. - Ну твою же мать. Нет, сегодня определённо не его день. Сначала снотворное от Грэма Карпентера, теперь Провидец, отправляющий в бессознательное состояние мощным ударом... Хотя Эдвард не может не признать, что у второго было полное право так поступить, - заслужил. На душе скребутся кошки, когда Пирс вспоминает искаженное болью лицо Рида. Знаешь, а я верил тебе. Думал, что ты помогаешь. А ты... предал меня. - Ну, нет, - зло цедит Эдвард, поднимаясь с пола и отряхиваясь, - так просто ты от меня не отделаешься, Чарльз Рид. Этот святоша, чёрт бы его побрал, может быть, действительно в состоянии защитить тебя от обычных угроз - но уж никак не от Хастура. Пирс стремительно движется к выходу, на бегу проверяя барабан револьвера. - И я искренне надеюсь, что ты не успел снять знак Старцев, иначе нам с тобой крышка. Если Провидец думал, что собьет таким образом Пирса со следа, то глубоко ошибался: Эдвард всё так же легко может обнаружить, где тот находится. Бывший детектив разочарованно стонет, когда обнаруживает, что внутренний компас ведёт в сторону Олдгрова: - Нет, приятель, у тебя совершенно не те приоритеты. Ладно, еда, если исключить снотворное, не такая уж и паршивая, согласен. Но я готовлю лучше. Пирс наигранно весел, пытаясь скрыть тревогу: Провидец в полном душевном раздрае и без вменяемой защиты - это катастрофа. Руки так и чешутся дать святоше по аристократической морде, да так, чтобы к чертям разнести и вторую её половину. Что ж, скоро такая возможность предоставится. Эдвард на полном ходу влетает в особняк, игнорируя возмущенные крики прислуги, - и резко тормозит, видя на лестничном пролёте спускающегося вниз хозяина дома вместе Йоханнесом ван дер Бергом. Дерьмо. Абсолютнейшее дерьмо. Только его не хватало для полного счастья... Что он здесь забыл? Неужели?.. - Карпентер, - предупреждающе рычит Пирс, и весь его вид говорит "если ты выдал Чарльза Рида, тебе крышка". - Надеюсь, ты сдержишь своё обещание и доставишь меня обратно в Бостон? Ну же, давай, подыграй мне, святоша. Или я тебя пристрелю. - Разумеется, мистер Пирс, - кивает Грэм (если он и растерян, то ничем это не показывает), - но я попросил бы подождать, пока я провожу своего друга. - Да, и всё же... - Мистер Пирс? - неожиданно вмешивается в разговор мистик, и по хребту Эдварда пробегает холод. - Какая удачная встреча. - Не могу сказать того же, - отрезает Пирс, избегая смотреть тому в глаза. - Вам что-то от меня нужно? - К сожалению, да, - задумчиво отвечает ван дер Берг, подходя ближе; Пирс невольно пятится назад. - Полагаю, вы знаете, где находится Чарльз Рид, не так ли? Всё-таки не выдал. Одной проблемой меньше. - Не имею ни малейшего понятия. - Мистер Пирс, при всём моем уважении... вы - скверный лжец. - А из вас вышел скверный коп. - Зря вы встали на моём пути, мистер Пирс, - тихо произносит ван дер Берг, подходя почти вплотную, - весьма опрометчиво. Кто послал вас за ним? - Я не ваш слуга, - зло цедит Эдвард, - и отвечать не стану. - О нет, ты ответишь, смертный. Я узнал тебя, Тот-кто-смотрел, - шипит Йоханнес, вцепляясь в Пирса мёртвой хваткой, - гляди, гляди мне в глаза! - Что вы делаете? - растерянно восклицает Грэм. - Йоханнес? - Пошёл к дьяволу! - рычит Пирс, отчаянно мотая головой и пытаясь вырваться из цепких рук. - Я ничего не скажу! - Что ж, тогда слушай и услышь... Текели-ли, Эдвард Пирс, текели-ли, текели-ли! Руки отпускают его, и Эдвард падает, падает, падает в межзвёздную бездну. Текели-ли, завывают ледяные космические ветра, текели-ли, вторят им чёрные волны озера Хали. Грудь горит внеземным огнём, извергает из себя потоки горячей крови, мерцающей алым среди звёздной пыли. Эдвард пытается вдохнуть - и не может: дышать больше нечем. И некому. - Вот как наказывает своих слуг Хастур Неизрекаемый, - слышится голос Левиафана; его бледный силуэт предстает перед окровавленным Пирсом. - Тебе повезло, Ищейка, что ты неподвластен ему, - а, значит, и не можешь в полной мере испытать предназначавшиеся муки. Сейчас я исцелю тебя. Не дёргайся. Пирс не успевает ничего ответить, когда грудь пронзает острой ледяной иглой. Он захлёбывается криком от боли, и звуки повисают во тьме белёсыми клубами. - Семь стежков и семь смертей, Ищейка, - говорит Левиафан, вышивая своими жилами узор на коже Эдварда, - Неизрекаемый вечно враждует со своим братом, Великим Спящим. Если пролить кровь слуг Невыразимого и воззвать к Тому, которого нельзя называть, можно получить благословение моря. Используй свой дар с умом. А теперь - время проснуться. Вспыхивает мертвенно-зелёный