***
Всё даже лучше, чем я думала. В смысле, моя сестра действительно та еще активистка: в Натаниэле откопали барабанщика, в Ирис — гитаристку. Я, конечно, закрываю глаза на терки Каса и старосты, а так же молчу о том, что сначала претендентом на роль барабанщика был Армин — с виртуальными барабанами, разумеется. Кто-то посмеялся, кто-то полыхал, в лучшем случае, от недоумения, худшем — гнева. Армин всё еще отходит. — Не понимаю, почему они дискредитируют Guitar Hero… — Я, кстати, никогда не играла, — отвечает Линн. — В самом деле? Хочешь покажу? — загорается он. Они были вместе в опустевшем классе. Линн стояла у окна, облокотившись о подоконник, пока Армин, будучи в игре, сидел за столом, закинув в привычной для себя манере ноги. Но после своего предложения он подскочил, загоревшись идеей или, скорее, мыслью о том, что кому-то интересно, как он играет на Guitar Hero. Линн стушевалась. — В школе ведь негде подключить всё это? — Ах, точно, — Армин крутанул головой во все стороны, — у меня еще есть музыкальное приложение на телефоне, можем поиграть на нем, — и почти без передышки, — а поиграть в Guitar Hero мы можем у меня дома, например, на выходных? Придешь? — Звучит здорово. Потом еще примерно полчаса они играют на телефоне, старательно избегая барабанов, потому что Армина с них бомбит. Линн сидит на том месте, где изначально сидел Армин, в то время как сам он склонился над ней, показывая на что нажимать и управляя, когда она не справляется, хотя с такой позы ему ничуть не удобнее. Их плечи время от времени соприкасаются, руки — тоже и даже чаще. Пару раз самые длинные пряди волос Армина щекотали Линн лицо, отчего она смеялась и не попадала даже больше обычного. Нат, как праведный староста, обходил кабинеты. Конечно и на них он наткнулся, от игры пришлось оторваться, да и батарея телефона Армина пронзительно известила о том, что ей осталось недолго. Непростой день подходил к концу. Один из непростых. Пальцы у Линн с непривычки горели, Армину покалывало где-то слева и выше, у старосты же почему-то горело лицо. — Как успехи? — спрашивает Линн Ната спустя несколько его тренировок на барабанах. Он получает удовольствие и это явно заметно. Словно всю жизнь это было всё не то, а вот бить по тарелкам — самое оно. Вся его суть — отрываться. — Кажется, неплохо, — скромно замечает он, отводя взгляд в сторону и приостанавливая тренировку. — Мне кажется ты поразительно быстро учишься, — улыбается она. — Не уверена, что смогла бы так. Хотя прав Кентин в своих воспоминаниях — мы учились игре на флейте, — я — нет. Я тогда болела. — Уверен, у тебя тоже хорошо получалось. Линн ведет плечами, а после выдает, что у Кентина, наверное, лучше. А про себя внезапно думает, сумеет ли он сыграть сейчас. — Не хочешь попробовать? — прерывая образовавшуюся тишину, спрашивает староста, решительно и, мне показалось, лукаво сверкнув своими янтарными глазами. Они играют так всего десять минут, потом Ната вызывает Мэлоди, вернее директриса, но выполняет ее волю его преданная фанатка — прожигая Линн взглядом, пожалуй, даже желая ее заморозить. Нат нехотя отрывается и оставляет Линн. Она еще раз вспоминает те движения, что он ей показал и те, которые им удалось выполнить, пока Натаниэль держал ее руки с палочками в своих, после чего, покрутив их немного в руках, кладет на пол рядом с установкой и выходит из подвала. — Прохода не даешь, — хмыкает Кастиэль, едва не врезавшись в открывшуюся дверь. — Кто кому, — отрезает она. — У тебя прорезаются зубы? — и буквально тут же, сперва заглянув ей за плечо. — Что ты тут делаешь, кстати? — Проведывала Ната, — без обиняков объявляет. — Я