свет. Эдвард кричит - и наконец открывает глаза. Чарльз влетает в гостевую комнату, падает на кровать - и плачет, плачет навзрыд, как ребёнок. Больно. Как же больно. Неужели это никогда не закончится? Неужели ван дер Берг прав, и у меня нет иной судьбы, кроме как сгинуть в пучине моря? Он не слышит, как Грэм Карпентер осторожно открывает дверь и заходит внутрь: - Ох, Кэй милостивый... Рид ненавидит себя за слабость. За то, что показал свои слезы - но они текут, неудержимые, и детектив только яростно скалится в ответ, не произнося ни слова. Лицо Грэма полно сострадания, точно у искалеченного безжалостным временем церковного ангела. Он осторожно подходит к кривящемуся от боли детективу и молча садится рядом на кровать. - Что, пришли меня жалеть? - хрипит Чарльз, стискивая кулаки. - Это тоже входит в понятие гостеприимства? Или решили починить то, что сами и сломали? Карпентер терпеливо молчит, и детектива прорывает: он захлёбывается бессвязными ругательствами, бьётся в судорогах, вцепившись в дорогой костюм хозяина дома. Рида трясет от рыданий, и Грэм аккуратно обнимает его, бережно прикасаясь, точно к хрустальной вазе. Чарльз резко вскидывается: - Мистер Карпентер?.. - Грэм. Просто Грэм, - тихо отвечает хозяин дома. - Я не причиню вам вреда, Чарльз. Что-то дрожит в здоровом глазу Карпентера - что-то светлое, название чему Рид никак не может вспомнить. Внезапно Чарльзу становится неловко. - Простите. За всё это. Карпентер явно хочет возразить - но тут вдалеке раздается голос Фреда: - Сэр? К вам гости. Господин ван дер Берг хочет увидеться с вами. - Вы ведь не выдадите меня? - шепчет Рид. Грэм внимательно смотрит на него, прежде чем ответить. - Я держу своё слово, Чарльз. И буду защищать вас. Рид только кивает, провожая хозяина дома взглядом. Какое-то время ничего не происходит. А затем - затем раздается чей-то пронзительный крик, и Чарльз с ужасом узнает голос Пирса: - Нет! Рид хотел бы ненавидеть этого человека. Хотел бы не чувствовать к нему ничего. Но тот спас его, а такие долги не забываются. Чарльз делает шаг вперёд - и внезапно голова вновь взрывается адской болью. Межзвездные ветра завывают вдали: текели-ли, текели-ли... Нет, стискивает зубы Рид, эта боль не сломает меня. Хватит. Детектив изо всех сил спешит на крик, когда сердце его пропускает удар: Пирс лежит на полу в луже крови, и той вытекло слишком много для того, чтобы тот оставался в живых. Нет. Нет, нет, нет... - Эдвард... - потерянно шепчет Чарльз. Он резко поворачивается к Грэму. - Это сделали вы? - Нет, Чарльз, - говорит Карпентер, и Рид видит на его лице такой же шок. - Они повздорили с Йоханнесом, мистер Пирс отказался говорить о вас, Йоханнес извинился передо мной за неподобающее поведение и ушел... а потом он внезапно упал... и произошло вот это. - Боже мой, - сдавленно произносит Чарльз, - это моя вина. Он кладёт Эдварду руку на грудь - и тот внезапно судорожно хрипит: - Кха, кха!.. Твою мать... Ну и денёк, - выдавливает из себя белый, как мел, Пирс, открывая глаза. - Как вы можете быть живы, мистер Пирс? - лицо Карпентера выражает крайнюю степень шока. - Из вас вытек добрый галлон крови! - Я же сказал, святоша, - у моего организма много скрытых талантов, - насмешливо хмыкает Эдвард, вставая с пола; Чарльз не может не отметить, что того шатает, как флюгер в непогоду. - Ох, кажется, я заляпал ковер. Надеюсь, никто не в обиде. Он тяжело смотрит на Чарльза, и Рид отводит взгляд: невыносимо. - Что ж, святоша, признаюсь честно: я хотел убить тебя с самой первой минуты, - медленно произносит Пирс (в его глазах горит адское пламя; Рид горит вместе с ним). - Но ты не выдал Чарльза... Да, ты не спасешь детектива от того, что внутри него, но, может быть, сможешь защитить от того, что снаружи. Как говорится, оставляю в надёжных руках. - Вы собираетесь куда-то уходить? Но это же безумие! - А тебе не плевать ли, Карпентер? - фыркает Пирс, поднимая бровь. - Я иду по делам. И поверь, ты не захочешь знать, по каким именно. Грэм обречённо закрывает лицо руками, и Рида невольно смешит эта сценка (но он старательно делает вид, что нет). Пирс тяжело шагает к выходу - но на пороге оборачивается и смотрит на детектива в упор: - Чарльз. Я знаю, что поступил дурно. Но, ради всего святого, не снимай амулет - с ним никто тебя не увидит. И вот что... если захочешь меня увидеть... тебе стоит только позвать. - Думаю, что не захочу, - язвительно кривится Рид. Но Пирс его уже не слышит, прикрыв за собой дверь. Почему твоё лицо так знакомо мне? Потому что я видел тебя во сне.