видел его рядом с директрисой минуту назад, — Линн в глубине радостно выдыхает, что Мелоди не обманула и не нашла предлог. Мелоди поступила честно. — Так что, говори правду. Искала меня? — набирается наглости гитарист, снова растягивая ухмылку и держась крайне вальяжно. — Кас… Линн, — выплывает Лизандр, спасая Линн от смущения и крайне неловкой для ее сердечка ситуации, — что-то случилось? — Ничего, — тут же обороняется она. — Я… Пойду. — А не хочешь остаться на репетицию? — в разноцветных глазах нет чертят Каса или странной решительности Натаниэля, но есть спокойная рассудительность. — Начнем без старосты? — удивленно оборачивается Кас. — Он не репетирует внизу? — Служит старухе, — отмахивается рокер. — Тогда… — секундная заминка, беглый взгляд вдаль рекреации, после на Линн и снова на Каса, — можем и без него. Тебе так спокойнее к тому же. Лиз поет так, словно укрывает. Голос его глубокий, но не грубый, очень музыкальный — словно соткан из музыки. Ирис сегодня не в школе — что-то не так с самочувствием брата, пришлось остаться с ним, но праведно обещала повторить всё сама и даже отправить видео-отчет в созданную для концерта беседу, где помимо новообразовавшейся группы еще состоят Линн, Роза и Алекс, как те, кто заняты костюмами, еще Виолетт, которая не подает никакой активности в диалоге, но работает над афишами, Ким — над напитками и Мэл — с организаторскими вопросами. Класс поразительно сплочен с своем большинстве, кроме некоторых, в моем лице. Или того же Кентина — он все еще не влился в школьную жизнь, но это и неудивительно, ведь вернулся совсем недавно. Нет, в стороне конечно и приспешницы Амбэр. Хотя чувствую отжигать на концерте под Каса и Лиза будут в числе первых. Словом, после пения Лизандра Линн вышла из подвала околдованная и расслабленная, даже несмотря на то, что далеко не все песни, которые они будут играть, спокойные. Впрочем, сейчас они и не все из задуманной концертной программы отыграли. По дороге домой наталкивается на бегающего в парке Кена. — Вау, ты стал такой спортивный. — Еще бы, — горделиво отмечает он. Дальше разговор никто не продолжает, но Кентин всё же находится: — Ты только со школы? — Была на репетиции Кастиэля и Лизандра. — О, понятно, — Кентин в этой сфере, а впрочем, нет, в любой сфере, касающейся Каса, чувствует себя неуверенно и неловко. Возможно даже неуклюже. Но Линн внезапно озаряет воспоминание. — Ты всё еще играешь на флейте? — Почему ты спрашиваешь? — она моргает в ответ, пока не вырывается из неё: — Хотелось бы и тебя послушать, — а затем прорывает, — в школе сейчас настоящий праздник музыки и мне не хотелось бы, чтобы ты чувствовал, словно в стороне, особенно, когда сам играешь. Играешь ведь? — Играю! — восхищенно выдыхает он, и тут же: — Приходи в воскресенье? Она кивает. Не знаю, отдает ли она себе отчет в том, что собиралась на выходных еще и к Армину и как будет реагировать отец, если узнает, что она идет к парню. Но пока она окрылена происходящим и совсем не думает о чем-то… Настолько насущном. В отличие от меня. За ужином она не отрывается от беседы, где особенно активничают Кас и Ирис. Родители ничего ей не говорят, время от времени просто привлекая ее внимание. Впрочем и между собой им отлично болтается. Мне же — просто неудобно заглянуть в телефон, чтобы с точностью знать, что именно происходит. День концерта безбожно быстро приближается. Терки в группе между тем спадают — кажется, общее дело всё же дает плоды: Нат слишком прилежен, чтобы подставить всех, а Кас слишком влюблен в музыку, чтобы позволить концерту провалиться. Ирис много улыбается и чувствует себя комфортно — маленькое солнышко, которое радует, когда всё хорошо. Лизандр тоже наслаждается происходящим. И безусловно Линн. Она проводит с ними времени даже больше, чем Мэлоди с ворохом вопросов или Роза — с мерками.***
— Вы действительно, — медленно, но четко произнес Лиз, — желаете, чтобы мы это надели на себя? И эти заколки? Алекси на это расходится в восторгах, а Роза строго напоминает, что старался вообще-то Лей. — Купальник Амбэр закрывает больше мест! — плюется ядом Каст. С ним же солидарен и Нат: — Оно просвечивает? Мне хочется кататься по полу со смеху. Линн выглядит растеряно, потому что только подошла и не понимает с чего столько шума. А потом и ее наряжают в красивое красное платье. Она переодевается быстрее выступающих и по возвращению все приковывают свой взгляд к ней. В ее платье тоже есть прозрачные вставки и оно отлично село по фигуре, выглядя при этом празднично и соответствующе мероприятию. Особенно умиляется Ирис. Лизандр рассматривает три банта с левой стороны, старательно избегая кожи Линн, которая определенно заметна под кружевом, которое умело пришила Розалия. Кастиэль отодвинул прядь своих волос, усмехнувшись, что те, кажется, в тон платью Линн. — Правильно думаешь, — вдруг громом раздается голос Розы, — запихну тебя в него, если откажешься надевать то, что приготовлено под тебя, — она смотрит на Каса с вызовом, очевидно прикинув, что он будет главным бунтарем. Кас сдувает челку, будто, нет, не собирался. Нат хмурится, а после дает Линн поручение и прежде, чем пойти переодеваться, провожает ее взглядом. Линн просьбу выполняет, а потом она неожиданно замечает, что школу заполонило безграничное количество людей. Честно, можно легко затеряться в толпе. В подвале и вовсе не протолкнуться, но Линн удается подобраться к сцене, юркнув следом за нагло пробивающими себе дорогу Амбэр, Ли и Шарлотт. Я остаюсь в отдалении, чувствуя ажиотаж толпы и всеобщее нетерпение. Скрещиваю пальцы. Да, я была причастна совсем косвенно, но это моя школа, мой класс и мои одноклассники. Я действительно хочу чтобы у них всё получилось. Кто-то меня толкает. Девушка одета вызывающе, мне не знакома. После взмаха ее волос и той же, как у Амбэр настырности на пути к сцене, остался только шлейф очевидно брендовых духов. — Какова, а? — как всегда неожиданно возникает Пег, так что я уже не дергаюсь. — Ты о девушке, что проехалась по мне? — поворачиваю к ней голову. — Не просто девушке, это бывшая Каса. Я теряю дар речи. — И солистка группы FlyButterfly*, — теперь я припоминаю, что видела в городе афиши. И в этот момент открывается занавес. Кас эффектно начинает с соло гитары, после подключает Лиз, а там Нат да Ирис. Напряжение спадает — у толпы. Не у меня. Мне не дает покоя полученная информация и вспоминается рассказ сестры о журнале, который она нашла у Каса. Там тоже была эта девушка, да? Но на третьей песне, которая мне особенно нравилась, даже мне удается отвлечься, подпевая в унисон с толпой. Линн скачет перед самой сценой, стоя между белой и синей макушками лучших друзей. Вообще, благодаря Розе и Алексу мне и удается ее рассмотреть. Бывшую Каса я потеряла из виду тут же, а вот Амб и приспешницы, как и прогнозировалось — отрываются вовсю, будучи на расстоянии от Линн. Когда концерт заканчивается, нас всех выносит потоком толпы во двор. Линн не отрывается от телефона, должно быть, ребята что-то пишут в беседу. Интересно, как она закончит этот вечер? Пойдет праздновать с ребятами? А может Армин назначит их мастер-класс по игре в Guitar Hero на сегодняшний вечер? Или она все же не станет испытывать терпения родителей, возвратившись пораньше, чтобы точно попасть к Кентину?